понадобился оловянный чайник. Он знал одно: ему очень не хотелось с ним
расставаться. Чайник ему нравился... ну просто очень.
- ...Дотрагиваться, - пробормотал он наконец.
- Что? Прости, не расслышал.
- Мне нравится до него дотрагиваться.
- Слоупи, Слоупи! - Мистер Гонт вздохнул и вышел из-за прилавка. - Не
нужно ничего объяснять. Мне все известно о том удивительном чувстве,
которое люди называют "радостью обладания". Именно его я поставил во
главу своего бизнеса.
Слоупи Додд отпрянул.
- Пожалуйста, не трогайте меня. - В глазах его вспыхнул страх. -
Прошу вас.
- Послушай, Слоупи, я намереваюсь до тебя дотрагиваться не более, чем
уговаривать отдать чайник маме. Он твой, можешь с ним делать все, что
пожелаешь. Более того, я одобрят и даже восхищаюсь твоим поступком.
- Вы... правда?
- Конечно. Конечно, правда. Алчные люди - счастливые люди. Я верю в
это всем своим сердцем. Но, Слоупи...
Заика оторвал наконец взгляд от своих башмаков и подозрительно
посмотрел на мистера Гонта сквозь занесу рыжих кудрей.
- Но пришло время тебе расплатиться за чайник сполна.
- О! - Слоупи вздохнул с облегчением. - И это все? А я-то думал... -
Но он не пожелал или не отважился продолжить. Он не знал, что именно
хочет от него мистер Гонт.
- Так вот, ты не забыл, кого обещал разыграть?
- Не забыл. Тренера Пратта.
- Верно. Твое задание состоит из двух частей. Тебе придется кое-что
кое-куда положить, а второе - кое-что мистеру Пратту сказать. И если
сделаешь все как надо - чайник навсегда останется твоим.
- А разговаривать я тоже теперь буду нормально? - Слоупи с надеждой
посмотрел на Гонта. - Тоже навсегда?
Мистер Гонт с сожалением вздохнул.
- Боюсь, ты снова станешь заикаться, как только выйдешь из моего
магазина. Кажется, у меня и в самом деле есть где-то тут устройство от
заикания, но...
- Пожалуйста! Прошу вас, мистер Гонт! Я сделаю все, что вы захотите.
Что угодно скажу, положу... Только вылечите меня! Я терпеть не могу это
заикание.
- Я тебя понимаю, но тут есть одна загвоздка, Слоупи. Видишь ли, я
уже почти исчерпал тот список розыгрышей, который наметил к исполнению.
Знаешь, как бывает заполнена у дамы карточка на танцы на балу. Так что
ты не сможешь со мной расплатиться.
Заика Додд долго молчал, прежде чем сказать то, что вертелось у него
на языке.
- А вы никогда... мистер Гонт... никогда не отдаете что-нибудь просто
так... не дарите, я хочу сказать?
Он говорил очень тихо и снова смотрел вниз.
На лице мистер Гонта возникло выражение истинного горя.
- О, Слоупи! Сколько раз я думал об этом и с какой тоской и желанием!
В моем сердце огромные глубокие залежи благотворительности и милосердия.
Но...
- Но?
- Это уже не будет называться бизнесом. - Губы мистера Гонта
изображали сочувственную улыбку, но глаза горели таким волчьим огнем,
что Слоупи сделал на всякий случай шаг назад. - Ты меня понимаешь,
правда?
- Э-э-э... да. Конечно!
- Кроме того, следующие несколько часов, Слоупи, должны быть самыми
решительными для меня. Запустив механизм, я не в силах его остановить...
до поры до времени. Я должен сохранять верность своему жизненному
правилу. Если ты вдруг перестанешь заикаться, это может вызвать излишние
вопросы, что очень нежелательно. Шериф и так уже задал множество
допросов, которые никак не должны быть его ума дело. - Мистер Гонт
нахмурился, но тут же на его лице снова вспыхнула уродливая и
обаятельная, хищная и доброжелательная, в общем неизвестной природы
улыбка. - Но я позабочусь о нем, Слоупи. Это наверняка.
- Вы говорите о шерифе Пэнгборне?
- Да. Именно о шерифе Пэнгборне. - Гонт снова провел по воздуху перед
лицом Слоупи двумя пальцами. - Но ведь мы с тобой о нем не говорили,
правда?
- О ком? - удивился Заика Додд.
- Вот именно.
Сегодня на Лилэнде Гонте был надет темно-серый замшевый пиджак, из
кармана этого пиджака он достал черный кожаный бумажник и протянул его
Слоупи. Тот взял вещь аккуратно, стараясь не прикоснуться пальцами к
пальцам Гонта.
- Ты ведь знаешь машину тренера Пратта?
- "Мустанг"? Конечно.
- Положи туда вот это. Под переднее сидение рядом с водителем, так,
чтобы торчал лишь уголок. Отправляйся к колледжу прямо сейчас, нужно,
чтобы эта вещь оказалась на месте до того, как прозвенит последний
звонок. Ты понял?
- Да.
- Затем тебе придется дождаться, пока он выйдет, и тогда... Мистер
Гонт продолжал говорить совсем тихо, а Слоупи слушал, не сводя с него
полусонного взгляда, приоткрыв рот и время от времени кивая в знак
согласия.
Несколько минут спустя Заика Додд вышел из магазина Нужные Вещи с
бумажником Джона Лапонта за пазухой.
Глава шестнадцатая
1
Нетти лежала в простом сером гробу, за который заплатила Полли. Алан
предложил свое участие в расходах, но она отказалась с той спокойной
твердостью, которая была ему хорошо знакома. Гроб стоял на металлическом
помосте неподалеку от могилы родственников Нетти. Вокруг этих могил
земля была покрыта искусственным травянистым газоном, сверкавшим яркой
зеленью в лучах солнца. От этой ненатуральной травы у Алана всегда мороз
по коже пробегал. Что-то в ней казалось ему отвратительным и даже
непристойным. Она нравилась ему меньше, чем похоронный ритуал
накладывания грима на покойников и одевания их в самые лучшие одежды,
как будто им предстояло отправиться на деловую встречу в Бостоне, а не
на вечный покой под землю, в компанию к корням и червям.
По просьбе Полли отпевал Нетти преподобный Том Киллингворт,
проповедник методистской церкви, знавший Нетти еще по службам в Джунипер
Хилл, куда он приезжал два раза в неделю. Надгробное слово было кратким,
но теплым, обращенным к Нетти Кобб человеком, знавшим ее, женщину,
которая медленно, с трудом, но отважно и настойчиво пыталась выбраться
из мрака безумия, женщину, принявшую когда-то смелое решение встретиться
вновь лицом к лицу с миром, причинившим ей глубокие страдания.
- Когда я был ребенком, - говорил Том Киллингворт, - в швейной
комнате моей мамы висел на стене плакат с такими словами: "И да
вознесешься ты на небеса за полчаса до того, как дьяволу станет известно
о твоей смерти". Нетти прожила трудную и во многом печальную жизнь, но я
верю, что, несмотря ни на что, она никогда не торговала своей душой.
Смерть ее была ужасна и безвременна, но я надеюсь всем сердцем, что
Нетти уже на небесах и что дьявол до сих пор остается в неведении.
Преподобный Киллингворт поднял руки в традиционном благословляющем
жесте.
- Помолимся!
С другого конца холма, где хоронили Вильму Ержик, доносился то тише,
то громче хор голосов, вторящий молитве отца Джона Брайама. Там же,
вдоль дороги до самых ворот кладбища выстроился ряд машин. Люди приехали
сюда не ради покойной Вильмы, а для того, чтобы поддержать ее
оставшегося в живых мужа, Питера Ержика. Здесь же смерть Нетти
оплакивали лишь пятеро: Полли, Алан, Розали Дрейк, старый Ленни Партридж
(ходивший на все похороны из принципиальных соображений, если только
хоронили не католика) и Норрис Риджвик. Норрис был бледен и рассеян.
- Да благословит вас Бог и да сохранится память о Нетти Кобб в ваших
сердцах навечно, - сказал Киллингворт, и стоявшая рядом с Аланом Полли
снова заплакала. Он обнял ее за плечи, и она благодарно прильнула к его
плечу, отыскав руку и крепко сжав ее.
- Да обратит Господь Всемилостивый к вам свой взор; да не лишит он
вас своего милосердия; да прольет он свет на ваши души и да снизойдет на
них мир и покой. Аминь.
День был еще жарче, чем на праздник Колумба, и когда Алан поднял
голову, ему пришлось зажмуриться, так блестел металлический помост с
гробом в лучах солнца. Он отер свободной рукой пот со лба. Полли
пошарила в сумочке в поисках салфетки и утерла ею слезы.
- Как ты себя чувствуешь, дорогая? - спросил Алан.
- Хорошо, но не могу не плакать о ней. Бедная Нетти. Бедная, бедная
Нетти. Почему это случилось? Как? - Она снова всхлипнула.
Алан, задававший себе те же самые вопросы, обнял Полли еще крепче.
Изза ее плеча он увидел Норриса, смотревшего в ту сторону, где стояли
машины скорбящих о Нетти, и на лице его застыло выражение человека, либо
не вполне проснувшегося, либо бредущего в неизвестном направлении. Алан
нахмурился. К Норрису подошла Резали Дрейк, что-то сказала ему и он
пожал ей руку.
"Норрис тоже знал Нетти, - подумал Алан, - и просто очень расстроен
теперь. Ты все последнее время гоняешься за тенями, так что скорее всего
надо спросить, что с тобой самим происходит".
Но в этот момент подошел Киллингворт, и Полли, справившись с собой,
поблагодарила его. Киллингворт протянул к ней руки, и Алан с удивлением
отметил, как Полли без страха отдала в распоряжение проповедника свою
руку. Он не помнил, чтобы Полли так спокойно и не задумываясь
протягивала комунибудь руки.
Ей не просто лучше, ей гораздо лучше. Что же случилось? Как это
произошло? В чем дело?
На другом конце холма гнусавый и слегка возбужденный голос отца Джона
Брайама произнес:
- Пусть земля будет ей пухом, и да благословит вас Бог.
- И вас, - хором откликнулись слушатели. Алан взглянул на простой
серый гроб посреди нелепого и неестественного ковра ярко-зеленой
искусственной травы и подумал: "Пусть земля будет пухом тебе, Нетти.
Отныне и во веки веков".
2
В то время как двойные похороны на Отечественном кладбище подходили к
концу, Эдди Уорбертон подъехал к дому Полли. Он вышел из машины - совсем
не такой новенькой и замечательной по всем статьям, какую привел в
полную негодность этот вонючий недоносок в Саноко, а из той, которую
можно назвать разве что колымагой, - и оглянулся по сторонам. Все было
тихо, как бывает только в жаркий августовский полдень.
Эдди торопливо зашагал ко входу в дом, теребя в руках конверт,
похожий на те, в которых присылают официальные повестки. Мистер Гонт
позвонил ему минут десять назад и напомнил, что пора расплатиться за
медальон. И вот Эдди здесь... Мистер Гонт из тех людей, которые если уж
сказали гоп! - надо прыгать.
Эдди поднялся на три ступеньки крыльца. Над дверью позванивали на
легком ветерке колокольчики, звук вполне мирный и отнюдь не тревожный,
но даже он заставил Эдди вздрогнуть. Он снова оглянулся, никого не
увидел и посмотрел на конверт. Письмо было адресовано миссис Патриции
Чалмерс - смазливой задаваке. Эдди понятия не имел, что полное имя Полли
- Патриция, и ему было на это наплевать в самой высокой степени. Его
дело выполнить просьбу мистера Гонта и уматывать.
Он бросил конверт в щель и тот упал на почту, уже лежавшую на полу:
два каталога и программа телевидения. Обычный конверт с указанием адреса
Полли и ее имени между почтовой маркой в правом верхнем углу и обратным
адресом в левом:
Отдел социального обеспечения детей и подростков Сан-Франциско 666
Гэри Стрит Сан-Франциско, Калифорния 94112
3
- Что случилось? - спросил Алан, когда они с Полли шли по
кладбищенской дорожке к его автомобилю. Он хотел перемолвиться парой
слов с Норрисом, но тот уже удрал на своем "фольксвагене" скорее всего
снова на озеро, чтобы успеть порыбачить до захода солнца.
Полли все еще была бледна, глаза красные, но уже улыбалась.
- Что случилось с кем?
- Не с кем, а с чем? С твоими руками. Каким образом им стало лучше?
Прямо чудо какое-то.
- Да, - Полли вытянула руки и раздвинула пальцы веером, демонстрируя
