это упражнение бесчисленное число раз. Я собрался было делать отметку в
своем блокноте каждый раз, но ла Горда очень небрежно отшвырнула мой
блокнот за пределы досягаемости.
Лидия внезапно встала, бормоча что-то невразумительное. Ла Горда
наклонилась ко мне и прошептала, что вверх по дороге идет Хенарос. Я
напряг зрение, но никого не было видно. Роза и Жозефина тоже встали, а
потом пошли вместе с Лидией внутрь дома.
Я сказал ла Горде, что я не вижу, чтобы кто-нибудь приближался. Она
ответила, что Хенарос были видны в одном месте дороги и добавила, что
страшится того момента, когда все мы должны были собраться вместе, но что
она уверена, что я сумею совладать с ситуацией. Она посоветовала мне быть
чрезвычайно осторожным с Жозефиной и Паблито, потому что они не имеют
контроля над собой. Она сказала, что наиболее разумной вещью для меня было
бы забрать Хенарос прочь по истечение часа или около того.
Я продолжал глядеть на дорогу. Не было никаких признаков, чтобы
кто-нибудь приближался.
- Ты уверена, что они идут? - спросил я.
Она сказала, что не видела их, но Лидия видела. Хенарос были видны
именно Лидии, потому что она пристально созерцала, одновременно купая свои
глаза. Я не был уверен, что правильно понял ла Горду и попросил ее
объяснить.
- Мы созерцатели, - сказала она. - точно так же, как ты сам. Мы все
одинаковы. Не нужно доказывать, что ты не созерцатель. Нагваль рассказывал
нам о твоих великих подвигах пристального созерцания.
- Мои подвиги созерцания! О чем ты говоришь, Горда?
Она поджала рот и, по-видимому, была на грани раздражения моим
вопросом, кажется, она сдерживалась. Она улыбнулась и дала мне мягкий
толчок.
В этот момент у нее по телу прошел трепет. Она уставилась пустым
взглядом мимо меня. Затем энергично встряхнула головой. Она сказала, что
только что "видела", что Хенарос пока не придут, им было еще слишком рано
приходить. Они собираются подождать некоторое время, прежде, чем
появиться. Она улыбнулась, словно эта отсрочка доставила ей облегчение.
- Как бы то ни было, нам еще чересчур рано встречаться с ними здесь,
- сказала она. - и они ощущают то же самое по отношению к нам.
- Где они сейчас?
- Они, должно быть, сидят где-то в стороне от дороги, - ответила она.
- Бениньо, несомненно, пристально посмотрел на дом, когда они шли, и
увидел, что мы сидим здесь, и именно поэтому они решили подождать.
Превосходно. Это дает нам время.
- Ты пугаешь меня, Горда. Время для чего?
- Ты должен собрать сегодня вместе свое второе внимание, именно ради
нас четверых.
Как я могу сделать это?
- Я не знаю. Ты очень загадочен для нас. Нагваль сделал кучу вещей
для тебя с помощью своих растений силы, но ты не можешь провозгласить это,
как знание. Это именно то, что я пыталась объяснить тебе. Только если ты
овладеешь своим вторым вниманием, ты сможешь орудовать им, иначе ты всегда
останешься фиксированным на полпути между двумя, как сейчас. Все, что
случилось с тобой со времени твоего приезда, было направлено на то, чтобы
заставить это внимание действовать. Я давала тебе инструкции понемногу, в
точности, как велел мне делать Нагваль. Так как ты принял другой путь, ты
не знаешь вещей, которые знаем мы, точно так же, как мы ничего не знаем о
растениях силы. Соледад знает немного больше, потому что Нагваль брал ее в
свои родные края. Нестор знает о лекарственных растениях, но никого из нас
не обучали тем путем, каким обучали тебя. До сих пор мы не нуждались в
твоем знании, но когда-нибудь, когда мы будем готовы, ты будешь тем, кто
будет знать, что надо сделать, чтобы дать нам толчок с помощью растений
силы. Одна я знаю, где спрятана трубка Нагваля, в ожидании того дня.
Приказание Нагваля состоит в том, что ты должен переменить свой путь
и идти с нами. Это означает, что ты должен заниматься
с_н_о_в_и_д_е_н_и_е_м_ вместе с нами и выслеживанием вместе с Хенарос. Ты
больше не можешь себе позволить быть там, где ты находишься, на ужасающей
стороне своего второго внимания. Если твой Нагваль снова выйдет из тебя,
эта встряска может убить тебя. Нагваль сказал мне, что человеческие
существа являются хрупкими созданиями, состоящими из многих слоев
светимости. Когда ты _в_и_д_и_ш_ь_ их, кажется, что они имеют, но эти
волокна являются слоями, как у луковицы. Встряски любого рода разделяют
эти слои и могут даже вызвать смерть человеческих существ.
Она встала и повела меня обратно в кухню. Мы сели лицом друг к другу.
Лидия, Роза и Жозефина были заняты во дворе. Я не мог видеть их, но я мог
слышать, как они разговаривают и смеются.
- Нагваль сказал, что мы умираем потому, что наши слои становятся
разделенными, - сказала ла Горда. - встряски всегда разделяют их. Однако
иногда встряска является такой сильной, что слои высвобождаются и больше
не могут собраться вместе.
- Ты когда-нибудь видела слои, Горда?
- Конечно. Я _в_и_д_е_л_а_ человека, умиравшего на улице. Нагваль
сказал мне, что ты тоже нашел умиравшего человека, но ты не для того,
чтобы обучить _с_н_о_в_и_д_е_н_и_ю_, Нагваль научил пристальному
созерцанию. Он никогда не говорил нам, что он в действительности делает с
нами. Он просто учил нас пристально созерцать. Мы никогда не знали, что
пристальное созерцание было способом уловить наше второе внимание. Мы
думали, что пристальное созерцание было просто для забавы. Это было не
так. Сновидцы должны стать пристальными созерцателями прежде, чем они
смогут уловить второе внимание.
- Первая вещь, которую сделал Нагваль, это положил на землю сухой
лист и заставил меня смотреть на него часами. Каждый день он приносил лист
и клал его передо мной. Сначала я думала, что это был один и тот же лист,
который он убивал каждый день, но потом я заметила, что листья были
разные. Нагваль сказал, что когда мы осознали это, мы больше не смотрим, а
пристально созерцаем.
Затем он положил передо мной кучу сухих листьев. Он велел мне
разбрасывать их левой рукой и ощущать их, пристально созерцая их. Сновидец
движет листья по спирали, пристально созерцая их, а затем сновидит узоры,
которые образуют листья. Нагваль сказал, что сновидец может считать, что
он овладел пристальным созерцанием листьев, если он сновидит сначала узоры
листьев и затем находит те же самые узоры на следующий день в своей груде
сухих листьев.
Нагваль сказал, что пристальное созерцание сухих листьев укрепляет
второе внимание. Если пристально созерцать груду сухих листьев часами, как
он обычно заставлял делать меня, твои мысли утихают. Без мыслей внимание
тоналя утихает и становится чем-то еще. Нагваль называл момент, когда
второе внимание за что-то зацепляется, остановкой мира. И это точно, мир
останавливается. По этой причине рядом всегда должен быть кто-то другой,
когда ты пристально созерцаешь. Мы никогда не знаем о фокусах второго
внимания. Т.к. мы никогда не использовали его, мы должны познакомиться с
ним, прежде чем мы сможем одни отважиться на пристальное созерцание.
Трудность в пристальном созерцании состоит в том, чтобы научиться
утихомиривать мысли. Нагваль сказал, что предпочитает обучать нас этому
посредством кучи сухих листьев, т.к. мы в любое время, когда хотим
пристально созерцать, можем найти все необходимые листья. Но той же цели
может служить любая другая вещь.
Когда ты можешь останавливать мир, ты являешься пристальным
созерцателем. А т.к. единственный способ остановки мира заключается в
постоянных попытках, то Нагваль заставлял всех нас созерцать сухие листья
годы и годы. Я думаю, что это наилучший способ достичь нашего второго
внимания.
Он комбинировал пристальное созерцание сухих листьев и отыскивание
наших рук в _с_н_о_в_и_д_е_н_и_и_. Мне потребовалось около года, чтобы
найти свои руки и 4 года, чтобы остановить мир. Нагваль сказал, что когда
ты уловил свое второе внимание с помощью сухих листьев, ты делаешь
пристальное созерцание и _с_н_о_в_и_д_е_н_и_е_, чтобы расширять его. И это
все, что касается пристального созерцания.
- У тебя это звучит так просто, Горда.
- Все, что делают толтеки, очень просто. Нагваль сказал, что все, что
нам нужно делать, чтобы уловить наше второе внимание - это пытаться и
пытаться. Все мы остановили мир путем пристального созерцания сухих
листьев. Ты и Элихио были другими. Ты сделал это с помощью растений силы,
но я не знаю, по какому пути следовали Нагваль с Элихио. Он никогда не
хотел рассказывать мне. Он рассказывал мне о тебе, потому что мы имеем
одно и то же задание.
Я вспомнил, что записал в своих заметках, что я впервые имел полное
осознание остановки мира лишь несколько дней тому назад. Она засмеялась.
- Ты остановил мир раньше нас всех, - сказала она. - что же, по
твоему мнению, ты делал, когда принимал все эти растения силы? Ты никогда
не делал этого путем пристального созерцания, как это делали мы, вот и
все.
- Была ли груда сухих листьев единственной вещью, которую Нагваль
заставлял тебя пристально созерцать?
- Когда сновидцы знают, как остановить мир, они могут пристально
созерцать другие вещи; и, наконец, когда они совершенно теряют свою форму,
они могут пристально созерцать все, что угодно. Я делаю это. Я могу войти
во все, что угодно. Впрочем, он заставлял нас следовать определенному
порядку в пристальном созерцании.
Сначала мы пристально созерцали небольшие растения. Нагваль
предостерег нас, что маленькие растения очень опасны. Их сила
сконцентрирована; они имеют очень интенсивный свет и ощущают, когда
сновидцы пристально созерцают их, они немедленно приводят в движение свой
свет и выбрасывают его на созерцателя. Сновидцы должны избрать один вид
растений для созерцания.
- Затем мы пристально созерцали деревья. Сновидцы также имеют
определенный сорт дерева для созерцания. В этом отношении ты и я сходны:
мы оба являемся эвкалиптовыми созерцателями.
Взглянув на мое лицо, она, должно быть, угадала мой следующий вопрос.
- Нагваль сказал, что с помощью его дыма ты смог очень легко привести
в действие свое второе внимание, - продолжала она. - ты фокусировал свое
внимание много раз на предрасположении Нагваля, на воронах. Он сказал, что
однажды твое второе внимание так совершенно фокусировалось на вороне, что
ты улетел, как летает ворона, к единственному эвкалиптовому дереву,
которое было поблизости.
На протяжении нескольких лет я размышлял об этом опыте. Я не мог
рассматривать его иначе, кроме как невообразимо сложное гипнотическое
состояние, вызванное психотропными грибами, содержащимися в курительной
смеси дона Хуана, в сочетании с его искусством, как манипулятора
поведения. Он внушил мне перцептуальный катарсис, как будто я превратился
в ворону и воспринимал мир, как ворона. Результат был тот, что я
воспринимал мир таким образом, который, по-видимому, не мог быть частью
моего багажа опытов. Объяснение ла Горды каким-то образом упростило его.
Она сказала, что Нагваль затем заставил их пристально созерцать
движущиеся живые создания. Он сказал им, что маленькие насекомые были
гораздо лучше. Их подвижность делала их безопасными для созерцателя, в
противоположность растениям, которые извлекали свет прямо из земли.
Следующий шаг был пристальное созерцание камней. Она сказала, что
камни являются очень старыми и сильными и имеют специфический свет,
который был скорее зеленоватым в отличие от белого света растений и
