Горбачев Михаил Сергеевич, 1931 года рождения, не поселять. Руководители
промышленных предприятий отказывали во встречах с коллективами - мол, у
рабочих нет интереса к человеку, развалившему страну. Умолкали, переключаясь
на режим автоответчиков, самые высокие телефоны.
В приемной мэра ответили, что господин Собчак очень занят и беспокоить
его не нужно.
Кое-как собрали журналистов города на пресс-конференцию. Под конец
поступило сообщение о готовящемся теракте против гостя.
Надо было покидать угрюмо насупленный Петербург. Поехали в Иван-город, на
границу с Эстонией. Собравшиеся на площади скандировали оскорбительные
лозунги.
- Но вы же сами меня пригласили!
- Да катись ты!
И тогда он шагнул навстречу толпе:
- Ну что ж, убейте, распните, если кому-то от этого станет лучше!..
Из гуманитарной, творческой элиты Петербурга встретиться с бывшим
президентом СССР захотели только трое - один поэт, один прозаик и один
композитор...
"Соображаете, с кем имеете дело?" Из рассказа Вениамина Ширшова, сменного
заместителя директора департамента авиационной безопасности ОАО "Аэрофлот":
- Если раньше мы руководствовались документом, определяющим категории
лиц, не подлежащих контролю, то полтора года назад он утратил силу. Теперь
согласно решению правительства за подписью премьера и вышедшему во
исполнение этого решения приказу министра транспорта предполетный досмотр
должны проходить все без исключения. Но у Михаила Сергеевича эти требования,
принятые, кстати, во всем мире, почему-то постоянно вызывают крайнее
раздражение.
Первый раз на моей памяти он отправлялся в Швейцарию их авиакомпанией.
Нашими он вообще не летает, но дело не в этом: требования-то везде одни. И
вот стоит швейцарский представитель, наш сотрудник - все как обычно, а
Горбачев наотрез отказывается проходить через "рамку". Буквально перед ним
швейцарский посол прошел - никаких проблем. Летают вице-премьеры,
руководители ФСБ, Конституционного суда, генпрокурор, наши и зарубежные
дипломаты - все с пониманием: закон есть закон.
Второй раз они с супругой летели куда-то в Европу - то же самое. Как себя
вела Раиса Максимовна, думаю, понятно. И теперь вот, второго апреля
девяносто седьмого года, он с семейством в Стамбул отправился. На рамке
вдруг зазвенел металлоискатель. Наши сотрудники попросили вынуть железо из
карманов и пройти снова - чего, собственно, здесь обидного? В ответ -
истерика: отбросил пальто, начал расстегивать верхнюю одежду, руки вверх
поднимать... Я подошел: "Михаил Сергеевич, в чем дело?" Так он на меня
набросился: "Как тебе не стыдно, ты бы хоть очки снял". Не пойму, при чем
здесь мои очки? С ним охрана вооруженная, но согласно технологии оружие на
борт самолета оформляется под сохранность экипажа - опять же как во всем
мире.
Помощнику приказал всех нас переписать: "Я с ними еще разберусь". А тут
еще дочка вмешалась: "Вы все тут с ума посходили, не соображаете, с кем
имеете дело! ". Ну мы-то в чем виноваты: у нас инструкции, если ваше
семейство не согласно - с начальниками и воюйте. Хотя, с другой стороны,
Михаил Сергеевич раньше ратовал за правовое государство, где перед законом
все равны...
По данным службы безопасности международной ассоциации авиаперевозчиков,
авиакомпания "Аэрофлот - Российские международные авиалинии" обеспечивает
авиационную безопасность пассажиров на мировом уровне. В 1996 году в России
не было ни одного захвата или угона воздушных судов (в 1995 году - два
случая). Наиболее же "урожайным" в СССР по этому виду террористической
деятельности был 1990 год - 33 захвата. Страной рулил тогда Горбачев.
Приложение N 25:
ИЗ ОТКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
Из интервью М. Горбачева "Комсомольской правде"
- Недавно бывший начальник Вашей охраны Медведев заявил, что за время его
работы на Вас было совершено десять покушений. Вам что-либо известно об
этом?
- Ни одного покушения, которое бы я реально увидел, я не знаю. А угрозы
были, и не десять, а десятки.
- А Вы интересовались, кто именно?
- Нет, никогда. Вот я знаю, что произошла свалка во время демонстрации,
когда я стоял на Мавзолее, а с той стороны, от ГУМа раздался хлопок. Я
только глянул и увидел - там какая-то свалка. Это тот случай, когда я
непосредственно видел, и мне сказали, что предотвращена попытка покушения.
Я, правда, опять не знаю - не подстроено ли это было, чтобы повлиять на
Горбачева?
"Комсомольская правда", 22 августа 1992г.
Из интервью начальника Управления государственной охраны Украины М.
Гайдука "Аргументам и фактам"
- В 1989 году в Киеве находился генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил
Горбачев. Как и требовалось по ритуалу, к памятнику Ленину были возложены
цветы. После этого генсек по своей привычке направился "в народ". Неожиданно
неподалеку от него упал брошенный кем-то из толпы "дипломат". Люди даже не
поняли, что произошло, когда спортивного вида молодой человек схватил
чемоданчик, за считанные секунды преодолел "стометровку" до ближайшей машины
и спрятал его под днище. Этот парень был сотрудником охраны. Он не знал, что
в чемоданчике, но предполагал, конечно, самое худшее - взрывное устройство.
Впоследствии выяснилось, что там лежала всего лишь невинная жалоба,
которую ее автор таким способом решил передать генеральному секретарю.
"Аргументы и факты", N 7,1993 г.
Из записок начальника личной охраны Горбачева генерал-майора КГБ В. Т.
Медведева
- Володя, послезавтра, девятнадцатого, в час будем вылетать, - сказал
Михаил Сергеевич. - Когда надо с дачи выезжать?
- Ну, ехать минут сорок. Если вы особо прощаться ни с кем не будете, в
двенадцать выедем.
Я тут же связался с Москвой, с В. Генераловым, заместителем Плеханова.
- Я за вами этим же самолетом и прилечу, - ответил он. - Заеду на дачу.
Так было заведено уже при Горбачеве. Когда он возвращался откуда-либо в
столицу, за ним обязательно прилетал кто-либо из руководства московской
"девятки". Для чего так перестраховывались, я не понимал, но дело не мое,
порядок есть порядок...
18 августа также был обычным днем. Около одиннадцати часов Михаил
Сергеевич и Раиса Максимовна спустились к морю. Она, немного отдохнув, стала
плавать, а он читал на берегу книгу. Через час с небольшим они отправились к
дому. По дороге еще раз уточнили время отъезда и вылета.
Я вернулся к себе кабинет, отдал ряд распоряжений, касающихся отъезда.
Пообедал.
В 14.30 позвонил жене в санаторий "Форос". Договорился, что сегодня в
девять вечера я постараюсь к ним подъехать, поскольку завтра вылетаю в
Москву.
... Примерно через два часа мне позвонил дежурный по объекту:
- Владимир Тимофеевич! Пограничникам поступила команда: через резервные
ворота дачи никого не выпускать!
- От кого поступила команда?
- Не знаю.
Я стал выяснять, и в этот момент в кабинет ко мне вошли оба моих
начальника - Плеханов и Генералов...
Только что, недавно я говорил по телефону с Москвой - с Генераловым, обо
всем договорились, и вдруг он здесь вместе с Плехановым. Мы поздоровались, и
я сразу же спросил:
- Кто отдал команду перекрыть выход?
- Я. - Плеханов улыбался. - Не волнуйся, все в порядке.
Когда на объект приезжает начальник управления, все бразды правления
переходят к нему, он имеет право отдавать любые распоряжения любому посту.
Формально тут не было никаких нарушений или превышения власти, по существу
же - я, начальник охраны, оказываюсь не в курсе.
- К Михаилу Сергеевичу прилетела группа, пойди доложи.
- А кто приехал? По какому вопросу? Как доложить?
- Не знаю... У них какие-то дела...
Плеханов нервничал, я заметил, но отнес это к важности дела, по которому
они прибыли. Это теперь уже, спустя время, я анализирую - нервничал,
волновался, неспокойный был какой-то, а тогда это все мелькнуло и ушло.
- Ну, ладно, - сказал Плеханов после паузы, - мы пойдем к нему.
- Как же вы пойдете, надо же доложить.
- Ну иди, доложи.
Он назвал прибывших - Шенин, Бакланов, Болдин, Варенников. Перечень имен
исключал всякие подозрения, больше того - успокаивал.
Во-первых, сам Плеханов - доверенное лицо Горбачева.
Шенин. Личность сама по себе интересная, неординарная. Горбачев прилетал
к нему, когда тот был еще первым секретарем Красноярского крайкома партии. И
встреча, и проводы были теплыми, дружескими. Горбачев взял его в Москву и
поставил не куда-нибудь, а заведующим отделом оргпартработы, то есть доверил
все кадровые вопросы. В Москве оба сохраняли близкие отношения.
Бакланов. У меня с ним сложились добрые отношения. Он - человек в
принципе дружелюбный, при встрече тепло здоровался. Секретарь ЦК, ведал
военно-промышленным комплексом, космосом. Со всякой информацией звонил
Горбачеву, иногда через меня. Если его нет, просил: запиши, доложи то-то и
то-то. И во время отпуска Горбачева поддерживал с ним связь.
Болдин. Начальник аппарата президента. Весь повседневный календарь - у
него. Он заходил к Михаилу Сергеевичу и ни разу не сказал секретарю:
"Доложи, что я здесь". Входил прямо, без доклада.
Генерал Варенников. Тоже из ближайшего окружения.
Все - свои. Самые, самые свои.
Плеханов остался у меня в кабинете, в гостевом доме, остальные находились
в комнате отдыха. Я направился к Михаилу Сергеевичу.
Он сидел в теплом халате, читал газету. Дня три-четыре назад его
прихватил радикулит, то ли переохладился, то ли просто ветер дунул.
Возвращался после прогулки, поднял ногу на ступеньку и охнул.
- Михаил Сергеевич, разрешите?
- Заходи. Что там?
- Прибыла группа. - Я назвал по именам. - Просят принять.
Он удивился:
- А зачем они прибыли?
- Не знаю.
Горбачев надолго замолчал. Я стоял около минуты. Он что-то заподозрил.
Почему же не захотел посоветоваться, прикинуть варианты: Володя, задержись,
потолкуем. С кем приехали - одни, с "Альфой"? Какой был разговор? Не уходи.
Будь со мной и выполняй только мои распоряжения. Или, если разговор
секретный: возьми своих ребят и будьте рядом, наготове.
Мне кажется, какой-то предварительный разговор о том, чтобы ввести в
стране чрезвычайное положение, у них с Горбачевым был, может быть, в самой
общей форме. Ведь они прилетели не арестовывать президента, а договориться с
ним, уговорить его поставить свою подпись. Раз летели, значит, надеялись.
Что же, в итоге не сошлись в формах и методах?
Ни они не знали, чем кончится разговор, ни он не знал, поэтому не счел
нужным переговорить со мной. Тут еще подвела его и отчужденность с охраной -
общение лишь через Плеханова, и вечная привычка советоваться с Раисой
Максимовной. Он же после минутного раздумья и легкого замешательства пошел к
ней в спальню...
А я отправился обратно к себе в кабинет.
Так и вышло по его теории: меньше знаешь - лучше спишь...
В кабинете у меня по-прежнему сидел Плеханов. Я сказал, что приказание
выполнил, доложил, но Михаил Сергеевич не сказал ни "да", ни "нет".
Плеханов сам повел группу к Горбачеву.
Вскоре вернулся, сказал, что Михаила Сергеевича в кабинете нет, и
попросил меня пойти в главный дом и разыскать Горбачева. Я ответил, что он,
видимо, в спальне, не исключено, что переодевается.
- Подождите, он выйдет.
Время шло, Михаил Сергеевич не появлялся. Начальник управления снова
попросил сходить, выяснить. Я снова отказался:
- Ходить по дому и искать президента не буду.
Хождения в главный дом были строго ограничены, что вполне справедливо:
семья находится на отдыхе, и каждое чужое появление сковывает и раздражает.
