асфальт, вытянув вперед ногу, и начал массировать ее. На ощупь нога
была, как слоновая кость.
- Гэррети! - это был Макфрис. Его голос казался испуганным.
- Это судорога?
- Похоже. Иди. Все будет нормально.
Время. Время шло, хотя ужасно медленно. Макфрис повернулся, медленно
поднял одну ногу, опустил, потом поднял вторую. Пошел прочь. Медленно
прошел Баркович, чуть улыбаясь. Медленно по толпе стал распространяться
шепот. "Второе предупреждение, сейчас я получу его. Иди, чертова нога,
давай же! Я не хочу умирать, проклятье!"
- Предупреждение! Второе предупреждение 47-му!
Ощущение смерти, бесспорной и точной, как фотография, проникло в него
и попыталось в нем закрепиться, парализовать его. Он изо всех сил
сопротивлялся. Еще минута. Нет, пятьдесят секунд. Нет, сорок пять. Время
уходит.
С отсутствующим выражением Гэррети мял пальцами непослушные мышцы и
мысленно говорил с ними. Пальцы начали болеть, но он не замечал этого.
Мимо прошел Стеббинс, что-то пробормотав. Потом он остался один на
дороге.
Все ушли. Остался только он, Гэррети, среди смятых бумажек и пачек
изпод сигарет. Нет, не только. Невдалеке стоял молодой светловолосый
солдат со стальным хронометром в одной руке и карабином в другой. На его
лице не было ни капли жалости.
- Предупреждение! Третье предупреждение 47-му!
Мускулы не отпускало. Ему предстоит умереть.
Он отпустил ногу и спокойно смотрел на солдата. Интересно, кто
выиграет? И переживет ли Макфрис Барковича?
Он еще подумал - на что похоже ощущение пули в голове?
Просто ли это внезапная темнота, или мысли гаснут постепенно,
уносятся прочь?
Уходили последние секунды.
Судорога прошла. Кровь вернулась в мышцы, наполняя их уколами сотен
крошечных иголочек. Солдат убрал хронометр, его губы беззвучно
шевелились, когда он отсчитывал последние секунды.
"Но я не встану, - подумал Гэррети. - Так хорошо сидеть. Сидеть, и
пусть телефон звонит, черт с ним".
Он опустил голову. Солдат медленно, ужасно медленно, поднял карабин и
прижал указательный палец к спуску. Левая рука его так же медленно,
нежно, обняла ствол.
"Вот оно, - подумал Гэррети. - Это смерть. Сейчас я умру".
Он вдруг начал слышать все, даже самые тихие звуки. Или ему это
казалось? Щелкнул затвор, как сломанная ветка. Воздух со свистом
проходил между его зубов, как ветер в туннеле. Боевым барабаном стучало
сердце. И где-то далеко раздавалось пение... Он конвульсивно вскочил на
ноги и бросился бежать, не чуя под собою ног. Солдат растерянно поглядел
ему вслед, перевел взгляд на хронометр и снял палец с крючка.
Гэррети перешел на шаг. Перед глазами у него плясали белые вспышки, и
ему на миг показалось, что сейчас он упадет в обморок. Ноги, разъяренные
тем, что их лишили заслуженного отдыха, с новой силой начали болеть, но
он терпел. Главное, мышцы левой ноги работали.
Он посмотрел на часы. 14.17. Еще целый час его будут отделять от
смерти всего две секунды.
- С возвращением в мир живых, - сказал Стеббинс.
- Спасибо, - Гэррети едва мог шевелить губами. Внезапно его охватило
раздражение. Его бы пристрелили, а они бы продолжали идти, как ни в чем
не бывало. Только строчка в бюллетене: "Гэррети Рэймонд, № 61. Выбыл на
218-й миле". Да заголовок в местной газете:
"Гэррети мертв. Уроженец Мэна пал шестьдесят первым". - Надеюсь, я
выиграю, - прошептал Гэррети.
- Да?
Гэррети вспомнил лицо солдата. На нем было не больше эмоций, чем на
блюде с картошкой.
- Хотя у меня было уже три судороги. Обычно с таким долго не идут.
- Посмотрим. - Стеббинс опять опустил голову. Гэррети прибавил шагу и
поравнялся с Макфрисом.
- Я уж думал, с тобой все, - сказал тот, обернувшись.
- Я тоже.
- Что так близко?
- Две секунды.
Макфрис присвистнул.
- Я бы не смог подняться. Как нога?
- Получше. Послушай, я не могу говорить. Хочу пройти немного вперед.
- Гаркнессу это не помогло.
- Я просто хочу проверить, могу ли я идти.
- Ладно. Компания тебе нужна?
- Если тебе не жалко энергии.
Макфрис рассмеялся:
- Мне не жалко времени, мой милый, если тебе не жалко денег. - Тогда
пошли.
Они быстро прошли вперед и заняли место между вторым из идущих,
угрюмым, долговязым Хэролдом Квинсом, и Джо, пережившим своего брата.
Вблизи лицо Джо казалось еще более бронзовым. Замки на его кожаной
куртке звякали, как далекая музыка.
- Привет, Джо, - сказал Макфрис.
- Привет, - отозвался Джо. Лицо его оставалось безучастным.
Они прошли мимо, и впереди теперь была только дорога, с обеих сторон
окаймленная людской стеной.
- Вперед, только вперед, - сказал Макфрис. - Христианские воины идут
на врага.
- Который час?
- Два двадцать. Слушай, Рэй, если ты...
- Всего? - Гэррети почувствовал, как паника жаркой волной
захлестывает его внутренности. Он не сможет пройти час на такой
скорости.
- ...если ты будешь думать о времени, ты спятишь, побежишь в толпу, (
.-( пристрелят тебя, как бешеную собаку. Забудь о Нем. - Не могу, - все
вокруг него медленно закружилось. - Олсон... Скрамм... Они умерли.
Дэвидсон умер. Я тоже могу умереть, Пит. Теперь я в это верю.
- Подумай о своей девушке, о Джен. Или о своей матери. Или ни о чем
не думай. Просто иди.
Гэррети попытался восстановить контроль над собой, и ему это немного
удалось. Но его ноги уже не слушались беспрекословно команд мозга.
- Он долго не протянет - отчетливо выговорила какая-то женщина в
переднем ряду.
- Это твои сиськи долго не протянут! - крикнул ей Гэррети, и толпа
захохотала.
- Ублюдки, - прошептал Гэррети. - Ублюдки. Который час, Пит?
- Что ты сделал, когда получил подтверждение? - тихо спросил Макфрис.
- Когда узнал, что тебя возьмут?
Гэррети вздохнул и потер лоб, а потом отпустил мысли в прошлое,
подальше от этого ужасного момента.
- Я был дома один. Мать работала. Это было днем в пятницу.
Письмо лежало в ящике, и на нем был штемпель Уилмингтона, штат
Делавэр, так что я знал, что оно оттуда. Я перечитал его два раза. Не
могу сказать, что я был очень рад, но доволен. И горд. Тогда ноги у меня
еще не болели, и мне не казалось, что с каждым шагом мне в спину вгоняют
ржавые грабли. Я был горд и ни хрена не понимал.
На миг он замолчал, вспоминая тот день.
- Отказываться было уже поздно - слишком много людей смотрело на
меня, так же, как и сейчас. 15-го апреля для меня устроили торжественный
ужин в городском центре - там собрались все мои друзья, и после ужина
все стали требовать: "Речь! Речь!" Я промямлил что-то вроде того, что
сделаю все, что смогу, и они хлопали, как сумасшедшие. Я чувствовал себя
какимто Неизвестным солдатом. Понимаешь?
- Понимаю, - Макфрис усмехнулся, но глаза его были серьезны.
Сзади прогремели выстрелы. Гэррети конвульсивно подскочил, едва не
оцепенев. На этот раз по инерции он продолжал идти. А кто будет
следующий? - Черт возьми, - сказал Макфрис. - Это был Джо.
- Который час? - спросил Гэррети и тут же вспомнил, что у него есть
свои часы. 14.38. О Господи!
- И никто не пытался тебя отговорить? - спросил Макфрис. Они шли
далеко впереди остальных, ярдов на сто от Хэролда Квинса.
- Сперва нет. Мать, и Джен, и доктор Паттерсон - это друг моей
матери, - сначала они гордились, потому что ведь немногие проходят
тесты, а ты знаешь, сколько народу подает заявления. И все равно
остаются тысячи, а потом они разыгрывают двести фамилий - сто участников
и сто запасных.
- Ага, тянут их из этого дурацкого барабана, - голос Макфриса чуть
дрогнул.
- Точно. Майор вытаскивает двести фамилий, но ты до последней минуты
не знаешь, участник ты или в запасе.
- И не сообщают ничего, кроме даты отправления, - сказал Макфрис, как
будто с этой даты прошли годы, а не меньше четырех дней.
Кто-то в толпе запустил флотилию воздушных шаров, и они взмыли в
воздух - красные, голубые, желтые. Южный ветер подхватил их и медленно
понес прочь.
- Мы смотрели ящик, когда Майор вытаскивал шарики, - сказал Гэррети.
- Я был номером 73. Я так и упал со стула, не мог в это поверить.
- Не мог поверить, что это ты. Такие вещи всегда случаются с другими.
- Вот-вот. Тогда все и началось. Джен умоляла меня отказаться.
Она просто взбесилась. Плакала, говорила, что я сошел с ума и все
такое.
Я делал все, что она просила, но этого я сделать не мог. Я сказал,
что буду чувствовать себя трусом, а она отвечала: "Это лучше, чем
чувствовать себя мертвым". В конце концов она поняла и смирилась... Ну,
так мне кажется.
Тогда в дело вступил доктор Паттерсон. Он диагностик, и у него
хорошая логика. Он сказал:
"Послушай, Рэй. Твой шанс выжить - пятьдесят к одному, считая
запасных. Не убивай свою мать". Я долго сдерживался, но в конце концов
просто послал его. Сказал, что у него довольно велики шансы жениться на
моей матери, но он их почему-то никак не использует.
Гэррети взъерошил волосы рукой. Наконец-то он забыл о своих двух
секундах.
- Он здорово разозлился. Сказал, что я бесчувственный, как... Как
тиковое бревно, вот как он сказал. Должно быть, у них это семейная
поговорка. Тогда я заговорил с ним по своей логике.
- И как это?
- Сказал, что, если он не уйдет, я его ударю.
- А твоя мать?
- Она на эту тему почти не говорила. Думаю, ей могло казаться, что я
выиграю. Этот приз - все, что ты хочешь до конца жизни, загипнотизировал
ее. У меня был брат, Джефф. Он умер от пневмонии, когда ему было шесть
лет.
Похоже, она как-то надеялась, что я попрошу вернуть его, если...
Невероятно, но мне так кажется. Кроме того, она боялась. Ты же знаешь,
тех, кто отговаривает участвовать в Длинном пути, тоже могут забрать.
Потом мне позвонили, и так я стал участником.
- А я нет.
- Что?
- До тридцать первого двенадцать участников отказались. Я был
запасным. Узнал, что иду, в одиннадцать вечера четыре дня назад.
- О Господи! Тебя это не... Не огорчило?
Макфрис только пожал плечами.
Гэррети поглядел на часы. 15.02. Все нормально. Даже тень его,
удлинившаяся к вечеру, казалось, двигалась теперь более уверенно. Нога
была в порядке.
- Ты все еще думаешь, что сможешь просто сесть? - спросил он
Макфриса.
- Смотри, мы уже пережили большинство. Шестьдесят одного.
- Это не имеет значения. В один прекрасный миг мне просто надоест.
Одно время я рисовал маслом. Очень любил это дело. А как-то раз
проснулся утром, и все. Как отрезало.
- Выжить - это не то. Это не хобби.
- Как сказать? Вспомни про альпинистов, подводников или хотя бы про
дебила-рабочего, для которого единственное удовольствие - подраться по
субботам. Для них всех выживание превращается в хобби. В часть игры.
Гэррети промолчал.
- Лучше поднажми. Мы теряем скорость, - сказал Макфрис. - Мой отец
грозил посадить меня в подвал и не кормить, пока я не откажусь от этой
затеи.
- И почему он не сделал этого?
- Не успел. Меньше чем через час после того, как мне позвонили,
раздался звонок в дверь, и там стояли два громадных солдата, таких
уродливых, что от их вида часы могли остановиться. Отец только взглянул
на них и сказал мне: "Пит, иди наверх и собери свой скаутский рюкзак".
Вот этот, - он указал пальцем на рюкзачок за спиной. - И только моя
сестренка Катрина - ей четыре года - поняла. Она сказала: "Пит идет
искать приключений". А потом они собрались и улетели всей Семьей на
остров Прескью. Они вернуться, только когда все кончится. Так или иначе.
Гэррети взглянул на часы. 15.20.
- Спасибо.
- Что, опять спас тебе жизнь? - Макфрис улыбнулся.
- Именно.
