уже был здесь; тем не менее у меня не было никаких воспоминаний ни о
гостинице, ни о номере. Хотя настолько устал, что просто не был способен
думать об этом. Я просто упал на кровать вниз лицом. Единственное, чего я
хотел, - это спать, хотя и был очень взвинчен. Было так много несвязанных
концов, хотя внешни все выглядело достаточно упорядоченным. Вдруг я
почувствовал внезапный прилив нервного возбуждения и сил.
- Я никогда не говорил тебе, что не принял подарок бросившей вызов
смерти, - сказал я, повернувшись к Кэрол. - Откуда ты знаешь, что я не
принял его?
- Но ты сказал мне об этом сам, - запротестовала она, садясь рядом со
мной. - Ты так гордился этим. Это было первое, что ты сказал мне, когда я
тебя нашла.
Как не странно, это был единственный ответ, который не удовлетворил
меня. То о чем она сообщила, не выглядело как мое утверждение.
- Я думаю, что ты неправильно меня поняла, - сказал я. - Я просто не
хотел принимать ничего, что отклонило бы меня от моей цели.
- Ты хочешь сказать, что не чувствуешь гордости за свой отказ?
- Нет. Я ничего не чувствую. Я неспособен больше что-либо
чувствовать, кроме страха.
Я вытянул ноги и положил голову на подушку. Я почувствовал, что если
бы я закрыл глаза или прекратил говорить, я бы тут же заснул.
Я рассказал Кэрол, как я спорил с доном Хуаном в начале моего
знакомства с ним, о его убедительных мотивах следовать по пути воина. Он
говорил, что страх поддерживает его, чтобы идти прямо и что больше всего
он боится утратить нагваль, абстрактное, дух.
- По сравнению с утратой нагваля смерть - это ничто, - говорил он с
искренней страстью в голосе. - Мой страх потерять нагваль - это
единственная реальная вещь, которая у меня есть, потому что без этого я
буду хуже, чем мертвец.
Я рассказал Кэрол, как я тут же возразил дону Хуану, гордо заявив,
что поскольку мне неизвестен страх, то если бы мне пришлось выбирать такой
путь, - силой, подвигающей меня на это, для меня была бы любовь.
Дон Хуан заявил, что когда приходит критический момент, то
единственным стоящим состоянием для воина является страх. Втайне я
возмущался узостью его взглядов.
- Колесо сделало полный оборот, - сказал я Кэрол. - Посмотри на меня
сейчас. Я могу поклясться тебе, что единственное, что заставляет меня
держаться, - это страх утратить нагваль.
Кэрол как-то странно взглянула на меня. Такого взгляда я у нее раньше
не замечал.
- Я позволю тебе не согласиться, - сказала она мягко. - Страх ничего
не значит по сравнению с любовью. Страх заставляет двигаться как попало,
любовь заставляет двигаться разумно.
- Что ты говоришь, Кэрол Тиггс? Разве маги сейчас любят?
Она не ответила. Она легла рядом со мной и положила голову ко мне на
плечо. Мы оставались там, в этой странной неприветливой комнате долгое
время в полной тишине.
- Я чувствую, что чувствуешь ты, - вдруг сказала Кэрол. - Теперь
постарайся почувствовать, что чувствую я. Ты можешь это. Но давай сделай
это во тьме.
Кэрол протянула вверх руку и щелкнула выключателем над кроватью.
Одним движением я сел прямо. Толчок страха пронзил меня как удар
электрическим током. Как только Кэрол выключила свет, в комнате наступила
ночь. С огромным беспокойством я спросил ее об этом.
- Ты еще не в себе, - сказала она подбадривающе. - У тебя был
грандиозных размеров припадок. Войдя так глубоко во второе внимание, ты
как бы немного не в порядке. Конечно сейчас день, но твои глаза не могут
еще привыкнуть к тусклому свету в номере.
Более или менее, я снова лег. Кэрол продолжала говорить, но я не
слушал. Я чувствовал простыни. Это были настоящие простыни. Я пробежался
руками по кровати. Это была кровать! Я наклонился и дотронулся пальцами до
холодного пола. Я встал с кровати и проверил каждый уголок в номере и
ванной. Все было обычно, естественно. Я сказал Кэрол, что когда она
выключила свет, у меня появилась абсолютная уверенность, что я сплю.
- Сделай перерыв, - сказала она. - Прекрати этот бред, или иди в
кровать и отдохни.
Я открыл занавеси на окне и посмотрел на улицу. Был день, но когда я
закрыл их, в номере была ночь. Кэрол умоляла меня лечь в постель. Она
боялась, что я убегу на улицу, как сделал это раньше. В этом она была
права. Я вернулся в постель, не заметив, что ни одной секунды я не
потратил на то, чтобы указать на что-нибудь мизинцем. Как будто бы это
стерлось из моей памяти.
Темнота в номере этой гостиницы была необычной. Она навевала на меня
чувство мира и гармонии. Она также принесла мне чувство глубокой грусти,
тоски по человеческому теплу, по обществу. Я чувствовал себя более чем
разбитым. Ничего со мной никогда не было. Я лежал в постели, пытаясь
вспомнить, была ли эта тоска чем-то таким, что я уже знал. Нет. Тоска, с
которой я был знаком, была не по человеческому обществу. Тогда это было
чем-то абстрактным, скорее что-то вроде грусти о том, что я не сделал
чего-то неопределенного.
- Я распадаюсь на части, - сказал я Кэрол. - Я сейчас расплачусь по
людям.
Я думал, что она посчитает мое заявление смешным. Я и представил его
как шутку. Но она ничего не сказала. Казалось она согласилась со мной. Она
вздохнула. Мое состояние было невероятно нестабильным, я полностью отдался
эмоциям. Я повернулся к ней в темноте и прошептал что-то такое, что в
обычное время было бы для меня совершенный вздор.
- Я обожаю тебя, - сказал я.
Такие разговоры среди магов дона Хуана были немыслимы. Кэрол Тиггс
была женщиной-нагвалем. Между нами двумя не было необходимости проявлять
любовь. На самом деле мы даже не знали, что чувствуем друг к другу. Дон
Хуан учил нас, что у магов не было необходимости и времени для таких
чувств.
Кэрол улыбнулась мне и обняла. И я настолько переполнился любовь к
ней, что даже заплакал.
- Твое энергетическое тело движется вперед на светящихся волокнах
вселенной, - прошептала она мне на ухо. - Нас несет подарок намерения
бросившего вызов смерти.
У меня было достаточно энергии, чтобы понять, о чем она говорит. Я
даже спросил ее, понимает ли она сама, что все это значит. Она успокоила
меня и прошептала на ухо:
- Я понимаю: подарок бросившего вызов смерти для тебя был крыльями
намерения. И с ними ты и я сновидим себя в другом времени. Во времени,
которое еще придет.
Я оттолкнул ее и сел. То, как она произносила такие сложные
магические понятия, выбивало меня из колеи. Ей не было дано серьезно
воспринимать схематическое мышление. Мы всегда шутили между собой, что она
не обладала философским умом.
- Что с тобой? - спросил я. - Ты - новое открытие для меня - Кэрол -
маг-философ. Ты говоришь как дон Хуан.
- Еще нет, - она рассмеялась. - Но это приближается. Оно катится, и
когда наконец оно достанет меня, для меня самым легким в мире будет стать
магом-философом. Ты увидишь. И никто не сможет объяснить этого, это просто
произойдет.
В моем мозге зазвонил будильник. - Ты не Кэрол! - закричал я. - Ты
бросившая вызов смерти, замаскированная под Кэрол. Я знал это!
Ничуть не взволнованная моим обвинением, Кэрол засмеялась.
- Не неси чепухи, - сказала она. - Ты собираешься пропустить урок. Я
знала, что рано или поздно ты отдашься своему индульгированию. Поверь мне,
я Кэрол. Но мы делаем то, чем не занимались раньше: мы собираем намерения
во втором внимании, как делали маги древности.
Она не вполне убедила меня, но у меня не было больше энергии, чтобы
отстаивать свои доводы, потому что я начал погружаться во что-то вроде
водоворота своего сновидения. Я едва слышал голос Кэрол, который шептал
мне на ухо:
- Мы сновидим нас самих. Сновидь мне свое намерение! Намеревай меня в
будущее! Сконцентрируй намерение меня в будущее!
С огромным усилием я сформулировал выплывшую из глубины мысль:
- Останься здесь со навсегда, - произнесенное мною звучало, как
замедленная запись на пластинке. Она ответила что-то непонятное. Я хотел
засмеяться, но меня закружил вихрь.
Когда я проснулся, в гостиничном номере никого не было. Я не
представлял, как долго я спал. Я совершенно растерялся, не найдя Кэрол
рядом с собой. Быстро одевшись я спустился в фойе поискать ее. Кроме того,
я хотел развеять странную дремоту, которая еще владела мной.
За столом управляющий сказал мне, что американка, которая сняла
номер, ушла минуту назад. Я выбежал на улицу в надежде догнать ее, но ее
нигде не было видно. Был полдень. На безоблачном небе светило солнце. Было
жарко.
Я пошел в церковь. Мое удивление было искренним, но притупленным,
когда я обнаружил, что видел эти архитектурные детали в сновидении. Без
особого интереса я сам сыграл роль своего собственного адвоката дьявола и
развеял сомнения. Возможно мы с доном Хуаном и осматривали заднюю часть
церкви снаружи, но я не помнил этого. Я подумал, что это не имеет
значения. Мои веские доказательства не имели для меня никакого значения -
я слишком хотел спать.
Оттуда я медленно отправился к дому дона Хуана, продолжая искать
Кэрол. Я был уверен, что найду ее там, что она меня ждет. Дон Хуан принял
меня так, как-будто я вернулся из лап смерти. Он и его компаньоны были в
сильном возбуждении, с любопытством меня осматривая.
- Где ты был? - требовательно спросил дон Хуан.
Я не мог понять причины всей этой суеты. Я сказал ему, что провел
ночь с Кэрол в гостинице у площади, потому что у меня не было энергии
вернуться из церкви к нему домой, - но ведь они и сами об этом знали.
- Мы ничего об этом не знали, - сказал он.
- Разве Кэрол не сказала вам, что была со мной? - спросил я с тупым
подозрением, и если бы я не был таким уставшим, то меня бы охватила
тревога.
Никто не ответил. Они смотрели друг на друга. Я повернулся к дону
Хуану и сказал, что я думал, что это он послал Кэрол найти меня. Дон Хуан
ходил взад-вперед по комнате, не говоря ни слова.
- Кэрол Тиггс вообще с нами не было, - сказал он. - А тебя не было
девять дней.
Только моя усталость спасла меня от шока при подобном заявлении. Тон
его голоса и уверенность, которую продемонстрировали другие, доказывали,
что все это серьезно. Но я был настолько ошеломлен, что ничего не мог
сказать.
Дон Хуан попросил меня рассказать им подробно, что произошло между
мной и бросившей вызов смерти. Я был удивлен, что так много помнил и смог
рассказать, не смотря на усталость. Напряжение было снято, когда я
рассказал, как сильно смеялась женщина над моим бессмысленным криком в ее
сновидение, о моем намерении видеть.
- Способ указывать мизинцем работает даже лучше, - сказал я дону
Хуану без всякой попытки обвинения.
Дон Хуан спросил, была ли у женщины еще какая-нибудь реакция на мой
бессмысленный крик, кроме смеха. Я не помнил ничего, кроме ее веселья и ее
слов о том, как он ее не любит.
- Нельзя сказать, что я не любил ее, - запротестовал дон Хуан. - Я
просто не люблю методы принуждения старых магов.
Обращаясь ко всем, я сказал, что лично мне очень нравится эта
женщина, безмерно и без предубеждений. И что я люблю Кэрол Тиггс так, как
не любил никого и никогда.
Казалось они не одобрили того, что я говорил. Они смотрели друг на
друга, как будто я вдруг сошел с ума. Я хотел говорить еще. Но дон Хуан,
как мне показалось, чтобы я больше не наговорил глупостей, выставил меня
из дома и отправил обратно в гостиницу. Он пошел вместе со мной.
В гостинице был тот же управляющий, с которым я говорил раньше. Он
