горизонте. Стоит же мне захотеть, чтобы соседи мною заинтересовались, нет
ничего проще - я вывожу мотор из строя и делаю вид, будто озабоченно ищу
причину поломки. Тут же справа от меня появляется один мужчина,
вооруженный клещами, с ящиком инструментов в руках. Вот наши механики и в
западне.
Та же самая игра на автостраде. Остановитесь, поднимите капот машины
и наклонитесь с растерянным видом над свечами. Другие шершни, охочие до
похвал, в свой черед остановятся и предложат вам свои неоценимые услуги.
Имейте, однако, в виду, что замена колеса или накачивание шины для них
занятие мало привлекательное. Эта работа хоть и не хитрая, но зато
трудоемкая и почета не сулит. А для мужчины, владыки мира, самое главное -
выказать свое всемогущество перед смиренными женщинами. Сколько подходящих
женихов в одиночестве катят по дорогам и, сами того не подозревая, желают
только одного - найти себе спутницу жизни вроде вас - простодушную,
несведующую и готовую восхищаться ими! Дорога к сердцу мужчины, как
вехами, отмечена "автомашинами".
Я полагаю, что эти советы и впрямь полезны, когда речь идет об
американцах. Будут ли они столь же действительны применительно к
французам? Пожалуй, нет; но у нас есть свои уязвимые места. Нам нравится
восхищать речами и звонкими фразами. Попросить профессионального совета у
финансиста, политического деятеля, ученого - один из способов покорить
мужчину, и он так же расчитан на неистребимое тщестлавие мужской половины
рода человеческого. Уроки ходьбы на лыжах, уроки плавания - превосходные
силки для мужчин - спортсменов.
Гете в свое время заметил, что нет ничего привлекательнее, чем
занятия молодого человека с девушкой: Ей нравиться узнавать, а ему
обучать. Это верно и по сей день. Сколько романов завязывается за
переводами из латыни или за решением задачи по физике, когда пушистые
волосы молоденькой ученицы касаются щеки ее юного наставника! Попросите,
чтобы вам раз'яснили сложную философскую проблему, слушать об'яснение с
задумчивым видом, повернув головку так, как вам особенно идет, затем
проникновенно сказать, что вы все поняли, - кто способен устоять перед
этим! Во франции путь к сердцу мужчины проходит через его ум. Отыщу ли я
путь к вашему сердцу? Прощайте.
О любви и браке во франции.
Чтобы лучше понять, каковы взгляды французов и француженок на любовь
и брак, следует прежде вспомнить историю нежных чувств в нашей стране. В
ней легко обнаружить два течения.
Первое, мощное течение - любовь возвышенная. Именно во франции в
средние века родилась куртуазная любовь. Покланение женщине желание ей
понравиться, слагая песни и стихи (трубадуры) или совершая подвиги
(рыцари), - неот'емлемые черты элиты французского общества той поры. Ни
одна литература не предавала такого значения любви и страсти.
Однако наряду с этим течением существовало второе, весьма
распространенное. Его описывает рабле. Любовь плотская, чувственная
выступает тут крупным планом. При этом брак скорее вопрос не чувства, а
лишь удобная форма совмесной жизни, позволяющая растить детей и блюсти
обоюдные интересы. У мальера, например, муж - немного смешной персонаж,
которого жена, если может, обманывает и который сам ищет любовных
похождений на стороне.
В хIх веке господство зажиточной буржуазии, придававшей огромное
значение деньгам и передачи их по наследству, привело к тому, что брак
превратился в сделку, как это видно из книг бальзака. В таком браке любовь
могла родиться позднее - в ходе совместной жизни - из взаимных
обязанностей супругов, вследствие сходства темпераментов, но это не
считалось необходимым. Встречались и удачные браки, возникшие на основе
трезвого расчета. Родители и нотариусы договаривались о приданом и об
условиях брачного контракта прежде, чем молодые люди знакомились друг с
другом.
Сегодня мы все это переменили. Состояние теперь уже не играет
определяющей роли при выборе спутника жизни, так как образованная жена,
которая служит, или муж с хорошей специальностью ценятся несравненно
больше, чем приданое, чья стоимость может резко упасть. Возвышенные
чувства, тяга к романтической любви - наследие прошлых веков - также
утратили былое могущество. Почему? Во-первых, потому, что женщина,
добившись равноправия, перестала быть для мужчины недосягаемым,
таинственным божеством, а стала товарищем; во-вторых, потому, что
молоденькие девушки теперь немало знают о физической стороне любви и более
верно и здраво смотрят на любовь и на брак.
Нельзя сказать, что юноши и девушки совсем не стремятся к любви; но
они ищут ее в прочном браке. Они с опаской относятся к браку по страстной
любви, так как знают - страсть недолговечна. Во времена мольера брак
знаменовал собою конец любви. Сегодня он - лишь ее начало. Удачный союз
двоих сегодня более тесен, чем когда-либо, ибо это одновременно союз
плоти, души и интеллекта. Во времена бальзака мужа, влюбленного в свою
жену, находили смешным. Сегодня развращенности больше на страницах
романов, чем в жизни. Нынешний мир непрост, жизнь требует полной отдачи и
от мужчин, и от женщин, а потому все больше и больше брак, скрепленный
дружбой, взаимным тяготением и душевной привязанностью, представляется
француженкам лучшим решением любви. Прощайте.
Об относительности несчастий.
Женщина, к которой я очень привязан, порвала вчера свое бархатное
платье. Целый вечер длилась мучительная драма. Прежде всего, она не могла
понять, каким образом возникла эта широкая поперечная прореха. Она
допускала, что юбка была слишком узкой и при ходьбе... И все же до чего же
жестока судьба! Ведь то был ее самый очаровательный наряд, последний из
тех, что она решилась заказать знаменитому портному. Беда была
непоправима.
- А почему бы не заштопать его?
- Ох уж эти мужчины! Ничего-то они не смыслят. Ведь шов сразу
бросится в глаза.
- Купите немного черного бархата и замените полосу по всей ширине.
- Ну что вы говорите! Два куска бархата одного цвета всегда хоть
немного да отличаются по оттенку. Черный бархат, который побывал в носке,
приобретает зеленоватый отблеск. Это будет ужасно. Все мои приятельницы
тут же все заметят, пересудам не будет конца.
- Микеланджело умел извлекать пользу из прожилок и трещин в глыбе
мрамора, которую получал для ваяния. Он обращал эти из'яны материала в
дополнительный источник красоты. Пусть же и вас вдохновит эта дыра.
Проявите изобретательность, пустите сюда кусок совсем другой ткани.
Подумают, что вы сделали это намеренно, и это вызовет восхищение.
- Какая наивность! Деталь, противоречащая целому, не оскорбит взора
лишь в том случае, если какая-нибудь отделка того же тона и стиля будет
напоминать о ней в другом месте - на отворотах жакета, на воротнике или на
поясе. Но эта одинокая полоса... Нелепость! И разве могу я носить
заштопанное платье?
Словом, мне пришлось согласиться с тем, что беда непоправима. И тогда
утешитель уступил место моралисту.
- Пусть так! - Воскликнул я. - И впрямь случилось несчастье. Но
согласитесь по крайней мере, что это не худшая из бед. У вас порвалось
платье? Примите заверения в моем глубоком сочувствии, но подумайте о том,
что у вас мог быть пропорот живот или искромсано лицо во время
автомобильной аварии; подумайте о том, что вы могли подхватить воспаление
легких или отравиться, а ведь здоровье для вас важнее, чем одежда;
подумайте о том, что вы могли лишиться не бархатного платья, а сразу
нескольких друзей; подумайте, наконец, и о том, что мы живем в грозное
время, что может разразиться война и тогда вас могут задержать, бросить в
тюрьму, выслать, убить, разорвать на части, испепелить. Вспомните о том,
что в тысяча девятьсот сороковом году вы потеряли не какое-то там тряпье,
а все, что у вас было, причем встретили эту беду с мужеством, которым я до
сих восхищаюсь...
- К чему вы клоните?
- Всего-навсего к тому, что человеческая жизнь трудна, бархат рвется,
а люди умирают, что это весьма печально, но надо понимать, что несчастья
бывают разного рода. "Я охотно возьму в свои руки защиту их нужд, -
говорил монтень, - но не хочу, чтобы эти нужды сидели у меня в печенках
или стояли поперек горла". Он подразумевал: "Я, мэр города бордо, охотно
возьмусь исправить ущерб, причиненный вашей казне. Но я не хочу губить
свое здоровье, убиваясь по этому поводу". Эти слова вполне применимы и к
вашеу случаю. Я охотно оплачу новое платье, но отказываюсь рассматривать
утрату как национальную или вселенскую катастрофу.
Не переворачивайте же вверх дном, о моя незнакомая подруга, пирамиду
горестей и не ставьте на одну доску подгоревший пирог, прохудившиеся
чулки, гонения на ни в чем не повинных людей и цивилизацию, оказавшуюся
под угрозой. Прощайте.
О детской впечатлительности.
Взрослые слишком часто живут рядом с миром детей, не пытаясь понять
его. А ребенок между тем пристально наблюдает за миром своих родителей; он
старается постичь и оценить его; фразы, неосторожно произнесенные в
присутствии малыша, подхватываются им, по-своему истолковываются и создают
определенную картину мира, которая надолго сохранится в его воображении.
Одна женщина говорит при своем восьмилетнем сыне: "Я скорее жена, нежели
мать". Этим, сама того не желая, она, быть может, наносит ему рану,
которая будет кровоточить чуть ли не всю его жизнь.
Преувеличение? Не думаю. Пессиместическое представление о мире,
сложившееся у ребенка в детстве, возможно, в дальнейшем изменится к
лучшему. Но процесс этот будет протекать мучительно и медленно. Напротив,
если родителям удалось в ту пору, когда у ребенка еще только пробуждается
сознание, внушить ему веру в незлобивость и отзывчивость людей, они тем
самым помогли своим сыновьям или дочерям вырасти счастливыми. Различные
события могут затем разочаровать тех, у кого было счастливое детство,
раньше или позже они столкнутся с трагическими сторонами бытия и жестокими
сторонами человеческой натуры. Но против ожидания лучше перенесет
всевозможные невзгоды как раз тот, чье детство было безмятежно и прошло в
атмосфере любви и доверия к окружающим.
Мы произносим при детях фразы, которым не придаем значения, но им-то
они представляются полными скрытого смысла. Одна учительница как-то
поведала мне такую историю. Она попросила свою маленькую ученицу:
"Раздвинь шторы, дай-ка появиться свету в нашей комнате". Та застыла в
нерешительности.
- Я боюсь...
- Боишься? А почему?
- Но видите ли... Я прочла в священном писании, что едва рахиль дала
появиться на свет вениамину, как тут же умерла.
Один мальчик постонно слышал, как у них в доме называли каминные часы
"мария-антуанетта", а мебель в гостиной - "людовик шестнадцатый", и решил,
что эти часы зовут мария-антуанетта подобно тому, как его самого зовут
франсуа. Можно себе представить, какие причудливые образы возникнут в его
воображении, когда на первых же уроках французской истории имена,
обозначавшие для него предметы домашнего обихода, смешаются с кровавыми и
печальными событиями.
Сколько невысказанных опасений, сколько невообразимых понятий роятся
в детских головках! Я вспоминаю, что, когда мне было лет пять или шесть, в
наш городок приехала на гастроли театральная труппа и повсюду были
расклеены афиши с названием спектакля "сюрпризы развода". Я не знал тогда,
