ден в том, что Хорхе Кампос вхож не только в мир индейцев
яки, но и в дом того старика, что так меня заинтриговал. Миг
не хотелось торговаться, и я испытал легкий стыд, noло-
жив ему лежащие в моем кармане пятьдесят долларов.
- Я уже собирался уезжать, - сказал я, будто извиня-
ясь, - так что с деньгами у меня туговато. Осталось только
пятьдесят долларов.
Хорхе Кампос вытянул длинные ноги под столом, скрес-
тил руки за головой и сдвинул шляпу на лоб.
- Я возьму эти пятьдесят долларов и твои часы, - без
тени смущения заявил он. - Но за эту плату я отведу теб.ч
только к младшему шаману. Не водится! - предупредил
он, словно я уже начал протестовать. - По этой лестнице
следует подниматься осторожно - с нижней ступеньки д.)
самого этого человека, который, смею тебя заверить, зани-
мает чрезвычайно высокое положение.
- Когда же встретимся с этим младшим шаманом? -
спросил я, протягивая ему деньги и часы.
- Прямо сейчас! - воскликнул он, выпрямился и не-
терпеливо схватил часы и деньги. - Пойдем! Не будем те-
рять ни минуты!
Мы уселись в машину, и он сообщил, что мы направля-
емся в город Потам - один из старинных центров племени
яки на берегу реки Яки. Пока мы ехали, он рассказал, что
познакомит меня с Лукасом Коронадо - человеком, извест-
ным своим колдовским искусством, шаманистскими трапса-
ми и великолепными масками, которые он делает для праз-
дников яки на Великий Пост.
Затем разговор перешел на тему о старике, и слова Хорхе
полностью противоречили всему, что говорили о нем дру-
гие. Хотя его описывали как отшельника и шамана в отстав-
ке, Хорхе Кампос изобразил старика самым выдающимся
целителем и колдуном в этом районе - человеком, слава
которого превратила его в совершенно недосягаемую лич-
ность. Хорхе сделал театральную паузу, а потом нанес свой
последний удар: он сказал, что непринужденный разговор со
стариком - тот вид беседы, к какому стремятся все антро-
пологи, - обойдется мне по меньшей мере в две тысячи
долларов.
Я собирался было возмутиться таким резким скачком
цены, но Хорхе опередил меня:
- За двести долларов я мог бы просто провести тебя к
нему, - сказал он. - Но из них у меня осталось бы не
больше тридцати долларов - все остальное ушло бы на
взятки. Однако продолжительный разговор с ним стоит
намного дороже. Подумай сам: у него куча телохранителей,
людей, что его оберегают. Мне нужно уговорить их и дать
что-то каждому.
- В конце концов, - закончил он, - я могу предста-
вить тебе полный отчет с квитанциями и всем прочим, что
нужно для твоей налоговой декларации. Тогда ты поймешь,
что мои комиссионные за организацию всего дела совершен-
но незначительны.
Я испытал прилив восхищения этим человеком. Он пре-
дусмотрел все, даже квитанции о налогах с дохода. Какое-то
;фемя он молчал, будто подсчитывал свою незначительную
прибыль. Мне тоже нечего было сказать: я сам занялся за-
нялся подсчетами, пытаясь придумать способ найти две ты-
сячи долларов, Я даже подумал о том, чтобы действительно
подать просьбу о дотации.
- Вы уверены, что старик захочет говорить со мной? -
спросил я.
- Разумеется, - заверил Хорхе, - Он не только пого-
ьорит с тобой, но и покажет какое-нибудь колдовство, если,
конечно, ты ему заплатишь. И вы сможете договориться о
о том, сколько ты будешь платить за дальнейшие уроки, -
Хорхе Кампос опять ненадолго умолк, пристально глядя мне
к глаза. -Так что, сможешь заплатить две тысячи? - спро-
сил он таким нарочито равнодушным тоном, что я вновь
мгновенно осознал, что он мошенник.
- О да, это вполне приемлемая сумма, - успокаиваю-
ще соврал я.
Он не мог скрыть своего ликования.
- Молодец! Молодец! - одобрительно воскликнул он.
- Вот и договорились!
Я попытался задать ему еще несколько общих вопросов
о старике, но он бесцеремонно прервал меня:
- Спросишь у самого старика. Он будет в твоем полном
распоряжении, - с улыбкой пообещал Хорхе.
Он принялся рассказывать .мне о своей жизни в Соеди-
ненных Штатах и деловой карьере. Поскольку я уже отнес
его к категории жуликов, не знающих ни единого английско-
го слова, он вдруг перешел на английский, что привело меня
в полное замешательство.
- Так вы говорите по-английски! - воскликнул я, даже
не пытаясь скрыть свое изумление.
- Ну разумеется, мой мальчик, - ответил он с техас-
ским акцентом, которому подражал на протяжении всего
нашего разговора. - Я ведь говорил, что хотел испытать
тебя, проверить, насколько ты находчивый. И следует приз-
нать, что ты весьма сообразителен.
Он великолепно говорил на английском и принялся раз-
влекать меня всякими шутками и историями. Мне показа-
лось, что мы добрались до Потама почти мгновенно. Мы
подъехали к дому на окраине города и вышли из машины.
Хорхе шел впереди, громко выкрикивая имя Лукаса Корона-
до.
Откуда-то из глубины дома раздался голос:
- Сюда.
В задней комнате лачуги, прямо на расстеленной на полу
козьей шкуре сидел человек. Держа в руках резец и деревян-
ный молоток, он возился с куском дерева, зажав его голыми
ступнями. Удерживая его на месте ногами, человек управлял
им, словно огромным вращающимся колесом гончара.
Ступни ловко вращали дерево, а руки тем временем обтачи-
вали его резцом. Я никогда в жизни не видел ничего подоб-
ного. Он делал маску, выдалбливая в ней углубления искрив-
ленным резцом. Непринужденность, с какой он удерживал
деревяшку ногами и поворачивал ее, была совершенно заме-
чательной.
Человек был очень худым: вытянутое лицо с резкими
чертами, высокие скулы и темная, почти медного цвета ко-
жа. Кожа на лице и шее была так натянута, что казалось,
вот-вот лопнет. Он носил тонкие обвисшие усы, которые
придавали его угловатому лицу зловещее выражение. У него
был орлиный нос с очень тонкой переносицей и свирепые
черные глаза. Совершенно черные брови выглядели так, буд-
то были нарисованы карандашом, - как и блестящие чер-
ные волосы, зачесанные назад. Мне никогда еще не доводи-
лось видеть такого неприятного лица. При взгляде на него в
голову приходил образ итальянского отравителя эпохи Ме-
дичи. После внимательного изучения лица Лукаса Коронадо
я решил, что самыми подходящими для него будут слова
"свирепый" и "угрюмый".
Я заметил, что ноги у него были такими длинными, что,
хотя он сидел на полу и сжимал ногами кусок дерева, колени
доходили до самых плеч. Когда мы подошли ближе, он прер-
вал работу и поднялся. Лукас был худым как вешалка и еще
выше ростом, чем Хорхе Кампос. Он тут же надел свои гуа-
рачес - как мне показалось, в знак уважения к нам.
- Входите, входите, - без улыбки сказал он. У меня
возникло странное ощущение, что Лукас Коронадо вообще
не умеет улыбаться. - Что стало причиной такого приятно-
го визита? - спросил он у Хорхе Кампоса.
- Я привел этого молодого человека. Он хочет задать
пару вопросов о твоем искусстве,--покровительственным
тоном сообщил Хорхе Кампос. - Я поклялся, что ты отве-
тишь на его вопросы совершенно правдиво.
- Ну конечно, конечно, - заверил Лукас Коронадо,
окинув меня с ног до головы равнодушным взглядом.
Он перешел на другой язык - я решил, что это язык
племени яки. Лукас и Хорхе погрузились в оживленный раз-
говор, и говорили так довольно долго. При этом оба вели
себя так, словно я вообще не существовал.
- Есть одна проблема, - наконец сказал мне Хорхе
Кампос. - Лукас только что сообщил мне, что сейчас у него
очень напряженное время, так как приближаются праздни-
ки. Поэтому сегодня он не сможет ответить на все твои
вопросы, но обязательно сделает это в другой раз.
- Да, да, конечно, - подтвердил Лукас Коронадо на
испанском. - В другой раз - обязательно. В другой раз.
- Нам придется уйти, - сказал Хорхе Кампос, - но я
непременно приведу тебя к нему позже.
Когда мы уходили, я почувствовал желание высказать
Лукасу Коронадо свое восхищение его изумительным мас-
терством одновременной работы руками и ногами. Он
взглянул на меня так, будто я сумасшедший, а глаза его
расширились от удивления.
- Ты что, никогда не видел, как делают маску? - про-
цедил он сквозь сжатые зубы. - Ты откуда свалился? С
Марса?
Я почувствовал себя идиотом и попытался объяснить,
что для меня этот способ является совершенно новым. Мне
показалось, что сейчас он ударит меня по голове. Хорхе Кам-
пос на английском сказал мне, что своим замечанием я очень
обидел Лукаса Коронадо. Он воспринял мою похвалу как
скрытую попытку посмеяться над его бедностью. Для него
мои слова стали ироничным указанием на то, каким нищим
и беспомощным он стал.
- Все совсем наоборот! - заявил я. - Я считаю, что он
великолепен.
- Не вздумай говорить ему что-то подобное, - резко
возразил Хорхе Кампос. - Эти люди привыкли восприни-
мать и высказывать оскорбления в самой тонкой форме. Он
считает очень странным, что ты пренебрежительно отзыва-
ешься о нем, хотя совсем его не знаешь, и к тому же смеешь-
ся над тем, что он не может позволить себе купить верстак
для работы с деревом.
Я был совершенно растерян. Мне меньше всего хотелось
портить отношения со своим единственным возможным
выходом на старика. Судя по всему, Хорхе Кампос прекрасно
понимал мою досаду.
- Купи у него какую-нибудь маску, -посоветовал он,
Я ответил ему, что денег у меня едва хватит на то, чтобы
заправить машину и купить еду, и что я собираюсь добраться
до Лос-Анджелеса одним махом, без остановок.
- Тогда дай ему свою кожаную куртку, - как нечто
само собой разумеющееся сказал Хорхе, хотя и произнес это
доверительным, значительным тоном. - Иначе ты разоз-
лишь его и тогда запомнишься ему только нанесенным ос-
корблением. Не стоит говорить ему, что его маски хороши.
Просто купи одну.
Когда я сказал Лукасу Коронадо, что хочу обменять свою
кожаную куртку на одну из его масок, он удовлетворенно
ослабился, взял куртку и тут же надел ее. Он пошел к дому,
но, прежде чем войти, сделал какое-то странное круговое
движение, опустился на колени перед чем-то вроде алтаря.
Он двигал руками, словно вытягивал их, а потом потер ладо-
нями края куртки.
Он вошел в дом, вынес оттуда обернутый газетами свер-
ток и передал его мне. Я хотел задать ему несколько вопро-
сов, но он извинился и сказал, что у него много работы,
однако добавил, что если я захочу, то могу вернуться в дру-
гой раз.
На обратном пути в Гуаймас Хорхе Кампос попросил
меня развернуть сверток. Он хотел убедиться, что Лукас Ко-
ронадо не обманул меня. Мне не хотелось проверять, что в
свертке, - я был целиком занят мыслью о том, чтобы вер-
нуться к Лукасу в одиночестве и поговорить с ним. Я пребы-
вал в приподнятом настроении.
-Я должен увидеть, что он тебе дал, -настаивал Хорхе
Кампос. - Пожалуйста, останови машину. Не существует
таких причин или обстоятельств, что позволили бы мне под-
вергать своих клиентов опасности. Ты заплатил мне за опре-
деленные услуги. Этот человек -искусный шаман, и потому
он очень опасен. Так как ты оскорбил его, он мог дать тебе
заколдованный сверток. В этом случае нам придется быстро
закопать его прямо здесь.
Я испытал прилив тошноты и остановил машину. С пре-
дельной осторожностью я вынул сверток, но Хорхе Кампос
выхватил его из моих рук и развернул. В нем лежали три
великолепные традиционные маски племени яки. Хорхе
Кампос обыденным, ничуть не заинтересованным тоном за-
метил, что было бы вполне естественно, если бы я подарил
ему одну из них. Я рассудил, что мне следует поддерживать с
ним хорошие отношения, пока он не отвел меня к старику, и
потому с готовностью вручил ему одну маску.
- Если ты позволишь мне выбрать, я бы предпочел вот
эту, - показал он.
Я позволил. Маски ничего для меня не значили, ведь моя
цель заключалась в другом. Я бы отдал ему и две оставшиеся,
но мне хотелось показать их своим друзьям-антропологам.
- В этих масках нет ничего необычного, - объявил
Хорхе Кампос. - Такие можно купить в любой лавке в
городе. Они продаются для туристов.
Я видел маски племени яки в городских магазинах. По
