если бы все кончилось этим. Но Майро скоро уйдет, а они будут ужинать, а
потом...
Паукообразные пальцы сестры Эсквисименто подпрыгнули в воздухе и
вцепились в руку Грего. Тотчас Грего выронил отвертку. Конечно,
предполагалось, что она с грохотом упадет на пол, но сестра Эсквисименто
не была глупой. Мгновенно наклонившись, она схватила отвертку второй
рукой. Грего ухмыльнулся. Ее лицо было в нескольких сантиметрах от его
колена. Эла догадалась об очередном подвохе, хотела предостеречь брата, но
слишком поздно - он направил колено прямо в рот сестры Эсквисименто.
Вздрогнув от боли, она выпустила руку Грего. В ту же секунду он
выхватил отвертку. Прикрыв рукой кровоточащие губы, она скрылась в
приделе. Грего продолжил свои разрушительные игры.
Отец умер, напомнила себе Эла. Слова музыкой разливались в ее мозгу.
Отец умер, но он все еще здесь, потому что оставил своим монстрам
маленькое наследство. Зерна отравы, зароненные им в нас, все еще зреют и,
возможно, погубят нас всех. Когда он умер, его печень была около двух
сантиметров, а селезенку вообще не могли найти. Нелепые жирные органы
выросли на их месте. Его заболевание не имело названия. Его тело
взбесилось, забыло схемы, по которым строится человеческий организм.
Сейчас болезнь живет в его детях. Не в телах, в душах. Мы живем там, где
должны жить нормальные дети. Мы даже приспособились к этому. Но все мы -
всего лишь имитация детей, скрывающая за детской оболочкой безобразный,
зловонный, раковый нарост, порожденный душой отца.
Может быть все было по-другому, если бы мама постаралась что-либо
сделать, изменить к лучшему. Но ее ничто не заботит, кроме микроскопов,
генетических изменений или чего другого, над чем она сейчас работает.
"...так был послан вызов Говорящему от имени Мертвых. Но существует
только один человек, способный сказать от имени мертвых. Это Саградо
Кристо..."
Слова аббата Перегрино привлекли ее внимание. Что он сказал о
Говорящем от имени Мертвых? Он возможно не знал, что она тоже послала
вызов...
"...законы требуют, чтобы мы относились к нему с учтивостью, но не с
верой! В размышлениях и гипотезах неодушевленного человека не может быть
правды. Она единственно в учениях и традициях Материнской Церкви. Поэтому,
когда он будет ходить среди вас, дарите ему свои улыбки, но прячьте свои
сердца!"
Почему он предупреждает нас? Ближайшая от нас планета - это Трондейм,
всего двадцать два световых года. Но вряд ли там есть говорящий. Пройдут
десятилетия, прежде чем он появится. Она повернулась к Квиму - он всегда
терпеливо слушал каждое слово проповеди - и прошептала:
- Что он говорил о Говорящем?
- Если бы ты слушала, то ты бы знала!
- Если ты мне не скажешь, сломаю твои перегородки.
Квим самодовольно улыбнулся, стараясь показать, что не боится ее
угроз. Но в глубине души он боялся ее, поэтому сказал:
- Какой-то неверующий бедняга, по-видимому, вызвал Говорящего, когда
умер первый зенолог, и он прибыл сегодня днем - он уже в шаттле, и мэр
самолично отправилась его встречать, когда он приземлится.
Она не была готова к этому. Компьютер не сообщил ей, что Говорящий
уже в пути. Она ожидала, что пройдут годы, прежде чем будет сказана правда
о чудовище, называемом отцом, который проклял семью, заронив во всех зерна
смерти. Эта правда словно солнечный луч озарит и осветит прошлое. Но
прошло слишком много времени со дня его смерти, чтобы говорить правду
сейчас. Его щупальца до сих пор выползают из могилы и сосут кровь наших
сердец.
Проповедь окончилась. Массы направились к выходу. Она крепко сжимала
руку Грего, препятствуя ему мимоходом вырвать книгу или сумку у
пробивающихся сквозь толпу людей. Наконец-то и Квим оказался полезен - он
тащил Квору, которая всегда впадала в столбняк при виде толпы незнакомых
людей. Огонек жизни появился в глазах Олхейдо, он вернулся из грез на
землю, наводящий ужас металлический блеск вырывался из его глаз. Эла
преклонила колени перед статуей Ос Венерадос, ее давно умерших полусвятых
предков. Гордитесь ли вы такими "любящими потомками"?
Грего расплылся в довольной улыбке: его рука сжимала детский ботинок.
Эла молча восхвалила бога и облегченно вздохнула, на этот раз все обошлось
малой кровью, без стычек и брани. Она вытащила ботинок из рук Грего и
положила на маленький алтарь, где всегда горели свечи в вечную память
жертвам десколады. Кто бы ни был хозяин ботинка, он найдет его здесь.
Мэр Боскуинха пребывала в приподнятом настроении. Ее машина бесшумно
летела по зеленой равнине, отделяющей шаттлодром от поселения. Она указала
на стада полудомашних кабр, естественных видов, дающих волокна для одежды
людей, но чье мясо абсолютно неприемлемо вследствие повышенной
нитритности.
- Свиноподобные едят их? - спросил Эндер.
Мэр удивленно вскинула брови.
- Мы мало знаем о свиноподобных.
- Сообщилось, что они живут в лесах. Они выходят хоть изредка на
равнины?
Она вздрогнула.
- Это решать фрамлингам.
Эндер изумленно посмотрел на нее, услышав последнее слово. Конечно,
последняя книга Демосфена была опубликована двадцать два года назад и
распространена по Ста Мирам через ансибл. Утланы, фрамлинги, ваэлзы,
ремены - эти термины уже прочно вошли в старк, и возможно не казались ей
непривычными.
Полное отсутствие интереса к свиноподобным озадачило его. Люди
Луситании не могут быть равнодушными к свиноподобным - они были причиной
их заточения за высоким бесстрастным забором, который не выпускал никого,
кроме зенадоров. Нет, она не была равнодушна к проблеме, она просто
избегала ее. Может быть кровавые свиньи были главной болевой точкой, а
может она не доверяла Говорящему от имени Мертвых, он не мог дать точный
ответ.
Въехав на вершину холма, она остановила машину. Его склоны отлого
соскальзывали к подножию. Широкая река плавно петляла внизу, теряясь среди
зеленых холмов. Вдали виднелись лесные чащи. На противоположном берегу
реки кирпичные, оштукатуренные домики с черепичными крышами образовывали
некое подобие города. На противоположном берегу раскинулись фермы, узкие
длинные грядки ленточками тянулись вверх, к месту, где стояли Боскуинха и
Эндер.
- Милагр, - сказала Боскуинха. - На самой вершине имеется собор.
Аббат Перегрино призвал людей быть с вами вежливыми и любезными.
По ее тону Эндер понял, что он еще предостерег их, объявив его
опасным агентом агностицизма.
- Пока Бог не покарает меня смертью? - спросил он.
Боскуинха улыбнулась.
- Бог дает нам образцы христианского терпения и смирения, и мы
надеемся, что кто-нибудь последует им.
- Они знают, кто позвал меня?
- Кто бы ни обратился к вам - он поступил благоразумно.
- Вы - правительница и мэр, вы должны иметь приоритетный доступ к
информации.
- Я знаю, что настоящий вызов был отменен, но слишком поздно. Но за
последние годы еще двое обратились за помощью Говорящего. Но вы должны
понять, что большинство людей вполне довольны общепризнанной доктриной и
утешениями священников.
- Они вздохнут с облегчением, если узнают, что я не касаюсь доктрин и
утешений.
- Ваше любезное предложение воспользоваться грузом страйки сделает
вас популярным. И скоро вы увидите массу самодовольных женщин, выряженных
в кожу. Это будет примерно через месяц, дело идет к осени.
- Мне посчастливилось приобрести страйку вместе с кораблем. Мне она
просто не нужна, я не рассчитывал на какую-то особую благодарность. - Он
посмотрел на густую пышную траву, плотным ковром закрывавшую землю. - Эта
трава - естественная?
- И бесполезная. Мы даже не можем использовать ее для крыш. Она
превращается в труху после дождя. Там, внизу, в полях, растут обычные наши
культуры, наш повседневный урожай, это специальные породы амаранта,
выведенные зенобиологами специально для нас. Рис и пшеница плохо растут
здесь, на них сильно влияют природные условия. Но амарант распространяется
очень быстро, мы окружаем поля гербицидами, чтобы не допустить его
распространения.
- Почему?
- Этот мир - это своеобразный карантин, Говорящий. Амарант настолько
хорошо прижился в этих условиях, что скоро может задушить естественные
травы. Наша главная идея - сохранить неприкосновенность Луситании,
ослабить, насколько возможно, наше вторжение.
- Это может сказаться на людях.
- В нашем заточении, Говорящий, мы свободны, наша жизнь - полная
чаша. А вне его, за оградой - никто не хочет выходить туда.
В ее голосе чувствовалась тревога. Эндер понял, насколько глубоко
страх проник в души луситанцев.
- Говорящий, я знаю, вы думаете, мы боимся свиноподобных. Возможно,
кто-то боится. Но у большинства нет страха. Это не страх. Это - ненависть.
Отвращение.
- Но вы никогда не видели их.
- Вы слышали о двух убитых зенадорах - я подозреваю, что вы
действительно прибыли Говорить от имени Пайпо. Но оба они, Пайпо и Лайбо,
любимы нами. Особенно Лайбо. Он был добрым и великодушным, его потеря
невосполнима, наше горе искренне. Трудно вообразить, что свиноподобные
могли убить его. Дон Кристиан, аббат Филхос да Мента де Кристо - он
сказал, что у них совсем нет моральных устоев. По его мнению, они просто
звери. Или грешники, не вкусившие плода с запретного дерева. - Она горько
улыбнулась. - Но это теология, и мало что значит для вас.
Он не ответил. Обычно религиозные люди предполагают, что их святые
истории звучат абсурдно для неверующих. Но Эндер не относил себя к
неверующим, он обладал тонким пониманием смысла многих святых сказок. Но
он не стал объяснять Боскуинхе. Иначе она изменит свои предположения по
его поводу раньше времени. Он настораживал ее, но он верил, что ее
подозрения преодолимы. Чтобы быть хорошим мэром, нужен талант видеть людей
насквозь, какие они есть, а не какими хотят казаться.
Он вернулся к теме разговора.
- Филхос да Мента де Кристо - я не очень силен в португальском, это
означает "Сыны Разума Христа"?
- Это новый орден, он сформировался только четыреста лет назад по
особому распоряжению Папы.
- О, я помню "Детей, разделяющих Учение Христа". Я говорил от имени
смерти Сан Анджело из Монтесумы, в городе Кордоба.
Ее глаза широко раскрылись.
- Тогда это правда.
- Я слышал много версий этой истории, мэр Боскуинха. Одна легенда
гласит, что дьявол завладел Сан Анджело на смертном одре, поэтому он
кричал и требовал проведения языческого обряда Хабладора де лос Миетрос.
Боскуинха рассмеялась.
- Что-то наподобие сказок, рассказываемых шепотом детям. Дон Кристиан
безусловно назвал бы эту историю бессмыслицей.
- Так случилось, что Сан Анджело, незадолго до своего посвящения,
обратился ко мне говорить от имени женщины, которую он знал. Он пришел ко
мне и сказал: "Эндрю, обо мне рассказывают чудовищную ложь. Они говорят,
что я творю чудеса и должен стать святым. Ты должен помочь мне. Ты должен
сказать правду о моей смерти".
- Но все чудеса были заверены, и он был канонизирован. Правда, спустя
девяносто лет после смерти.
- Да, в этом есть частично и моя вина. Когда я говорил от имени его
смерти, я прочувствовал на себе несколько подобных чудес.
На сей раз Боскуинха громко расхохоталась.
- Говорящий от имени Мертвых верит в чудеса?
- Внимательно посмотрите на соборные сооружения. Сколько зданий
предназначено для священников, и сколько строений отдано школам?
Боскуинха сразу поняла его намек и внимательно посмотрела на него.
