-- А прием устойчивый? Я имею в виду, телеканалы, --
осведомился Кай.
-- Откуда там устойчивый прием? -- диву дался Связист. -- Там,
простите, ионосфера -- что шкура на заду у бегемота, сэр. А
местная трансляция, у аборигенов этих, вся в метровом диапазоне.
Мы их можем брать только активными методами.
-- И вы что-нибудь поймали? Активными методами? -- Только на
пробу. Пару сюжетов. Никаких бедствий там не изображается. И
вообще ни хрена не понять, потому как говорят они, сэр, на
попугайском языке, если сказать прямо...
-- На планете, -- откашлявшись пояснил Кай членам Комиссии, --
если судить по справке, преобладает искаженный вариант
французского языка. Бретонское, если не ошибаюсь наречие с
последующими наслоениями. В Колонии это -- государственный язык.
-- Дайте-ка на мониторы эти... фрагменты, -- распорядился кэп.
Экраны ожили. Сначала по ним прошел "снег", затем, несколько
раз поменяв цветовую гамму, всплыла какая--то картинка и, наконец,
изображение установилось.
На экране был город. Вполне обычный, хотя и несколько
мелковатый по меркам Федерации, город, наполненный людьми,
старомодными экипажами и низкими, в основном двух--трехэтажными
домами, между которыми виднелись аккуратные зеленые газоны.
Кай, к своему облегчению, не увидел таких привычных для
окраинных колоний следов военных действий. Почти никакого
новостроя. Никаких развалин, пусть даже и заросших идиллическим
плющом. И никаких патрулей. Вообще -- ни одного вооруженного
человека. Мелькавшие на экране лица казались достаточно
спокойными и доброжелательными, а некоторые люди, если судить по
внешнему виду, были просто счастливы, хотя и не слишком упитаны.
Видимо, вслед за обретением независимости и отделением от
охваченной термоядерным безумием Империи, здесь, на Ферне, не
последовало такой, казалось бы, естественной распри и
кровопролития. Местное телевидение явно показывало какой--то
обзор, довольно занудный, но вполне мирный.
Вот уже третий или четвертый город -- и повсюду все те же
мирные, хотя и аскетического вида жилища, счастливые лица и
зеленые лужайки, покрытые где белыми цветами, а где -- красными
ягодами.
-- Я так думаю, это мы какой-то канал для огородников
поймали, -- нарушил всеобщее недоуменное молчание Главный Связист.
-- Хотя вот смотрите -- вроде попы... Свадьба, что ли?
-- Во всяком случае, не католический обряд, -- заметил сэконд.
-- И не протестантский. Похоже на православный... Хотя --
нет. Это не христианская служба вообще. Ни одного креста, --
сообразил руководитель оперативной разведки.
-- Значит, неправильно этих... этих вот попами называть, --
зачем-то ударился в терминологию Дирек. -- Жрецы они, значат...
-- Во всяком случае, какие-то служителя культа. Вот те, что в
алых плащах, с золотом -- те постарше будут, -- задумчиво продолжал
Сол, -- а те, что просто в беретах таких -- это, видно, просто
распорядители, что ли... Красивая служба... А вот опять пошло --
"репортаж из провинции".
Кай еще до этого сюжета успел отметить, что посреди всех
городков, появившихся на экране, возвышалось крупное, по всей
видимости, культовое сооружение ярко-алых тонов, с золотыми
орнаментами. По форме оно напоминало перевернутый купол
древнерусской церкви, запомнившийся ему по "Святой Анне", и по
голограмме на стене каюты Тимоти. Громадное, по масштабам
городков Колонии, здание с помощью какого-то архитектурного
ухищрения как бы стояло на узком основании и сверху венчалось
резной зеленой каймой и неким завитком, воспроизводившим изгиб
какого-то символического стебля. Кое-где этот завиток повторялся
-- на кованых решетках заборов, в скромных настенных фризах...
Потом он сообразил, что других художественных излишеств в кадре
вообще не появлялось.
Потом изображение, сопровождаемое негромкой, приятной
музыкой и закадровым непонятным текстом, пропало, и на экране
возникла алая, в золотую крапинку заставка, служившая фоном для
миловидной дикторши.
Она с воодушевлением произнесла краткую речь, после чего
исчезла, уступив место какому-то сельскохозяйственному сюжету.
Телекамера крупным планом показывала зрителям пышный куст,
усыпанный зрелыми ягодами. Изображение сопровождалось
эмоционально окрашенным текстом, в котором невозможно было
разобрать ни единого слова.
-- А что с переводом активные методы не проходят? -- обратился
к связисту ранее молчавший Командир Десанта, и Кай подумал, что
молчание явно пошло на пользу его репутации, чем такой вот
вопрос.
-- Вы говорили что-то про интерференцию... -- закончил
Десантник.
-- Интерференция здесь, что покойнику клизма, скажу вам
прямо, сэр, -- предельно вежливо ответил Связист. -- Тут, извините,
семантику с грамматикой местного языка нужно запихнуть в
корабельный компьютер, с чем мои ребята и мучаются со вчерашнего
утра. Так что в ближайшее время надеемся получить отчетливый
текст.
Тем временем камера першла сначала на средний, а потом на
дальний план, и все сидящие перед монитором увидели, что
ухоженные поля простираются далеко за горизонт, словно вся эта
уютная планета была исчерчена в зеленую полоску. Аккорды музыки
стали патетическими, проникая глубоко в душу.
"Господи, где я это уже слышал? -- подумал Кай. -- Ведь слышал
же... Что-то очень старое, традиционное... Двадцатый век...
"Битлз"...
Только сейчас он понял, что напоминало ему здание с
ало-золотым куполом -- гигантскую ягоду... В душе у него
зародилось не лучшее предчувствие относительно того оборота,
который принимает их миссия...
Кэп тоже что-то почувствовал, потянулся к терминалу и на
вспомогательный экран вызвал запись только что прошедших кадров.
Остановил. Дал максимальное увеличение изображения одной из ягод,
врубил программу опознания образов. И на экране почти мгновенно
возник ответ: ПЛОД FRAGARIA VESCA.
-- Э-э-э...? -- кэп обернулся к сэконду.
-- Да, -- сказал тот. -- Просто земляника.
10.
И снова возникла алая, в золотую крапинку заставка.
Симпатичная дикторша снова повела речь о чем-то исключительно
важном. На этот раз речь шла, судя по всему, о чем-то суровом, но
неизбежном. В голосе девушки возобладали минорные тона -- высокая
скорбь даже. Только понять ее было задачей нелегкой даже для
специалиста по французским диалектам -- слишком много каких-то
одним только аборигенам понятных иносказаний и метафор
громоздилось в коротком, минуты на три, тексте. Двое из
присутствовавших, имевшие представление о французском -- Помощник
капитана и Кай -- понимающе переглянулись, остальные четыре члена
Комиссии с кэпом Джейкобсом во главе просто обалдело смотрели на
экран. Там шли сопроводительные кадры.
Под мужественные аккорды, исполняемые в чуть замедленном
темпе, камера панорамировала несколько довольно узких рвов,
вполне сельскохозяйственного вида, если бы не декоративные
(красные с золотым, конечно) шнуры и полотнища, вытянутые вдоль
них и перемежаемые столбами-жезлами, украшенными уже знакомым
завитком. Тут и там маячили тоже знакомые фигуры
жрецов-распорядителей. Это была церемония. Обряд. Пышная, но
довольно мрачная процессия появилась в кадре и приблизилась ко
рвам.
В торжественный траур облаченные туземцы расступились, давая
проход веренице гигантских катафалков.
-- Слоны у них попередохли, что ли? -- спросил бестактный
Связист.
-- Насколько я смыслю во французском, это у них называется
Прощанием с Растением, -- несколько неожиданно пояснил сэконд. Его
знакомство с языком Рабле было основательным сюрпризом для кэпа,
поскольку достоинством космического воина не числилось.
Катафалки взгромоздились на отвалы рвов и повели себя на
манер обычных самосвалов. Крышки их откинулись, и во рвы хлынули
алые потоки земляники. Звуки музыки достигли высот трагизма.
Катафалки, сделав свое дело, проследовали куда-то вон из кадра, а
вперед выступили жрецы-распорядители. Первые комья земли скорбно
полетели во рвы из их рук, а затем и весь выстроившийся вдоль
этих странных могил народ поднял симметрично разложенные и тоже,
разумеется, украшенные заступы и взялся за дело, довольно быстро
засыпая горы алых ягод.
-- Закопали фрукты, -- сказал Связист. -- Делать людям больше
нечего. Может, это у них урожай погиб? Парша какая-нибудь напала,
или типа головни что-то такое? В общем, попортился весь продукт --
они и убиваются...
-- Судя по тому, что я разобрал на слух, это у них регулярный
обряд, -- ответил ему сэконд. -- Сезонный.
-- Комендант--директор Эрнст Флай на линии, -- доложил дежурный
из рубки.
11.
Кэп щелкнул тумблером и комендант-директор станции
наблюдения "Ферн-21" предстал взорам членов Комиссии. Он был
немолод, строго одет и весьма озабочен.
Рад вас приветствовать, капитан, -- без всякой приветливости
в голосе сказал хозяин Станции. -- Как я понимаю, я имею дело с
командором Фердинандом Джейкобсом?
-- Так точно. Так же, как я со своей стороны полагаю, что...
-- Обойдемся без формальностей, -- тонкая сухая рука с
поблескивающим электронным браслетом коброй взлетела на уровень
седого виска, категорически отметая всякую формальность. -- Думаю,
что ваш дежурный благополучно представил вам мою персону...
Должен вам сказать, что появление вашего судна... составило для
руководимого мной коллектива определенную... проблему.
Региональная комендатура порядком припозднилась с предупреждением
о вашем прибытии. Кроме того, при всем моем сочувствии к вам в
вашем положении, я не представляю, право, чем могут мои люди это
положение облегчить...
-- Прежде всего, -- не сразу справился с досадливым изумлением
капитан, -- существующее на вверенной вашим заботам Станции
оборудование позволяет, как нас информировали, за короткий срок
изготовить вакцину Люфта в количестве, достаточном для ликвидации
эпидемии на борту "Харрикейна"...
Лицо комендант-директора нервно дернулось. -- Это... Да, я
совершенно не учел, что у вас на борту может просто не быть
соответствующей вакцины. -- То количество, которым мы располагаем,
слишком мало, -- уже увереннее повел свою роль кэп. -- И обладает
пониженной активностью...
-- Чрезвычайно неудачное стечение обстоятельств, -- нервно
кашлянув, отметил Флай. -- Оборудование требует перенастройки...
И... Да, изготовление вакцины на две с лишним тысячи прививок --
это... Это займет несколько недель... -- похоже, что
комендант-директор был сам неприятно поражен этим своим
открытием. -- В таком случае, разумеется, вы неизбежно должны лечь
в дрейф... Однако я негостеприимен, -- он опять воздел изящную
длань. -- К сожалению, обстоятельства исключают возможность
оказать подобающий э-э-э... прием. Я имею в виду не то, что
двадцать четыре моих сотрудника не смогут достойно принять две
тысячи ваших подчиненных, нет... Я имею в виду необходимость
карантинных мер... Надеюсь, вы меня понимаете... Но я думаю...
символический банкет... Я направлю вам наш скромный э-э-э...
презент. К столу офицерского состава, скажем... Да, именно так.
Кроме того, -- голос комендант-директора обрел силу и уверенность.
-- К сожалению, на Станции проводятся работы... Монтаж оранжерей,
если вы заметили... В этой связи, я попросил бы вас несколько
изменить ориентацию вашего судна.
