том, чтобы сейчас же, не откладывая дела в долгий ящик, вызвать Шумкова
тем или иным путем в сени и покончить с ним. Козырь не соглашался с ним,
предвидя неприятные для себя последствия.
- Ну, чудак же ты, - убеждал он Фильку. - Ведь ежели так сделать, то
меня первым делом заподозрят... Нет ты вот слушай! Седни никак у нас
четверг! Ну, ну, завтра стало быть базарный день. Придумал я, Филя, одну
штуку. Слушай!!!
13. ПРИГОВОР ИСПОЛНЕН
Филя весь обратился во внимание.
- Говори, - глухо прошептал он.
- По случаю базарного дня, он, Шумков то есть, встанет рано, поедет
чуть свет на базар...
- Да ты почем знаешь? - недоверчиво вставил Филька.
- Молчи, знай, да слушай. На базар он поедет у крестьян масло да яйца
скупать. Это уж вернее верного. Ну так вот, надо, значит, нам его
скараулить, когда он будет выезжать из дома. Время будет, говорю, ранее...
Улица наша глухая... Стукнуть его хорошенько, положить на дно кошевки,
закрыть рогожей и отвезти куда подальше... Понял? А кошевку и лошадь тоже
в оборот пустить; к примеру сказать, к Голубку сплавить!
Филька одобрительно тряхнул головой.
- Што ж, дело подходящее. Это ты, брат, ловко придумал!
Сенька самодовольно улыбнулся.
- Небось голова-то, у меня не соломой набита. Такие ли я еще штуки
придумывал! Вот только бы нам его не проглядеть. - Опасливо заметил
Филька.
- Ну, вот еще! Куда он денется! До зорьки-то мы с тобой даже
вздремнуть можем, - успокоил его Козырь.
Они выпили еще по стаканчику и на минуту замолчали.
- Ну, брат, Семен, - заговорил, нарушая молчание, Филька, - сказать
тебе по душе, набрался я сегодня там на разборке страху, атаман наш шутить
не любит. Чуть что поперек товарищеского правила - сейчас тебе крышка
будет.
Козырь с любопытством, весьма внимательно слушал это откровенное
признание товарища, невольно разделяя его страх и чувство беспомощности
перед всеобъемлющей и непонятной властью атамана - "человека в маске".
- Недалеко ходить, - задумчиво продолжал Филька, - сам я ныне осенью
парня их наших по его приказу пришил.
- А что, разве он засыпал кого!
- С пьяна проболтался... Так вот и я по глупости-то своей чуть было
под беду не попал, да спасибо атаману - правильно рассудил!..
Филька крякнул и провел своей широкой ладонью по лбу, точно отгоняя
воспоминания о пережитых неприятных минутах.
- Вот, что, Филя, - заговорил Козырь, - ты как человек знающий в этой
компании давно находишься... Скажи ты мне, пожалуйста, что это за человек,
наш атаман... Я ведь, седни только его в первый раз видел, да и то в
маске.
Филька придал своему лицу многозначительное и таинственное выражение.
- То-то и оно то, братец ты мой, - зашептал он, близко пригибаясь к
Сеньке. - Он завсегда в маске бывает лица его никто не видел! Как его
зовут, где он живет, тоже никто не знает.
Козырь удивленно покачал головой.
- Чудно!
- Но промежду нас сказать, - продолжал Филька, - как мне слышать от
Пройди-света приходилось, человек он не простой, с большой силой человек!
Што захочет, то и вывернет! Конечно, я по своему серому уму много
произойти не могу; но кажется мне, что большие тузы его руку держат! Вот
как я понимаю.
- Ладно, поживем-увидим, а теперь не худо и вздремнуть с часик до
рассвета. Ложись, Филя, на лавку. Небось не проспим.
- Што ж, пожалуй, и то дело - соснем малость, - согласился Филька,
растягиваясь на лавке во весь свой огромный рост.
Козырь достал из жилета часы и заметил время.
- Сейчас два часа... До пяти смело спать можно, - с этими словами он
взялся за лампу и ушел к себе за перегородку.
Первым проснулся Филька. Прислушиваясь к дыханию спящих за
перегородкой, он старался определить, который сейчас может быть час.
- Как бы не опоздать, - озабоченно думал он. - Козырь, а, Семен... -
тихо окликнул он товарища, но тот уже тоже проснулся и возился за
перегородкой, зажигая лампу.
- Скоро будет светать, - объявил Козырь, выходя из-за перегородки с
лампой в руках. - Пора собираться!
Филька начал быстро одеваться, тревожимый одной мыслью, как бы не
опоздать.
- За воротами я подожду, около заплота притулюсь, - бормотал он,
затягивая опояску.
- Вместе пойдем, - начал было решительно Козырь, но Филька решительно
заявил:
- Нет, Семен, не хочу я тебя в это дело втягивать, спасибо, ты помог
мне, а уж кончать буду я один... Мой конь - мой и воз! Для ча тебе на
рожон лезть: может, засыплюсь я, так ты в стороне будешь...
- Вдвоем-то оно славней бы, лучше было, - нерешительно замялся
Козырь.
- Чего там лучше! Один управлюсь... Ну, ты выпусти меня из калитки!
Осторожно, не производя ни малейшего стука, Козырь и Филька вышли в
сени и прокрались к калитке. Разговаривать теперь было некогда. Козырь
молча выпустил товарища на улицу, запер за ним дверь и вернулся в свою
квартиру...
Выйдя на улицу, Филька огляделся и облегченно вздохнул: улица была
погружена в глубокий сон и никто не мог заметить его выхода из дома
Шумкова. С левой стороны около ворот намело высокий сугроб снега; сюда-то
и направился Филька. Спрятавшись в сугроб, он стал терпеливо поджидать
свою жертву.
...Время шло. На востоке забелела полоска зари. Кое-где, в соседних
домиках замелькали огоньки. Зимний день на начинался.
Филька успел порядочно продрогнуть в своей засаде, прежде чем его
чуткое ухо уловило скрип шагов и возню на дворе.
- Должно, лошадь запрягает, - подумал Филька.
Прошло еще с полчаса и ворота растворились. Шумков вывел лошадь на
улицу и повернулся притворить за собой ворота. Он, как это и предвидел
Козырь, собрался на базар, чтобы пораньше перехватить подгородних крестьян
и задешево купить у них кой-каких продуктов для лавки, корыстолюбие
прасола погубило его.
Филька, убедившись, что никто из домашних не провожает его, решил
действовать сейчас же. Улица была по-прежнему пустынна. Шумков, приперев
ворота, сел в кошевку, и не торопясь стал разбирать вожжи. В эту минуту
страшный удар по затылку вышиб его из памяти. Он бессильно повалился на
дно кошевки и хрипло застонал. Железная рука Фильки сжала горло несчастной
жертвы и... Приговор шайки "мертвая голова" был исполнен. Убийца
хладнокровно уселся на труп и шевельнул вожжами. Отъехав две, три улицы,
он остановился среди пустынного переулка, вдоль которого тянулся высокий
забор, выбросил свою жертву в снег и погнал лошадь.
14. НЕРАСКРЫТАЯ ТАЙНА
Выкинув свою жертву в снег, Филька минут через 10 бешеной езды по
улицам Томска, натянул вожжи и сдержал коня. Он чувствовал себя в
полнейшей безопасности. Свидетелей страшного дела, совершенного им не
было; оставалось только спрятать следы преступления - разделаться с
лошадью. С этой целью Филька повернул за исток и, проехав ряд глухих
переулков, остановился перед большим деревянным домом в два этажа. Заведя
лошадь во двор и привязав ее над навесом, он поднялся в на крыльцо. Здесь
ему встретился высокий широкоплечий татарин в бешмете нараспашку. Это был
хозяин дома. При виде Фильки, он быстро окинул его пристальным взглядом
маленьких раскосых глаз, полных хитрости и холодного жестокого блеска.
- Здорово, Ахмет! - протянул ему руку Филька.
- Здорово, здорово, знакомый! Ходи комнатам, - гостем будешь -
отозвался Ахмет, мысленно задавая себе вопрос: зачем это пожаловал к нему
Филька. Они были знакомы не со вчерашнего дня и Ахмет неоднократно
реализовал плоды ночных экспедиций Фильки и его товарищей.
- В комнату после пройдем, а теперь айда на двор - дело сеть, -
возразил на приглашение Филька.
- Какой такой - дело, - насторожил свое внимание татарин.
- Конь с упряжкой! - хлопнул его по плечу Филька.
Специальностью Ахмета была скупка и перепродажа краденных лошадей.
- Ну, идем, знакомый - смотреть будем!
Они спустились с крыльца и подошли к лошади. Ахмет, обнаружив
глубокое знание дела, принялся осматривать лошадь, упряжь, кошевку. Филька
молча следил за его манипуляциями и, наконец, не вытерпел.
- Слушай, князь, нечего нам время зря терять. Дорого я тебя я не
возьму. Говори прямо, сколько дашь!
- Смотреть надо мало-мало... потом сказывать будем, - уклончиво
ответил татарин.
- Вот, чертова лопатка! - обругался в душе Филька, которому было
безразлично - за сколько бы не продать лошадь, лишь бы поскорее с рук
сбыть. - Чего там смотреть! Давай четвертной билет, и дело с концом!
Татарин щелкнул языком и удивленно посмотрел на Фильку. Лошадь с
упряжкой на его взгляд стоила рублей двести.
- Четвертную дать можно... отчего не давать... Давать будем. Ходи,
знакомый, комнатам - магарыч пить будем! - спешил согласиться на столь
выгодную сделку Ахмет.
- Только ты, слышь, коняку этого у себя не держи! - многозначительно
заметил Филька. - Дело серьезное может быть. Оттого и отдаю задаром!
- Зачем держать, Иркутск отправлять будем... шерсть красить будем...
гриву менять будем. Бумагам написать - все по форме! - бормотал Ахмет,
быстро выпрягая лошадь. Обычные приемы конокрадов, употребляемые ими с
целью изменить внешний вид лошади, заключался главным образом в
искусственной подделки масти, в перегибе гривы на другую сторону, в
наложении фальшивых клейм. Все эти приемы и многие другие с успехом
применялись Ахметом в его операциях с лошадьми. Был у него и человек,
бывший полицейский писец, прогнанный со службы за пьянство, который
аккуратно и за дешевую цену изготовлял "бумаги" - т.е. фальшивые
удостоверения на продажу лошадей.
Дело было поставлено на широкую ногу.
Проводив Фильку, Козырь не ложился больше спать. Он погасил лампу,
закурил папиросу и уселся около окна, прислушиваясь, не выходит ли Шумков.
Когда Шумков наконец уехал, Козырь разбудил Ольгу и велел ей поставить
самовар. Время было около шести часов. Начало светать. Поставив самовар,
молодая женщина начала растапливать печь, искоса посматривая на своего
благоверного. Сенька был пасмурен и молчалив и только за чаем лицо его
несколько прояснилось и он довольно-таки ласково заметил:
- Вот что, Оля, возьми-ка себе в память, никому не говори, что у нас
ночью был Филька... Поняла? Боже тебя сохрани проболтаться!
- Ну вот еще выдумал! С кем я буду разговаривать, разговоры-то...
Знаешь сам - не охотница до пересудов! - просто ответила Ольга.
То-то же, смотри!
Кончив чаепитие, Козырь посмотрел на часы.
- Семь часов... Чай лавка открыта... пойти табаку купить! - и он
взялся за шапку.
Убедившись, что снаружи лавка Шумкова еще заперта Сенька прошел в его
квартиру.
В кухне около ярко пылающей печки возилась жена Шумкова.
- Здравствуйте, хозяюшка, с добрым утром! - поклонился ей Козырь.
- Вас равным образом, - ответила она, на минуту оставляя свое
занятие.
- Что это вы магазин-то не отворяете, - продолжал Козырь.
- Самого-то нет дома, на базар уехал! - спокойно отозвалась хозяйка.
- Да когда это он успел, рань такая! - притворно удивился Козырь. -
Эка жалость, не знал я. Мне тоже на базар надо, подвез бы он меня!
- Чуть зорька поднялась, - продолжала хозяйка рассказывать. - День-то
сегодня базарный, вот он и поторопился, чтобы, значит, крестьянишек
перехватить.
- Так, так, дело понятное! Потрудитесь, хозяюшка, табачку мне
отпустить; за тем и пришел. Смерть курить хочется, а дома весь вышел!
