место противоположная ситуация. При определенном потребительском спросе,
который ожидается в будущем, текущий запуск в производство сегодня должен
был бы, так сказать, конкурировать с альтернативным запуском в более поздний
момент. Вследствие этого текущий запуск в производство был бы оправдан лишь
в том случае, если бы для более позднего запуска понижение выручки из-за
отрицательной нормы процента не перекрывалось бы доходом ввиду большей
дешевизны производства в результате относительно более высокой
технологической эффективности или возможного изменения цен. Для подавляющего
большинства предметов запуск в производство сколь-нибудь задолго до их
предполагаемого потребления был бы технически весьма неэффективен. Таким
образом, даже если норма процента равна нулю, доля ожидаемого в будущем
потребительского спроса, которую выгодно начать обеспечивать заранее, строго
ограничена. Если же норма процента растет, эта доля будущего
потребительского спроса, для покрытия которой выгодно производить уже
сегодня, сокращается при прочих равных условиях.
III
Мы видели, что капитал должен оставаться на долгое время достаточно
редким, чтобы его предельная эффективность была по меньшей мере равна той,
определяемой психологическими и институциональными условиями норме процента,
которая соответствует периоду, равному сроку службы капитала. Что означало
бы это для общества, располагающего столь большим капиталом, что его
предельная эффективность равнялась бы нулю и становилась бы отрицательной
при любой дополнительной инвестиции, если при этом общество имеет такую
денежную систему, в которой деньги "вечны" и обладают ничтожными издержками
хранения и гарантированной ценностью, и если, наконец, это общество склонно
к сбережению в условиях полной занятости?
При подобных обстоятельствах, взяв за исходный пункт ситуацию полной
занятости, мы увидим, что предприниматели будут неизбежно нести убытки, если
они по-прежнему предъявляют спрос на рабочую силу в размере, обеспечивающем
полное использование всего наличного фонда капитала. Следовательно, фонд
капитала и уровень занятости должны будут уменьшаться, пока люди не обеднеют
в целом настолько, что совокупный объем сбережений снизится до нуля, т. е.
положительные сбережения одних лиц уравновесятся отрицательными сбережениями
других. Таким образом, для общества, которое характеризуется указанными
предположениями, и в условиях laissez-faire состояние равновесия будет
таким, при котором занятость достаточно низка, а жизненный уровень
достаточно жалок, чтобы сбережения были сведены к нулю. По всей вероятности,
вокруг такого равновесного положения будут происходить циклические
колебания. Ведь если здесь останется еще место для неуверенности в будущем,
предельная эффективность капитала будет время от времени подниматься выше
нуля, вызывая "бум", но зато при последующем "кризисе" фонд капитала может
на некоторое время упасть ниже уровня, который соответствует долгосрочной
предельной эффективности, равной нулю. Если предположить верное предвидение
будущего, то равновесный фонд капитала, предельная эффективность которого в
точности равна нулю, будет, конечно, меньше того фонда, который обеспечивает
полное использование наличных ресурсов труда, ибо этот равновесный фонд
капитала соответствует размеру безработицы, необходимому для сведения
сбережения к нулю.
Единственное положение равновесия, отличающееся от этого, задавалось бы
ситуацией, когда фонд капитала, настолько большой, что его предельная
эффективность равняется нулю, представлял бы одновременно сумму богатства,
достаточную для полного удовлетворения совокупного желания публики
обеспечить будущее даже при полной занятости, и притом в условиях, когда
нельзя получить никакой премии в виде процентов. Однако было бы
маловероятным стечением обстоятельств, что склонность к сбережению в
условиях полной занятости оказалась удовлетворенной как раз в точке, в
которой фонд капитала достигает уровня, где его предельная эффективность
равна нулю. Если, следовательно, такая более благоприятная возможность
равновесия и представилась бы как спасительный исход, то, видимо, не тогда,
когда норма процента уже упала до нуля, а в некоторой предшествующей точке
ее постепенного понижения.
Мы предполагали до сих пор наличие институционального фактора,
препятствующего тому, чтобы норма процента была отрицательна; таким фактором
являются деньги с ничтожными издержками содержания. В действительности,
однако, существуют такие институциональные и психологические факторы,
благодаря которым граница, ниже которой практически не может опуститься
норма процента, устанавливается много выше нуля. В частности, комиссионные
за "сведение вместе" заемщиков и кредиторов и неуверенность относительно
будущей нормы процента - о чем мы говорили выше - устанавливают нижнюю
границу, которая в нынешних условиях может составлять от 2 до 2,5% для
долгосрочных ссуд. Если так, то в реальной практике быстро возникла бы
неприятная ситуация, когда фонд богатства растет, а норма процента в
условиях laissez-faire не может дальше снижаться. Помимо этого, если
минимальный уровень, до которого можно практически снизить норму процента,
заметно выше нуля, то меньше вероятность того, что совокупное желание
накоплять богатство будет удовлетворено прежде, чем норма процента достигнет
своего минимального уровня.
Действительно, послевоенный опыт Великобритании и Соединенных Штатов дает
фактический пример того, насколько накопление богатства - причем в таких
больших размерах, что его предельная эффективность падала быстрее, чем могла
падать норма процента при противодействии институциональных и
психологических факторов,- мешает в условиях преобладания laissez-faire
достижению приемлемого уровня занятости и благосостояния, обеспечиваемых
техническими условиями производства.
Отсюда следует, что из двух одинаковых обществ с одним и тем же
техническим уровнем производства, но различными фондами капитала то, которое
обладает меньшим фондом капитала, может в течение известного времени
пользоваться более высоким уровнем жизни, чем общество, обладающее большим
фондом капитала. Однако, если бедное общество догонит богатое - что, видимо,
и должно произойти в конечном счете,- оба они разделят судьбу Мидаса. Этот
мало обнадеживающий вывод основывается, конечно, на предположении, что
склонность к потреблению и норма процента не контролируются сознательно в
общественных интересах, а предоставлены большей частью произволу
laissez-faire.
Если по какой бы то ни было причине норма процента не может падать так же
быстро, как падала бы предельная эффективность капитала при накоплении,
соответствующем по величине такому, которое общество стремилось бы
сберегать, исходя из нормы процента, равной предельной эффективности
капитала в условиях полной занятости,- тогда даже переключение на те способы
утолить жажду богатства, которые фактически не приносят уже никакой
экономической выгоды, повысит экономическое благосостояние. До тех пор пока
миллионеры находят для себя удовольствие в постройке громадных особняков,
где они содержат свою плоть, пока живы, и пирамид, чтобы укрыть ее там после
смерти, или, каясь в грехах, воздвигают соборы или одаривают монастыри и
заграничные миссии тот день, когда изобилие капитала станет препятствием для
изобилия продукции, может быть отсрочен. "Рытье дыр в земле", оплачиваемое
за счет сбережений, увеличит не только занятость, но и реальный национальный
дивиденд, состоящий из полезных товаров и услуг. Однако было бы неразумно,
чтобы мы все согласились и впредь зависеть от таких случайных и нередко
разорительных лекарств, раз уж мы поняли, какими факторами определяется
эффективный спрос.
IV
Допустим, что предприняты некоторые шаги к тому, чтобы норма процента
была совместима с масштабом инвестиций, соответствующим полной занятости.
Допустим, далее, что мероприятия государства выступают здесь как
уравновешивающий фактор и имеют целью обеспечить такой рост капитального
оборудования, что приближение к точке насыщения происходило бы темпами, не
возлагающими чересчур тяжелого бремени на жизненный уровень нынешнего
поколения.
При таких предпосылках можно было бы рассчитывать, по моему мнению, на
то, что налаженное общество, оснащенное современными техническими
средствами, и население, которое не растет быстро, оказались бы в состоянии
снизить равновесный уровень предельной эффективности капитала приблизительно
до нуля в течение жизни одного поколения. Тем самым мы достигли бы условий
квазистационарного общества, где изменения и прогресс вытекали бы лишь из
изменений в технологии, вкусах, демографических и институциональных сдвигов.
При этом капиталоемкие продукты продавались бы по ценам, пропорциональным
воплощенному в них труду, и т. д., по тем же самым принципам, которые
определяют цены потребительских товаров, где капитальные затраты составляют
незначительный элемент.
Если я прав, полагая, что сравнительно легко создать достаточное изобилие
капитальных благ, чтобы предельная эффективность капитала опустилась до
нуля, то это может быть наиболее разумным способом постепенного избавления
от многих нежелательных черт капитализма. Стоит немного подумать, как станет
ясно, какие огромные социальные перемены произошли бы в результате
постепенного исчезновения нормы прибыли на накопленное богатство. Каждый и
при этих условиях мог бы свободно накапливать свой заработанный доход, с тем
чтобы израсходовать его позднее. Но каждая отложенная им сумма не росла бы.
Он находился бы просто в положении Попа-отца*, который, удалившись от дел,
захватил с собой на виллу в Туикенхем сундук с гинеями и брал оттуда на
домашние расходы, сколько требовалось.
Хотя рантье и исчезли бы, но оставалось бы место для предпринимательства
и искусства оценивать перспективные выгоды, в отношении которых мнения могут
расходиться. Ведь сказанное выше относится первым делом к чистой норме
процента, оставляя в стороне любую поправку на риск и подобное ей, но отнюдь
не к валовому доходу от активов, включающему вознаграждение за риск. Таким
образом, если исключить ситуацию, когда норма процента держалась бы ниже
нуля, сохранится положительный доход от умело осуществляемых инвестиций в
отдельные виды активов с недостаточно надежным ожидаемым доходом. В условиях
заметного нежелания рисковать все эти активы в совокупности принесли бы
также за определенный период времени положительный чистый доход. Но при
подобных обстоятельствах не исключено, что стремление извлечь плоды из
сомнительных инвестиций может принять такие масштабы, что их совокупный
чистый доход оказался бы в сумме отрицательным.
ГЛАВА 17 Основные свойства процента и денег
Получается, таким образом, что норма процента на деньги играет особую
роль в установлении границы уровня занятости, поскольку она устанавливает
стандартную величину, которой должна достигать предельная эффективность
капитальных активов, если такие активы будут производиться заново. То, что
это должно быть так, является на первый взгляд самым поразительным.
Естественно задать вопрос, в чем же заключается специфичность денег,
отличающая их от других активов; только ли деньги обладают нормой процента и
что происходило бы в экономике, где нет денег? До тех пор пока у нас не
