нет. Теперь выброси свой, Алан! Если ты мужчина - выброси немедленно.
Ему было трудно понимать ее, он прятался в глубине того кошмара,
которым обволок его, словно ядовитым коконом, мистер Гонт... и в
неожиданном приливе понимания - словно в мозгу тоже что-то взорвалось -
Полли догадалась, что за кошмар гнетет Алана. Конечно, другого быть не
может.
- Он рассказал тебе, что случилось с Энни и Тоддом? - тихо и
осторожно спросила Полли.
Голова Алана вскинулась как от пощечины, и Полли поняла, что попала в
точку.
- Ну да, как же иначе! Это единственная из всех на свете нужных
вещей, которая действительно тебе была необходима. Это твой амулет
теперь, Алан, и повесил его тебе на шею мистер Гонт.
Она отпустила дверную ручку и сунула обе руки глубоко в машину.
Отсвет пожара лег на них. Кожа была темная, цвета кровяной колбасы. Руки
распухли снизу доверху, даже локти стали похожи на подушки.
- Внутри моего амулета сидел паук, - тихо стала объяснять Полли. -
"По гладкой стенке полз паучишка. Пролился дождик и смыл глупышку".
Понимаешь, Алан, там был обыкновенный паук, но он стал расти. Он питался
моей болью и рос. Вот чем он занимался, прежде чем я убила его и вернула
свою боль обратно. Я так хотела избавиться от боли, Алан! Вот чего я
хотела, но теперь мне не нужно, чтобы она уходила. Я могу любить тебя и
любить жизнь и переносить боль в одно и то же время. Мне даже кажется,
боль сделает острее первое и второе, как хорошая оправа делает бриллиант
еще прекраснее.
- Полли...
- Конечно, он отравил меня, - продолжала она задумчиво. - И вполне
возможно, яд убьет меня, если ничего не предпринять. Но почему бы и
нет? Это только справедливо. Тяжело, но справедливо. Я купила этот яд
сама вместе с амулетом. За последнюю неделю он продал множество
смертельных ядов в своем омерзительном магазине. Эта сволочь действует
быстро, ничего не скажешь. "По гладкой стенке полз паучишка...". Вот и в
моем амулете был такой. А что в твоем, Алан? Энни и Тодд? Так? Скажи,
так?
- Полли, Туз Мерилл убил мою жену! Он убил Тодда! Он...
- Нет! - отчаянно крикнула Полли и стиснула дрожащими ладонями его
лицо. - Послушай меня! Постарайся меня понять! Дело не в твоей жене,
Алан. Он заставил тебя купить - нет, выкупить - твою застарелую рану. И
заставил заплатить двойную цену! Неужели ты этого еще не понял?
Понимаешь или нет?
Он смотрел на нее полуоткрыв рот... а потом рот стал медленно
закрываться. На лице появилось удивленное выражение.
- Подожди-ка, - сказал он. - Что-то там было не так. Что-то не
стыковалось на той пленке, которую он мне оставил... Не могу понять, что
именно...
- Можешь, Алан! Что бы ни подсунул тебе этот мерзавец - все ложь. Так
же, как лживо было имя на письме, которое он мне прислал.
Впервые за все время Алан ее слушал.
- На каком письме?
- Сейчас это не важно... потом, если это "потом" настанет, я расскажу
тебе. Все дело в том, что у него не хватает чувства меры. Всегда, мне
кажется, не хватает. Он так плотно набит самовлюбленной гордостью, что
странно, как не лопнет. Алан, прошу тебя, попытайся понять: Энни умерла,
Тодд умер, и если ты сейчас помчишься разыскивать Туза Мерилла, когда
весь город взлетает на воздух...
На плечо Полли легла рука. Предплечье охватило шею и дернуло голову
назад. И вот тогда стало видно, что за спиной Полли стоит Туз Мерилл,
направляет ей в висок дуло револьвера и, улыбаясь, смотрит на Алана.
- Молись дьяволу, женщина, - сказал Туз, а над головой...
10
...в темном небе прозвучал раскат грома. Фрэнк Джуэтт и его старый
"добрый друг" Джордж Нельсон стояли на ступеньках, ведущих в суд, и
смотрели друг на друга, как два очкастых боевых петуха. Они стояли уже
не менее пяти минут, чувствуя, как нервы натягиваются, будто струны у
скрипки, настраиваемой на самую высокую октаву.
- Так, - сказал наконец Фрэнк и схватился за рукоятку пистолета,
торчавшую из-за пояса.
- Так, - эхом отозвался Джордж Нельсон и схватился за свой пистолет.
Они выхватили оружие с одинаковыми кривыми усмешками на лицах,
усмешками, которые заменяли самый громкий и самый боевой клич. Пальцы
нажали на спусковые крючки. Оба выстрела прозвучали настолько
одновременно, что слились в один. Сопровождаемые яркой вспышкой
навстречу друг другу вылетели две пули... и столкнувшись, отскочили
рикошетом в обратном направлении, но при этом, слегка изменив в
результате столкновения траекторию полета, не попали в цель, близкую и
ясную.
Фрэнк Джуэтт лишь почувствовал, как у левого виска прошелестел
ветерок.
Джорджа Нельсона слегка царапнуло с правой стороны шеи. Не веря своим
глазам, они смотрели друг на друга сквозь струйки дыма, поднимавшиеся от
дул пистолетов.
- Ну?! - сказал Джордж Нельсон.
- Что ну? - поинтересовался Фрэнк Джуэтт. Озлобленные гримасы на их
лицах постепенно превращались в некое подобие растерянной человеческой
улыбки. Джордж Нельсон сделал нерешительный шаг навстречу Фрэнку. Фрэнк
так же нерешительно шагнул к Джорджу. Еще минута, и они очутились бы в
объятиях друг друга и ссора канула бы в Лету благодаря удивительным по
своим результатам выстрелам... но в этот самый момент взлетел на воздух
муниципалитет с таким грохотом, который, казалось, наметил своей целью
расколоть весь мир надвое и стереть с лица земли обоих неудачливых
дуэлянтов на том самом месте, где они только что стояли.
11
Все предыдущие взрывы показались пустячными по сравнению с последним.
Туз с Умником заложили в здание муниципалитета сорок шашек динамита,
разделив их на две группы по двадцать в каждой. Одна из бомб была
оставлена на кресле верховного судьи в зале судебных заседаний. Умник
настоял, чтобы вторую пристроить на столе Аманды Вильямс в помещении
Городской управы.
- Женщинам не место в политике, - философским тоном поучал он Туза.
Взрыв был грандиозен, и на какое-то мгновение все окна в самом
высоком здании города осветились неправдоподобным и неестественным
кроваво-лиловым цветом. Тут же из всех дверей, окон, вентиляционных
решеток, словно жадные, беспощадные, гигантские руки, потянулись языки
пламени. Крыша поднялась в воздух, подброшенная силой огня, похожая на
причудливый инопланетный корабль, и рассыпалась на сотни тысяч мелких
обломков.
В следующий момент разлетелось во все стороны и само здание, засыпав
Мейн Стрит такой горой битого кирпича и осколков стекла, в которой могло
бы выжить существо не более таракана. Погибло в результате взрыва
девятнадцать человек, мужчин и женщин, пятеро из которых,
корреспонденты, прибыли в пекло трагедии для того, чтобы впоследствии
дать правдивое сообщение из эпицентра событий, но оказались сами их
жертвами.
Автомобили полиции штата и телевизионные фургоны взлетели в воздух в
разных направлениях, словно детские воздушные шарики. Желтый фургон,
отданный мистером Гонтом в распоряжение Туза и Умника, кружил по воздуху
в девяти футах от мостовой Мейн Стрит, крутя колесами, хлопая дверями,
словно крыльями, и рассыпая через заднюю дверь весь оставшийся запас
инструментов и запалов. Горячей взрывной волной его несло влево, и
опустился он, .пробив крышу, в помещение Страховой компании Дости,
расшвыряв пишущие машинки и шкафы с архивными папками.
Земля содрогнулась, как во время землетрясения. Окна всех жилых домов
Касл Рок плевались осколками разбитых стекол. Флюгера, до сих пор упорно
указывавшие на северо-восток, повинуясь грозовому ветру, который к этому
времени стал постепенно ослабевать, как будто растерявшись от вторжения
иных, более мощных сил стихии, теперь крутились вокруг своей оси словно
обезумев. Несколько флюгеров слетели со шпилей и унеслись в разных
направлениях. На следующий день один из них найдут засевшим глубоко в
двери баптистской церкви, словно стрела, пущенная меткой рукой индейца.
На Касл Авеню, где перевес сил в битве уже склонялся на сторону
католиков, бой прекратился как по мановению волшебной палочки. Генри
Пейтон стоял у своего патрульного автомобиля, держа пистолет в бессильно
опущенной руке, и смотрел на зарево пожара, полыхавшее на юге. Кровь
струилась по его щекам, как слезы. Пришедший в себя преподобный Роуз
сидел на земле, смотрел в том же направлении и все более убеждался, что
приближается конец света. Отец Брайам, шатаясь словно пьяный, наклонялся
над Пароходом Вилли. Нос его был свернут влево, а рот превратился в
кровавое месиво. Он намеревался наподдать ногой голову преподобного
Роуза, как футбольный мяч, но вместо этого почему-то помог ему подняться
на ноги.
В Касл Вью на ступенях гончарной мастерской сидел Энди Клаттербак и
баюкал на руках тело своей погибшей жены. Он не слышал и не видел
ничего. Два года отделяло его от того момента, когда он в пьяном виде
свалился зимой в Касл Лейк и только чудом остался жив, а теперь он
подошел к концу самого трагического дня своей жизни.
На улице Деллз Лейн, в спальне своего дома, в платяном шкафу, висела
Сэлли Рэтклифф. По платью ее ползали маленькие насекомые. Узнав о том,
что случилось с Лестером Праттом, и сочтя себя виновной в его гибели,
она повесилась на поясе махрового купального халата. Правая рука ее
лежала в кармане платья и сжимала небольшой кусочек деревяшки. Деревяшка
была черна от старости и изъедена червями. Древесная вошь, которой она
была заражена, выползала из всех многочисленных отверстий и
путешествовала по телу Сэлли в поисках более надежного пристанища.
Добравшись до подола платья, насекомые отправились дальше,
воспользовавшись болтающимися ногами Сэлли.
По воздуху со свистом носились обломки кирпичей, превращая
разрушенные до основания здания города в снесенные в результате
артиллерийского обстрела заграждения. Останки некоторых домов походили
на терки для сыра, от остальных осталось одно воспоминание.
Ночь рычала словно лев, раненный отравленной стрелой, пронзившей ему
горло.
12
Сит Томас, сидевший за рулем патрульного автомобиля, которым его
заставил воспользоваться Норрис Риджвик, почувствовал, как задние колеса
машины приподняло от земли будто чьей-то гигантской рукой. Минуту спустя
на машину обрушился град кирпичных обломков. Один или два пробили
багажник, еще один проломил крышу. Другой шлепнулся на капот, рассыпался
в кровавокрасную пыль и засыпал ею ветровое стекло.
- Господи, Норрис, весь город взлетает на воздух, - дрожащим голосом
воскликнул Сит.
- Не обращай внимания, веди машину, - приказал Норрис. - Он
чувствовал себя так, как будто горел в огне. Крупные капли пота
выступили на воспаленном лице. Он предполагал, что ранен Тузом не
смертельно, что оба раза только задет, но все же что-то было не так.
Слабость охватывала весь организм, разъедая плоть, в глазах двоилось, и
он постепенно видел все хуже. Всеми силами Норрис старался не потерять
сознания. По мере того как жар нарастал, ему все настоятельнее казалось,
что он необходим Алану и что если достанет сил и отваги, он сможет хотя
бы частично исправить то, что натворил, чему явился причиной, порезав
шины на автомобиле Хью.
Он разглядел впереди небольшую группу людей, столпившуюся у зеленого
навеса Нужных Вещей. Столб огня, подымавшийся с того места, где недавно
возвышалось здание муниципалитета, освещал этих людей, словно прожектора
актеров на театральной сцене. Он увидел машину Алана и его самого,
