Борис Иванов
Ликвидация последствий
(повесть)
Поляновски так и не успел объяснить, когда и чему надо было смеяться в
этом его анекдоте - вертолет заложил довольно крутой вираж и стал на малой
высоте описывать круг над корпусами Грамэри. В микрофон пилот окликнул их.
И разбудил Майкла. Все замолкли и придвинулись к иллюминаторам. И сквозь
грохот винтов стал слышен треск счетчика.
Странные все-таки места лежали там, внизу - ни привычных серых лент
шоссе, ни полосатой стрижки полей, ни стелющихся дымов из заводских труб,
ни самих заводов, ни каких-нибудь следов людского жилья - только
бескрайний, затопивший сумеречные холмы лес и рассекающая эту пасмурную
громаду великая река с тонущими в осеннем тумане островами. И только на
одном из этих островов - на том, над которым кружил вертолет, словно
вырванный из иного мира - клочок индустриального пейзажа - серый бетон,
тусклый металлический блеск газгольдеров, черно-белые полосы поперек
тянущихся в блеклое небо, странных, очень высоких труб. И затерявшийся в
чащобе пунктир узкоколейки.
Обернувшись через плечо, Майкл увидел в запыленном стекле кабины, как
экипаж натягивает респираторы, кивнул замешкавшимся Пако и Войцеху и
поспешил нахлобучить на физиономию и свою защитную маску. Поглядел на
своих.
Защита превратила их в компанию гоблинов, притаившихся на стальных лавках
вдоль полутемного фюзеляжа. Вертолет завис над бетонированным двором,
подняв тучу цементной пыли, и стал на шасси. Из открывшихся люков на бетон
полетели брезентовые мешки, на тросах были спущены объемистые канистры, а
потом спрыгнули все шестеро пассажиров - группа ликвидации.
* * *
Громадная, с товарный вагон размером, туша вертолета развернулась над
ними, демонстрируя неважно закрашенные звезды на бортах, пилот резко
отмахнул рукой на прощание из бокового оконца и, невесть на каких торгах по
дешевке купленное русское чудище провалилось в стынущие небеса чужого
континента. И тишина опустилась с этих небес.
- Словно фильм снимаем, - подумал Майкл, - когда-нибудь давным-давно,
где-нибудь в Киеве... Про войну за бугром. Смешно... Теперь сам он был за
далеким бугром, и не было больше на картах имени страны, в которой он
родился.
Они оттащили барахло в незапертый гараж, спустились на подземный уровень,
почистились и загромоздились в бункер, означенный в схеме, которую не
выпускал из рук тоскливо посапывающий Марк, как помещение для отдыха
персонала. В общем-то, насколько это позволял видеть неверный свет ручных
фонарей, это была некая помесь бильярдной и бара. Тускло блестели экраны
притороченных к потолку телевизоров. Холодильники, приютившиеся в углу,
потекли, и лужи вокруг них еще так и не просохли. Было душно и пахло
плесенью. Зато индикаторы счетчиков давали почти чистый фон.
Они сняли респираторы, расстегнули защиту, пристроились на полу, в
креслах, столе и стойке. Фрэнк затеплил китайской работы летучую мышь, и
стали видны прилепленные к стенам постеры и разных колеров лица и шевелюры
всей честной компании. А в углу стойки бара обозначилась в темноте
кошмарная рожа - полусгнившая пустая тыква с прорезанными глазами и ртом до
ушей, надетая на подсвечник (На праздники дело вышло, - вспомнил Майкл).
Судя по всему, когда рвануло и началось повальное бегство, помещение для
отдыха было заперто, и большого беспорядка здесь не наблюдалось.
Марк расстелил на зеленом сукне схему, и начался их первый
боевой совет на месте действия.
- Так, - сказал Марк, справившись с неожиданно одолевшей его
одышкой, - все пока как и обещано. Все живы. Отравы в воздухе не чувствую.
Радиационное загрязнение есть, но такое, какое и ожидалось...
- Когда поднялась пыль от винтов, фон сильно подскочил -
заметил Майкл.
- Ну, что же, постараемся поменьше пылить, - разглядывая репертуар бара,
буркнул Поляновски. Поднялся, подошел к холодильникам и стал, морщась,
изучать их содержимое. Судя по выражению его лица, наполнены они были,
преимущественно калом пожилых шакалов, причем не первой свежести.
- До заката четыре с половиной часа, - не слишком обращая внимание на его
перемещения, продолжил Марк. - Действуем, как и намечено: Пако и мы двое, -
он ткнул оттопыренным большим пальцем правой руки в свою печень и в то
место, где в полутьме ориентировочно должен был находиться Жан-Поль, - мы
втроем идем и обрабатываем генераторную, потом запускаем движки и по
твоему, Майкл, сигналу, врубаем бытовую сеть и, главное - освещение
территории...
Жан-Поль индифферентно кивнул, продолжая сидеть на корточках, спиной ко
всей компании. Он сосредоточенно созерцал странноватый амулет, который
болтался на цепочке, перекинутый через его выставленный в пространство
длинный указательный палец, смахивающий на удивительно изящный обугленный
сучок. Пако внимательно смотрел в рот Марку, видимо, удивляясь, до чего же,
исходящие из него звуки, напоминают английский язык. Фрэнк
дисциплинированно смотрел перед собой в пространство, напоминая Майклу
старшину, с которым он коротал когда-то - в другой жизни, ДА, В ДРУГОЙ -
военную службу в предгорьях Ала-Тоо. А сам Майкл сидел на стойке, справа от
Марка, и устало болтал ногой...
- Майкл с Фрэнком, - кашлянув, продолжал Марк, - делают общий обход по
верхнему периметру, не заходя в... сгоревший сектор, проверяют
электропроводку и внутренний телефон на разрывы, по воки-токи дают нам
знать...
- Или напрямую, по тому же телефону, - вставил Фрэнк откуда-то из своего
вежливого транса.
- Ну, да... Разумеется, можно и так. Если силовую сеть не удастся
врубить, подключаем локальные аварийные контуры - с аккумуляторов.
- Если там что-то осталось... - заметил Майкл.
- Теоретически, там все много надежнее, чем на ядерной субмарине, -
отозвался Марк, - во всяком случае, думаю, не все еще село до конца за
такое время... Войцех остается здесь, подключает рацию, связывается со
штабом, готовит помещение к ночлегу. Все сходимся здесь в двадцать два
ноль-ноль, и я принимаю вахту. Дежурим по четыре часа. За мной следующим
пойдешь ты, Майкл. Согласен?
- Угу, - отозвался он. Пакет во внутреннем кармане вдруг стал ощущаться
словно печень после недельной попойки.
Ну, ладно, - подумал он, - десять против одного - второй пакет у Марка.
Точнее первый. Это меня - второй. А вот, у кого третий - это, вообще-то,
вопрос не для среднего ума. Хотя, может, все до примитивности просто - дело
доверили единственным трем белым из общего набора из шести разной масти
проходимцев. Только вот, Войцех - явно не такой человек, чтобы по нему
совсем уж не было заметно...
Поляновски, меж тем, вопреки своей мрачной первоначальной реакции на
содержимое заглохших рефрижераторов, вытянул из одного из них несколько
вполне приличного вида банок тушенки с фасолью, лихо вскрыл своим
смахивающим на штык тесаком, извлек из-за стойки бутыль виски и выставил
все это на зеленое сукно стола.
- Остальные - договоритесь, как будете дежурить, сами между собой, -
невозмутимо закончил Марк. - Завтра начинаем в восемь, по плану - проверка
отсеков, подсобных помещений, первичная подготовка к... разведке в
аварийной зоне. Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать?
- Да нет, - выдержав легкую паузу, пока Войцех разливал
Джонни Уолкер по всяким случайным емкостям, перешел к делу Майкл.
Встал, поправил амуницию, взял протянутый ему стакан из под карандашей,
на дне которого плескалось виски. - Ну что же... Вперед и с песней!... Ты
чего, Джей-Пи?
Жан-Поль, к спиртному не прикоснувшийся, глянул на них через плечо,
желтым, малярийным белком мутного африканского глаза, оскалился
фосфорически белыми зубами и буркнул с французским акцентом больше себе
самому, чем для общего сведения:
- Нам удачи не будет в этом месте... Чужой Дьявол ходит
здесь...
* * *
В двух местах проводка была не в порядке - впрочем, ничего страшного.
Умение Фрэнка работать на верхотуре вообще не пригодилось. По сработанным
из стальной сетки по мосткам, тянувшимся на высоте метров сорока вдоль
прямоугольника, образованного корпусами шести секторов, они дошли до
границы сектора, означенного нулем - аварийного. Здесь счетчики стали
зуммерить. Как и было намечено, не застревая в этом месте, они отсоединили
силовую линию от разрушенного участка и отступили в кабину оператора.
Стекла обзорных окон большей частью вынесло тем, полугодовой давности,
взрывом. Кое-где они уцелели по странной прихоти вырвавшегося на свободу в
канун прошлого Дня Всех Святых атомного черта. Главное, фон здесь был
терпимый. Некоторое время они, словно в кабине призрачного бомбардировщика,
парили над панорамой залитого тьмой железобетонного колодца внутреннего
периметра Грамэри. Потом Майкл снял трубку внутреннего телефона и набрал
номер генераторной. Связь работала так, словно эти заброшенные в чертовой
лесной глуши, в панике покинутые корпуса, и не простояли без малейшего
надзора много недель.
Они перекинулись с Марком несколькими словами и, где-то внизу, злобно
прокашлявшись, надсадно взвыли и, не торопясь, стали выходить на еле
слышный зудящий, давящий гул, движки. Лампы, нацеленные на двор и стены
корпусов, помигивая, налились мертвенным бело-синим светом. Мигание
прекратилось, и кратер внутреннего периметра застыл перед ними гигантским
стоп-кадром.
- Господи, - сказал Майкл, рассматривая впервые открывавшийся перед ним
не на аэрофотоснимках и не с зыбкого борта вертолета, а в прямом свете
мощных прожекторов выгоревшее дупло нулевого сектора. - Здорово здесь
полыхнуло все-таки...
- Смотри сюда, - довольно спокойно сказал Фрэнк и ткнул рукой
по-диагонали в дальний угол двора. - Пошел к сектору... человек...
- Да нет, - тщетно пытаясь сквозь пластик защиты протереть
глаза, ответил Майкл, - похоже... похоже не человек.
* * *
- Ну все, сказал Поляновски, - все в норме, ребята, радио работает,
Сакс на связи круглосуточно. Все системы фурычат - даже бойлерная...
Балахоны можно обработать прямо сейчас. И больше, как говориться, сюда с
грязными ножками - ни-ни... Еда в кухонном блоке, на столе. Баб, извините,
предложить не могу... Заправьтесь, ребята - и на боковую... За исключением
вас, шеф - вам, извините, в борозду...
- Войцех, я, знаешь ли, помню, кому сейчас заступать, только мне не
слишком нравится твой кислый вид. Ненароком не перестарался ты.. Марк
оценил на глаз уровень жидкости в паре бутылок, затесавшихся в углу, - ...
с бойлерной?
- Да не в том дело, - Поляновски закатал левый рукав и молча предъявил
шефу нанесенную у локтевого сгиба лесенку из десяти еле заметных, по
полсантиметра, не больше, каждый, белесых шрамчиков. Четыре из них, те, что
шли слева, изменили цвет. - А у вас как с этим делом, ребята?...
Некоторое время пятеро ковырялись в пуговицах и несколько
нервно рассматривали свои тестовые насечки.
- У меня - ноль, - коротко констатировал Майкл.
- Два, - с некоторой досадой сказал Марк.
- Ноль, - это Пако.
- Один. Вроде один, - это Фрэнк.
- Четыре, - с задумчивой отрешенностью бросил Жан-Поль,
заметив, что его ответа ждут.
- Все, опять-таки, в норме... В пределах нормы, - со слегка заметным
нажимом констатировал Марк, - Конечно, лучше бы, если бы все было совсем уж
по нулям, но так, ведь, того и не обещано...
- Верно, - внимательно глядя в переносицу Марку, сказал Поляновски. - Но,
только вот, никто из нас еще и носу не показывал в нулевой сектор. А я, так
вообще, практически не вылезал наверх. Значит, здесь все просто пропитано
этой... заразой.
Ну вот и третий с запечатанным конвертом, - подумал Майкл, - только вот,
что же это он так закладывает своих-то? Ведь для ТЕХ ТРОИХ это - просто
второстепенный тест, про который они особенно и помнить-то не должны...
- В сущности, - деревянным голосом сказал он, - об этой
ерунде особых разговоров не было. Просто один из семи факторов, которые
договорились держать под контролем... К тому же - второстепенный... (И
