раза надыбал гроши (снова смеемся, а комната слегка кренится, как каюта
теплохода...), потом, представь себе, беру четыре дозняка, меня прет как-то
странно, знаешь, попустит до обычняка, а после - как накрыло в три хуя -
пиздец, я выхожу на остановке и чуть не наедаюсь грязи - мусорской патруль,
пять лбов и все на меня с каким-то диким наездом, я не въебурюсь, что у них
за прикол, но чую - если буду работать на раз, меня ни хуя не повяжут, а
если и начнут, главное - скинуть все говно по первой категории. Ну,
прикинь, я раскрываю рот и, не слушая их голимые затирки, прочухиваю им
чернуху насчет того, что в этом голимоватом городке творится полнейший
бардак, горят дома, среди бела дня в троллейбусах орудуют карманники, и тут
меня спасает баба с лукошком, она начинает гнать, что, мол, да, куда
смотрит милиция, ворье тянет последние гроши, сука, ждешь троллейбус 40
минут, 40 минут!!! И в ем тебе режут любимую авоську и забирают последние
ебаные копейки, это что - демократия такая теперь, да? Мужики спиваются,
зарплаты нема, я токо шо из этого троллейбуса, да 53 маршрут, да видела
вора, видела... и в таком духе, берет все говно на себя (тип довольно
ухмыляется, я продолжаю...), а я иду дальше, весь в дозняках, в бабках, под
кайфом, и я знал весь расклад наперед, просто не помнил, прикинь?..
- Типа, все на автомате.
- Ну, да, типа того... Эта вот память, где все есть. Я тебе
рассказал, ты что-то запомнил, а если рассказал кому-то дальше, то уже вряд
ли забудешь. Ну, к примеру, в зеркале отражение исчезает, как только ты
отойдешь, но у тебя в памяти оно не исчезает, хоть какое-то время, а
зеркало - там ведь тоже свои дела, эти атомы металла, в принципе, для света
между атомами есть охуеть сколько пространства, ведь скорость света дохуя
больше, чем скорость звука, к примеру...
- Ну я знаю весь этот торч...
- К примеру, чем ты для меня не зеркало, и литератор, кореш мой?
Есть моментальное отражение, есть внутреннее - это вроде как образ. Ну, да,
да, и я для тебя тоже зеркало, это все ясно. Просто я взял отражение, как
принцип - а зеркалом может быть вода, полировка, стекло оконное, там, глаз
человеческий и вообще сознание, эта нематериальная жидкость, прикинь, течет
прямо из матки ручеек и до самой могилы парится со всякими отражениями,
страдает, его глючит, его кто-то грузит, прессует, он попадает куда-то, вся
хуйня эта, под названием жизнь. Отражение в сознании - это крутая фишка,
потому что в сознании есть часть памяти, той самой, когда автоматом живешь
и как бы все знаешь наперед. Потому что сознание западает по всякому
увиденному отражению на всю жизнь. Это память без конца и края, я когда
въехал в это дело, я прихуел, отвечаю тебе, братан, посмотри на меня, ты
говоришь "не гони", но я не гоню, это все хуярит на автомате, и сознанием
управляю Я. (Пауза... тип опускает горящие глаза, он чем-то недоволен... я
знаю чем и знаю, как выкрутиться - именно автоматом, мой любимый средний
читатель...)
- Ты? - наконец отзывается тип и лыбится, уже как-то кисло. - Та
ты че!
- Я. То самое, что у всех катит за его Я. Его - Эго, хуе-мое, я же
говорю, оно одно на всех. Чисто, Я как кто-то один. А может это Господь
Бог? Ты, как - верующий?
- Не знаю.
- Ясно. Слышал о перерождениях, как ты был раньше рыбой, или
деревом, или самаркандским эмиром, типа весь в гашише и кальянах? Но этого
же мы не помним! (Я перехожу на охуевший высокочастотный шепот... тип,
садится на колени и смотрит на меня, кивая головой...) Ни я, ни ты. Но
зачем это придумали? Многие ведутся и - начинают вспоминать. Одной бабе
вспомнилось, как она была мартышкой в прошлой жизни, - да-да, это такое
удивительное ощущение, ты маленькая гибкая обезьянка где-то в Голубом Ниле,
и тебя ебет крокодил.
- Гена, - кивнул тип уверенно, вспомнив что-то свое.
- Кстати, у животных нет конкретного Я. У них, видимо, супер-общак
в этом смысле, потому в вопросах еды и ебли - каждый сам за себя. Так вот,
сотни, а может и тысячи ведутся на протирки о перерождениях и вспоминают!
Какая нахуй разница - было или не было, ебля в ниле или вздрочка на
айсберге - ты уже помнишь это и пиздец! Ну, так ведь?
- Так это прогон! - тип решает возместить количество выслушанного
количеством сказанного, я, улыбаясь, слушаю. - Это прогон и провокация. Так
я могу вспомнить что захочу.
- Точно! - вставляю я и затыкаюсь, он продолжает.
- Это не память, хуй его знает... прогон, тогда получается, что
тебе хватит напридумать себе любую хуйню, весь мир даже - и что? И все. Ни
хера не выходит, я знаю все приколы с ментами, я наезжал на патрульных и
даже обламывал их, но и меня пиздили в отделении, ебалом об пол, да мало ли
какая хуйня... вон, у меня на глазах мой отец повесился, три года назад,
так это я помню в натуре, блядь, я же не впариваю в то, как можно сделать
его живым, или еще каким угодно. На хуй надо, если это - ПРО-ГОН?
- Да это все, - я развожу руками и описываю идеально круглый шар,
сверкаю глазами и округляю губы. - ПРОГОН. Все - гониво, ты же знаешь, как
под приходом бывает попрет - и ни хуя нет, ничего не имеет значения, только
ПАМЯТЬ где-то в хвостах говорит тихо - это смерть ненадолго, скоро тебя
попустит и ты оживешь, более того - ты запомнишь, что был за приход. А
приход - вещь нематериальная, его можно обломать, но украсть - нельзя, ну,
или скажем, почти нельзя... (я смеюсь и тип понимающе ухмыляется
глазами...) Компьютерную память можно стереть, правильно? Ну, вот, и с
человеком вроде так же - скопытался и нет его памяти, но есть память о нем.
Конечно, этого мало, почти всегда этого слишком мало. Но, брателло, если
есть компьютерная сеть, то память может размножаться, въезжаешь? Наши мозги
- это суперкомпьютер, ты же давно торчишь, ты это знаешь, согласись. И
общение - это сеть. Все мы в сети, все - дети своих родителей. Ебемся,
плодимся, дети подрастают и им в голову лезет охуеть какая еботня, и они
запоминают. Сеть человеческих компьютеров растет и ширится. А зачем? Я
понимаю, что каждому невозможно разжевать, что к чему...
- Это, если ты, в натуре, знаешь что к чему, - перебивает меня
тип. - Давай я переставлю пластинку и надо поставить чайник. У меня
лимонник китайский... Ты чухаешь, шо радио, под винтом, небось тоже несет?
Охуеть, ну ты и кадр, прямо профессор.
- Я философ (делаю серьезное лицо, по честному смотрю на него...)
Я метафизический работник слова. Эм-Эр-Эс.
- Га-Га! (тип показывает мне язык сквозь ровные белые ряды зубов и
удаляется...) Круто!
За окном темнеет и начинается дождь. "Продиджи" наяривают
монотонный инструментал "Трюк" и я удобно выпадаю на диване, сплетая из
каких-то ниток маленькую колыбель. Тип прибегает, убегает, приходит его
кореш - Гена, кстати говоря; я сажусь и мы с Геной начинаем базар о погоде,
о дожде, взявшемся хер знает откуда. Через спрессованный ком движений и
слов я прорываюсь в синтетический мир реальности и пью чай с лимонником.
Мне привставляет, особенно, когда Гена раскумаривается хорошим драпом,
который подсуетил мой тип... прикинь, нездоровые фурроры, типа ты заебал
бегать туда-сюда, мен на мак, мандюки ебаные, сука, блядь, за драп по
двенадцать корабль, сука, с такой возней, бляди...
- Да ладно, не грузи, - отвечает Гена и выпускает большой столб
дыма. - Драп нехуевый.
- Ну ни хуя себе, - мой тип еще вспоминает прошлое. - С такими
раскладами, я бы взял лучше у Фомы. Он мне пятерку должен... (Я сижу молча
и слушаю...)
- А вы уже вмазались? - Гена крутит пятку. - Че ты суетишься, взял
же. (Лицо Гены меняется, отекая вниз и расслабляясь, глаза ползут в стороны
- мелькает морда рептилии... крокодил... самодовольный бандюга...)
- На кишку кинули, - тип смотрит на меня, но все же отказывается
сказать нечто вроде "а это - уматовый кадр, приехал, философ
метафизического слова, грузит шо экскаватор". Тип немного боится Гену, но я
вижу крокодила насквозь. Боятся не таких, как он, но множественного их
числа - шоблы, компании, тупого дворового клана гангстеров-дебилов, в
сущности таких милых, простых ребятишек, которые и могут-то в жизни всего -
отпиздить тебя или по максимальной глупости - убить. И раскумаривается все
их мясо с трети моего дозняка, потому что мозги ни хуя не работают, хоть
вагон дряни в них захерячь.
- Так вот, - продолжаю я. - Каждому не разжуешь, народу дохуища.
Значит надо во-первых: или придумать, как это сделать сразу всем, типа -
прикол с властью. Но власть - это инициация, ну, в смысле тебя она
ме-ня-ет.
- Меня она те-бя-ет, - тип прихлебывает чай.
- Совершенно верно, - я мельком взираю на Гену, он тупо слушает,
музыка сама собой делается громче, дождь за окном совсем охуел и ревет, как
лось без лосихи. - Во-вторых: если все людишки - это одна родовая сеть, то
можно найти способ, чтобы запускать свое отражение по каналам этой самой
общей памяти. Типа, ты вдруг вспоминаешь то, чего вроде никогда не знал.
Это может быть во сне, в бреду, под приходом или на обычняке - без разницы,
если это, в натуре, МОЖЕТ БЫТЬ. По цепи памяти, как электрический импульс.
Так и с оргазмом, ты кончаешь и получаешь удовольствие и одновременно
воспоминание о нем. Мы же не можем кончать всю дорогу ежесекундно, для
этого есть непрерывность памяти. Знаешь же это, когда ебешь бабу в первый
раз, о матери как-то и не помнишь. Типа, просто - занимаешься любовью,
по-настоящему. Хуй, Пизда, Ебля. Но ведь все мы любим свою мать, мы из нее
вылезли и питались ее молоком. Неужели нет памяти об этой родной, буквально
твоей Пизде? Все это есть у нас внутри, у всех. Сам понимаешь, мы даже
материмся этими воспоминаниями. И Хуй тоже здесь, туда-сюда, хопа! -
спустил и покатили зародыши. У зверей (я глянул Гене в лицо, он втыкал, как
слепая горилла...) все прет напрямую. Это общая память - и есть сеть, куда
можно запускать буквально самого себя. Прикинь, какой тупой и странный
прикол, да??? (Пауза... Мы молчим...)
Гена встает и собирается уходить. Пригрузился до отвращения.
- Там же дождь, - иронично бросает тип. - Пойдешь что ль?
- Та мне надо, - Гена с вынужденным презрением сует мне вялую
пятерню, знак бессилия и непонятной глубокой злобы, я очень вяло пожимаю
его лапу, дождь гремит, музыка подыхает в конвульсиях ритма, я разогнан и
мир сквозит мимо меня, как в поезде, идущем за пизду, в хуй знает куда,
дальше, чем домой.
Тип возвращается и вяло предлагает курнуть, хотя в его глазах
теплится знакомый огонь внимательного возбуждения.
- Потом, - отмахиваюсь я.
- Пиздострадатель подъебнулся! - радостно заявляет тип и начинает
что-то искать, перекладывать, шуровать под столом и шкафом.
- Не понял, ты о чем? - я встаю с дивана.
- А-а, так.
- Я пойду на балкон, - ноги резиновые и мягкие, чуть скрипят. -
Там навес есть?
- Есть, иди.. И-и-и-и-и-и-д!...
Дождь захватывает меня, я закуриваю, делаю две затяжки, но
сигарета не в кайф, в гортани - древесная тошнота и я пуляю огонек с белым
телом в плотную Ткань Дождя. Я вижу это: черно-прозрачные нити воды,
всасываемые землей из неба с силой гравитации, шипение контакта струй и
почвы, я на балконе, смотрю в лицо Мокрой Матери Влаги, оно зыбко, но
похоже на каменную маску, ее губы шепчут мне странные созвучия,
ш-ш-ш-а-ха-ти... и-и-о-о-оу-ш-ш-ш-ш... х-х-х-а-ао-о-у-ш-ш-ш...
не-е-сс-с-м-мо-три-и... шу-у-у... сигарета еще медленно летит, кружась и
шипя... и-с-с-с-х-х-о-од... дыма не видно, но ее веки, как губы дуют мне в
глаза сырым и черным воздухом, "заткни ебало, сукоедина гнидозная!!!"
пьяным баритоном с верхнего этажа - прямо в дождь, ковер воды ходит, как
тело вечной блядки, как кадык созревшего самца, в вечном ритме сладкого
РБА. А что? - решаю я молча, - объявив маты табу, людская компьютерная сеть
