взобрался на его костлявую спину, поморщился: укус Капи вновь отозвался
болью.
- Пусть будет так, сэй Олив.
- Хорошо, Шими. Хорошо. А теперь поезжай.
- Шими, - позвала его Сюзан, - Подойди ко мне на минуточку.
Шими слез с лошади, подошел, прижимая сомбреро к груди, глядя на нее
снизу вверх как на божество. Сюзан наклонилась и поцеловала его не в
лоб, а в губы. От счастья Шими едва не лишился чувств.
- Спасибо, сэй, - улыбнулась ему Сюзан. - За все.
Шими кивнул. А когда заговорил, то слова произнес шепотом: волнение
мешало повысить голос.
- Это только ка. Я это знаю.., но я люблю тебя, сэй Сюзан. Поезжай с
миром. Скоро я вновь увижу тебя.
- Буду ждать с нетерпением.
Но скоро не получилось. Отъезжая, Шими один раз обернулся и помахал
рукой. Сюзан ответила тем же. Больше Шими ее не увидел. К счастью для
него.
12
Латиго выставил пикеты в миле от Скалы Висельников, но светловолосый
юноша, на которого наткнулись Роланд, Катберт и Ален по пути к
цистернам, разве что не дрожал от страха и ни для кого не представлял
опасности. Язвы от цинги на губах показывали, что Фарсон послал своих
людей без должной подготовки, не обеспечив свежими продуктами.
Когда Катберт поприветствовал блондина характерным для людей
Благодетеля жестом: скрещенные на груди руки, левая над правой,
протягиваются вперед, блондин ответил тем же и облегченно улыбнулся.
- Что там был за шум? - Выговор не оставлял сомнений в том, что родом
он из Привходящего мира. Как решил Роланд, из северных феодов.
- Трое мальчишек убили в городе шерифа и его помощника, а потом
прятались в Плохой Траве, - ответил Катберт на привычном блондину
диалекте. - Произошла стычка. Сопротивлялись они отчаянно, но теперь все
кончено.
- Какие...
- Нет времени, - оборвал его Роланд. - У нас срочное послание. -Он
скрестил руки на груди, потом двинул их вперед. - Хайл! Фарсон!
- Добрый человек! - ответил блондин. Отсалютовал всем троим,
улыбнулся, как бы говоря, что спросил бы Катберта, откуда он родом и кто
его родственники, будь у него на это время. А потом они проехали мимо
него, без помех миновав охранный кордон.
- Помните, что все надо делать быстро, - прошептал Роланд.
-Останавливаться нельзя ни на минуту. Если мы что-то не уничтожим сразу,
пусть остается.., второй попытки не будет.
- Боги, мы об этом даже и не мечтаем. - Катберт достал рогатку,
натянул ленту, проверяя, не потеряла ли она эластичность. Потом
послюнявил палец, поднял над головой, определяя направление ветра. Все
нормально. Ветер такой же сильный и по-прежнему дует им в спину.
Ален скинул с плеча ручной пулемет Ленджилла, с сомнением оглядел
его, взвел затвор-курок.
- Я не очень-то знаком с этим оружием, Роланд. Он заряжен, я вроде бы
знаю, как им пользоваться, но...
- Вот и воспользуйся, - отрезал Роланд. Кони их набирали скорость.
Копыта гремели по твердой земле. Ветер раздувал пончо. - Он предназначен
для той самой работы, что нам предстоит. Если пулемет заклинит, брось
его и хватайся за револьвер. Ты готов?
- Да, Роланд.
- Берт?
- Ага. - Катберт заговорил как истинный хэмбриец. - Готов, я готов.
Впереди, в пыльной пелене взад-вперед сновали люди, готовя цистерны к
дальней дороге. На новоприбывших смотрели с любопытством, но без опаски.
Роланд выхватил оба револьвера.
- Гилеад! - прокричал он. - Хайл! Гилеад!
И бросил Быстрого в галоп. Ален и Катберт не отставали ни на шаг.
Катберт вновь оказался посередине, с рогаткой в руках, зажав спички
губами.
Стрелки накатывали на Скалу Висельников, как разъяренные фурии.
13
Через двадцать минут после того, как Шими отправили на юг. Олив и
Сюзан обогнули резкий поворот и оказались лицом к лицу с тремя
всадниками. В последних лучах заходящего солнца Сюзан увидела синий гроб
на руке того, что на-ходился посередине. Рейнолдс. Сердце ее упало.
Мужчину слева, в выцветшей шляпе скотовода и прищуренным глазом,
Сюзан не знала, зато справа, похожий на твердокаменного проповедника,
сидел на коне Ласло Раймер. Именно на Раймера посмотрел Рейнолдс после
того, как улыбнулся Сюзан.
- Мы с Ласло не успели даже пропустить по стакану за упокой его
брата, канцлера и министра. Едва мы прибыли в город, как нас убедили
поехать сюда. Я не хотел, но.., черт! С этой старухой особо не
поспоришь. Уговорить труп отсосать у тебя, простите за грубость. Я,
правда, думаю, что у твоей тетки поехала крыша, сэй Дельгадо. Она...
- Твои друзья мертвы, - врезалась в его монолог Сюзан.
Рейнолдс помолчал, потом пожал плечами:
- Что тут скажешь. Может, так оно и есть, может - нет. Я вот решил
уехать отсюда, даже если они не составят мне компанию. Но могу
задержаться еще на одну ночь. Эти обряды в ночь Жатвы... Я много слышал
о том, как ее отмечают на Внешней Дуге. Особенно о кострах. Мужчина с
прищуром рассмеялся.
- Пропустите нас, - обратилась к ним Олив. - Эта девушка не сделала
ничего дурного, я - тоже.
- Она помогла сбежать Диаборну, - возразил Ласло Раймер, -который
убил твоего мужа и моего брата. Я не могу сказать, что она не сделала
ничего дурного.
- Боги, возможно, упокоят душу Кимбы Раймера в пустоши, -усмехнулась
Олив, - но он разграбил половину городской казны, и то, что не пошло
Джону Фарсону, оставил себе.
Раймер отпрянул, словно ему влепили оплеуху.
- А ты думал, я ничего не знаю? Ласло, напрасно ты держал меня за
круглую дуру. Хотя что мне до твоего мнения. Я знаю столько, что меня
тошнит от таких, как ты. Я знаю, что мужчина, который сейчас сидит на
лошади рядом с тобой...
- Заткнись, - пробормотал Раймер.
- ...скорее всего всадил нож в черное сердце твоего брата. Сэй
Рейнолдса видели ранним утром в том крыле. Так мне сказали...
- Заткнись, сука!
- ...и я этому верю.
- Лучше делай, что тебе говорят, сэй, и придержи свой язычок. -Лицо
Рейнолдса посуровело.
А он не любит людей, которые в курсе его делишек, подумала Сюзан.
Даже когда знает, что сила на его стороне и то, что им известно, никак
ему не повредит. И без Джонаса он не столь уверен в себе. Можно сказать,
совсем не уверен. Это он тоже знает.
- Позвольте нам проехать, - попросила Олив.
- Нет, сэй, этого я сделать не могу.
- Тогда мне придется помочь тебе, не так ли? Ее рука нырнула под
пончо и вернулась с огромным старинным пистолем: инкрустированная
слоновой костью рукоятка, потемневший ствол, пороховой запал.
Олив не сумела сразу вытащить пистоль: он зацепился на пончо, и ей
пришлось отцеплять его от материи. Она не сумела быстро взвести курок,
для этого нужно было задействовать сразу два больших пальца, и ей
потребовалось две попытки. Но все трое, в том числе и Рейнолдс, словно
оцепенели, увидев у нее в руках это древнее чудище. У Рейнолдса просто
отвисла челюсть. Джонас бы расплакался, увидев, кто ходил у него в
помощниках.
- Пристрелите ее! - проскрипел старушечий голос за спинами мужчин,
перегородивших дорогу. - Что на вас нашло, идиоты? ПРИСТРЕЛИТЕ ЕЕ!
Рука Рейнолдса метнулась к револьверу. Конечно, свое дело он знал, но
дал Олив слишком большую фору. Ствол его револьвера еще не покинул
кобуры, когда вдова мэра, держа пистоль обеими руками, наставила его на
Охотника за гробами и, закрыв глаза, как маленькая девочка, которую
заставляют есть что-то противное, нажала на спусковой крючок.
Сверкнула искра, но отсыревший порох на взорвался, а лишь сгорел,
превратившись в облачко синего дыма. И металлический шар, достаточно
большой, чтобы разнести голову Клею Рейнолдсу, остался в стволе.
А в следующее мгновение громыхнул револьвер Рейнолдса. Лошадь Олив,
заржав, поднялась на дыбы. Олив слетела на землю, с черной дырой на
оранжевой полосе ее пончо.., чуть повыше сердца.
Сюзан слышала собственный крик, доносящийся откуда-то издалека. И,
наверное, кричала долго, пока не услышала приближающийся перестук копыт
пони. И тут все поняла. Поняла еще до того, как мужчина в выцветшей
шляпе подал лошадь в сторону. Она увидела возок, и крики смолкли.
Пони, который привез ведьму в Хэмбри, заменили другим, полным сил, но
возок остался прежним, черным, с золотыми каббалистическими символами. И
возница тоже. Риа держала вожжи в скрюченных руках, недобро улыбаясь
Сюзан. Как улыбаются трупы.
- Привет, моя маленькая конфетка. - Она назвала ее так же, как и
давным-давно, в ту ночь, когда Сюзан пришла в ее хижину, чтобы пройти
проверку на целомудрие. В ту ночь Сюзан пробежала большую часть пути,
такое у нее было хорошее настроение. Она поднялась на холм под светом
Целующейся Луны, кровь играла у нее в жилах, щеки раскраснелись, и
напевала она "Беззаботную любовь".
- Твои приятели и трахальщики унесли мой шар. - Риа остановила пони в
двух шагах от Сюзан. Даже Рейнолдс смотрел на нее со страхом. -Взяли мой
чудесный магический кристалл, вот что натворили эти гадкие мальчишки.
Эти отвратительные головорезы. Но он успел мне многое показать. Он видит
далеко, этот шар, и не только в настоящем. Многое я позабыла.., но
только не ту дорогу, которой ты хотела ускользнуть, конфетка моя. Не ту
дорогу, на которую вывела тебя эта мертвая сука, которая лежит сейчас в
пыли. А теперь ты должна вернуться в город. -Ухмылка Риа стала шире. -
Самое время разжечь костер, знаешь ли.
- Отпустите меня, - Сюзан оглядела мужчин. - Отпустите меня, иначе
вам придется держать ответ перед Роландом из Гилеада.
Риа повернулась к Рейнолдсу:
- Свяжи ей руки и поставь ее на возок. В городе есть люди, которые
хотят ее увидеть. Хотят разглядеть как следует, и мы им в этом поможем.
Если ее тетка сделала все, что от нее требовалось, этих людей будет
много. Свяжи ей руки и поставь на возок. Быстро.
14
У Алена хватило времени только на одну мысль: Мы могли бы объехать их
стороной. Если сказанное Роландом - правда, если магический кристалл -
это главное, мы могли. Могли объехать их стороной.
Да только, конечно же, не могли. Кровь сотни поколений стрелков
воспротивилась бы этому. Башня или не Башня, воры не должны уйти с
добычей. Не должны, если есть возможность их остановить.
Ален наклонился к уху своего коня:
- Если отпрыгнешь в сторону или встанешь на дыбы, когда я начну
стрелять, вышибу твои гребаные мозги.
Роланд вырвался чуть вперед благодаря более мощному коню. Они
приблизились к группе солдат Латиго: пятеро или шестеро всадников,
дюжина или больше пеших столпились вокруг пары волов, которым предстояло
тянуть одну из цистерн. Все они в удивлении таращились на Роланда, пока
он не открыл огонь, и только тогда бросились врассыпную, как перепелки.
Роланд уложил всех всадников: их лошади умчались, одна утащила
зацепившегося за стремя ездока. Кто-то закричал: "Бандиты! Бандиты! По
коням, идиоты!"
- Ален! - рыкнул Роланд. Перед цистернами сбились в кучу вооруженные
люди, пешие и конные, пытаясь наладить оборону. - Давай! Давай!
Ален поднял ручной пулемет, уперся заржавевшим прикладом в плечо,
вспомнил ту малость, что знал о стрельбе из автоматического оружия:
целься ниже, перемещай ствол быстро и плавно.
Он коснулся спускового крючка, и очередь сотрясла пыльный воздух,
отдаваясь резкими тычками в плечо, выплевывая языки пламени со среза
ствола. Ален повел стволом слева направо, целясь чуть повыше голов
мечущихся, что-то выкрикивающих: стрелял он не по людям, а по цистернам.
И третья в ряду взорвалась. С грохотом, сопровождающимся яркой
оранжево-красной вспышкой. Обе половинки металлической сигары взмылив
воздух. Одна пролетела тридцать ярдов и рухнула на каменистую землю.
