Загорский обменялся поклонами с несколькими из своих знакомых,
встретившись на улице...
- Подождать прикажете, - спросил извозчик, останавливаясь у подъезда
гостиницы.
Загорский молча кивнул головой, в вестибюле гостиницы его встретил
швейцар.
- Сергей Николаевич! - отвесил он низкий поклон, бросаясь снимать
пальто, - давно не изволили бывать у нас!
- Здравствуй, Матвей! Верно, что давно я не был у вас! Охотился;
уезжал из Томска... Что, Кравер здесь?
- Здесь-с! Минут десять, как приехали...
Загорский быстрыми шагами поднялся по лестнице и вошел в общую залу.
Был час завтраков и поэтому публики в зале было порядочно.
Несся смутный гул голосов, стук приборов, хлопанье пробок.
Громадный оркестр в углу залы хрипло и нестройно исполнял марш
тореадора.
Загорский остановился у входа и окинул взглядом столики. Кравер,
сидящий в одиночестве за одним из столиков, первым увидел Загорского и
окликнул его.
Они обменялись рукопожатиями.
- В чем дело, добрейший Рудольф Карлович? - начал Загорский,
усаживаясь против своего собеседника. - Вы, кажется, не совсем здоровы, -
продолжал он, вынимая портсигар. - У вас такой нехороший вид!
Действительно, Кравер был желт, как лимон. События той памятной ночи
и потеря денег сильно подействовали на беднягу. У него разлилась желчь, да
и, вообще, чувствовал он себя неважно.
- Скажите лучше, как я еще остался жив! - с горечью отозвался Кравер,
нажимая кнопку звонка.
- Я вас не понимаю! - пожал плечами Загорский.
Кравер начал бойко рассказывать, но в это время к их столу подошел
лакей.
- Что вы съедите? Я ограничусь яйцом всмятку и бульоном. Нужно
держать диету. Я положительно нездоров.
Кравер сделал кислую гримасу.
- Я закажу лангет... соус пикан, понимаешь...
Лакей молча поклонился.
- И дайте полбутылки лафита.
- Слушаю-с!
- Вы не можете себе представить, что с нами случилось на заимке у
этого Ковригина, когда вы уехали в город... - начал Рудольф Карлович,
морща свой орлиный нос.
- А именно?
Кравер подробно рассказал, с некоторыми даже преувеличениями, историю
дерзкого нападения, жертвой которого сделался он и его друзья на заимке.
- Ваше счастье, что вы уехали в Томск и избежали общей участи, - так
закончил свой рассказ Кравер.
Легкая ироническая улыбка скользнула по лицу Загорского.
- Ну, я то, положим, мало чем рисковал: ведь карманы мои были уже
опустошены никем иным, как вами, многоуважаемый!.. Скажите же, однако, как
вам удалось освободиться.
- Мы пролежали до утра... Продрогли до последней степени. К нашему
счастью, из города приехал кучер Ковригина, с письмом от его супруги... Он
нас и освободил. Караульный оказался также связанным. Остальная дворня
мертвецки пьяна, ничего не помнит - очевидно их одурманили...
- Ловко сделано! И следов никаких нет! - Кравер махнул рукой. - Точно
сквозь землю провалились! Но довольно об этом: неприятно даже вспоминать!
Пригласил я вас сегодня, чтобы потолковать о важном деле...
Кравер понизил голос до шепота...
29. ВИНО, КАРТЫ И ЖЕНЩИНЫ
- Предстоит случай хорошо выиграть!
- Где, - спокойно спросил Загорский, небрежно стряхивая пепел
папиросы.
- В Томск приехал один богатый подрядчик с забайкальской дороги -
страстный игрок. Игру ведет большую. Говорят, что проездом в Красноярске,
он в три дня оставил в клубе 17 тысяч, - многозначительно шептал Кравер
через стол.
- Верны ли эти данные? - задумчиво покачал Загорский головой.
- За достоверность сказанного ручаюсь головой! - воскликнул Кравер и,
опять переходя на полушепот, пояснил: - Меня познакомил с ним Сашка
Фальцвейн. А Сашка, как вам известно, не ошибается в людях: нюх имеет.
- Располагает ли этот ваш подрядчик в настоящее время крупной суммой?
- Фальцвейн, не далее как вчера, видел у него бланк перевода на 20
тысяч рублей. Чего ж вам более!
- Гм... вы не знаете, зачем он приехал сюда в Томск?
- Закупить лошадей для своих работ. Вот на этой-то почве я и
познакомился с ним. Вы ведь знаете лошадей, и я могу вас познакомить...
- Что ж, познакомьте! Но как вы предполагаете устроить игру?
Кравер помолчал, потер переносицу и, пытливо смотря на на Загорского,
начал:
- Видите ли, дорогой мой Сергей Николаевич, можно было бы, конечно,
ввести его в клуб, но это будет противоречить моим планам. Не хотелось бы
устроить игру домашним образом... Играть мы с вами будем в компании!
Понимаете!
Загорский ничего не ответил на это и принялся за поданный завтрак.
- Нужно только суметь втянуть его в игру, - таинственным шепотом
заметил Кравер.
- Но у меня нет сейчас достаточной суммы свободных денег. За
последнее время я ужасно проигрался, - отозвался наконец Загорский,
отпивая глоток вина.
- Сложимся с вами по тысяче, на первый раз будет довольно!
- Хорошо! Однако, прежде, чем толковать о деталях, я хотел бы лично
увидеть этого господина. Ваш Фальцвейн, может быть, что-нибудь напутал.
- Кончайте ваш завтрак и едем к нему.
- К кому!
- К Шельмовичу, фамилия так подрядчика... Он обещался ждать меня до
двух часов дня.
- А где же он остановился? - полюбопытствовал Загорский, вынимая из
жилетного кармана зубочистку.
- В номерах... Недалеко отсюда - на обрубе...
- Едемте, у меня здесь лошадь!
Они расплатились за завтрак и вышли из гостиницы.
Быстрый иноходец в две минуты доставил их до меблированных комнат,
где квартировал "подрядчик" Шельмович, с которым наши читатели уже знакомы
по предыдущему рассказу.
- Однако! - поморщился Загорский, втягивая носом кислый воздух
темного коридора. - В какой помойной яме живет этот ваш знакомый!
- Экономия, батенька, свойственна всем коммерческим людям! -
отозвался Кравер.
В знакомом уже нам номере их встретил г-н Шельмович, одетый на этот
раз в модный элегантный смокинг и белый жилет. Черный шелковый галстук был
защиплен громадным поддельным бриллиантом. Такие же камни сомнительного
происхождения украшали крючковатые пальцы мнимого подрядчика.
- Прошу, господа! - приветствовал он гостей, делая театральный жест.
- Я давно уже жду вас, многоуважаемый Рудольф Карлович! - продолжал
Шельмович. - Отчего вы не пожаловали раньше - к завтраку?
- Позвольте вам представить моего друга - Сергей Николаевич
Загорский!
Лицо Шельмовича озарилось приятнейшей улыбкой, точно он увидел нечто
давно жданное и горячо желаемое.
- Очень, очень рад! - протянул он Загорскому обе руки. - Будем
знакомы! Шельмович, Исай Яковлевич!
Загорский холодно ответил на рукопожатие и молча уселся на
предложенный стул. Шельмович волчком закрутился по комнате.
- Я так рад видеть вас! Скажите, чем вас угощать! Вы курите. Вот не
угодно ли сигары... Рекомендую - настоящие, манильские! Только во
Владивостоке можно достать такие сигары... в Петербурге, у Фека, надо
заплатить сто рублей за ящик, и то получите худшего качества!
- О, не беспокойтесь, пожалуйста, мы только позавтракали, - заметил
Кравер. - Вот, - продолжал он, - мы вчера говорили с вами, Исай Яковлевич,
относительно выбора лошадей... Мой друг большой любитель и знаток в этом
деле и, наверное, не оставит нас своим советом.
Шельмович даже руками замахал:
- Что вы! Что вы! Разве я смею злоупотреблять любезностью господина
Загорского!
- Это меня не затруднит! - поклонился последний.
- Можно войти? - послышался в это время за дверью женский голос.
Шельмович стремительно бросился к двери.
- Прошу прощения, господа! - отнесся он к своим гостям. - Войдите,
пожалуйста!
Дверь открылась. На пороге комнаты показалась Катя в длинном меховом
манто и дорогом боа. Сзади ее смущенно улыбалась молоденькая девушка,
одетая просто, даже бедно.
- Боюсь, что мы не вовремя! - окинула присутствующих пристальным
взором Катя. Глаза ее на минуту остановились на лице Загорского, который
бесцеремонно рассматривал спутницу Кати. - Какое странное сходство! -
подумала Катя. - В таком случае мы зайдем потом! - обратилась она к
Шельмовичу.
- Как вам будет угодно! Пожалуйте! - любезно улыбнулся он. Он вышел
проводить девушек.
- Вы не теряете времени! - многозначительно произнес Кравер, когда
хозяин снова вернулся в номер.
- Вино, карты и женщины! - деланно рассмеялся Шельмович. - Моя
слабость!
- Кстати о картах! Не приедете ли вы сегодня ко мне вечерком?
Составим игру, - подхватил Кравер.
- Ах, пожалуйста! Я очень благодарен за приглашение! По вечерам я
умираю со скуки! - поспешил согласиться Шельмович.
Обменявшись еще несколькими незначительными фразами гости
откланялись.
- До вечера! Я вас жду! - еще раз напомнил Кравер. - Вы куда? -
спросил он Загорского, выходя на крыльцо.
- Домой! - кратко ответил тот, усаживаясь в санки.
Кравер в свою очередь взял извозчика.
Домой, однако, Загорский не поехал. Он, проехав улицу, велел вновь
вернуться в номера...
Шельмович встретил его улыбкой, но Загорский огорошил его сразу:
- Я вас знаю! Не пробуйте увернуться. Кравер собирается обыграть вас,
как богатого подрядчика; на самом же деле вы - шулер и аферист! Молчите,
говорю вам! Я не буду вам мешать! Можете обчистить Кравера, как липку! Я
требую от вас одного!
- Именно! - пробормотал Шельмович.
- Та девушка, которая приходила к вам сейчас, молоденькая, должна
быть моей! Понимаете!
- Ну, как же, однако! - слабо запротестовал Шельмович.
- Ни слова больше! Я догадываюсь: вы хотели купить ее как свежий
товар. За вами и раньше эти дела водились... Согласны ли вы уступить ее
мне?
- Хорошо!.. Пусть будет так...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НА ПУТИ К ВИСЕЛИЦЕ
1. ПОД ВОЙ МЕТЕЛИ
Глухая зимняя ночь... Улицы города занесены снегом и тонут в темноте.
Снежная пурга проносится над спящим городом, поет однообразную унылую
песню... Жутко... Страшно в такую ночь выходить на улицу...
...Бум, бум, бум... - слабо разносится сквозь шум непогоды удар
колокола.
Бьет полночь.
В одной из самых глухих улиц города тянется занесенный снегом
пустырь. Посредине его черный флигель. Из двух окон верхнего этажа ложится
полоса света. Для того, кто захотел бы попасть в это уединенное жилище,
два освещенных окна среди мрака бурной непогоды, служили бы прекрасным
маяком.
Заглянем под кровлю флигеля. Большая мрачная комната с обвалившейся
штукатуркой не имеет никакой мебели, за исключением деревянной скамейки и
черного стола, на котором горит свеча, воткнутая в пивную бутылку. Сквозь
разбитые и заложенные окна тянет холодным воздухом и колеблется пламя
свечи, отчего по стенам комнаты и на потолке дрожат причудливые тени. В
комнате двое: громадный широкоплечий мужчина со зверским выражением лица,
кривой на один глаз и наш старый знакомый - Сенька Козырь.
На столе перед ними стоит наполовину распитая бутылка, "монопольки",
лежит черный хлеб и огурцы, завернутые в бумагу. Собеседники выпивают
прямо из горлышка, строго соблюдая очередь, и разговаривают вполголоса.
- Двенадцать часов пробило! - сосчитал Козырь, уловив чутким ухом
удары колокола на церкви женского монастыря, который был недалеко от этого
дома.
- Полночь... Стало быть скоро придет. - Заметил рябоватый верзила. -
Ну и погодка же: того и гляди крышу своротит...
- Самый сибирский буран!
- Это нам на руку: все обходные теперь забились в будки.
