предпочтения ликвидности и количеством денег, так что норма процента
неизменна, то кривая Y'2 , которая пересекает новую кривую инвестиционного
спроса на той же вертикали, но ниже точки, в которой кривая Y1 пересекала
прежнюю кривую инвестиционного спроса, и будет соответствующей кривой из
семейства Y, а Y'2 и будет новым уровнем дохода.
Таким образом, функции, используемые классической теорией - реакция
инвестиций и реакция величины сбережений из данного дохода на изменение
нормы процента,- не дают материала для теории процента. Однако на основании
этих функций можно сказать, на каком уровне установится доход при известной
(из некоторых других источников) норме процента или, наоборот, какой должна
быть норма процента, чтобы доход сохранился на данном уровне (к примеру, на
уровне, соответствующем полной занятости).
Корень ошибки заключается в том, что норма процента рассматривается как
вознаграждение за выжидание как таковое, а не как вознаграждение за отказ от
тезаврирования,- подобно тому как ставки дохода по займам или инвестициям с
разной степенью риска совершенно правильно рассматриваются в качестве
вознаграждения не за выжидание как таковое, а за готовность пойти на риск. В
действительности не существует точной границы между этими ставками дохода и
так называемой "чистой" нормой процента, ибо все они являются компенсацией
за риск, связанный с неопределенностью того или иного рода. Лишь в том
случае, когда деньги служат только для обращения, но отнюдь не в качестве
хранилища ценности, подошла бы иная теория (81) .
Имеются, впрочем, два хорошо известных обстоятельства, которые могли бы
послужить классической школе предупреждением насчет того, что в ее теории
что-то неладно. Во-первых, было признано, по крайней мере со времен
опубликования работы проф. Касселя "Природа и причины существования
процента", что сумма, сберегаемая из данного дохода, вовсе не обязательно
должна расти при увеличении нормы процента; в то же время никто не
сомневается в том, что инвестиционный спрос падает по мере повышения нормы
процента. Но если и кривые Y, и кривые Х наклонены в одну и ту же сторону
(т. е. в сторону увеличения нормы процента), то нет никакой гарантии, что
они вообще пересекутся в какой бы то ни было точке. Это указывает на то, что
кривые Y и Х не могут одни определять норму процента.
Во-вторых, обычно принято считать, что увеличение количества денег имеет
тенденцию понижать норму процента по крайней мере на первых порах и в
применении к короткому периоду. Однако не было дано никакого доказательства,
почему изменение количества денег должно отражаться либо на графике
инвестиционного спроса, либо на готовности сберегать из данного дохода.
Поэтому у классической школы были две совсем разные теории процента: одна
для первого тома, где трактуется теория ценности, а другая для второго тома,
где трактуется теория денег. Похоже, что представителей классической школы
не очень-то беспокоило такое несоответствие, и они не пытались, насколько я
знаю, перебросить мост между этими двумя теориями. Точнее сказать, это
относится к представителям классической школы в ее истинном виде, потому что
попытка навести такой мост наблюдается со стороны неоклассической школы -
попытка, которая лишь усугубляет неразбериху. Эта школа пришла к заключению,
что предложение, покрывающее инвестиционный спрос, должно черпаться из двух
источников. Это сбережения как таковые, т. е. сбережения, о которых говорила
классическая школа, плюс сумма, доставляемая увеличением количества денег
(что уравновешивается какими-либо сборами с публики, именуемыми
"принудительными сбережениями" и т.п.). Такой взгляд приводит к мысли о
существовании некой "естественной", или "нейтральной" (82) , или
"равновесной" нормы процента - такой, которая приводит к равенству
инвестиции и классические сбережения в собственном смысле, т. е. без
добавления "принудительных сбережений". Наконец этот взгляд - если его
последовательно развивать - приводит к тому, что является наиболее очевидным
выводом: если бы количество денег могло сохраняться постоянным при всех
обстоятельствах, не возникло бы ни одной из тех сложностей, над которыми
бьется неоклассическая школа, потому что все беды, связываемые обычно с
превышением инвестиций над сбережениями в собственном смысле, стали бы
невозможными. Но здесь мы забираемся уже в большие глубины. "Дикая утка
нырнула на дно так глубоко, как только могла, и там так крепко запуталась в
водорослях, тине и прочей дряни, что понадобилось бы послать за ней особенно
ловкую собаку, чтобы выудить ее снова наверх".
Итак, традиционный анализ порочен, потому что ему так и не удалось
правильно выделить независимые переменные системы. Сбережения и инвестиции
относятся не к тому, что определяет систему, а к тому, что определяется в
ней. Они выступают как сопряженные результаты действия таких определяющих
факторов, как склонность к потреблению, график предельной эффективности
капитала и норма процента. Правда, указанные факторы сами очень сложны и
каждый из них может испытывать влияние предполагаемых изменений других
параметров. Тем не менее они остаются независимыми в том смысле, что их
значения нельзя вывести одно из другого. Для традиционного анализа не было
тайной, что сбережения зависят от дохода, но в нем упущен из виду тот факт,
что доход зависит от инвестиций, причем в такой форме, что если инвестиции
изменяются, то и доход должен непременно измениться - как раз настолько,
насколько нужно, чтобы изменения в величине сбережений были равны изменениям
в величине инвестиций.
Не более успешны и те теории, которые пытаются поставить норму процента в
зависимость от "предельной эффективности капитала". Справедливо, что в
состоянии равновесия норма процента будет равна предельной эффективности
капитала, поскольку было бы выгодно увеличивать (или уменьшать) масштаб
текущих инвестиций, пока такое равенство не достигнуто. Но провозглашать это
теорией нормы процента или выводить ее из этих соображений - значит впасть в
порочный круг, что и обнаружил Маршалл, после того как он наполовину прошел
весь путь, следуя указанной методе (83) . Ведь "предельная эффективность
капитала" сама отчасти зависит от масштаба текущих инвестиций, а чтобы
определить, каков будет этот масштаб, необходимо прежде всего иметь готовые
сведения о норме процента. Отсюда важный вывод: новые инвестиции
подтягиваются к точке, в которой предельная эффективность капитала
становится равной норме процента, и график предельной эффективности капитала
указывает не на то, какова норма процента, а на то, к какому уровню
стремится объем новых инвестиций при данной норме процента.
Читатель, конечно, согласится с тем, что рассматриваемая здесь проблема
имеет коренное теоретическое значение и огромную практическую важность. Ведь
экономический принцип, на котором почти неизменно основывались практические
рецепты экономистов, заключается, в сущности, в том, что при прочих равных
условиях уменьшение расходов будет вести к понижению нормы процента, а
увеличение инвестиций - к повышению ее. Но если то, что определяют две эти
величины, вовсе не норма процента, а совокупный объем занятости, тогда наш
взгляд на механизм экономической системы полностью меняется. Ослабление
готовности расходовать предстает в совершенно ином свете, если видеть в нем
не фактор, который при прочих равных условиях увеличивает инвестиции, а
фактор, который при прочих равных условиях уменьшает занятость.
Приложение к главе 14
О норме процента в "Принципах экономики" Маршалла, "Началах политической
экономии" Рикардо и у других авторов
I
В работах Маршалла, Эджуорта или проф. Пигу нет последовательно развитой
теории процента, если не считать немногих obiter dicta*. Помимо выдержек,
уже процитированных выше (с. 113), единственный важный ключ к пониманию
позиции Маршалла по вопросу о норме процента можно найти лишь в его
"Принципах экономики". Суть этой позиции представлена в следующих цитатах:
"Процент, будучи ценой, уплачиваемой на любом рынке за пользование
капиталом, стремится к такому равновесному уровню, при котором совокупный
спрос на капитал на этом рынке при данной норме процента равен совокупному
фонду (84) , поступающему на рынок при этой же норме процента. Если
рассматриваемый нами рынок мал - скажем, отдельный город или отдельная
отрасль в развитой стране,- растущий спрос на капитал на этом рынке будет
немедленно удовлетворен растущим предложением капитала за счет притока из
соседних районов и других отраслей. Но если мы рассматриваем весь мир или
хотя бы даже одну крупную страну как единый рынок капитала, то совокупное
предложение капитала уже нельзя трактовать как быстро и существенно
меняющееся под влиянием изменений нормы процента. Ведь общий фонд капитала
есть результат труда и предположений, а дополнительный труд (85) и
дополнительное предположение, к которым бы побуждало повышение нормы
процента, не могут быстро достигнуть сколько-нибудь значительной величины по
сравнению с трудом и воздержанием, результатом которых является уже
существующий совокупный фонд капитала. Поэтому широкое увеличение общего
спроса на капитал будет в течение какого-то времени сопряжено не столько с
увеличением предложения, сколько с ростом нормы процента (86) . Этот рост
побудит капитал частично уйти из тех сфер использования, где его предельная
полезность наименьшая. Медленно и постепенно - именно так увеличение нормы
процента увеличит и весь фонд капитала" (87) . "Никогда нелишне напомнить,
что говорить о норме процента применительно к старым вложениям капитала
можно лишь в очень ограниченном смысле (88) . Например, мы можем, видимо,
сказать, что капитал величиной примерно 7 млрд. ф. ст. вложен в различные
отрасли хозяйства Англии при ставке чистого процента около 3%. Но такой
способ выражения, хотя он удобен и оправдан для многих целей, нельзя считать
строгим. Что следовало бы сказать, так это следующее: если ставку чистого
процента на вложения нового капитала в каждой из этих отраслей (т. е. на
предельные инвестиции) принять около 3%, то тогда совокупный чистый доход,
приносимый всей массой капитала, инвестированного в различные отрасли, и
капитализированный из расчета окупаемости за 33 года (т. е. на базе ставки
3%), составит величину примерно 7 млрд. ф. ст. Дело в том, что ценность
капитала, уже вложенного в мелиорацию почвы, возведение здания, прокладку
железной дороги или изготовление машины, представляет собой дисконтированную
ценность ожидаемых от него будущих доходов (или квазирент) . И если его
перспективная доходность уменьшится, то соответственно упадет и его
ценность, которая будет теперь капитализированной ценностью этого меньшего
дохода за вычетом отчислений на амортизацию". (89)
В своей "Экономии благосостояния" проф. Пигу пишет: "Сущность услуги
"выжидания" остается совершенно непонятной. Иногда она выдается как
предоставление денег, иногда как предоставление времени, и в обоих случаях
доказывают, что она не принимает никакого участия в формировании дивиденда.
Ни то, ни другое предположение не верно. "Выжидание" попросту означает, что
соответствующее лицо откладывает потребление, имея возможность насладиться
им немедленно, и таким образом оставляет ресурсы, которые могли быть
использованы в форме средств производства (90) ... Единицей "выжидания"
