стола.
Она пролежала там до конца лета. Зиновьев вспомнил о ней тридцатого
августа, когда эсер Каннегисер застрелил председателя Петроградской ЧК
Урицкого.
Чтобы отвадить террористов от самой мысли о покушениях на жизнь видных
большевиков, Зиновьев, руководствуясь ленинской запиской, распорядился
ввести институт заложников с их немедленным расстрелом.
В первый день "красного террора", объявленного после убийства Урицкого, в
Петрограде было расстреляно девятьсот заложников. Половина из них, как
утверждают, - за убийство первого из двоих Моисеев - Володарского.
Одновременно в Алупке расстреляли пятьсот человек - из этого города
приехала Фанни Каплан, ранившая Ленина тридцатого августа восемнадцатого
года.
Столкнувшись с таким радикальным средством борьбы большевиков с
индивидуальным политическим террором, партия социалистов-революционеров
сразу же исключила покушения из своего арсенала.
Приложение N 5: ИЗ ЗАКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
Из протокола допроса Г. П. Юргенса, шофера В. Володарского
(Гуго Петрович Юргенс - шофер гаража N 6г. Петрограда. Управлял
автомобилем марки "бенц" N 2628.)
Когда мотор остановился, я заметил шагах в двадцати от мотора человека,
который на нас смотрел. Был он в кепке темного цвета, темно-сером открытом
пиджаке, темных брюках. Сапог не помню. Бритый, молодой. Среднего роста,
худенький. Костюм не совсем новый, по-моему, рабочий. В очках не был.
Приблизительно 25-27 лет. Не был похож на еврея, тот черный, а он скорее
похож на русского.
Когда Володарский с женщинами отошел от мотора шагов тридцать, то убийца
быстрыми шагами пошел за ними и, догнав их, дал с расстояния приблизительно
трех шагов три выстрела. Направил их в Володарского и женщин, которые с
тротуара убежали к середине улицы, а убийца побежал за ними. Женщины
побежали, а Володарский, бросив портфель, засунул руку в карман, чтобы
достать револьвер. Но убийца успел к нему подбежать совсем близко и
выстрелить в грудь.
Володарский, схватившись рукой за грудь, направился к мотору, а убийца
побежал по переулку по направлению к полям. Когда раздались первые выстрелы,
то я испугался и спрятался за мотор. У меня не было револьвера.
Володарский подбежал к мотору. Я поднялся к нему навстречу и поддержал
его. Он стал падать. Подбежали его спутницы. Посмотрели, что он прострелен в
сердце. Потом я слышал, где-то за домом был взрыв бомбы.
Володарский скоро умер. Минуты через три. Ничего не говорил, ни звука не
издавая.
Через несколько минут к нам подъехал Зиновьев, мотор которого я
остановил.
Из протокола допроса Н. А. Богословской
(Богословская Нина Аркадьевна - сотрудница секретариата председателя
Петроградского Совета Г. Е. Зиновьева. В момент убийства Володарского
находилась возле его автомобиля.)
Когда я увидела, что Володарский уже мертв, я подняла голову, оглянулась
и увидела в пятнадцати шагах от себя и в нескольких шагах от конца
дома-кассы, по направлению Ивановской улицы, стоящего человека. Этот человек
упорно смотрел на нас, держа в правой руке, поднятой и согнутой в локте,
черный револьвер.
Был он среднего роста, плотный, приземистый, в темно-сером полотняном
костюме и темной кепке. Лицо у него было очень загорелое, скуластое, бритое.
Ни усов, ни бороды. Кажется, глаза не черные, а стального цвета. Брюки, мне
показалось, были одинакового цвета с пиджаком. Навыпуск. Как только он
увидел, что я на него гляжу, он моментально сделал поворот и побежал. Я
закричала: "Держите! ". Вскочила и побежала за убийцей по Ивановской улице.
Услышала крик нашего шофера: "Караул!"
Увидела впереди себя сначала двух, а потом нескольких человек. Показывала
им, куда бежать. Кричала: "Налево! Держите!" Все побежали к дверям
дома-кассы и в калитку этого дома. В калитке встретила чиновника и откуда-то
услышала голос: "Не беспокойтесь, уже позвонили".
Я вернулась к Володарскому. Едва я успела склониться над ним, как к нам
вплотную подъехали два автомобиля. На одном из них - Зиновьев, а на другом -
какие-то солдаты. Тело Володарского положили в последний автомобиль и
повезли в амбулаторию Семянниковской больницы. Там нас долго не пускали.
Дверь открыли только через 10-15 минут. Вышел человек в военной форме.
Взглянул на Володарского и сказал: "Мертвый. Чего же смотреть..."
Мы все запротестовали. Потребовали докторского осмотра. Носилки. После
долгих споров вышла женщина-врач, едва взглянула и сказала: "Да, умер, надо
везти". Я горячо настаивала на осмотре ран. Кое-как расстегнув костюм,
докторша осмотрела рану в области сердца. Пыталась установить: навылет ли
прострелен Володарский. Результата я не услышала.
Я не помню, чтобы Володарский после первого выстрела обернулся и бросил
ли портфель.
Из протокола допроса свидетеля П. М. Пещерова
(Пещеров Павел Михаилович - житель дома N13 по Прямому переулку. В день
убийства Володарского наблюдал за происходящим из открытого окна.)
Выглядел бегущий молодой человек так: среднего роста, в темном пиджаке и
рыжеватой кепке. Какие на нем были сапоги, я не запомнил. Но штаны были тоже
темные. С виду он казался молодым, лет 22-х - не больше... Похож он был на
рабочего. Еще я видел из окна, как он бросил бомбу, но саму бомбу не видел,
а видел взрыв, после чего я бегущего больше не видел. Мария Ивановна,
жительница по Ивановской улице, знает больше, ибо видела происходящее лучше.
Из стенограммы заседания
Верховного революционного трибунала ВЦИК РСФСР
(Проходило с 8 июня по 7 августа 1922 года по обвинению правых эсеров в
борьбе против советской власти. Председательствовал Г. Л. Пятаков.
Присутствовали 80 российских и зарубежных корреспондентов. Процесс шел с
участием обвинения и защиты. Первую сторону представлял Н. В. Крыленко,
вторую - Н. И. Бухарин.)
Семенов. Пули, которыми стрелял Сергеев в Володарского, я отравлял ядом
кураре на квартире Федорова-Козлова.
Лихач. (Заведовал военным отделом ЦК ПСР.) Убийство Володарского -
случайность. Оно произошло без ведома ЦК ПСР. Боевая группа Семенова
действовала стихийно, на свой страх и риск.
Семенов. Боевым отрядом руководил я - член военной комиссии при ЦК ПСР.
Все указания по организации покушения на Володарского я получал от члена ЦК
ПСР Абрама Гоца.
Крыленко. (Государственный обвинитель.) Прошу приобщить к делу N 130
"Петроградской правды" за субботу 22 июня 1918 года. В разделе хроники
помещено извещение ЦК ПСР, касающееся убийства Володарского. Текст его
чрезвычайно существенный и важный: "В редакцию "Петроградской правды"
поступило следующее извещение: "Петроградское бюро ЦК ПСР заявляет, что ни
одна из организаций партии к убийству комиссара по делам печати Володарского
никакого отношения не имеет... "
Семенов. Я был возмущен поведением ЦК ПСР. Я считал необходимым, чтобы
партия открыто заявила, что убийство Володарского - дело ее рук. То же
думала центральная боевая группа. Отказ партии от акта был для нас большим
моральным ударом. Моральное состояние всех нас было ужасно.
Пятаков. В "Голосе России" N 901 за 25 января 1922 года напечатана статья
под заглавием "Иудин поцелуй", подписанная Виктором Черновым. По поводу
покушения на Володарского написано следующее: "Убийство Володарского
произошло в самый разгар выборов в Петроградский Совет. Мы шли впереди
всех... Большевики проходили только от гнилых местечек, от неработавших
фабрик, где были только одни большевистские завкомы... Наша газета "Дело
народа" пользовалась огромным успехом в массах. И вот неожиданная весть:
выстрелом убит Володарский. Это величайшая ошибка... В присутствии С. П.
Постникова... по его предложению было составлено заявление о непричастности
партии эсеров к этому акту".
Зубков. (Член центральной боевой дружины эсеров.) Прогремел выстрел, и
был убит большевик Володарский. Партия эсеров отреклась от Сергеева и его
акта. Здесь некоторые цекисты наводили тень на него, что он убил
Володарского из любви к искусству. Я знал Сергеева хорошо, он ни одного шага
в революции не делал без разрешения ЦК ПСР. Так что напрасно бросать тень на
Сергеева. Он убил Володарского от имени боевой организации, которой
руководил ЦК ПСР.
Семенов. Все показания Гоца и иже с ним - сознательная ложь. Гражданину
Гоцу больше всех известно, что санкция покушения на Володарского была дана
ЦК ПСР. Параллельно с подготовкой покушения на Володарского в ЦК ПСР
ставился вопрос о покушении на Урицкого в Петрограде и на Ленина - в Москве.
Крыленко. Гоц не хуже, чем Семенов, был посвящен во все детали
подготовлявшегося убийства... Так обстояло дело с убийством Володарского
"раньше времени", несмотря на запрещение Гоца... Мотив запрещения был тот,
что акт повлияет на выборы и власть обрушится репрессиями. Гоц возражает:
"Это совершенно не повлияло на выборы, наша фракция после убийства с 20
человек, которые были уже выбраны, выросла до 70". В газете, которая
приобщена к делу, имеются данные об этих выборах... Там, гражданин Гоц,
указано, что цифра выборщиков от эсеров была не то 2, не то 3. Если я
ошибаюсь, суд восстановит истину, посмотрев газету, но ни 70, ни 20 там не
найдете. Лишнее доказательство того, чего стоят показания Гоца".
Из обвинительного заключения
Верховного революционного трибунала ВЦИК РСФСР
(Оглашено 7 августа 1922 года)
... Не подлежит, таким образом, никакому сомнению, что руководящие члены
ЦК, начиная с Чернова, знали о деятельности центрального боевого отряда и
одобряли террор... В убийстве Володарского принимали участие и были, во
всяком случае, о нем осведомлены: Гоц, Донской, Евгения Ратнер, Григорий
Ратнер, Рабинович, Семенов, Коноплева, Сергеев, Федоров-Козлов, Усов,
Зейман, Морачевский и Елена Иванова, причем член ЦК Гоц указал лиц,
подлежащих убийству...
... Верховный трибунал приговорил:
Абрама Рафаиловича Гоца, Дмитрия Дмитриевича Донского, Льва Яковлевича
Герштейна, Михаила Яковлевича Гендельман-Грабовского, Михаила Александровича
Лихача, Николая Николаевича Иванова, Евгению Моисеевну Ратнер-Элькинд,
Евгения Михайловича Тимофеева, Сергея Владимировича Морозова, Владимира
Владимировича Агапова, Аркадия Ивановича Альтовского, Владимира Ивановича
Игнатьева, Григория Ивановича Семенова, Лидию Васильевну Коноплеву, Елену
Александровну Иванову-Иранову - расстрелять.
Принимая во внимание, однако, что Игнатьев бесповоротно порвал со своим
контрреволюционным прошлым, добросовестно служит Советской власти и является
элементом социально безопасным. Верховный трибунал обращается в Президиум
ВЦИК с ходатайством об освобождении его, Игнатьева, от наказания.
В отношении Семенова, Коноплевой, Ефимова, Усова, Зубкова,
Федорова-Козлова, Пелевина, Ставской и Дашевского Верховный трибунал
находит: эти подсудимые добросовестно заблуждались при совершении ими тяжких
преступлений, полагая, что они борются в интересах революции; поняв на деле
контрреволюционную роль ПСР, они вышли из нее и ушли из стана врагов
рабочего класса, в каковой они попали по трагической случайности. Названные
подсудимые вполне осознали всю тяжесть содеянного ими преступления, и
трибунал, в полной уверенности, что они будут мужественно и самоотверженно
бороться в рядах рабочего класса за Советскую власть против всех ее врагов,
ходатайствует перед Президиумом ВЦИК об их полном освобождении от всякого
наказания...
Из постановления Президиума ВЦИК
