Остаток дня Светлан посвятил переезду и изготовлению простейшего
охотничьего снаряжения. Вечером из своего неказистого лука ему удалось
подстрелить тетерева, и Светлан устроил себе пиршество, отъевшись за два
дня вынужденного вегетарианства. После захода солнца он долго сидел у
костра, завороженно глядя в огонь и лениво размышляя на несколько тем
сразу. Спать не хотелось: сказывался поздний подъем, да и события прошлой
ночи еще маячили в памяти.
Потом он решил искупаться и, погрузившись в теплую воду, неторопливо
поплыл, глядя в глубину, где скользили призрачные огни, заслоняемые
неясными тенями, словно там кружил русалочий хоровод. Зрелище было
красивым и в меру жутким, но когда ему стали чудиться чьи-то осторожные
прикосновения - будто его трогали любопытные руки, Светлан поторопился
убраться из воды.
Из опасения ночного визита герцога спать лег одетым, пристегнув к
поясу нож и положив меч у изголовья - на манер бывалых вояк. Долго
ворочался, кляня себя за нарушение режима. Наконец сон пришел - зыбкий,
прерывистый, полный причудливых видений. То снилась Анджелла, скачущая
вокруг костра на голом герцоге; то дворец на болоте, безлюдный, но
наполненный таинственными звуками и тенями; то похожий на людоедское
логово замок, в центральном зале которого восседал на троне громадный
зловещий паук; а то - он сам, Светлан, мчащий напролом через лес,
подгоняемый ужасом и чьей-то неодолимой волей, чувствуя на плечах тяжесть
безжалостного всадника...
Напрягшись, Светлан вынырнул из кошмара и открыл глаза. Бросил взгляд
на вход и похолодел. На фоне звезд четко вырисовывался неподвижный силуэт.
Светлан рывком ухватился за меч, вскочил. Бесшумно скользнув в сторону,
тень исчезла. Светлан кинулся к выходу, споткнулся и, теряя меч, полетел
кувырком. Тут же кто-то упал ему на спину, шею стиснули чьи-то жесткие
колени, скулы перетянули ремни. Отчаянно рванувшись, он высвободился,
взмахом руки отбросил от себя нападавшего и вскочил на ноги. Безмолвная
тень метнулась к кустам, Светлан бросился вдогонку. Тень нырнула в заросли
на секунду раньше, и сейчас же оттуда взмыла в воздух громадная птица. В
азарте Светлан прыгнул и уцепился за когтистые лапы. Бешено работая
крыльями, птица тяжело тянула вверх. Когда Светлан спохватился, они уже
летели высоко над лесом. От взгляда вниз его бросило в холод. Теперь - кто
быстрее устанет, подумал он, лихорадочно прикидывая, сколько еще сможет
продержаться.
Светлан вдруг увидел прямо перед собой хищный клюв: птица целилась
ударить.
- Только сунься! - пригрозил Светлан. Повиснув на одной руке, он
выхватил из-за пояса нож.
- Нет! - гортанно крикнула птица, поднимаясь еще выше.
- Вниз! - рявкнул Светлан, взмахнув ножом. - Слышишь, тварь?!
- Нет! - стонала птица. - Пусти!
- Спятила? Да я же костей не соберу!
Спрятав нож, он снова повис на обеих руках. Пальцы начинали неметь,
но и птица выбивалась из сил. Взмахи крыльев становились все реже, они
опускались. Скоро верхушки деревьев стали бить Светлана по ногам, и он
испытал искушение прыгнуть на дерево поразлапистей - однако предпочел
плавную посадку. Они зависли над крохотной полянкой, метрах в трех от
земли. Птица сражалась до последнего, прилагая героические усилия
удержаться в воздухе, но уступала. Светлан опустил голову, выбирая, куда
ставить ноги, как вдруг корявые птичьи лапы стали гладкими на ощупь. Он
глянул вверх и обмер. Его ладони сжимали щиколотки девичьих ног. Девушка
била теряющими форму крыльями по ветвям, искаженное мукой лицо мертвело.
- Пусти! - выдохнула она. - Не могу... больше. Тяжко!
И они рухнули. Светлан успел подхватить обмякшее тело ведьмы,
спружинил ногами. Уложив ее на траву, присел рядом, переводя дух.
Застонав, девушка открыла глаза.
- Ну что, Лаура, - спросил Светлан, - будем мириться?
- Нет, - прошелестел ее голос.
- В конце концов, это свинство! - возмутился он. - С какой стати я
должен с тобой возиться?
Хватаясь пальцами за траву, Лаура пыталась приподняться, но сил уже
не оставалось.
- Труба зовет? - ехидно осведомился Светлан. - Не налеталась еще? Ух,
моя бы воля!
Легко подняв девушку на руки, он зашагал по направлению к избушке
старой ведьмы.
7
В ожидании бабки Светлан сидел на крыльце, лениво болтая с зевающим
Псом. Несколько раз из-за деревьев возникали разбойного вида личности и
одинаково пропитыми голосами спрашивали хозяйку (или это был один и тот
же?). Пес всякий раз обстоятельно отвечал, что бабки нет и когда будет -
неизвестно, и личности без дальнейших расспросов растворялись в гуще леса.
- Шел бы ты спать, - зевнув в очередной раз, посоветовал Пес. - Бабка
иной раз под утро возвращается.
- Подожду, мне не к спеху.
- Да ты не тревожься, очухается Лаура. Ей не впервой.
- Что так?
- А неистовая без меры, себя не бережет. Узды не терпит, даже
собственной. Такие быстро сгорают.
- Уж ты-то не сгоришь.
- А чего? На цепи, зато сыт и бестревожен.
- Не лопни от гордости-то.
- Гордость - чувство беспокойное, - возразил Пес. - А я просто
доволен, гордости тут нет.
Пес застыл, навострив уши.
- Бабка летит, - сообщил он. - Веселая. Ну, будет!..
Он полез задом в конуру.
Над деревьями мелькнула черная тень и рванулась на Светлана. Невольно
он выбросил перед собой руки, но бабка лихо осадила помело у самого
крыльца.
- Явился! - закричала она с бесовской радостью. - Ух, сладкий мой!
Знала я: не послушаешься. Ну, держись!
Бабка взмахнула руками, что-то выкрикнула пронзительно. Крыльцо вдруг
заходило ходуном, оторвалось от земли и вознесло Светлана метра на
полтора.
- Цыпа, цыпа, цыпа... - звала старуха, отступая к лесу. Тяжеловесно
раскачиваясь, дом двигался за ней. Стоящее на краю поляны дерево
склонилось ему навстречу, накрыв ветвями. Тело Светлана оплели тугие ветки
- да так плотно, что рукой не шевельнуть, - и потащили с крыльца.
Оказавшись на земле, он уперся, напряг мышцы. Ветки затрещали, правая рука
вырвалась, метнулась к поясу. Сверкнул нож, несколько веток мягко
спланировали на траву, остальные взмыли, как ошпаренные, ввысь.
- Плоско шутишь, бабуся! - отдуваясь, сказал Светлан. - Семейное это
у вас, что ли?
Старуха визгливо хохотала:
- Не нравится? Касатик ты мой, прости глупую бабу, не угодила! Уж так
старалась, так старалась!..
Хихикая, она проковыляла к дому, проворно вскарабкалась на крыльцо и
уселась на краю, свесив корявые ноги.
- Ох, потешил ты меня, богатырь! - сказала она благодушно. - Сила у
тебя не здешняя. И дух вроде знакомый.
- Я вот тоже думаю: уж не земляки ли мы с тобой?
- Хо-хо... Может быть, касатик, все может быть. Не помню я: старая.
- Темнишь, бабуся?
- Нравится мне тут, вот былое и позабылось. Приятелей сколь новых, и
все в силе - повеселиться можно, покуражиться, набедокурить - ух!.. А в
старых краях - что? Каждый крестьянский сын укорот норовит сделать - разве
ж то жизнь?
- Акклиматизировалась, стало быть, на новом месте?
- Прижилась, милок, прижилась, - закивала старуха. - Душой прикипела.
- А внучка как же?
- А чего внучка? - встрепенулась бабка.
- Слушается?
- Ох, не слушается! Как силу набирать стала, так все по-своему, все
поперек. Носится по лесу как угорелая, зверье гоняет, дела знать не
хочет...
- А что за дело, бабушка?
- Дело? Так дело наше известное, колдовское - от людишек к себе
грести. Прежде я одна так промышляла, а здесь темные дела обществом
вершатся. На все королевство сеть наброшена!
- Так уж и на все? - усомнился Светлан.
- Не веришь? - взвилась старуха. - Вот сунем факел в муравейник,
завертятся рабы божьи, забегают... Ой! - старуха захихикала. - Болтлива я
сегодня, перебрала малость. А ты хитер, богатырь, ох, хитер! Умеешь глупым
женщинам языки развязывать. Ну, ладно.
Кряхтя, она поднялась на ноги, постучала скрюченным пальцем по стене.
Дом зашевелился, стал неторопливо переминаться на громадных птичьих ногах,
плавно раскачиваясь.
- Спится слаще, - пояснила старая ведьма. - А ты иди, соседушка, иди!
Что наболтала - твое, уноси. Но главного-то ты не узнал, да и не узнаешь.
А мне на боковую пора: светает. Уж не серчай!
8
Если так пойдет и дальше, размышлял Светлан, укладываясь после
завтрака спать, придется пересмотреть распорядок дня. Похоже, главные
события происходят в этом лесу ночью. Вот только не худо бы, по бабкиному
примеру, разжиться помелом, не то набью я себе шишек. Хотя нет - хватит с
меня, налетался. Господи, что же это за край такой? Неужто это и есть наше
прошлое - до той благословенной поры, когда именем Божьим выжгли в народе
всякую ересь, уничтожили все богомерзкие учения, вместе с их носителями,
наложили запрет даже на память об этом? А потом еще и правители разных
мастей постарались, снося слишком высоко торчащие над толпой головы - на
радость бездарям и лакеям. Вот и добились, унифицировали род человеческий.
Ну и что теперь нам, серым, делать? А ведь сколько сладкого жара в этих
ведьмах, какие лапушки среди них попадаются!.. Кстати, Лаура все же
просчиталась в выборе скакуна: на свое счастье, я плохо поддаюсь
дрессировке. Надо будет вернуть ей уздечку, подумал он, засыпая. Пусть
забавляется...
Спал Светлан менее двух часов, но ему хватило. Умываясь, он вдруг
заметил куропатку, присевшую на ветку в неосторожной близости от шалаша.
Он уже крался, затаив дыхание, к луку, когда в воздухе прошелестела
стрела, и куропатка упала на траву с чисто срезанной головой.
- Недурно, - сказал Светлан. - Кстати, мог бы и показаться.
Из-за деревьев вышел, застенчиво улыбаясь, стройный юноша с огромным
луком в руках.
- Я не помешал вам? - спросил юноша негромким приятным голосом. - Мне
показалось, что вы хотите стрелять, но через секунду куропатка бы улетела.
У него было миловидное и нежное, как у девушки, лицо с неожиданно
пронзительными, зоркими глазами.
- Ты откуда такой взялся? - спросил Светлан.
- Я странствую, - ответил юноша. - Люди зовут меня Стрелком.
- За что же они тебя так?
Юноша пожал плечами:
- Наверное, потому, что я ни разу в жизни не промахнулся.
- Что ж, садись, Стрелок, - сказал Светлан. - Справим поминки по
безвременно усопшей птичке.
Учтиво поклонившись, гость прислонил лук к дереву и опустился на
скамейку возле костра.
- Но послушай, паренек, - заговорил Светлан, ощипывая куропатку, -
ведь даже самый лучший стрелок иногда промахивается.
- А я - нет, - смущенно улыбнулся Стрелок.
- Но не все же зависит от стреляющего? Ветер, например, может
изменить направление. Или летящая птица.
- Я это учитываю.
Светлан удивленно вскинул брови:
- Каким образом?
- Вряд ли я сумею объяснить, - сказал Стрелок. - Это вроде
предчувствия, внутреннего зрения. Я могу стрелять в полной темноте, с
закрытыми глазами - как угодно.
- Ну, тогда и тебя следует включить в список.
- Простите, какой список?
- Встреченных мною чудес. Видишь ли, я решил их коллекционировать.
Стрелок робко улыбнулся:
- Шутите?
- И не думал. Ты же способен предвидеть будущее.
- Наверное, - снова пожал плечами юноша. - Но только на время полета
стрелы.
- И что же ты ищешь, Стрелок? Зачем странствуешь?
Нежные щеки гостя вспыхнули румянцем.
- Подвига ищу, - признался он еле слышно. - Дал обет убить дракона,
