коменданта Кремля. - Н. З.), Конова А. И. (сотрудница библиотеки ЦИК СССР. -
Н. З.), Минервина Л. Н. (сотрудница канцелярии библиотеки ЦИК СССР. - Н.
З.), Гордеева П. И. (сотрудница библиотеки ЦИК СССР. - Н. З.) и бывший
белогвардеец Руднев С. А. (бухгалтер диспансерного объединения лечебного
учреждения им. Семашко, - Н. З.) в 1933-1934 гг. вели антисоветскую агитацию
и распространяли контрреволюционную клевету о руководителях ВКП(б) и
Советского правительства".
В 1956 - 1957 годах, когда во времена хрущевской "оттепели" производились
массовые реабилитации, столь же скоропалительные, как и репрессии при
Сталине, Главная военная прокуратура провела дополнительное расследование
"дела библиотекарей".
Выяснилось, что 14 из 30 осужденных военной коллегией Верховного суда
виновными себя не признали, десять признали свою вину только в том, что
слышали "антисоветские" или "клеветнические" разговоры от других лиц, а в
террористической деятельности вину свою отрицали. И только шестеро признали
себя виновными в террористических намерениях против Сталина. Среди них брат
и племянник Каменева, Муханова, Чернявский, Синани-Скалов и Гардин-Гейер.
- Как будто все сто десять арестованных должны признаться в том, что они
намеревались убить Сталина, - прокомментировал автору этой книги один из
ветеранов НКВД. - Так не бывает. Посвящают в подобного рода дела как можно
меньше участников. Шестеро - и то много.
Тем не менее вывод проверяющих был однозначным: дело создано НКВД
искусственно, показания получены противозаконными методами.
- Чепуха! Сработала политическая конъюнктура, - убеждал меня отставной
энкаведэшный генерал. - Я хорошо знаю это дело. Замысел убить Сталина был.
Троцкисты и белогвардейцы-эмигранты искали выхода на Кремль. Как обычно в
таких случаях действуют? Через технический персонал - библиотекарш,
телефонисток, парикмахерш. Они обычно кичатся своей причастностью к сильным
мира сего, не в меру много болтают. Опытному агенту выудить у них
необходимые сведения о распорядке дня жертвы, маршрутах его движения - раз
плюнуть. Тем более у такой обслуги, которую подобрал тогдашний секретарь ЦИК
Енукидзе. Недаром его исключили из партии с редчайшей для лиц его уровня
формулировкой: за бытовое разложение. Кого он только не привел в Кремль!
Были там и наркоманки, и алкоголички, и лица с нетрадиционной сексуальной
ориентацией... Оргии устраивали чуть ли не ежедневно. Такие работники -
идеальный материал для вербовки. Их и использовали...
- Но ведь осужденных по "кремлевскому делу" реабилитировали еще в 1958
году. Кроме нескольких человек...
- Да, тогда не осмелились назвать невиновными Льва Каменева, сына
Троцкого Сергея и, кажется, Глебову-Каменеву-Афремову. Была такая
литераторша, в издательстве "Академия" работала. Родственница Каменевых. Их
реабилитировали уже при Горбачеве, в 1988 году.
По словам престарелого энкаведэшного генерала, материалы, на основании
которых были реабилитированы все сто десять участников первого "кремлевского
дела", малоубедительны. Они состоят в основном из отрицания своей вины
самими осужденными.
- Я читал эти документы. Какие там доказательства невиновности
осужденных? Библиотекарша Муханова, находясь в тюрьме, в тысяча девятьсот
тридцать седьмом году рассказывала, что начальник секретно-политического
отдела НКВД угрожал ей: если она откажется на суде от своих показаний,
данных на следствии, то ее расстреляют. Синани-Скалов тоже делился с
сокамерниками: он признал себя виновным в результате принуждения и угроз
расстрелом со стороны следователей. И так далее, и тому подобное. Других
подтверждений невиновности нет.
ОТ МИНЫ В МАВЗОЛЕЕ ДО СТРЕЛЯЮЩЕЙ РУЧКИ
В 1938 году, когда начался крупномасштабный военный конфликт у озера
Хасан, из числа бывших белогвардейцев, осевших в Маньчжурии, был сформирован
отряд террористов. Они шли на верную смерть, ибо поставленная задача -
уничтожить Сталина разрывными пулями из автоматического оружия - исключала
вероятность уцелеть.
Отряд камикадзе переправили в Турцию, откуда диверсанты должны были по
отдельности пробраться на советскую территорию и выйти в район Сочи. По
системе подземных коммуникаций смертникам предстояло проникнуть в павильон
Мацесты, где в то время будет находиться Сталин. Детали операции тщательно
отрабатывались лучшими японскими разведчиками. Неоценимую услугу оказал
перебежавший к ним в начале лета 1938 года начальник управления НКВД
Дальневосточного края Г. Люшков. Он знал систему охраны Сталина,
расположение комплекса Мацесты, поскольку работал до этого в центральном
аппарате НКВД.
Однако покушение провалилось. Отряд к месту сбора не явился. Участники
операции один за другим были выловлены по мере их проникновения на советскую
территорию. НКВД был заблаговременно предупрежден о готовящейся акции, и
сделал это надежный источник по кличке "Лео", работавший в Маньчжоу-Го.
Вторая попытка японских спецслужб устранить Сталина относится к 1939
году. На этот раз планировалось пронести мину замедленного действия в
Мавзолей. Она должна была взорваться в десять часов утра первого мая, во
время праздничной демонстрации, когда на трибуне саркофага Ленина собиралось
все советское руководство. И в данном случае органы НКВД были
заблаговременно предупреждены все тем же информированным источником "Лео".
Подробности этих операций приведены в книге японца Хияма Есиаки "Японские
планы покушения на Сталина", вышедшей в Токио.
Не отставали от японцев и немецкие спецслужбы.
"ДЛИННЫЙ ПРЫЖОК"
До ноября 1943 года Сталин ни разу не выезжал за пределы СССР. Первая его
официальная зарубежная поездка состоялась в Тегеран, где проходила встреча
"Большой тройки". В столицу Ирана съехались лидеры СССР, США и
Великобритании.
Согласно расхожей советской версии, этим обстоятельством не преминули
воспользоваться германские спецслужбы, которые намеревались осуществить
теракт против Сталина, Рузвельта и Черчилля. Берлин санкционировал операцию,
которой было дано кодовое название "Длинный прыжок".
Возглавить ее поручили знаменитому Отто Скорцени - начальнику отдела
тайных операций СС, прославившемуся дерзким освобождением Муссолини. О плане
ликвидации "Большой тройки" случайно узнал обер-лейтенант Пауль Зиберт, он
же советский разведчик Николай Кузнецов, находившийся в тот момент в
украинском городе Ровно. Ему стало известно, что в Берлине формируется
специальный отряд диверсантов для отправки в Тегеран. Рассказал об этом
прибывший из Берлина болтливый немецкий офицер, который, будучи подшофе,
предложил Зиберту оказать содействие, если у него появится желание вступить
в этот отряд. Советский разведчик тут же доложил о сверхважной новости в
Москву.
Так, во всяком случае, излагалось в известном старшим поколениям
кинофильме "Тегеран-43".
А в повести "Заговор против "Эврики" ("Эврикой" Черчилль предложил
назвать встречу в Тегеране) действует советский разведчик Илья Светлов.
Конечно же, он не только выступает под видом офицера германской военной
разведки, не только оказывается в центре подготовки террористического акта
против "Большой тройки", но и командируется в Тегеран. Там советский
разведчик совершает чудеса героизма - с помощью направленных из Москвы
чекистов срывает планы террористов, арестовывает главных участников
заговора, а одного из них уничтожает лично.
В книге известного журналиста-международника, бывшего переводчика Сталина
В. Бережкова "Тегеран-43", изданной в 1968 году, тоже говорилось о
существовании заговора против "Большой тройки". Правда, кроме имени
разведчика Н. Кузнецова, в книге никто больше не называется.
Не пришло время? Увы, и в постсоветских публикациях, которые не оставили
закрытой ни одну тайну недавнего прошлого, в эту тему не добавлено ничего
нового.
А может, и добавлять нечего? Может, заговора против "Большой тройки" и в
помине не было?
Действительно, сегодня рассекречены все самые жгучие советские тайны - от
таинственных приложений к пакту Молотова-Риббентропа до героев атомного
шпионажа. На этом фоне срыв заговора в Тегеране никакой государственной
тайны не должен составлять.
Однако, судя по рассекреченным документам, замысел, касающийся
уничтожения лидеров трех держав антигитлеровской коалиции, существовал.
Архивы свидетельствуют, что с идеей личной встречи "Большой тройки"
выступил американский президент Рузвельт.
Это предложение содержится в его послании Сталину от второго декабря 1942
года. Почти целый год шел трудный обмен мнениями. И лишь восьмого ноября
1943 года Рузвельт - последним из "тройки" - дал согласие на встречу именно
в Тегеране.
В ночь с 27 на 28 ноября 1943 года в Тегеране состоялась конфиденциальная
встреча Молотова с послом США в СССР Гарриманом.
Молотов сообщил Гарриману: советской стороной получены неблагоприятные
сведения о том, что прогерманские элементы в Тегеране готовят враждебные
акты против руководителей союзных государств. Поэтому с точки зрения лучшей
организации совещания и для того, чтобы избежать поездок по улицам, было бы
безопаснее, если бы президент Рузвельт остановился в здании советского
посольства.
В ответ на это Гарриман сказал:
- Президент Рузвельт с самого начала предполагал остановиться в советском
посольстве. Исходя из того, что посольство США в Тегеране расположено крайне
неудобно-в полутора милях от города, в связи с чем предстояло много
передвижений по улицам - в Белом доме было принято решение воспользоваться
любезным предложением маршала Сталина. Но уже накануне отъезда из Вашингтона
президенту Рузвельту сообщили, что передвижение по тегеранским улицам
совершенно безопасно, и поэтому, а также для того, чтобы не создавать
неудобного положения для Черчилля, он решил остановиться в американском
посольстве.
Выслушав, Молотов нетерпеливо произнес:
- Мы располагаем более новой информацией, и она, господин Гарриман,
касается безопасности руководителей наших держав.
Американский посол попросил поделиться подробностями.
- Речь идет о лицах, связанных с германским агентом в Иране Майером, -
сказал Молотов. - Иранское правительство приняло меры и выслало некоторых
лиц из группы Майера за пределы страны. Однако его агенты еще остаются в
Тегеране, и от них можно ожидать актов, которые могут вызвать нежелательные
инциденты. Поэтому представляется целесообразным осуществить первоначальное
предложение о том, чтобы президент Рузвельт остановился в советском
посольстве.
- Наверное, вы правы, господин министр, - после некоторого раздумья
произнес Гарриман. - Но я хотел бы знать, что вы имеете в виду под
нежелательными инцидентами. Речь идет о покушении или о демонстрации,
которую прогерманские элементы могут устроить на улицах Тегерана?
Согласитесь, это разные вещи.
Велик и могуч дипломатический язык! Молотов ответил так:
- Эти элементы могут предпринять враждебные акты против кого-либо из
руководителей наших государств и спровоцировать инцидент, который вызовет
ответные меры. При этом могут пострадать невинные люди. Этого следует
избежать, так как это выгодно лишь немцам и крайне нежелательно для
союзников. Если что-нибудь случится, господин Гарриман, то будет непонятно,
почему не было осуществлено первоначальное предложение.
- Хорошо, я немедленно сообщу своему президенту информацию, переданную
вами, господин министр.
