Теперь здесь появилось кое-что новое, что было невозможно понять:
1 3 вверх
н 4
2 р
В это невозможно поверить, верно?
Не знаю.
Подумай, Гард: летающие тракторы? Да ты что?!
Заткнись!
Ты веришь, что тракторы могут летать?
Заткнись, говорю тебе!
Он вновь стоял посреди кухни, глядя на шкафчик, где, как он знал,
лежала бутылка водки. Он боролся с собой, отводил от шкафчика глаза, и у
него получилось: он сумел удержать себя от намерения напиться.
Опустошенный, он побрел в гостиную. Бобби переменила положение и
теперь дышала несколько более быстро. Первые признаки приближающегося
пробуждения. Гарднер взглянул на часы: почти десять. Он подошел к книжному
шкафу, стоящему возле письменного стола, в надежде найти что-нибудь
почитать, пока она проснется окончательно.
На столе возле старой пишущей машинки он увидел нечто, что поразило
его, пожалуй, больше всего. Поразило настолько, что все остальные перемены
- например, рулоны бумаги для компьютера на стене, под столом и возле
пишущей машинки - он отметил почти механически.
СОЛДАТЫ-БУЙВОЛЫ
Рассказ Роберты Андерсон
Ниже Гарднер увидел свое собственное имя - или, во всяком случае,
прозвище, которое знали только он и Бобби:
Гарду, который всегда здесь, когда я нуждаюсь в нем.
Он взял рукопись и начал читать.
"В дни, когда Канзас еще не обагрился кровью, там все еще были
буйволы - любимцы бедняков, индейцев и белокожих, потому что в их шкурах,
как в гробах, хоронили людей.
"Попробовав один раз вкус мяса буйвола, вы больше никогда не сможете
есть говядину", - говаривали в старые времена, и этому можно верить,
потому что охотники на буйволов, "солдаты-буйволы", сохранили память обо
всем этом: о запахе буйволов и вкусе их мяса. Да и сами они пахли, как
буйволы, потому что многие носили ремни из кожи буйволов и такие же
галстуки и перчатки, чтобы уберечь руки от жаркого солнца прерий. В ушах и
в носу они носили зубы буйволов, ножны их кинжалов делались из рогов
буйволов, а талисманом их был пенис буйвола как гарантия удачи и
неиссякаемой потенции.
За стадами буйволов следовали духи, а стада эти покрывали прерии, как
тучи, застилающие небо в дождливую погоду; тучи остались, а большие стада
исчезли... как и охотники на них, "солдаты-буйволы", сумасшедшие, не
знающие страха люди, приходящие неведомо откуда и уходящие неведомо куда,
люди в мокасинах из кожи буйволов и носящие кости буйволов на шее; они
исчезли еще до того, как вся страна обагрилась кровью.
Как-то двадцать четвертого августа тысяча восемьсот сорок восьмого
года, в полдень, Роберт Ауэлл, который спустя пятнадцать лет умрет в
Геттисбурге, сделал привал возле маленького ручейка в Небраске, в
местности известной под названием Страна Горных Песков. Ручеек был мал, но
течение в нем было чрезвычайно сильным..."
Гарднер успел прочитать около сорока страниц рассказа, когда вдруг
услышал сонный голос Бобби:
- Гард? Гард, ты здесь?
- Я здесь, Бобби, - сказал он и встал, жалея, что не может дочитать и
узнать, чем окончится рассказ. Но он еще успеет сделать это... Поверить в
то, что Бобби написала четырехсотстраничный рассказ, было легче, чем во
все остальное, что он сегодня увидел. Но как она могла сделать это за три
недели, с тех пор как он видел ее в последний раз? Рассказ, безусловно, -
лучшее, что она когда-либо написала. Нет, это невозможно. Проще поверить,
что сам он сошел с ума.
Если бы он только мог!..
9. АНДЕРСОН РАССКАЗЫВАЕТ СКАЗКИ
Бобби, кряхтя как старуха, медленно оторвалась от кушетки.
- Бобби... - начал Гарднер.
- Боже, я проспала все на свете, - зевнула Андерсон, - и я
изменила... ну, неважно. Сколько же я проспала?
Гарднер взглянул на часы.
- Около четырнадцати часов. Бобби, твоя новая книга...
- Не сейчас. Я вернусь, и ты мне скажешь о ней, - и с этими словами
она медленно направилась в ванную, на ходу расстегивая блузу. Гарднеру еще
раз со всей очевидностью бросилось в глаза, как сильно Бобби потеряла в
весе.
Она вдруг остановилась, как бы зная, что он смотрит на нее, и, не
оглядываясь, сказала:
- Я все смогу тебе объяснить, будь уверен.
- Сможешь? - тупо переспросил Гарднер.
Андерсон была в ванной довольно долго, гораздо дольше, чем можно было
бы ожидать. Гард прислушался - вода не бежала. Он начал беспокоиться.
Бобби выглядела немного лучше, когда проснулась, но лучше ли ей было на
самом деле? Он тихо подошел к двери ванной, решив, что только послушает.
Если он услышит нормальные для умывающегося человека звуки, то пойдет и
приготовит кофе и, возможно, сварит пару яиц. Если же не услышит ничего...
Дверь ванной была неплотно прикрыта, и он увидел, что Бобби стоит у
зеркала, в котором не так давно сам Гарднер созерцал себя. В одной руке
она держала зубную пасту, в другой щетку... но тюбик все еще был закрыт.
Она, как загипнотизированная, смотрела на себя в зеркало. Ее губы были
приоткрыты, словно она оскалилась.
Заметив в зеркале какое-то движение, Бобби оглянулась:
- Гард, как тебе кажется, с моими зубами все в порядке?
Гарднер присмотрелся. Зубы выглядели как всегда, хотя он, по правде
говоря, не мог вспомнить, обращал ли когда-нибудь на них внимание. В
памяти опять всплыло ужасное фото Карен Карпентер.
- Конечно. - Он старался не выдать своим видом, как неприятно
поразила его ее худоба. - Думаю, да. - Он улыбнулся. - Никаких проблем.
Андерсон попыталась улыбнуться в ответ, но результат был несколько
гротескного характера. Она надавила пальцем на один из зубов.
- Он атаеха, кога я елаю ак?
- Что?
- Он шатается, когда я делаю так?
- Нет. Во всяком случае, я этого не вижу. А в чем дело?
- Просто мне как-то снился один сон, и там... - Она оглядела себя. -
Выйди отсюда, Гард. Я не одета.
Не переживай, Бобби. Я не собираюсь изнасиловать скелет.
- Извини, - сказал вслух он. - Дверь была открыта. Я думал, ты уже
вышла.
Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Из-за двери раздался ее голос:
- Я знаю, что тебя удивляет.
Он ничего не сказал ей, молча стоял. Но у него появилось ощущение,
что она знала - знала, - что он все еще здесь. Как будто она могла видеть
сквозь дверь.
- Тебе кажется, что я сошла с ума.
- Нет, - запротестовал он, - нет, Бобби...
- Я так же разумна, как и ты, - из-за двери продолжила Андерсон. -
Просто я устала, как лошадь, и голодна, как собака, и очень похудела... но
я в здравом уме, Гард. Думаю, ты сегодня уже не раз задумывался, не
сходишь ли ты сам с ума. Ответ один: и ты, и я - мы оба вполне нормальны.
- Бобби, что здесь происходит? - Вопрос прозвучал как беспомощный
крик.
- Погоди, вот я сейчас приму душ, а ты тем временем приготовишь нам
завтрак. И я все тебе расскажу.
- Ты говоришь правду?
- Да.
- Ладно, Бобби.
- Я рада, что ты здесь, Гард, - сказала она. - Раз или два у меня
было плохое предчувствие. Как будто бы у тебя что-то было не в порядке.
Гарднер вытер тыльной стороной ладони внезапно выступивший на лбу
пот.
- Я приготовлю завтрак, - пробормотал он.
- Спасибо, Гард.
И он, как слепой, почти ощупью побрел на кухню.
Почти дойдя до кухни, он вернулся к двери ванной, потому что ему в
голову пришла вдруг одна мысль:
- Где Питер, Бобби?
- Что? - спросила она, не расслышав вопроса из-за шума воды.
- Я спросил, где Питер? - повторил он, повысив голос.
- Умер, - после паузы ответила Бобби. - Я очень плакала, Гард. Но он
был... ты знаешь...
- Старым, - прошептал Гарднер, и, сообразив, что она опять не
услышит, повторил громко:
- Он был очень старым, так?
- Да, - отозвалась Андерсон сквозь шум воды.
Гарднер еще мгновение постоял у двери. Странно, но он был совершенно
уверен, что Бобби солгала насчет того, что Питер умер.
Гард сварил восемь яиц и поджарил в гриле бекон. Он заметил, что в
кухне появилась микроволновая печь, а также прибавилось количество
дополнительных светильников: там, где готовят еду, над плитой и обеденным
столом...
Он сварил кофе, черный и крепкий, и уже почти все поставил на стол,
когда из ванной появилась Бобби, свежая и бодрая. Ее волосы были замотаны
полотенцем.
- А гренки? - спросила она.
- Сама делай свои дурацкие гренки, - ворчливо сказал Гарднер. - Я
приехал сюда не для того, чтобы готовить тебе завтрак.
Андерсон замерла:
- Ты прибыл сюда... Вчера? Под дождем?
- Да.
- Да что же это происходит?! Мюриел сказала, что ты освободишься не
раньше тридцатого июня.
- Ты звонила Мюриел? Когда?
Андерсон махнула рукой, как будто это не имело никакого значения. Она
вновь спросила:
- Что случилось?
Гарднер хотел было рассказать ей, но что-то сдержало его. Зачем,
собственно, это нужно Бобби? Чем она поможет? Нет, не сейчас... возможно,
позднее...
Возможно.
- Потом, - сказал он. - Я хочу знать, что происходит здесь.
- Сперва завтрак, - улыбнулась Андерсон, - потом остальное.
Бобби ела так жадно, будто уже очень давно не видела ни крошки. Она
не проявляла ни малейших признаков депрессии. Доев, она обтерла салфеткой
губы:
- Отлично, Гард.
- В Португалии лучшей похвалой повару считается отрыжка у клиента.
- А что они там, в Португалии, делают после сытного завтрака? Ложатся
отдохнуть?
Она откинулась на спинку стула. Полотенце сползло с ее волос, и Гард
едва подавил в себе бешеное желание схватить ее и утащить в постель.
Слегка улыбнувшись, он сказал:
- Очень рад, что ты довольна.
Он бросил ей пачку "Кэмела". Она достала сигарету и вернула ему пачку
со словами, что вряд ли осилит ее.
Когда она докуривала свою сигарету, он успел выкурить четыре.
Ты осмотрелся, - начала Андерсон. - Я знаю, ты ходил и смотрел.
Теперь ты понимаешь, как я чувствовала себя, когда нашла в лесу эту штуку.
- Какую штуку?
- Если я скажу тебе это сразу, ты решишь, что я сошла с ума. Позже я
покажу тебе ее, а сейчас нам лучше просто поговорить. Расскажи, что ты
увидел. Какие нашел перемены?
Гарднер обдумывал, с чего же начать расспросы. Бобби, безусловно,
знала, что он успел увидеть многое в ее доме. Неожиданно для себя он
сказал:
- Странно, что ты нашла время для новой книги. Большой книги. Я
прочел немного, пока ты спала. Это лучшее, что ты когда-либо написала...
хотя ты всегда писала неплохо.
Андерсон кивнула, польщенная:
- Спасибо. Я тоже так думаю.
- Сколько же ты писала ее?
- Не помню точно. Возможно, дня три. Во всяком случае, не больше
недели. Большую часть - во сне.
Гард улыбнулся.
- Ты ведь знаешь, что я не шучу, - сказала Андерсон.
Гарднер перестал улыбаться.
- Бобби, это невозможно.
- Если ты действительно так считаешь, ты недооцениваешь мою пишущую
машинку. Разве ты не видел рулоны бумаги, ящики с батарейками, а?
- Бобби...
- Просто я сделала одно приспособление, для которого скупила все
батарейки в округе. Слава богу, во время раскопок у меня было достаточно
времени, чтобы придумывать всякую всячину. Кстати, колонка работает по
тому же принципу. Да и все остальное тоже.
- Во время каких раскопок? Той штуки в лесу, которую ты хочешь
показать мне?
- Да. Но это потом. Да, так вот, я купила множество батареек и
