нашего многокомнатного ума, поэтому критическая точка борьбы воина состоит
не столько в том, чтобы осознать, что переход, о котором говорит правило,
означает переход к третьему вниманию, сколько в том, что существует такое
осознание вообще.
Дон Хуан сказал, что сначала правило было для него чем-то таким, что
находится исключительно в царстве слов. Он не мог вообразить, каким
образом правило может входить в фактический мир и его законы, однако под
эффективным руководством его бенефактора и после очень большой работы он в
конце концов ухватил истинную природу правила и принял его как ряд
прагматических указаний, а не как миф. С этого момента у него не было
проблем во всем, что касалось третьего внимания. Единственная преграда на
его пути выросла из его полной убежденности, что правило - это карта, с
которой он должен сверяться, чтобы найти в буквальном смысле проход в мир,
лазейку. Каким-то образом он без всякой надобности задержался на первом
уровне развития воина.
В результате собственная работа дона Хуана как лидера и учителя была
направлена на то, чтобы помочь ученикам, в особенности мне, избежать
повторения его ошибки. В чем он добился успеха, работая с нами, так это в
том, что он пробовал нас через три стадии развития воина, не делая
чрезмерного ударения ни на одной из них.
Сначала он вел нас к принятию правила как карты, затем он вел нас к
пониманию того, что можно достичь всеобщего осознания, если такое
осознание существует, и, наконец, он провел нас к фактическому проходу в
другой скрытый мир осознания.
Чтобы провести нас через первую стадию принятия правила как карты,
дон Хуан взял раздел, относящийся к нагвалю и его роли, и показал нам, что
там все соответствует неоспоримым фактам.
Он добился этого, позволив нам иметь, пока мы находились в состоянии
повышенного осознания, неограниченные контакты с членами его собственной
группы, которые были живым воплощением восьми типов людей, описанных
правилом. Пока мы с ними общались, нам были открыты еще более сложные и
содержательные аспекты правила, и, наконец, мы поняли, что включены в
работу чего-то такого, что мы сначала рассматривали как миф, но что в
действительности было картой.
Дон Хуан рассказал нам, что в этом аспекте его случай был идентичен
нашему. Его бенефактор помог ему пройти через эту стадию, разрешив ему
точно такое же общение. С этой целью он непрестанно переводил его то в
левое, то в правое осознание, так же как поступал дон Хуан с нами.
На левой стороне он познакомил его с членами своей группы - с восемью
женскими, тремя мужскими воинами и четырьмя курьерами, которые были, как
полагается, точнейшими образцами типов, описанных правил.
Эффект знакомства и общения с ними был потрясающим для дона Хуана.
Это не только заставило его рассматривать правило как фактическое
руководство, но и дало ему понять масштаб наших неизвестных возможностей.
Он сказал, что к тому времени, когда все члены его группы были
собраны, он уже настолько основательно стоял на пути воина, что воспринял
как само собой разумеющееся тот факт, что без каких-либо особых усилий с
чьей-нибудь стороны они оказались копией воинов партии его бенефактора.
Сходство их личных вкусов, приязней и т. П. Не было результатом
подражания. Дон Хуан сказал, что они принадлежали, как отмечено правилом,
к особым группам людей, которые имеют одни и те же входы и выходы.
Единственным различием среди членов одной и той же группы были высота и
тембр голоса и звук их смеха.
Стараясь объяснить мне последствия общения с воинами его бенефактора,
дон Хуан затронул момент очень значительной разницы между его бенефактором
и им самим и то, как они истолковывали правило, а также то, как они вели и
учили других воинов принимать его как карту.
Он сказал, что существует два типа интерпретации - универсальная и
индивидуальная. Универсальное толкование принимает установки основного
отдела правила такими, как они есть. Для примера можно сказать, что орлу
нет никакого дела до человеческих действий и все же он предоставил
человеку лазейку к свободе.
Индивидуальная интерпретация, с другой стороны, является тем
заключением, к которому приходят видящие, используя универсальные
интерпретации как исходные данные.
Для примера можно сказать, что, поскольку орлу нет до меня никакого
дела, я должен убедиться в том, что мои шансы достичь свободы возросли,
благодаря, возможно, моей самоотверженности.
Согласно дону Хуану, он и его бенефактор были совершенно разными в
отношении тех методов, которыми они пользовались, чтобы вести своих
подопечных. Дон Хуан сказал, что основной чертой его бенефактора была
жестокость. Он вел железной рукой и следуя своему убеждению, что с орлом
ни о каких послаблениях не может быть и речи, он ничего никому не делал
прямо. Вместо этого он активно помогал каждому действовать самостоятельно.
Он считал, что дар свободы, пожалованный орлом - не исполненная благодать,
а только шанс иметь это.
Дон Хуан, хотя и признавал достоинства метода своего бенефактора, не
соглашался с ним. Позднее, когда он уже был самостоятельным, он сам
увидел, что при этом методе тратится драгоценное время. Для него более
уместным было поставить каждого перед определенной ситуацией и заставить
его принять ее, а не ожидать, пока он будет готов принять ее
самостоятельно. В этом состоял его метод со мной и другими учениками.
Пример, когда эта разница в руководстве сказалась наиболее сильно,
был для дона Хуана в той обязательной встрече, которая у него была с
воинами своего бенефактора. Заповедь правила состояла в том, что его
бенефактор должен был найти для него сначала женщину-нагваль, а затем
четырех женщин и четырех мужчин, которые составляли бы его группу воинов.
Его бенефактор видел, что дон Хуан еще не имеет достаточной личной силы,
чтобы принять на себя ответственность за женщину-нагваль. Поэтому он
изменил последовательность и попросил женщин своей группы найти дону
Хуану, сначала четырех женщин, а затем четырех мужчин.
Дон Хуан признался, что был захвачен идеей такой перестановки. В его
понимании эти женщины предназначались ему, а в его уме это означало
сексуальные отношения. Он, однако, необдуманно поделился своими
предвкушениями с бенефактором и тот немедленно ввел дона Хуана в контакт с
мужчинами и женщинами своей партии, оставив его одного общаться с ними.
Для дона Хуана встреча с этими воинами была настоящим испытанием и не
только потому, что они намеренно контактировали с трудом, но и потому, что
сама природа такой встречи должна быть прорывом.
Дон Хуан сказал, что взаимодействия в левостороннем осознании не
произойдет, если не все ученики разделяют это состояние. Именно поэтому он
переводил нас в левостороннее осознание только в тех случаях, когда мы
должны были взаимодействовать с его воинами. Этой процедуре следовал и его
бенефактор с ним.
Дон Хуан кратко рассказал мне о том, что произошло во время его
первой встречи с членами группы его бенефактора. Он считал, что я,
возможно, смогу использовать его опыт, хотя бы как пример того, что
ожидать. Он сказал, что мир его бенефактора имел изумительную
правильность. Членами его партии были индейские воины со всех концов
мексики. В то время когда он их встретил, они жили в отдаленном горном
районе южной мексики.
Когда дон Хуан добрался до их дома, его встретили две одинокие
женщины - самые крупные индейские женщины, каких он когда-либо видел. Они
были угрюмыми, мрачными, но с очень приятными чертами лица. Когда он
попытался пройти между ними, они зажали его между своими огромными
животами, схватили его за руки и стали избивать. Они бросили его на землю
и уселись на него, чуть не раздавив ему грудную клетку. Они продержали его
без движения почти 12 часов, тут же на месте торгуясь с его бенефактором,
который должен был без остановки говорить всю ночь, пока, наконец, они не
отпустили дона Хуана в середине утра. По его словам, больше всего его
испугала непреклонность в глазах этих женщин. Он уже думал, что с ним все
кончено, что они будут сидеть на нем, пока он не умрет, это, по их словам
они и собирались делать.
В нормальных условиях после этого должен был последовать перерыв в
несколько недель, прежде чем знакомиться с другими воинами, но из-за того,
что бенефактор хотел оставить его в их среде одного, дон Хуан был
немедленно отведен на встречу с другими. Он встретился со всеми в один
день и все они относились к нему, как к грязи. Они утверждали, что он
человек, не подходящий для работы, что он слишком неотесан и глуп, молод
годами, но уже некоторым образом одряхлел и износился. Его бенефактор
блестяще выступал в его защиту. Он говорил им, что они мо гут изменить эти
условия и, что, как для них, так и для дона Хуана должно быть высшим
удовольствием принять такой вызов.
Дон Хуан сказал, что его первое впечатление было правильным. Для него
с этих пор была только работа и нескончаемые трудности. Женщины видели,
что дон Хуан был ненадежным и что ему нельзя было доверить выполнение
такой сложной и деликатной задачи, как вести четырех женщин. Поскольку они
сами были видящими, они создали свою собственную интерпретацию правила и
решили, что дону Хуану будут вначале полезны четыре мужчины, а затем уже
четыре женщины.
Дон Хуан сказал, что их видение было верным, потому что для того,
чтобы иметь дело с женскими воинами, нагваль должен находиться в состоянии
всепоглощающей личной силы, в состоянии возвышенности и контроля, где
человеческие чувства играют минимальную роль, а это такое состояние,
которое в то время было невообразимо для него.
Его бенефактор поместил его под непосредственное наблюдение двух
западных женщин - самых свирепых и бескомпромиссных воинов из всех. Дон
Хуан сказал, что западные женщины, в полном соответствии с правилом,
безумствуют и о них надо заботиться.
Под нагрузкой искусства сновидения и искусства сталкинга они теряют
свою правую сторону - свой рассудок. Их ум легко воспламеняется из-за
того, что их левостороннее осознание необыкновенно обострено. Потеряв свою
рассудочную сторону, они становятся безупречными сновидящими и сталкерами,
поскольку их не тормозит и не сдерживает больше никакой рациональный
балласт.
Дон Хуан сказал, что эти женщины излечили его от похоти. В течение 6
месяцев он большую часть времени проводил в корсете, подвешенный к потолку
их сельской кухни, как коптящийся окорок, пока он не очистился
основательно от мыслей о достижениях и личном удовлетворении.
Дон Хуан объяснил, что кожаный корсет - превосходное приспособление
для излечения некоторых заболеваний, которые не являются физическими.
Идея состоит в том, что чем выше человек подвешен и чем дольше он не
имеет возможности коснуться земли, болтаясь в воздухе, тем больше
возможность по-настоящему очищающих последствий. В то время как дон Хуан
очищался западными воинами, остальные женщины были заняты розысками мужчин
и женщин для его партии. Чтобы выполнить это, потребовались годы.
Тем временем дон Хуан был вынужден самостоятельно взаимодействовать
со всеми воинами своего бенефактора. Присутствие этих воинов и его контакт
с ними оказались настолько подавляющими для дона Хуана, что он уже считал,
что никогда не выберется из-под их гнета. Результатом явилось его полное и
буквальное принятие правила. По словам дона Хуана, он тратил невосполнимое
