совместного сновидения. Она начала его из своей спальни, а я из своего
кабинета, но ничего не произошло. Мы выдохлись уже от попыток войти в
сновидение.
Целыми неделями после этого мы тщетно пытались достичь эффективности
нашего первого опыта. С каждой неудачей мы становились ожесточеннее и
упорнее.
Перед лицом наших неудач я решил, что нам следует на некоторое время
отказаться от совместного сновидения и пока подробней рассмотреть сам
процесс сновидения и проанализировать его концепции и процедуры.
Горда сначала не согласилась со мной. Для нее идея обзора всего того
что мы знаем о сновидении, была как бы еще одним способом сложить руки и
сдаться. Она предпочитала продолжать попытки, даже если мы и не добьемся
успеха. Я настаивал, и она в конце концов приняла мою точку зрения просто
из чувства растерянности.
Однажды вечером мы уселись и так подробно, как только могли, стали
обсуждать все, что мы знали о сновидении. Быстро выяснилось, что здесь
есть несколько ключевых тем, которым дон Хуан придавал особое значение.
Прежде всего - это сам акт сновидения. Он, видимо, начинался как совсем
особое состояние опознавания, к которому приходишь, фокусируя остаток
сознания, который еще имеешь во сне на отдельных чертах или элементах сна.
Остаток сознания, который дон Хуан называл "вторым вниманием", вводился в
действие или включался в работу через упражнение "не-делания". Мы считали,
что существенной помощью сновидению было состояние умственного покоя,
который дон Хуан называл "остановкой внутреннего диалога", или "неделания
разговора с самим собой".
Чтобы научить меня выполнять его, он обычно заставлял меня проходить
целые мили с глазами, фиксированными неподвижно и сфокусированными на
уровне чуть выше горизонта, что усиливало периферическое зрение. Его метод
был эффективен сразу в двух направлениях: он позволил мне остановить свой
внутренний диалог после многих лет попыток и он тренировал мое внимание.
Заставляя меня концентрировать внимание на периферии поля зрения, дон Хуан
усиливал мою способность концентрироваться в течение долгого времени на
одной какой-либо деятельности.
Позднее, когда я добился успеха в контролировании внимания и мог
часами заниматься какой-либо нудной работой, не отвлекаясь, на что раньше
никогда не был способен, он сказал мне, что наилучшим способом войти в
сновидение было концентрироваться на кончике грудины - на верхней грани
живота. Он сказал, что энергия, нужная для сновидения, исходит из этой
точки, а та энергия, которая нужна, чтобы двигаться и искать в сновидении,
исходит из области, расположенной на 2-3 см ниже пупка. Он назвал эту
энергию волей или силой выбирать и собирать воедино. У женщин как
внимание, так и энергия для сновидения исходят из матки.
- Сновидение женщины должно исходить из ее матки, потому что это ее
центр, сказала Горда. - мне для того, чтобы начать сновидение или
прекратить его, нужно всего лишь сконцентрировать внимание на моей матке.
Я научилась чувствовать ее внутреннюю поверхность. Я вижу красноватое
сияние и тут же выхожу.
- Сколько времени тебе требуется на то, чтобы увидеть красноватое
сияние? Спросил я.
- Несколько секунд. В ту секунду, когда мое внимание окажется на моей
матке, я уже в сновидении, - продолжала она. - я никогда не мучаюсь -
обычно не мучаюсь. С женщинами всегда так. Самое трудное для женщины - это
понять, как начать. Мне потребовалось два года, чтобы прекратить
внутренний диалог и сконцентрироваться на матке. Возможно, поэтому женщина
всегда нуждается в ком-то, кто бы направлял ее.
- Нагваль Хуан Матус клал мне на живот холодные мокрые речные
камешки, чтобы я почувствовала эту точку, или клал на эту точку грузик. У
меня было свинцовое грузило, которое он дал мне. Он заставлял меня
закрывать глаза и концентрировать внимание на той точке, где находится
груз. Я каждый раз засыпала, но это его не заботило. Фактически, не имеет
значения, что делаешь, до тех пор, пока внимание сконцентрировано на
матке. В конце концов я научилась концентрироваться на этой точке, не
нагружая ее свинцом.
Однажды я самостоятельно вошла в сновидение. Я чувствовала свой живот
в том месте, где нагваль так часто клал грузик, когда внезапно я заснула,
как обычно, но только при этом что-то толкнуло меня в матку. Я увидела
красноватое сияние, а затем совершенно изумительный сон, но как только я
попыталась пересказать его нагвалю, я поняла, что это не был обычный сон.
Я не могла объяснить ему, что это был за сон, - я просто чувствовала себя
очень счастливой и сильной. Он сказал, что это было сновидение.
С этих пор он никогда не клал на меня грузик. Он позволял мне
заниматься сновидением и не вмешивался. Время от времени он просил меня
рассказать ему об этом и затем давал указания. Вот таким образом должно
проводиться обучение сновидению.
Горда сказала, что по словам дона Хуана облегчить сновидение могло
что угодно, как и неделание, при условии, что внимание будет удерживаться
фиксированным. Например, он заставлял ее и других учеников пристально
смотреть на листья и камни и поддержал Паблито, когда тот захотел
сконструировать свое собственное устройство для неделания.
Паблито начал с неделания ходьбы назад. Он двигался, бросая короткие
взгляды через плечо, чтобы видеть тропу и избегать препятствий на ней. Я
подал ему идею использовать зеркальце заднего обзора, а он развил ее в
целую конструкцию из деревянного шлема с придатками, на которых были
укреплены два маленьких зеркальца примерно в 15 см от его лица и в 5 см
ниже уровня его глаз. Два зеркальца не мешали ему смотреть вперед, а
благодаря боковому углу, под которым они были установлены, они охватывали
все пространство позади него. Паблито хвастал, что имеет полный круговой
обзор мира. При помощи этого сооружения он мог идти назад на любое
расстояние и в течение любого времени.
Поза, которую принимаешь для сновидения, тоже была очень важной
темой.
- Не знаю, почему нагваль не говорил мне с самого начала, - сказала
Горда, что лучшей позой для женщины, чтобы начать сновидение - это сесть
со скрещенными ногами, а затем дать телу упасть, как оно и сделает, если
внимание будет на сновидении.
Нагваль сказал мне об этом, наверное, через год после того, как я
начала. Теперь я секунду сижу в этом положении, затем ощущаю свою матку, -
и я уже в сновидении.
В самом начале я делал сновидение, как и Горда, лежа на спине, пока
однажды дон Хуан не сказал мне, что я добьюсь лучших результатов, если
буду сидеть на тонкой мягкой циновке, сложив ступни ног одна к другой и
положив бедра так, чтобы они касались циновки. Он указал, что поскольку у
меня гибкие тазобедренные суставы, я должен развить их полностью, ставя
себе задачей, чтобы мои бедра полностью прилегали к циновке. Он добавил,
что если я буду входить в сновидение в таком сидячем положении, мое тело
не соскользнет и не упадет в сторону, а туловище наклонится вперед и лоб
уляжется на ступни ног.
Другой очень важной темой было время, когда следует проводить
сновидение. Дон Хуан говорил нам, что поздний вечер и раннее утро наиболее
благоприятны для этого. Причина, по которой он предпочитал именно эти
часы, крылась в том, что он называл практическим применением знания магов.
Он сказал, что поскольку заниматься сновидениями приходится в окружении
людей, следует выбирать наилучшие условия для уединения и отсутствия
вмешательства. Вмешательство, которое он имел в виду, было связано с
вниманием людей, а не с их физическим присутствием. По словам дона Хуана,
бессмысленно уходить из мира и прятаться, потому что если даже человек
совсем один в изолированном пустынном месте, вмешательство людей все равно
существует, потому что невозможно отключить их первое внимание. В
зависимости от местности, в часы, когда большинство людей спит, возможно
отвести часть этого внимания на короткий отрезок времени. Именно в эти
часы первое внимание окружающих спит.
Это вело к его описанию второго внимания. Дон Хуан объяснил нам, что
то внимание, которое необходимо в начале сновидения, должно быть насильно
остановлено на определенной детали сна. Только путем обездвиживания нашего
внимания возможно превратить обычный сон в сновидение.
Далее он объяснил, что в сновидении приходится пользоваться теми же
механизмами внимания, что и в повседневной жизни; наше первое внимание
выучено с большей силой фокусироваться на деталях мира для того, чтобы
превратить аморфное и хаотическое чувство восприятия в упорядоченный мир
сознания.
Дон Хуан сказал нам также, что второе внимание выполняло функции
приманки, притягивающей шансы. Чем более им пользуются, тем больше
вероятность достичь желаемого результата. Но это была также и функция
внимания вообще, - функция, принимаемая настолько как само собой
разумеющееся в нашей повседневной жизни, что ее перестали замечать вообще.
Если мы сталкиваемся со счастливой удачей, то мы говорим о ней как о
случае или совпадении, а не в том смысле, что это наше внимание указало
нам на событие.
Наше обсуждение второго внимания подготовило почву для другой
ключевой темы - тела сновидения.
В целях руководства Гордой дон Хуан дал ей задачу: постепенно и
неуклонно мобилизовать свое второе внимание на компоненты ощущения полета
в сновидении.
- Как ты училась летать в сновидении? - спросил я ее. - тебя
кто-нибудь учил?
- Нагваль Хуан Матус учил меня здесь, на этой земле, - ответила она.
- и в сновидении кто-то, когда я ничего не могла увидеть, учил меня. Это
был только голос, говорящий мне, что надо делать. Нагваль дал мне задачу
научиться летать в сновидении, а голос учил меня, как это делать. Затем у
меня ушли годы на то, чтобы научиться переходить из обычного тела, которое
можно потрогать, в мое тело сновидения.
- Ты должна мне это объяснить, Горда, - сказал я.
- Ты учился входить в свое тело сновидения, когда ты видел в
сновидении, что выходишь из своего тела, но насколько я могу видеть,
нагваль не дал тебе никакой специальной задачи, поэтому ты отправлялся по
любой из знакомых дорожек, по какой только мог. Я, с другой стороны, имела
задачу использовать свое тело сновидений. Сестрички имели такую же задачу.
В моем сне я однажды видела себя, летающей, подобно воздушному змею.
Я рассказала об этом нагвалю, так как мне понравилось ощущение скольжения.
Он воспринял это очень серьезно и превратил в задачу. Он сказал, что как
только выучиваешься сновидению, любой сон, который можешь запомнить, уже
не является сном, это сновидение.
Тогда я стала стараться летать в сновидении, но я не могла его
создать. Чем больше я старалась воздействовать на свое сновидение, тем
труднее это становилось. Нагваль в конце концов сказал, чтобы я перестала
пытаться и позволила ему придти самому по себе. Постепенно я начала летать
в сновидениях. Именно тогда какой-то голос стал говорить мне, что надо
делать. Это был женский голос, как я всегда чувствовала.
Когда я научилась летать в совершенстве, нагваль сказал мне, что
каждое движение полета, которому я научилась в сновидении, я должна
повторить наяву. У тебя была такая же возможность, когда саблезубый тигр
учил тебя дышать, но ты никогда не превращался в тигра в сновидении,
поэтому ты не мог правильно пытаться делать это и тогда, когда
бодрствовал. Ну а я научилась летать в сновидении. Сдвигая свое внимание в
тело сновидения, я могла летать, как воздушный змей, и тогда, когда
