спросил я ее.
Она отрицательно покачала головой.
- Нет, - прошептала она. - Мы совершенно разные. Даже более разные,
чем мне представлялось возможным.
Она поднялась и соскользнула со скамьи. Ловко преклонила колени, став
лицом к главному алтарю. Перекрестилась и дала знак следовать за ней к
большому боковому алтарю слева от нас.
Мы стали на колени перед большим Распятием. До того, как я успел
что-либо сказать, она произнесла:
- Я живу очень долгое время. Причиной моей долгой жизни является мое
умение контролировать сдвиги и перемещение моей точки сборки. Вместе с тем
я не остаюсь слишком подолгу здесь, в вашем мире. Я должна сохранять
энергию, которую я получаю от нагвалей вашего рода.
- Прикована ли ты только к этому месту, находясь в этом мире?
- Нет. Я хожу везде, где хочу.
- Ты всегда женщина?
- Я была женщиной дольше, чем мужчиной. Мне это определенно больше
нравится. Я почти забыла, как быть мужчиной. Я полностью женщина!
Она взяла мою руку и заставила прикоснуться к ее промежности. Мое
сердце колотилось у меня в горле. Она действительно была женщиной.
- Я не могу просто взять твою энергию, - сказала она, меняя тему. -
Мы должны заключить соглашение другого рода.
На меня накатила еще одна волна бесконечного благоразумия. Я хотел
спросить ее, где она жила, когда бывала в этом мире. Оказалось, что у меня
не было необходимости произносить свой вопрос вслух, чтобы получить ответ.
- Ты гораздо-гораздо моложе меня, - сказала она. Но и тебе уже теперь
очень непросто сообщать людям, где ты живешь. И даже если ты приводишь их
в дом, за который платишь и который является твоей собственностью, - он не
является тем местом, где ты живешь.
- Есть так много вещей, о которых я хотел бы спросить тебя, но мне в
голову приходят лишь бестолковые мысли, - сказал я.
- Тебе не нужно о чем-либо спрашивать меня, - продолжала она. - Ты
уже знаешь все, что знаю я. Тебе требуется лишь толчок, чтобы вызвать свои
знания. Я дам тебе такой толчок.
Мне не только приходили в голову бестолковые мысли, но и весь я
находился в состоянии такой внушаемости, что не успела она закончить
говорить, что я знаю то, что знает она, как я ощутил, что я действительно
знаю все, и мне не нужно больше задавать какие-либо вопросы. Смеясь, я
сказал ей о своей доверчивости.
- Ты не доверчив, - авторитетно заверила она меня. - Ты знаешь все,
потому что сейчас ты полностью во втором внимании. Оглядись вокруг!
На какой-то миг я не мог сфокусировать свое зрение. Это было так,
словно в мои глаза попала вода. Когда я присмотрелся, я понял, что
произошло нечто зловещее. Церковь была другой, более темной, угрожающей,
гнетущей. Я поднялся и ступил пару шагов к нефу. В глаза бросились скамьи;
они были сделаны не из досок, а из тонких перекрученных бревен. Это были
самодельные скамьи, установленные внутри величественного каменного
строения. Другим стал также и свет в церкви. Он был желтоватым, и его
тусклое свечение отбрасывало столь черные тени, каких мне не приходилось
видеть никогда в жизни. Он исходил от свечей, горевших на многих алтарях.
Я ощущал, как гармонично сочетается пламя свечей с массивными каменными
стенами и росписями колониальной церкви.
Женщина смотрела на меня; сияние ее глаз было просто невероятным. Я
знал, что я в сновидении, и она руководит моим сновидением. Но я не боялся
ни ее, ни сновидения.
Я отошел от бокового алтаря и вновь посмотрел на неф церкви. Там на
коленях стояли люди и молились. Их было много, необычно маленьких, темных
и мускулистых. Я видел их склоненные перед главным алтарем головы. Один из
них, стоявший ближе ко мне, смотрел на меня с явным неодобрением. Я с
изумлением рассматривал людей и все вокруг. Странным образом я не слышал
никакого шума. Люди двигались беззвучно.
- Я ничего не слышу, - сказал я женщине и мой голос отозвался гулким
эхом, словно церковь была пустой раковиной.
Люди рядом обернулись, посмотрели на меня. Женщина потянула меня
назад в темноту бокового алтаря.
- Ты будешь слышать, если перестанешь слушать своими ушами, - сказала
она. - Слушай своим вниманием сновидения.
Оказалось, что мне требуются лишь ее нашептывания. Внезапно на меня
нахлынул гул голосов толпы молящихся. Я был охвачен им мгновенно. Это был
самый необыкновенный звук, который я когда-либо слышал. Пораженный, я
хотел сообщить об этом женщине, но ее не было рядом со мной. Я поискал ее
взглядом. Она почти дошла до дверей. Там она обернулась, чтобы подать мне
знак следовать за ней. Я догнал ее в галерее. Улицы больше не были
освещены. Единственным освещением был лунный свет. Фасад церкви также стал
другим; он был недостроен. Повсюду лежали квадратные блоки известняка.
Вокруг церкви не было больше никаких других строений. В лунном свете эта
картина выглядела жутко.
- Куда мы идем? - спросил я ее.
- Никуда, - ответила она. - Мы просто вышли на простор и безлюдье.
Здесь мы можем говорить вдоволь.
Она заставила меня сесть на полу обработанный кусок известняка.
- Во втором внимании есть неисчерпаемые сокровища, которые нужно
только раскрыть, - начала она. - Самым важным является то, какую начальную
позицию примет сновидящий. Именно в этом заключается секрет древних магов,
которые были древними уже в мое время. Подумай об этом.
Она подсела ко мне так близко, что я чувствовал жар ее тела. Она
положила руку на мои плечи и прижала меня к своей груди. От ее тела
исходил особый аромат; он напоминал мне запах дерева и шалфея. Это
происходило не потому, что она пользовалась духами; казалось, что все ее
существо издает благоухание соснового леса. И жар ее тела тоже не был
таким, как у меня или у кого-либо мне известного. Ее жар был
ментолово-прохладным, сдержанным. Мне пришло в голову, что этот жар не
ослабевает, но и не усиливается.
Она начала шептать мне в левое ухо. Она сказала, что дары, данные ею
нагвалям моей линии, связаны с тем, что древние маги обычно называли
"сдвоенными позициями". Это, так сказать, начальная позиция, в которой
спящий располагает свое физическое тело для сновидений, отражается в
позиции, в которой он располагает в сновидении свое энергетическое тело
для того, чтобы зафиксировать свою точку сборки в любом избираемом им
месте.
Две позиции составляют целое, - говорила она, - и магам древности
пришлось потратить тысячи лет, чтобы найти наилучший способ
взаимоотношений между любыми двумя позициями. У современных видящих, -
продолжала она с усмешкой, - никогда не будет времени и условий, чтобы
проделать всю эту работу, и мужчинам и женщинам из твоей линии на самом
деле повезло в том, что у них есть я, сделавшая им такие подарки.
Ее смех зазвучал особенно хрустально.
Я не совсем понял ее объяснения сдвоенных позиций. Я без церемоний
заявил ей, что не хочу испытывать все это сам, мне достаточно знать о
таких вещах как о интеллектуальной возможности.
- Что именно ты хочешь знатью - спросила она мягко.
- Объясни мне, что ты имеешь в виду под сдвоенными позициями, или
начальной позицией, которую должен принять сновидящий в своем сновидении.
Как ты укладываешься для сновидений? - спросила она.
- По-разному. У меня нет определенной позы. Дон Хуан никогда не
акцентировал на этом моего внимания.
- Это сделаю я, - сказала она и встала.
Она изменила позицию. Сев справа от меня, она зашептала мне в другое
ухо, что в соответствии с тем, что знает она, поза для сновидения имеет
первостепенное значение. Она предложила проверить это на очень утонченных,
но простых упражнениях.
- Начни сновидеть, расположившись на правом боку, чуть согнув ноги в
коленях, - сказала она. - Правило заключается в том, чтобы сохранить эту
позицию и заснуть в ней. Затем в сновидении упражнение заключается в том,
чтобы видеть во сне, что ты ложишься именно в этом положении и снова
засыпаешь.
- Что это дает? - спросил я.
- Это делает точку сборки неподвижной, я имею в виду, - действительно
неподвижной, - в каком бы положении она не была в момент второго
засыпания.
- И что будет в результате этого упражнения?
- Полное восприятие. Я уверена, твои учителя уже говорили тебе, что
мои подарки - это подарки полного восприятия.
- Да. Но я думаю, что мне не совсем ясно, что означает полное
восприятие, - соврал я.
Она не обратила на мои слова никакого внимания и продолжала
рассказывать мне о четырех вариантах упражнения, когда погружение в сон
происходит на правом боку, на левом, на спине и на животе. Затем о том,
что в сновидении упражнение выполняется, чтобы приснилось второе засыпание
в том же положении, в котором начался сон. Она обещала мне необычайные
результаты, которые, по ее словам, невозможно предсказать.
Она внезапно изменила тему и спросила меня:
- Какой ты подарок хочешь для себя лично?
- Мне не надо никакого подарка. Я уже говорил тебе это.
- Я настаиваю. Я должна предложить тебе подарок, и ты должен принять
его. Таково наше соглашение.
- Наше соглашение состоит в том, что мы даем тебе энергию. Так бери
ее у меня. Это мой подарок тебе.
Женщина, казалось, была ошеломлена. Я настаивал, говоря ей, что все
будет в порядке, если она возьмет мою энергию. Я даже сказал ей, что она
мне необыкновенно нравится. Я не кривил душой. В женщине было нечто очень
грустное и вместе с тем очень трогательное.
- Давай пойдем назад в церковь, - тихо произнесла она.
- Если ты действительно хочешь сделать мне подарок, - сказал я, -
возьми меня на прогулку по этому городу при лунном свете.
Она кивнула в знак согласия.
- При условии, что ты не произнесешь ни слова, - сказала она.
- Почему? - спросил я, хотя уже знал ответ.
- Потому что мы видим сон, - сказала она. - Я возьму тебя глубоко в
свое сновидение.
Она объяснила, что пока мы остаемся в церкви, у меня достаточно
времени подумать и поговорить, но за пределами церкви ситуация совсем
другая.
- Почему так? - дерзко спросил я.
Самым серьезным тоном, который не только сделал ее мрачнее, но и
вселил в меня ужас, женщина сказала:
- Потому что за ее пределами ничего нет. Это сон. Ты находишься у
четвертых врат сновидения, видя во сне мой сон.
Она сказала мне, что ее искусство заключается в способности
направлять свое намерение, и все, что я вижу вокруг, происходит по ее
воле. Она сказала шепотом, что церковь и город были результатом ее
воображения; они существовали не существуя. Она добавила, глядя мне в
глаза, что это одна из тайн намерения во втором внимании двойной позиции
сновидения. Это может быть сделано, но не может быть объяснено и
постигнуто.
Она сказала мне, что она происходит из линии магов, которые знали,
как действовать во втором внимании, направляя свое намерение. Ее рассказ
повествовал о том, что маги из ее линии владели искусством направлять свои
мысли в сновидении с целью воспроизвести завершенную и правдивую картину
объекта, структуры, точки, фрагмента ситуации по своему выбору.
Она рассказывала, что магии ее линии обычно начинали с того, что
пристально рассматривали простой объект и запоминали каждую его деталь.
Они могли затем закрыть глаза и представить объект, корректировать это
визуальное представление, сравнивая с самим объектом, до тех пор, пока не
видели его с закрытыми глазами полностью завершенным.
Следующим пунктом в их развивающейся схеме было сновидение с объектом
