лагере, даже из первого отряда, в этот Дом бы не пошел. Ты что, особенный?
- Все, отзынь. Уговор дороже денег.
- Ну ладно. Тогда после завтрака туда идем. Кидаем книжку да свечку.
И кстати, до ночи будешь под наблюдением.
- Это еще с какое радости?
- А с такой... Вдруг ты в лесу где-нибудь свечку жечь начнешь? Как
тогда проверить, что до утра в Ведьмином Доме высидел?
- А ты и так не проверишь, - заметил Серега. - Может, я ночью туда
пойду, заберу книгу и свечку, и в лесу где-нибудь свечку зажгу? Что мне
мешает книжку в лесу читать? Только ты не думай, я не то что некоторые...
Раз договорились - значит все по-честному. Мне жулить не к чему. Так что
следи сколько влезет. Не лопни только. От напряжения...
- Ну, это ты зря... - задумчиво протянул Санька. Похоже, он лишь
сейчас сообразил, что сожженная свечка - слабая гарантия.
- А ты все равно в лесу ночью не высидишь! - выпалил он вдруг
радостно, словно озарение на него нашло. - Комары тебя зажрут. Или кто
похуже...
Он бы еще сказал что-нибудь, но тут их прервали. Сзади, словно
рассерженная кобра, зашипела вожатая Света:
- Вы где стоите? На линейке или на базаре? Немедленно прекратили
болтовню! Позор, весь лагерь на вас, обормотов, смотрит. Живо
подровнялись!
...Медленно-медленно стягивались на линейку отряды. Солнце уже высоко
поднялось над кромкой Дальнего Леса и начинало жарить на полную мощность.
Серега знал, что оно не зайдет еще долго, очень долго. В горячем воздухе
крутилась всякая дрянь - комары, мошки какие-то. То и дело раздавались
хлопки.
- Ну-ка, народ, прекратили бурные аплодисменты, - подал голос вожатый
Миша. Он стоял, прислонясь к шершавому стволу сосны. По его помятому лицу
было видно, что выспаться опять не состоялось. Миша хмуро глядел на отряд.
Пускай Светка их выравнивает, если ей делать нечего. А ему не хочется.
Хочется только спать и курить. И комары к тому же, сволочи, совсем
зажрали.
Дольше всех ждали шестой отряд. Тот, что считался самым разболтанным
и безалаберным. Безлагерным, как произносила старшая вожатая Дуся. Кстати,
она требовала, чтобы все называли ее полным именем - Евдокия. Но
окружающие почему-то звали ее просто - Дуней или Дусей. Кое-кто
предпочитал кошачью кличку Дуска. Но это вызывало такой взрыв ярости, что
большинство старалось не рисковать.
- Шестой отряд! Вас ждет весь лагерь! Малыши и то раньше вас
построились! Сколько же это будет продолжаться?! Еще одно замечание - и
весь отряд переведу на октябрятский режим! Вместе с вожатой! Елена, когда,
в конце концов, твои дети будут стоять как положено?
Дуся отложила в сторону желтый рупор-матюгальник и вытерла губы
розовым платочком. Потом, скорбно вздохнув, взяла свое орудие снова.
Ритуал продолжался.
- Дружина! Равняйсь! Смирна-а! Отставить! Третий отряд! Дружина!
Равняйсь! Смирна-а! Председателям советов отрядов приготовиться и сдать
рапорта! Вольно! - и Дуся вновь отложила мегафон.
Председатели ленивой трусцой выбежали к трибуне и отрапортовались.
Дуся, вздохнув, начала докладывать режим дня и распределять трудовые
задания.
- Раздача слонов... Пророк Самуил отвечает на вопросы... - негромко
комментировал Миша. - Приготовься, Светик.
- Не надо нам слонов, Мишенька, - сейчас же отозвалась Света. - У нас
их и так вон, сорок с половиной штук. Между прочим, ты опять галстук
неправильно повязал.
- Да? Впрочем, это мне как-то, знаешь, до фени... А что касается
слонов, сейчас увидишь. Дуска выдаст нам хар-рош-шего слона - драить
территорию за воротами.
- Это почему же именно нам?
- А я с ней вчера светскую беседу имел. Посоветовал ей вернуться к
основной специальности. Да будет тебе известно, она у нас контролер ОТК.
Так что мы очень мило пообщались.
- Ну, спасибо тебе, Мишенька! Просто огромное спасибо! Я-то, глупая,
после завтрака хотела зачетное мероприятие готовить...
- Ну и как же ты собиралась его готовить?
- Будто сам не знаешь! Подготовлю материал к вопросам, раздам детям -
пускай учат. Наглядное оформление с девочками нарисуем...
- Господь с тобой, Светик! Окстись! Чего же тут готовить? Пожалей
свое драгоценное время. Летом нужно загорать, а не готовить беседу про
комсомол. Тем более, что тема благодатная. Лей водичку без всякой
подготовки. Ты, между прочим, не первая в таких делах. Это я насчет
оформления. Сходи на склад, поройся. Там этой макулатуры до фига. Мы стоим
на плечах исполинов - так, вроде бы, старик Ньютон когда-то выразился.
- Хватит, хватит! - одернула его Света. - Непедагогично же все-таки!
Дети же слышат.
- А пускай слышат. Они, знаешь, много чего уже слышали. Запомни,
Светик, раз и навсегда - нет такой науки, педагогики. Это я тебе как
заслуженный инвалид Минпроса говорю. Нет такой науки. А значит, и нет
ничего непедагогичного.
- Прекрасно! Ты бы эту мысль перед Валентиной Николаевной развил.
- А что? И разовью. Как-нибудь.
- Вот именно что как-нибудь...
...Дуся объявила распорядок. Первая половина дня - подготовка к
празднику Нептуна, работа в кружках и секциях. Третий отряд убирает
территорию за лагерными воротами. Работу сдать лично ей, Дуске. Днем -
кружки и секции, товарищеский матч по футболу между первым и вторым
отрядами. Вечером - и в Дусином голосе появились мечтательные нотки, -
вечером танцы.
...Потом все медленно, организованной толпой потащились на жрачку в
столовую. Ну вот почему так получается - с утра аппетита никакого, зато
вечером ты голодный как волк?
Конечно же, ничего хорошего в столовой не оказалось. На столах
красовались тарелки с пшеничной кашей "Дружба". Каша эта противная,
липкая, с изюмом и комками. К ней прилагался маленький кусочек колбасы -
наверное, в утешение. Стоит лишь взглянуть на эту "Дружбу", и желудок
сводит. А главное, в дверях на мойку уже стоит седая, бледная как
привидение врачиха Елена Дмитриевна и никого с недоеденной кашей не
пропускает. И не сбежишь - входные двери заперты на крючок, выход только
через мойку. Елена Дмитриевна борется за стопроцентную съедаемость.
Недавно Серега просек, в чем тут дело. Подслушал, как Миша со Светой
в вожатской трепались. Окно у них было раскрыто, а он как раз под окном
сидел, выжигал линзой узор на фанерке - вот и подслушал нечаянно.
Оказывается, прикатила в лагерь к некой детке мама, закормила свою детку
от пуза тортами да конфетами, а потом на территорию пробралась и вместе с
деткой в столовую вошла. И, ясное дело, ужаснулась. Трагедия! Детка суп не
доела, котлетку лишь расковыряла... Плохо в лагере со съедаемостью!
В городе эта мама первым делом полетела в партком и устроила там
Варфоломеевскую ночь. Серега не знал, что это такое, но догадался, что,
наверное, большая драка. Ну, потом комиссии всякие, начальнице выговор
влепили, врачихе тоже. Вот теперь они и дрожат, борются...
Однако что-то же надо делать! Не сидеть же тут весь день... Ну, слава
Богу, у Сереги свои методы имеются. Вот, например, жирный Венька Сторожев
сожрал свою кашу и требует добавки. И как это в него столько влезает?
Серега тут же подвинул ему свою порцию - на, золотко, кушай, не обляпайся.
А его тарелку, до блеска вылизанную, схватил и потащил на мойку. Уверенно
прошел мимо врачихи, небрежно поставил посуду на огромный оцинкованный
стол и выбежал на воздух, под жаркое белое солнце.
Теперь до десяти полагалось убираться у корпуса. Да очень уж не
хочется. Ну какая разница - фантиком больше, фантиком меньше? Однако для
вида все-таки что-то делать придется. Иначе, если Миша изловит, плохо
получится. За милую душу заставит все туалеты в корпусе мыть. После отбоя,
разумеется. А на это время у него, Сереги, другие планы имеются.
Главное - что? Главное - сделать трудовой вид и все время у
начальства на глазах быть. А уж сколько он бумажек подберет, как дорожку
выметет - да кто же это проверять будет? Миша поленится, а Свете одной
всюду не поспеть. К тому же память у нее слабая, погрозит-погрозит
чем-нибудь, а потом обязательно у нее все из головы вылетит. Очень ценное
свойство.
5. ЧЕРВЯЧОК
После уборки территории пойти к Ведьминому Дому не удалось. Миша со
Светой записали всех в тетрадочку и погнали вкалывать - мусор за лагерными
воротами выгребать.
Сереге и Лешке Масленкину достались носилки. Сперва Серега
обрадовался - не хотелось возиться в грязи, но когда они узнали, где
помойка, Серегина радость сильно убавилась.
Оказывается, почти поллагеря нужно пройти, да еще в гору. А носилки
им накладывали от души - после пятого захода спина у Сереги заныла. Это у
него-то, после трех лет самбо! Что уж говорить о Масленкине? Тот вообще
еле переставлял ноги, и Серега предложил:
- Лех, а Лех, а чего это мы так надрываемся? Мы им что, нанялись?
Ходить можно и медленно, по дороге отдыхать...
- Работай, негр, солнце еще высоко, - хмуро отозвался Масленкин. - А
когда зайдет солнце, зажгут электричество. Ты разве не слышал, что Мишка
сказал?
- Нет. А что он сказал?
- Сказал, что если до обеда не уберем, будем до ужина с этой дрянью
возиться. Не справимся до ужина - так значит, после ужина до отбоя. А если
за день всего не перетаскаем - завтра вкалывать придется. Вместо похода!
- Когда это он говорил? Я что-то не слышал.
- Да сразу же после завтрака, в корпусе.
Серега задумался. Действительно, завтра же поход! На два дня, с
ночевкой... Тот самый поход, что вечно переносился в прошлую смену, тот
самый поход, что давным-давно был обещан, но постоянно откладывался на
"завтра", на "после торжественной линейки", на "подождем пока, посмотрим
на ваше поведение". Каждый раз Серега давал себе слово, что больше никогда
не поверит их обещаниям, но все-таки надеялся. Правда, с течением времени
надежда издыхала. До следующего раза. Вот и сейчас из-за уборки этой
дурацкой все может сорваться. Значит, как ни крути, а придется ишачить.
- Ну ладно, тогда потащили.
...Выщербленная кирпичная дорожка изгибалась вправо. Солнце ползло
все выше и выше в голубую бездну, трещали кузнечики, откуда-то тянуло
дымом.
- Серый, а ты что, по правде пойдешь в Ведьмин Дом? - негромко
спросил Лешка, когда, опрокинув носилки, они зашагали обратно.
- А что делать? Придется. Сам же нам руки разбивал, знаешь, какое
условие.
- Знаю. Да и Санька, он не отступится. Ему теперь тоже назад хода
нету.
- Это почему же?
- А он с пацаном одним поспорил, из второго отряда. После завтрака
рассказал ему про ваше с ним пари и поспорил, что ты этому парню
признаешься, будто сдрейфил и в Ведьмин Дом не ходил.
Ничего себе, присвистнул Серега. Санька к тому же еще и треплом
оказался! Теперь о пари поллагеря узнает.
- Интересно... И на что же они поспорили? Тоже на рабство?
- Нет, пацан тот ему сказал, что ему это на фиг не нужно. На
Санькиных индейцев заграничных поспорили. Видел, наверное? Он ими часто
хвастает. А пацан часы свои поставил. И сказал еще, если Санька смухлюет,
его весь второй отряд лупить будет.
- А ты-то откуда все знаешь? Тебе что, Санька отчет давал?
- Нет, я их подслушал. Он парня этого к нам в палату привел, ну,
чтобы все обговорить, а я там подметался. Они меня прогнали, а я подумал,
чего это они в секретность играют? Вышел из корпуса, встал под окном и
подслушал. Они же, лопухи, окно закрыть не догадались.
