Но Хены нигде не было.
-- Сестра Большой Пчелы отдыхать в своем гнезде! -- перевел для Эгина
Кух сказанное низеньким седобородым мужчиной. Не старым. Не подростком.
Мужчиной?
-- А что, мужчины уже вернулись? -- спросил Эгин, чья зрительная память
никак не желала признать седобородого. Кажется, вчера его не было в толпе,
тискавшей мамашу Лормы. Да и что это за три меча при нем -- два за спиной и
один на поясе? Кажется, вчера все присутствующие были нарочито безоружны.
"Три меча, какая дичь! Он что -- третий ногой будет держать?!" --
мысленно возопил Эгин.
-- Конечно вернуться, -- отвечал Кух. -- Разве гиазира не заметила?
-- Нет, -- честно признался Эгин, не боясь уронить авторитет аррума в
глазах Куха. Плевать ему на этот авторитет аррума. А если Кух не отыщет
медальон, то и плевать-то особенно будет не на что.
-- Я пойти узнать про наше дело, а господина здесь меня ждать.
-- Только я хочу посмотреть, жива ли наша Сестра Большой Пчелы. Ты меня
сначала отведи, а там -- приступай.
Где расположено гнездо, в котором теперь жила Хена, Кух прекрасно знал
-- в трех шагах от кострища.
Отпустив Куха, Эгин сел у ствола, оперевшись на него спиной, и стал
ждать. Сомнений в том, что Хена там, у него не было. Храп, оглашавший
окрестность, спутать с чьим-нибудь чужим не представлялось возможным. А
потому Эгин сидел там и ждал, пока она пробудится. Потому что предпринимать
что-нибудь, пока медальон не будет найден, и даже думать об этом было глупо.
Зачем искать Прокаженного, если выяснится, что медальона нет?
x 3 x
Ждал Эгин недолго. Его любознательность и терпение были сполна
вознаграждены очень скоро.
Когда изнуряющий уши храп прекратился, начались возня и крики.
Очень скоро на зов из "гнезд" сбежались мужчины. Все как один жилистые,
худые и бородатые. Сверху им сбросили веревку, которая, как оказалось, была
перекинута через очень примитивный и грубо сработанный, но все-таки вполне
работающий строительный блок. Мужички -- каждый о трех коротких мечах --
уцепились за веревку и напрягли свои высушенные мускулы. И на изумленных
глазах Эгина вниз поползла корзина или, точнее, плетеная люлька, в которой
беззаботная и с виду слегка поддавшая бражки красовалась барыня Хена, бывшая
хозяйка Кедровой Усадьбы, а ныне Сестра Большой Пчелы. Надо полагать,
младшая.
Коляска снижалась быстро, Хена приветствовала своих подданных
лучезарными, смахивающими на царственные, улыбками, а, увидев Эгина, сказала
что-то вроде "Здорово живешь".
-- Как тебе нравится в новом доме, Хена? -- поинтересовался Эгин безо
всякой иронии. -- Я надеюсь, ты довольна?
Он, в общем-то, и не сомневался в том, что она довольна. Глядя на ее
непонимающе-счастливое лицо, Эгин был уже почти уверен в том, что
треволнения последней недели лишили Хену последних остатков трезвомыслия,
которого и раньше-то было не много. Так что быть Сестрой Пчелы в ее
положении вдовы и погорелицы -- это как раз то, что нужно. И компания тут
любящая и понимающая. Выучит их пчелиный язык и будет здесь как сыр в масле
кататься. А там, глядишь, еще и Брат Большой Пчелы отыщется -- ничем не хуже
Круста Гутулана, растерзанного костерукими.
-- Нра-а-вится, -- сказала Хена со смачным зевком. -- Вот и платье
новое пожаловали.
Да, барыню было не узнать. Отличное платье из шелка (ого!), скроенное и
сшитое так, чтобы закрывать как можно меньше, а открывать как можно больше
тела. Упитанного, мягкого, смазанного благоуханным маслом. Множество
браслетов, наверняка купленных в свое время у Багида -- и гирлянда из свежих
цветов на шее.
Галантный Эгин помог Хене вылезти из люльки. В лицо ему пахнуло
тяжелыми благовониями. Гирлянда на шее Хены качнулась вместе с ее бюстом,
когда она чуть наклонилась вперед и едва не оступилась, и на свет
выпорхнул... медальон Лагхи Коалары...
x 4 x
-- Откуда это у тебя? -- строго спросил Эгин, решивший не давать
свихнувшейся бабе спуску.
-- Подарили вчера! Я ж у них теперь вроде царица! -- Хена
многозначительно подняла в небо палец.
-- Кто подарил?
-- Деточки.
-- Кто именно?
-- Не помню, я их плохо различаю! -- отмахнулась Хена. -- А это что,
твой? -- она недоумевающе выпучила глаза, дивясь глубине своего прозрения.
"Да-а, быстро соображает достойная Сестра Большой Пчелы!" -- мысленно
съязвил по ее поводу Эгин, но сам расплылся в сладкой улыбке.
-- Это мой. Давай сюда, -- сказал он, протянув Хене открытую ладонь.
-- А я и не догадалась, право-слово! -- вложив в эти слова всю
доступную ей искренность, Хена всплеснула руками. Затем посмотрела на
горцев, на Эгина и, наконец, сняла медальон и передала его арруму.
-- Благодарствую. Ты его не открывала?
-- Не-а! А какого Шилола он мне сдался?
Эгин лишь пожал плечами и, примкнув к свите новой Сестры Большой Пчелы,
отправился к кострищу знакомиться с мужчинами племени. Горцы, их уклад и
обычаи, а в особенности их царица, бывшая не в состоянии узнать вещь,
украшавшую шею своего спутника все время их совместного путешествия, -- все
это стало сильно раздражать Эгина, привыкшего к кристальной ясности
сознания.
Пора было разнюхать, кто такой Прокаженный. И еще -- еще попросить
прощения у Куха. Хотя бы мысленно.
ГЛАВА 16. ПОСОЛЬСТВО
ПИННАРИН, 63 ГОД ЭРЫ ДВУХ КАЛЕНДАРЕЙ
Четырнадцатый день месяца Алидам
x 1 x
Как ни странно, разговор происходил прямо в кабинете гнорра в Своде
Равновесия. А виной этому было вот что.
Когда первое в варанской истории аютское посольство прибыло под
почетным сопровождением людей Ойфы из Нового Ордоса, Сиятельная, которая
после очередной ночи на Террасах в объятиях Лагхи чувствовала себя лучше
некуда, вознамерилась принять диковинных гостей во дворце. Лагха же, на
которого ночь с Сайлой наложила отпечаток общей умиротворенной
расслабленности, не стал возражать против прихоти Сиятельной.
И потом, стоя в толпе придворных, каждому из которых не терпелось
посмотреть на пресловутых аютских воительниц из Гиэннеры (хотя о том, что в
посольство вошли только Стражницы никто не говорил, но все это прекрасно
понимали), Лагха, стервенея от нетерпения, с ужасом осознал, что
переговорить с Вирин и Куной-им-Гир с глазу на глаз до ночи не удастся. А
Тэн окс Найра, чье письмо, отправленное альбатросом из Нового Ордоса он уже
читал, не смог прибавить к своим словам ровным счетом ничего нового. Вот,
Внешняя Секира тайного советника Эгина, по всей вероятности погибшего на
службе Князю и Истине. Вот, подземные твари. Вот, никакой на них управы.
Вот, он, Тэн окс Найра, чудом спасся на лодке и его в открытом море подобрал
аютский корабль. И тогда он, Тэн окс Найра, рассказал обо всем аютским
офицерам. Те очень испугались и вот они здесь. Потому что подземных тварей,
судя по всему, может растоптать только Гиэннера во всем своем зловещем
великолепии.
Когда терпение Лагхи лопнуло, он протолкался сквозь почтенных матрон, с
завистью разглядывавших стройные фигуры и великолепные закрытые платья своих
соперниц-южанок и, поклонившись им сдержанным поклоном, загадочно спросил:
-- А что, не заглянуть ли нам на чарку винца к соседям?
Сайла, вертевшаяся поблизости, скосилась на своего любовника с крайним
неодобрением. Так обожал шутить усопший (не без ее помощи) Сиятельный Князь
Мидан окс Саггор. Эта мрачная шутка уже всем затерла уши.
Куна-им-Гир удивленно вздернула брови.
-- К соседям? Это, простите, не в Харрену часом?
-- Нет, зачем же так далеко? -- по-светски осклабился Лагха. --
Всего-навсего перейти через площадь, во-он в то здание.
Лагха кивнул в направлении высокого стрельчатого окна, сквозь которое
отлично просматривался Свод Равновесия.
-- А почему бы и нет? -- не моргнув глазом, согласилась Вирин.
Сайле исс Тамай оставалось только закатить глаза к потолку. Вот так да.
Принимать иноземных послов в Своде! Хорошо же, мой несравненный Лагха.
-- Отменная мысль, -- улыбнулась Сайла. -- Я надеюсь, варанская княжна
имеет доступ в святая святых своего государства наравне с аютскими дамами?
Перечить княжне на виду аютского посольства Лагха не осмелился. Но
ночью он покажет дуре, что власть Отраженного посвыше власти какой-то
варанской княжны!
x 2 x
Итак, их было четверо. Лагха, Вирин, Куна-им-Гир и Сайла. Гнорр
подумал, что никогда еще в его мрачноватом обиталище не бывало трех
посетительниц сразу. Да и вообще, за то время, пока Лагха был гнорром, в его
кабинете успела побывать ровно одна женщина. Овель исс Тамай.
-- Я думаю, -- начала Вирин, твердо глядя гнорру в глаза, -- что мы
можем быть предельно откровенны.
Лагха молча кивнул. Да уж конечно, откровенны! Примчаться опрометью из
Сим-Наирна на корабле, превосходящем по мощи любой из флотилии "Голубой
Лосось", приволочь какого-то полудохлого офицера береговой стражи, у
которого везде сплошь ужасы, вообще, Хуммер вас раздери, после стольких лет
крайне скользких взаимных трений осмелиться войти прямо в кабинет гнорра и
после этого еще откровенничать! Нет, сейчас начнется самое интересное,
сейчас они начнут выкладывать ослепительные витражи правды и лжи, и
правдивым будет одно слово из десяти, и свершится головокружительная игра.
Потому что эти девы с манерами дорогих куртизанок (как они трогательно
держатся за руки!), вне всякого сомнения, знают сейчас многим больше его,
Лагхи. И свое знание будут продавать по цене подлинного клинка Шета окс
Лагина.
-- Нам незачем скрывать друг от друга, что и Гиэннера, и Свод
Равновесия пристально следят за всем миром многие века. И вы, и мы ищем
Изменения. Вы, как гнорр Свода Равновесия, и я, полномочный представитель
Гиэннеры в звании Предписывающей, что приблизительно отвечает вашему
пар-арценцу (Лагха не удержался от раздраженного кивка -- мол, дескать,
знаю-знаю, не мальчик), мы оба осознаем глубину опасности, которая таится в
Изменениях. И никто лучше нас во всем мире не знает, сколь глубоко заронено
в мир хуммерово семя...
Лагха знал эту манеру вести переговоры. Десять, двадцать, тридцать
коротких колоколов убаюкивать, привораживать своего собеседника безмерно
скучными истинами, которые доступны любому бездарному торговцу оружием. А
через полчаса начать исподволь, плавно переходить к сути своих требований.
Лагха сам несколько раз с удовольствием увещевал подобным образом
Сиятельного Князя и Совет Шестидесяти. Но по отношению к себе подобное
надувательство считал оскорбительным.
-- Ну вот что, госпожа Вирин, -- резко перебил ее Лагха. -- Я не вижу
ваших мыслей, но сквозь ваше платье второй час созерцаю нечто, имеющее очень
странный След. И если про хуммерово семя я досыта начитался еще в первый год
своего эрхагноррата, то вот такого Следа я отродясь не видывал. Что надето
на вас под платьем?
Сайла ревниво нахмурилась, а молодая спутница Вирин звонко рассмеялась.
-- Ваша зоркость облегчает нашу задачу, гнорр, -- сказала Куна-им-Гир,
подымаясь из кресла. Лагха был вынужден разочарованно констатировать, что
привести в замешательство офицеров Гиэннеры не так-то просто.
Тем временем Куна-им-Гир ловко распустила шнуровку на груди и отбросила
верхнюю часть платья за спину, обнажив соблазнительные впадинки у основания
ключиц и тонкие изящные руки.
Да, на Куне-им-Гир, как и на Вирин, в полном соответствии со Зрением
