сила растрачивается из-за воздействия давления того мира.
Горда добавила, что они не брали ее со мной вместе, однако нагваль
Хуан Матус рассказывал ей, что после того, как я остался совсем без
жизненной энергии, практически мертвым, все они по очереди вдули в меня
новую энергию. В том мире любой, кто обладает жизненной силой, может
отдавать ее другим, дуя на них. Они вливали свое дыхание во все те точки,
где находятся хранилища энергии.
После того, как они вдули в меня свою энергию, женщина-нагваль
принесла меня из тумана в дом Сильвио Мануэля. Она положила меня на землю
головой к юго-востоку. Горда сказала, что я выглядел мертвецом.
Женщина-нагваль объяснила, что я заболел, но что когда-нибудь я
вернусь, чтобы помочь им найти свободу, потому что я не буду свободен сам,
пока не сделаю этого. Потом Сильвио Мануэль дал мне свое дыхание и вернул
меня к жизни, вот почему она запомнила, что он - мой хозяин. Он отнес меня
в постель и оставил спать, будто ничего не случилось.
После того, как я проснулся, я уехал и не вернулся. Дальше она
забыла, потому что никто больше не переводил ее на левую сторону. Она
уехала жить в тот город, где я нашел ее вместе с другими. Нагваль Хуан
Матус и Хенаро образовали два равных дома: Хенаро заботился о мужчинах, а
Хуан - о женщинах.
Я отправился спать, чувствуя себя подавленным, слабым. Когда я
проснулся, то отлично контролировал себя, был оживленным, полным
необычайной и незнакомой мне энергии. Мое прекрасное самочувствие было
омрачено только словами дона Хуана о том, что я должен покинуть Горду и
стремиться в одиночестве совершенствовать свое второе внимание вплоть до
того дня, когда я смогу вернуться, чтобы помочь ей. Он сказал мне также,
чтобы я не боялся и не отчаивался, потому что носитель правила со временем
покажется мне, чтобы раскрыть мне мою истинную задачу.
После этого я не видел дона Хуана долгое время. Когда я вернулся, он
продолжал перемещать меня из правой стороны сознания в левую ради двух
целей: во-первых, чтобы я мог продолжать свои отношения с его воинами и
женщиной-нагваль, а во-вторых, чтобы он мог поставить меня под
непосредственное наблюдение Зулейки, с которой у меня были постоянные
взаимодействия в течение всех оставшихся лет моей связи с доном Хуаном.
Он говорил мне, что причина, по которой он вручает меня Зулейке,
состоит в том, что согласно мастерскому плану Сильвио Мануэля, я должен
был получить два рода инструкций: один для правой стороны, другой - для
левой. Инструкции для правой стороны относились к состоянию нормального
сознания и были направлены на то, чтобы привести меня к интеллектуальному
убеждению, что в человеческих существах существует другой, скрытый тип
сознания. Ответственным за этот инструктаж был дон Хуан. Инструктаж для
левой стороны был поручен Зулейке. Он был связан с состоянием повышенного
сознания и касался исключительно обращения со вторым вниманием. Так каждый
раз, когда я приезжал в мексику, половину моего времени я проводил с
Зулейкой, а другую половину с доном Хуаном.
13. ТОНКОСТИ ИСКУССТВА СНОВИДЕНИЯ
Задачу введения меня во второе внимание дон Хуан начал с того, что
говорил мне так, будто я уже имею большой опыт по вхождению в него.
Сильвио Мануэль подводил меня к самому входу. Упущением тогда было то, что
мне не были даны соответствующие разумные обоснования.
Мужским воинам необходимо предъявить серьезные причины прежде, чем
они рискнут отправиться в неизвестное.
Женские воины не подвержены этому и могут идти без всяких колебаний,
при том условии, что они полностью доверяют тому, кто их ведет.
Он сказал мне, что начать я должен с того, что научусь тонкостям
искусства сновидения; после этого он поместит меня под наблюдение Зулейки.
Он предупреждал меня следить за тем, чтобы быть безупречным и обязательно
практиковать все, чему я научусь, но главное - быть осторожным и
сознательным в своих поступках, чтобы не растратить свою жизненную силу
понапрасну.
Он сказал, что предварительным требованием для входа в любую из 3
стадий внимания является обладание жизненной силой, потому что без нее
воин не может иметь ни направления, ни цели. Он объяснил, что сразу после
смерти наше сознание тоже входит в третье внимание, но только на мгновение
- в виде процесса очистки перед тем, как орел проглотит его.
Горда сказала, что нагваль Хуан Матус заставил каждого из учеников
научиться сновидениям. Она считала, что всем им была дана эта задача
одновременно со мной. Их инструктаж тоже делился на левый и правый. Она
сказала далее, что инструкции для состояния нормального сознания давали
нагваль и Хенаро. Когда они решили, что ученики готовы, нагваль заставил
их изменить сознание на повышенное и оставил каждого с соответствующим
напарником.
Висенте учил Нестора, Сильвио Мануэль - бениньо, Хенаро - Паблито,
Лидию - Гермелинда, а Розу - Нелида.
Горда добавила, что Жозефина и она сама были доверены заботам
Зулейки, чтобы они вместе научились более тонким моментам сновидения,
чтобы когда-нибудь они смогли придти мне на помощь.
Более того, Горда сделала собственное заключение, что мужчин отдавали
также на обучение Флоринде, чтобы они изучали искусство сталкинга.
Доказательством этого была поразительная перемена в их поведении. Она
сказала, что знала еще прежде, чем что-либо вспомнила, что и ее обучали
принципам искусства сталкинга, но очень поверхностным образом - ее не
готовили для практики, в то время как мужчинам давалось практическое
знание и задачи. Изменение в их поведении было доказательством. Они стали
беззаботными и веселыми. Они наслаждались своей жизнью в то время, как она
и другие женщины становились из-за своих занятий сновидениями все более
мрачными и замкнутыми.
Горда считала, что мужчины не могли вспомнить своих инструкций, когда
я просил их рассказать мне о том, что они знают об искусстве сталкинга,
потому что они, применяя его, не знали, что именно делают. Их тренировка,
однако, была заметна, когда они общались с людьми. Они были прекрасными
артистами, когда нужно было склонить людей к своему желанию. Благодаря
своей политике искусства сталкинга мужчины даже научились контролируемой
глупости. Например, они вели себя так, как если бы Соледад была матерью
Паблито. Для любого наблюдателя они показались бы матерью и сыном, очень
жалеющими друг друга, тогда как в действительности они играли свои роли.
Они убедили всех. Иногда Паблито давал такие представления, что мог бы
убедить даже самого себя.
Горда призналась, что все они были более, чем озадачены, моим
поведением. Они не знали, то ли я сошел с ума, то ли являюсь мастером
контролируемой глупости. Внешне по всему моему поведению, было видно, что
я верил в их маскарад. Соледад сказала, чтобы они не поддавались на эту
удочку, потому что я действительно сумасшедший. Внешне кажется, что я
контролирую себя, но на самом деле я настолько идиот, что не могу вести
себя как нагваль. Она уговорила каждую из женщин, чтобы та нанесла мне
смертельный удар. Она сказала им, что я сам просил об этом однажды, когда
был в своем уме.
Горда сказала, что ей потребовалось несколько лет, чтобы под
руководством Зулейки научиться сновидению. Когда нагваль Хуан Матус решил,
что она добилась мастерства, он свел ее, наконец, с ее настоящей
напарницей - Нелидой. Именно Нелида показала ей, как вести себя в мире
людей. Она заботилась не столько о том, чтобы Горда чувствовала себя легко
в западной одежде, но и прививала ей хороший вкус, потому что когда она
надела свою одежду в оасаке и изумила меня своим очарованием и грацией,
она была уже опытна в таких превращениях.
Как мой гид, Зулейка была мне очень полезна, проводя меня во второе
внимание. Она настояла на том, чтобы наши взаимодействия имели место ночью
в полной темноте. Для меня Зулейка была только голосом в темноте, голосом,
который начинал каждый контакт из всех, которые у нас были, с того, что
велел мне сфокусировать внимание на ее словах и ни на чем больше. Ее голос
был тем женским голосом, который, как думала Горда, она слышала в
сновидениях.
Зулейка говорила мне, что если сновидение должно состояться в
закрытом помещении, то лучше всего проводить его в полной темноте, лежа
или сидя на узкой кровати или еще лучше сидя внутри гробоподобного ящика.
Она считала, что сновидение вне помещений должно проводиться под
защитой пещеры в песчаных районах, у бухт или сидя у скалы в горах, но
никогда на плоских равнинах рядом с реками, озерами, морем, потому что
плоские районы, точно так же, как и вода, противоположны второму вниманию.
Каждая из моих сессий была полна мистических обертонов.
Она говорила, что самый прямой ход ко второму вниманию лежит через
ритуальные действия, монотонное пение, сложные повторяющиеся движения.
Ее учение не касалось предварительных ступеней сновидения, которым
меня уже обучил дон Хуан. Она исходила из того, что любой, кто к ней
приходит, уже знает, как делать сновидения, поэтому она касалась
исключительно эзотерических моментов левостороннего сознания.
Инструкции Зулейки начались в тот день, когда дон Хуан привел меня в
ее дом. Мы приехали туда в конце дня. Дом казался пустым, хотя передняя
дверь открылась, когда мы приблизились. Я ожидал появления Зойлы или
Марты, но в дверях никого не было. У меня было такое ощущение, что
открывший нам дверь сразу же убрался с нашего пути. Дон Хуан провел меня в
крытую веранду и посадил на ящик, к которому была приделана спинка,
превратившая его в скамейку. Сидеть на ящике было очень жестко и неудобно.
Я запустил руку под тонкое покрывало, и обнаружил там острые камни. Дон
Хуан сказал, что мое положение неудобно потому, что я должен изучить
тонкости сновидения, совершаемого в спешке. Сидение на жесткой поверхности
должно было напоминать моему телу, что оно находится в ненормальной
ситуации. За несколько минут до прибытия к этому дому дон Хуан изменил мне
уровень сознания. Он сказал, что инструкции Зулейки должны проводиться в
таком состоянии для того, чтобы я имел ту скорость, которая мне нужна. Он
предупредил меня, чтобы я забыл себя и полностью доверился Зулейке.
Затем он приказал, чтобы я сфокусировал взгляд со всей концентрацией,
на какую способен, и запомнил каждую деталь веранды, находящуюся в поле
моего зрения. Он настаивал, чтобы я запомнил и такую деталь, как ощущение
моего сидения здесь.
Чтобы удостовериться, что я все понял, он еще раз повторил свои
инструкции и затем ушел.
Быстро стало очень темно, и сидя там, я начал сильно дрожать. У меня
было достаточно времени, чтобы сконцентрироваться на деталях веранды. Я
услышал какой-то шуршащий звук позади себя, а затем голос Зулейки заставил
меня вздрогнуть. Громким шепотом она сказала, чтобы я поднялся и следовал
за ней. Я автоматически повиновался. Лица ее я не мог видеть, она была
только темной фигурой, идущей в двух шагах передо мной. Она привела меня к
алькову в самом темном зале ее дома. Хотя мои глаза привыкли к темноте, я
все еще не мог ничего видеть. Я споткнулся обо что-то и она приказала мне
сесть на узкую детскую кровать и опереться спиной на что-то, что я принял
за жесткую подушку.
Вслед за тем я ощутил, как она отошла на несколько шагов сзади меня,
что меня крайне озадачило, потому что я думал, что моя спина находится
лишь в нескольких сантиметрах от стены. Находясь позади меня, она мягким
