захочет меня успокоить, протянет руки и дотронется до меня". И она
заставила улыбку вернуться на место.
- Ничего, справлюсь. Всегда справляюсь. Скажите, Нетти Кобб заходила
к вам?
- Сегодня? - Он нахмурился, припоминая. - Сегодня - нет. Если бы
зашла я показал бы ей еще одну вещь цветного стекла, которая поступила
вчера. Она не так красива, как та, что я продал ей, но все же, мне
кажется, достаточно интересная. А почему вы спрашиваете?
- А... Да так просто. Она сказала, что, может быть, зайдет, но
Нетти... Нетти такая забывчивая.
- Мне она показалась женщиной, много пережившей, - грустно сказал
Гонт.
- Да. Так оно и есть. - Полли произнесла эти слова медленно и чисто
механически. Она никак не могла себя заставить отвести взгляд от его
глаз. Тогда она погладила стеклянную поверхность витринной стойки, и это
помогло ей стряхнуть наваждение. Она слегка вскрикнула от боли.
- Что случилось?
- Ничего, все в порядке, - сказала Полли, но это была откровенная
ложь. До порядка было так далеко, что не докричаться. Мистер Гонт это
сразу понял.
- Вы плохо себя чувствуете, - решительно заявил он. - И поэтому я
желал бы отнять у вас как можно меньше времени. Предмет, о ковром я вас
предупреждал, на месте. Я могу вам его отдать и опустить домой.
- Отдать?
- О, не в качестве подарка, безусловно, - сказал мистер Гонт, пройдя
к кассовому аппарату. - Мы слишком мало знакомы для такого широкого
жеста, не правда ли?
Полли снова улыбнулась. Мистер Гонт, безусловно, добрый человек. Он
хочет отплатить добром тому, кто первый в Касл Рок поступил с ним
подоброму. Но ей было трудно ответить. Трудно даже следить за нитью
беседы. Боль в руках стала невыносима. Она теперь жалела, что пришла и,
добротадобротой, но больше всего ей не терпелось попасть домой и принять
таблетку.
- Это такая вещь, - продолжал Гонт, - которую продавец обязан отдать
страждущему, если только он человек чести. - Он достал из кармана брелок
с ключами, выбрал один и открыл им ящик кассового аппарата - Если вы
испробуете это в течение пары дней и скажете, что положительного
результата нет как нет - а боюсь, что так оно и будет - вернете мне.
Если же, напротив, почувствуете, что это приносит вам облегчение - тогда
поговорим о цене. - Он улыбнулся. - Но цена для вас будет самой
мизерной, могу заверить.
Полли смотрела на него с удивлением. Облегчение? Какое облегчение? О
чем он?
Гонт достал из ящика небольшую белую коробку и поставил ее на
прилавок. Открыв крышку, он снял с фланелевой подушечки своими странными
одинаковой длины пальцами, маленький серебряный предмет на красивого
плетения цепочке. Поначалу Полли показалось, что это медальон, но когда
вещица повисла на цепочке, перехваченной в середине пальцами Гонта, она
оказалась чем-то вроде чайного ситечка или большого наперстка.
- Вещица эта египетского происхождения, Полли. Очень старая. Не
такая, конечно, как пирамиды - о, нет! - но все же достаточно старинная.
Тут особый сорт травы, если я не ошибаюсь, или - нечто вроде того. - Он
подергал пальцами цепочку и чайное ситечко (или что бы там ни было)
заплясало в воздухе. Внутри что-то задвигалось и неприятно зашуршало.
- Называется "азка", или, может быть "азака", - сказал Гонт. Короче
говоря, амулет, который, как предполагается, снимает боль.
Полли попыталась улыбнуться. Она хотела быть вежливой, но неужели
надо было тащиться сюда из-за такой ерунды? Вещь не имела даже внешней
привлекательности, более того, она была просто уродлива.
- Я право не думаю.
- Я тоже, - перебил Гонт. - Но отчаянные ситуации требуют отчаянных
мер. Заверяю вас, вещь подлинная, то есть не сделана на Тайване. Это
подлинное египетское изделие, произведение искусства. Не реликвия,
безусловно, но искусство несомненно Периода Позднею Упадка. У меня есть
свидетельство искусствоведов, где написано, что это орудие
"бенка-литис", то есть белой магии. Возьмите и носите. Наверное, вам все
это кажется глупым и, вероятнее всего, так оно и есть. Но в небесах и на
земле встречаются явления более странные, чем мы могли бы себе
представить даже в моменты наивысшего философского состояния души.
- Вы действительно в это верите?
- Да. Я встречался в жизни с подобными вещами - целебные медальоны и
амулеты чаще всего выглядят вполне обыденно. - Загадочное пламя
вспыхнуло на мгновение в его бездонном взоре. - С многими подобными
вещами. Укромные уголки мира полны сказочного хлама. Но все это неважно,
Полли. Главное - вы сами.
- Еще в первый день нашей встречи, когда боль, думаю, была далеко не
столь изнурительной, я подумал о том, в каком тяжелом положении вы
находитесь. И тогда решил, что... этот маленький предмет... стоит
опробовать. В конце концов, что вы теряете? Все, что вы пробовали до
нынешнего дня, не сработало, не так ли?
- Я ценю вашу заботу, мистер Гонт, правда ценю, но...
- Лилэнд, не забывайте.
- Да, конечно. Я ценю ваше внимание, Лилэнд, но, к сожалению, я не
суеверна.
Она подняла голову и увидела, что сверкающий взор его ореховых глаз
устремлен на нее.
- Не важно, суеверны ли вы, Полли, потому что суеверно... вот это. -
Он встряхнул цепочку и "азка" легонько подпрыгнула. Полли снова открыла
рот, но на этот раз не смогла вымолвить ни слова. Она вдруг поняла, что
вспоминает день прошлой весной, когда Нетти, уйдя домой, забыла забрать
номер журнала "Взгляд В Себя". Рассеянно перелистывая его и скользя
глазами по статьям о детях-оборотнях из Кливленда, о геологических
формированиях на поверхности луны, похожих на человеческие лица, Полли
наткнулась на объявление чего-то под названием "Помолимся О Древних".
Предполагалось, что это средство помогает от головных болей, болей в
желудке и при артрите.
К рекламе прилагался черно-белый рисунок. На нем был изображен
человек с длинной бородой и в чалме чародея (то ли Нострадамус, то ли
Гэндалф, подумала тогда Полли) с предметом в руках, похожим на детскую
игрушкуфлюгер. Этот флюгер-чародей держал над головой, в инвалидном
кресле. Лопасти флюгера отбрасывали на инвалида пучок лучей, и вид у
больного был такой, как будто он через пару деньков начнет отплясывать
на дискотеке. Смешно, конечно, суеверный крючок для людей, чей разум
ослаб, а, может быть, и дал трещину под воздействием постоянной
изнурительной боли и немощи, он все же...
Она тогда долго сидела и смотрела на этот рисунок и, верите ли, чуть
было не позвонила по номеру 800, указанному в конце рекламы. Потому что
рано или поздно...
- Рано или поздно страдалец пойдет по нехоженным тропам, если эти
тропы могут привести хоть к какому-то облегчению, - закончил ее
воспоминания мистер Гонт. - Разве не так?
- Я... я не знаю...
- Терапия холода... термические варежки... даже облучение... ничего
не помогло, правда Полли?
- Откуда вы знаете?
- Хороший торговец должен знать все о нуждах своих клиентов, -
монотонным голосом произнес Гонт. Он сделал шаг навстречу Полли,
протягивая руку с цепочкой, на которой болталась "азка". Она отшатнулась
от его длинных пальцев с отполированными ногтями.
- Не бойтесь, дорогая. Я не трону волоска на вашей голове. Если
только вы будете вести себя спокойно... и не двинетесь с места...
И Полли успокоилась. Она не двинулась с места. Она стояла, сложив
руки (все в тех же теплых варежках) на груди, и позволила мистеру Гонту
надеть цепочку на шею. Он сделал это с нежностью отца, опускающего фату
на лицо своей дочери-невесты. Ей показалось, что она далеко от мистера
Гонта, от Нужных Вещей, от Касл Рок, даже от .себя самой. Ей казалось,
что она стоит одна-одинешенька в песчаной пустыне, под выцветшим от
беспощадного солнца голубым небом, вдали от всего живого.
"Азка" стукнулась с легким лязгом о замок молнии на кожаной куртке.
- Вложите ее внутрь, под куртку. А когда придете домой, спрячьте под
блузку. Ее для максимального эффекта надо носить как можно ближе к телу.
- Я не могу вложить ее под куртку, - словно, в полусне произнесла
Полли. - Там молния, а молнию я расстегнуть не сумею.
- Нет? А вы попытайтесь.
Тогда Полли сняла одну варежку и попыталась. К своему великому
удивлению она обнаружила, что в состоянии настолько сблизить подушечки
большого и указательного пальцев, чтобы ухватиться за язычок молнии и
потянуть его вниз.
- Ну вот, видите?
Маленький серебряный шарик упал на блузку. Он казался очень тяжелым и
неудобным. Полли думала: что там может быть внутри, что производит такое
шуршание? Нечто вроде травы, сказал Гонт, но звук не походил на шорох
сухих листьев или порошка. Ей казалось, что внутри шуршит тяжелая
пустота. Похоже, мистер Гонт понял ее неприятные ощущения.
- Вы привыкнете, и скорее чем предполагаете. Поверьте мне.
Где-то вдали, в тысячах миль, как показалось Полли, снова завыли
сирены. Они гудели, как обеспокоенные мухи.
Мистер Гонт отвернулся, и как только его взгляд соскользнул с ее
лица, Полли стала понемногу приходить в себя. Она была несколько
озадачена, но чувствовала себя при этом совсем неплохо. Как будто только
что пробудилась от спокойного глубокого сна. Ощущение дискомфорта и
беспокойства полностью прошло.
- Руки все еще болят, - сказала она, и это было правдой... но так ли
сильно они болели? Ей показалось, что наступило некоторое облегчение,
но, может быть, только показалось... Скорее всего Гонт ее
загипнотизировал, убеждая принять "азку". А еще, вероятно, могло
сказаться тепло помещения после уличного холода.
- Я, конечно, сомневаюсь, что обещанный эффект будет
незамедлительным, - сухо произнес мистер Гонт. - И все же попытайтесь.
Обещаете, Полли?
Она пожала плечами.
- Хорошо.
В конце концов, что она теряет? Шарик такой крохотный, что вряд ли
будет выпирать из-под блузки или свитера. Ей не придется давать
объяснения, если его никто не заметит, и это замечательно. Розали Дрейк
была бы крайне удивлена, и Алан, суеверный не более, чем высохшее
дерево, наверняка посмеялся бы над ней. А что касается Нетти... ну Нетти
потеряла бы дар речи, если бы узнала, что Полли нацепила одну из
магических безделушек, о которых она без конца читает в своем любимом
журнале "Взгляд В Себя".
- Его нельзя снимать, - продолжал мистер Гонт. - Даже в душе. Да в
этом и нет необходимости. Вещица серебряная и не подвержена ржавчине.
- А если сниму?
Гонт покашлял в кулак, как будто растерянно.
- Видите ли, действие "азки" должно идти по нарастающей. Обладатель
чувствует себя лучше с каждым днем. Во всяком случае так мне сказал.
Кто сказал, интересно, подумала Полли.
- Если "азку" снять, то больной возвращается в изначальное состояние,
и потребуется новый, такой же длительности, период времени, чтобы
добиться достигнутого улучшения.
Полли рассмеялась. Она не смогла удержаться и была рада, что мистер
Гонт присоединился к ней.
- Я понимаю, что вас насмешило, но я всего лишь хочу помочь, всей
душой, - сказал он. - Вы верите?
- Верю, - искренне призналась Полли. - И благодарю. Но когда она
вышла в его сопровождении из магазина, ей пришлось призадуматься.
Например, о том, что находилась в полутрансе, когда Гонт надел на нее
цепочку. О том, что она с таким ужасом ожидала его прикосновения, что
совершенно не совмещалась с дружеским чувством беспокойства и заботы,
которое он распространял над ней, словно ауру.
Неужели он и в самом деле загипнотизировал ее? Глупость какая-то...
Она попыталась вспомнить, как себя чувствовала, когда они обсуждали
