Серега едва не подскочил на месте. Вот оно что! Санька специально тогда,
швырнув книгу в окно, заорал, сделал зверские глаза. Специально всех
наколол, чтобы одному здесь остаться.
А как народ смылся, он залез в дом и утащил книжку. Значит, можно и
не искать - Санька, скорее всего, выбросил ее где-то в лесу. Теперь фиг
найдешь.
Надо бы следы на полу изучить, да поздно уже. Он, ползая, всю пыль
животом подмел.
Вот так. Значит, теперь сиди-не сиди, а пари проиграно. Что толку
доказывать, будто книги здесь не было, будто ее Санька утащил? Кто ему
поверит? Ну, пускай даже Леха расскажет, что Санька позже всех из лесу
вернулся. А мало ли почему, ответят.
Может, он сильнее всех тогда струсил и слишком далеко в чащу убежал?
И заблудился, искал дорогу... А может, он просто малину жрал? Или к речке
ему погулять захотелось? Да, доказательств у Сереги никаких. Выиграл
Санька, не придерешься. Неужели до конца смены теперь ему подчиняться?
Больше всего Сереге сейчас хотелось вернуться обратно в лагерь,
вытащить Саньку из постели и устроить ему "Варфоломеевскую ночь". Но слово
есть слово. Хотя теперь, после Санькиной подлости, стоит ли его держать?
Не жирно ли Санечке будет? Но попробуй не сдержи - ясно же, что будет.
Может, плюнуть на них? Да разве на весь лагерь плюнешь?
Серега и не заметил даже, как заструились по щекам горячие злые
слезы. Он сидел на сыром бревне, смотрел на груду битых кирпичей и шмыгал
носом. Ни о чем ему не хотелось думать - будто из черепа мозги вынули.
Потом он пришел в себя, стянул майку и вытер ею лицо. Хорошо хоть,
никто его сейчас не видел. Ничего себе картиночка - ревет Серега Полосухин
как малышня.
Все по-Санькиному получилось. Говорил же он: "Соплями умоешься... В
слезах засыпать будешь..." Так оно и вышло. Ладно... Пускай эти слезы
будут последними. Деваться некуда, ночь тут отсидеть надо, а там
посмотрим.
Ну и что теперь делать: Не ждать же нечистой силы, в самом деле?
Сереге сейчас даже хотелось бы, чтобы она появилась. Может, и помогла бы
чем-нибудь. Но, к сожалению, никакой такой силы на свете нет. Ни чистой,
ни грязной. Есть лишь гниющий старый дом и желтые Санькины глаза, что
встретят его завтра.
Впрочем, не сидеть же на бревне до рассвета. Надо спать. Во всех
сказках говорится - утро вечера мудренее... Сказки обычно хорошо
кончаются, но сейчас-то все по правде. А спать, однако же, хочется.
Сколько сейчас времени? Небось, уже полночь миновала...
Серега поднял глаза и вновь оглядел комнату. Лечь здесь можно было
разве что на столе. Пол холодный, да и мусор всюду навален, а идти во
тьму, в холод, ломать веник и подметать - нет уж, спасибо! Хватит с него
уборок.
Он лег на стол, накрылся Лехиным плащом и подложил под голову
сцепленные пальцы.
Сперва было холодно и жестко, но потом появились откуда-то ласковые
черные волны, подхватили его и понесли куда-то вверх.
10. ПОД ВТОРОЙ БАШНЕЙ
...Стражники вели его по узкому кривому коридору. Один из них,
высокий и худой, шел спереди, освещая дорогу факелом. Второй, похожий на
огромного медведя, втиснутого в черную кожаную форму - сзади. А Серега
шагал между ними, прижимая ладони к бедрам.
Резинка на трусах вела себя все хуже и хуже. Скоро, видимо, она
лопнет совсем, и тогда... Он старался не думать об этом.
Идти пришлось довольно долго. Ход все время изгибался, невозможно
было сосчитать повороты. Зачем так строили? - вертелась у него в голове
надоедливая мысль. Впрочем, он понимал, что у создателей Замка была
какая-то цель.
Наконец путь их кончился. Справа в стене тускло блеснула тяжелая
стальная дверь. Высокий стражник два раза стукнул в нее концом факела - и
та медленно отворилась.
Серегу пинком втолкнули внутрь - и тут же дверь за ним захлопнулась.
Он остался стоять на пороге, растерянно хлопая глазами.
Камера оказалась огромной, точно зал. Яркий, чуть синеватый свет
лился со всех сторон - под потолком были развешаны люминесцентные лампы.
В дальнем конце находился огромный, заваленный бумагами стол. За ним
кто-то сидел, согнувшись в три погибели, и писал большим гусиным пером. В
стенах слева и справа виднелись глубокие ниши. Серега, оглядывая камеру,
поежился. Ему показалось, что там кто-то прячется. Но так ли это, увидеть
не удалось, потому что человек за столом выпрямился и поднял голову.
Серега вздрогнул - человеком этим был Санька.
Зеленую куртку со звездой он сменил на синий рабочий халатик. На
голове у него торчал темный берет с хвостиком. А руки - в рыжих резиновых
перчатках.
- Ну, здравствуй, здравствуй, Серый, - ласково произнес он и вышел
из-за стола. - Устал, наверное, с дороги? Да ты присаживайся, не
стесняйся.
И тут же сзади поставили стул. Пришлось сесть. Стул скорее походил на
кресло, у него была высокая, выше Серегиной головы, спинка и широкие
подлокотники. Чьи-то осторожные, но уверенные руки быстро пристегнули ему
ремнями локти. И таким же широким бурым ремнем охватили шею, намертво
присобачив ее к спинке кресла.
- Не жмет? - заботливо поинтересовался Санька. - Если жмет, ты не
стесняйся, скажи.
Серега молчал, глядя на него в упор. Чего он ломает комедию? Или так
обычно начинают допрос?
- Я смотрю, у тебя знатный шрам на плече, - продолжал меж тем Санька.
- Ты уж извини, погорячился я в лесу. Не стоило мне, конечно, руки
распускать. Мы же вообще против подобных методов. Но и ты должен меня
понять! Ты же мой личный раб, мне тебя сам Князь доверил - и вдруг ты
бежишь! Знаешь, как я за тебя волновался! А вдруг бы ты от жары сдох или в
болото провалился? Я бы о тебе тосковал. И вообще, ты раб, значит,
вкалывать должен. А сегодня из-за тебя ваша бригада план не выполнила.
Придется теперь их наказывать. Не жалко своих ребят?
Впрочем, ладно, с этим успеется, давай-ка лучше нашими делами
займемся. Ты, конечно, понимаешь, что нарушил главный закон Замка, а?
Серега молчал, уставясь в железные плиты пола.
- Не слышу ответа, - чуть суровее произнес Санька.
- Ну, понимаю, - отозвался Серега.
- Очень хорошо, что понимаешь. Это уже большой прогресс. А знаешь ли
ты, что тебя за такое дело наказать придется?
- Ну, знаю.
- Отлично. Ты умнеешь прямо на глазах. Тогда дело за малым. Давай
решим, как же тебя наказывать? Ты-то сам что думаешь? Какие есть идеи?
- Я не знаю.
- Смотри, Серый, я в тебе разочаруюсь. Ты же не первый год в Замке,
должен понимать. Неужели никаких идей нет?
- Ну, выпороть.
- Выпороть? Оно, конечно, не помешает. Розги тебя еще ждут. Но этого
мало. Что главное в наказании? Ну? Говори быстро!
- Чего ты пристал? Откуда я знаю?
- Ну вот, заладил: не знаю, не понимаю... Нечего дурочку строить,
знаешь ты все прекрасно. Главное в наказании - это воспитательное
воздействие. Надо, чтобы все поняли, в чем твое преступление. Помнишь, как
наказали Билла? Кстати, за ту же провинность, что и у тебя.
Серега вспомнил худого, ободранного мальчишку, прикованного за
ошейник к обложенному дровами медному столбу, струю бензина из блестящей
канистры, лохматое желтое пламя в клубах дыма...
- Успокойся ради всего святого! - вскричал Санька, заглянув в
Серегины глаза. - Что ты! Стоит лишь пошутить, а у тебя уже, глядишь, и
слезки потекли. Никто тебя сжигать пока не собирается. Как можно?! Ты же
мой любимый раб. Я к тебе давно примеряюсь. Еще с тех времен, сам знаешь.
Я вижу, ты хороший пацан, смелый. Ты только сейчас малость сдрейфил. Ну,
это понятно. Провинился, теперь ждешь возмездия... А вообще-то ты молодец.
И честный ты, и слово держать умеешь. Уж я-то знаю. И добрый ты - друзей
защищаешь.
Хотя они, друзья эти, заложили тебя и губы платочком вытерли. Знаешь,
что я тебе скажу? Если бы ты не был рабом, я бы с тобой подружился. Мне ж
одному скучно здесь. Все кругом взрослые, у всех свои дела, даже в
индейцев поиграть не с кем... Слушай, может, ты есть хочешь? Только кивни
- я сейчас. Люди мигом принесут.
Серега молчал. Яркий свет ламп слепил глаза, текли по щекам острые
злые слезы, катились мутными дорожками. Огромное пространство комнаты
медленно поворачивалось в себе самом, какие-то струи бурлили, крутились в
горячем воздухе. А стены незаметно клонились вниз. Но Серега знал, что они
не упадут.
Санькин голос доносился откуда-то издалека, хотя сам Санька стоял
прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки. Сейчас, когда он не ругался
и не бил, а говорил настырно-ласковым голосом, Сереге было особенно
противно. Потому что добрым Санька быть не может, он гад. Просто сейчас он
что-то замышляет. Но что именно? Или просто издевается перед тем, как дать
приказ палачам?
- Не хочешь есть? Ну что ж, не надо. Ты, главное, не стесняйся.
Передумаешь - скажешь. И вообще, ты, Серый, меня не бойся. Я же тебя очень
строго наказывать не буду. Так, для порядка. Порядок-то должен быть, как
ты считаешь?
- Я, что ли, этот порядок устанавливал? - огрызнулся Серега. Пусть
Санька не думает, что он сдался.
- Ну, не будем спорить, - улыбнулся Санька. - Я понимаю, ждать
наказания всегда противно. Вот ты и борзеешь со страху. Ладно, давай уж
сразу с этим делом покончим - и обратно в барак потопаешь. Я ведь тебя
только так, для порядка. Эй, номер четвертый, - крикнул Санька, куда-то
повернувшись, - принеси-ка розги.
Из ближайшей ниши выступил человек в черной куртке, молча поклонился
Саньке и, перейдя камеру, исчез в противоположной стене.
- Я тебя долго бить не буду, - утешил Санька. - Наверное, сорока
ударов с тебя хватит? Я ведь жалею тебя, дурака, видишь - за кнутом не
послал.
Серега впился в подлокотники так, что ногти посинели. Сейчас что-то
должно случиться. Он чувствовал это, он знал, что все только начинается.
- Да, кстати, - произнес Санька игривым тоном, - пока четвертый за
розгами ходит, ответь-ка мне на один вопросик. Так, чепуха... Кто тебе
рассказал про Город Золотого Оленя?
Вот оно! Серега понял, что лишь сейчас допрос и начался. А все
остальное было разминкой.
- Не знаю я ни про какой город, - сказал он, пытаясь говорить как
можно спокойнее. Мало ли кто чего треплется?
- А зачем же тогда бежал? - поинтересовался Санька.
- Так просто. Захотел - и побежал.
- Так просто не бывает, о Серый мой друг! Ты же знал, чем рискуешь. А
все-таки сбежал. Видать, были причины?
Серега тоскливо посмотрел в пол. Теперь держись... Удастся ли сбить
его со следа? Надо, наверное, его позлить. Обычно от злости он глупеет.
- Причин хочешь? Ну ладно, скажу я тебе причину. Дерьмо ты, Санька,
вот и вся причина. Дерьмо на палочке. Не собираюсь я твоим рабом быть - я
свободный человек. Можешь со мной что хочешь делать, а я от тебя все равно
сбегу.
- Ну какой же ты, Серенький, свободный человек, если у тебя клеймо
между лопаток? - усмехнулся Санька. - Куда бы ты не сбег, первый же
встречный патруль тебя заловит. Это судьба, и от нее никуда не денешься, -
произнес он наставительно. - Что кому досталось - то и терпи. А все-таки
не томи душу, куда бежать намылился?
- Туда, где время нормальное. А не ваше, отравленное.
- Тебе что, наше замковое время не нравится? Нормальное тебе подавай?
А ты его, нормальное время, видел? Знаешь, что это такое? Впрочем, об этом
я тебе расскажу малость погодя. А сейчас - небольшой скромный вопросик. Не
Масленок ли тебе про Город Золотого Оленя поведал?
- Нет, что ты, - встрепенулся Серега, - откуда ему знать?
