хорошо, что тепло и светло. Мол, жизнь становится лучше и красивее, мы
неуклонно идем вперед, и ни шагу назад. Хотя мы иногда оборачиваемся и
изредка соглашаемся, что допустили ошибки. Это все хорошо, если забыть,
что подъем наш идет не вверх, а вниз. Если принять мою точку зрения,
то..
- То значит, надо бороться!
- Это все хорошо, но если ты начнешь бороться, то тебя же первого об-
винят в том, что ты катишься вниз и посадят в тюрьму или спрячут в псих-
больницу.
- Кто же это сделает?
- Есть такие людишки...
- Кто же?
- Крысы.
- Нет таких людей.
- А ты хочешь, чтоб я говорил открыто? Дудки!
- Но ведь истина независима!
- Но до истины мы обязаны идти в одиночку, иначе не бывает!
- Как знаешь.
Незнакомец исчезает. Сижу в раздумьи. А ведь в его словах есть доля
правды. Но кто же это был? Может, провокатор? За спиной слышу голос Ма-
си:
- О чем это ты говорил с Самоотреченностью?
- Так это была Самоотреченность? Сколько раз слышал, да вот ни разу
не удалось увидеть. Интересно.
Настал день, мимоходом прогнав трепетное утро. Простой, как все. Ярко
светит солнце, по-обычному. Бредет Безразличие.
- Я знаю о твоем разговоре с Самоотреченностью. Мерзкий тип. Если да-
же так и обстоит дело, то этого и достоин народ, допустивший, чтоб его
так обвели вокруг пальца. Но я в это не верю, это - бред сивой кобылы.
Нет, истина не здесь. Надо идти дальше. Ускоряю шаг и лезу в непрохо-
димую чащу леса. Опять слышу гул. Замираю и всматриваюсь в темноту. Идут
монахи. Их много. Лица серьезные, в глазах застыла Вселенная.
- Может, Вы - пришельцы?
Они не отвечают, идут молча. Чувствуется огромное их напряжение, их
сгустки воли. Каждый шаг - усилие, каждый шаг вперед на пути Эволюции -
бой. Но они идут, зная свое дело, зная свое призвание. Никто и ничто не
может их остановить. Временами некоторые из них словно испаряются, прев-
ратившись в сгусток мысли - "они приходят выполнить задание"... Потом
про того человека, к которому приходил Монах, говорят, что к нему пришло
Озарение. Ну что ж, кто как думает и чувствует, тот так и говорит. Чер-
ная субстанция мерзких сил и гнилых предательств носится с воем вокруг,
пытается задушить и прижать, не дать Им шагу вперед. Но потому она и
визжит, что ничего не получается.
Монахи прошли, и последний обернулся, оставив Шанс надежды.
Но опять неразбериха сомнений окутала и придавила к тенле. Что-то не-
понятное опять крутится вокруг. Чувствую, что враги. Я могу опять проиг-
рать этот поединок, не хватит сил и опыта.
- Ты всегда себя успокаиваешь недостачей чего-либо. Это глупо. Говори
везде и всем, что у тебя есть все для достижения твоей цели. И не только
говори, но и думай так. Но, чтобы ты не врал себе в своих мыслях, то ищи
такие цели, которые тебе под силу, для выполнения которых у тебя все
есть.
Это опять Мася.
- Да, больше некому. И ты сам в этом виноват. Ведь ты очень себя лю-
бишь. Ты боишься отдать себя кому-нибудь, ты требуешь уважения и прекло-
нения, не терпишь критики и горькой правды в отношении себя. И поэтому
ты волей-неволей имеешь около себя только меня. Из-за этого у тебя все
беды. Из-за этого ты всегда терпишь поражение. Ведь победа - это прежде
всего объединение всех светлых и добрых сил. Так борись сам с собой,
вставай на тропу Эволюции, высокие горы Преодоления ждут тебя. И поверь
мне, они тебя боятся. А я, Мася, тебя не брошу никогда, буду с тобой,
ведь недаром же Мася - Я САМ...
ОТКРОВЕНИЕ
Через несколько недель, в середине ноября, Игнат зашел к Андрею, как
обычно, без звонка по телефону. Они сидели на кухне и делились последни-
ми новостями, потягивая кофе из старых бабушкиных чашек. Андрей бросал
пристальные взгляды на Игната, что-то взвешивая про себя. Игнат это
чувствовал, и не понимая его мыслей, лихорадочно пытался представить бу-
дущий разговор. Заметив это, Кулундин улыбнулся с виноватым выражением
лица и произнес:
- Не переживай, твой рассказ мне понравился, я думаю совсем о другом.
Не знаю, как начать, точнее, пытаюсь понять, что для тебя важнее - расс-
каз, или сама деятельность, так сказать, процесс?
- А разве это имеет значение? Мне кажется, ты уже начал разговор на
эту тему.
- Значение это имеет, и большое. Но, поскольку, ты сам об этом напря-
мик не спрашиваешь, то я начну тогда с рассказа. Вряд ли кто его поймет.
Он очень сложен для понимания. Так кратко описать внутренний мир людей
действительно задача ой-ой-ой. Кроме этого те, кто слыхом не слыхивал о
запредельных состояниях человека, те вообще его не будут читать. Судя по
рассказу, писал ты его около десяти лет, причем не постоянно, а с пере-
рывом. И могу тебя поздравить - эти десять лет для тебя не прошли даром:
в первой части ты путешествуешь в Энрофе, а во второй - смог забраться
выше, в Жерам. И я рад за тебя. Прими мое восхищение. А монахи - это
Даймоны. Кстати, ты "Розу Мира" читал?
- Нет.
- Я дам тебе, почитаешь.Чем сейчас занимается Гипнотизер?
- Я давно его не видел, несколько лет. По слухам, у него поехала кры-
ша, что-то с головой не в порядке, наркотики стал употреблять. Жаль его.
- Когда ты писал, ты знал об этом?
- Нет, конечно.
- Но именно это ты и написал. Если внимательно прочитаешь, то уви-
дишь, что у него мания величия. А они все, как правило, так и кончают. В
худшем случае - петлей. Шарлатана давно видел?
- Тоже очень давно. Но он изменился. Словно стал умнее.
- Граф Калиостро тоже одумался под старость лет, правда, хорошую шо-
ковую терапию ему преподнесла наша Руссания, но это не важно. Еще воп-
рос: ты Самоотречение разглядел все-таки, или нет?
- Нет, не смог.
- Ладно, об этом после. Будь осторожен с этим рассказом, не давай его
читать дуракам и тем, кто считает себя трезвым материалистом, они
по-своему больные люди, только грязью обольют. Ну а теперь задавай самый
главный вопрос.
- Считай, что уже задал.
- Пиши, такое не каждому под силу. И кстати, перестань даже в мыслях
заниматься самобичеванием, не трогай Масю. Ну и обозвал же ты его. На
славу не надейся, хотя я говорю тебе это зря. Добрые дела нужно делать в
любом случае. А зла и без тебя хватает. Пиши, что знаешь, что думаешь.
Кстати, ты на бересте когда-нибудь писал?
- Нет.
- Последний вопрос: Самоотречение, которое говорило с тобой несколько
лет назад, хочешь увидеть?
- Конечно. Это твой знакомый?
Кулундин молча смотрел на Игната, мелкими глотками допивая кофе. Иг-
нат вздрогнул, раскрыл от удивления рот и застыл в немой позе. Теперь до
него дошло. Он вспомнил тот голос, интонации, манеру разговора. Сомнений
не было: перед ним сидел тот самый собеседник, пожелавший остаться неиз-
вестным.
- Андрей, что ж ты раньше не сказал?
- И как бы я тебе это сказал? Ты сам не заикался. Может, ты это счи-
тал болезнью, или галлюцинацией? До всего нужно дойти самому.
- Н-да.... Спасибо за добрые слова, за поддержку. Еще один вопрос,
давно хотел тебе его задать: что ты можешь сказать о прошлых жизнях, и
есть ли они вообще?
- Вообще-то есть, но не у всех, а только у тех, кто сохранил душу
свою чистой. Кстати, для этого, как ни странно, не обязательно верить в
бога. Этот парадокс до сих пор у меня в голове не укладывается.
- Ты знаешь, чем ты занимался в прошлой жизни?
- Примерно знаю.
- Расскажи.
- Не стоит сейчас. Сам прекрасно понимаешь, что тем, кто сейчас нас
подслушивает, эти знания ни к чему. Я потом как-нибудь расскажу.
- Спасибо за кофе, я побежал.
Накинув куртку, Игнат ушел.
Кулундин долго стоял около открытой форточки, с наслаждением вдыхая
морозный воздух снежной вьюги. Он думал об Игнате, ему теперь не позави-
довать. Андрей знал, что теперь начнется с ним, и пытался предположить,
как себя поведет Игнат в новых условиях. "Ты заинтересовался прошлой
жизнью, и тем самым, даже не представляешь, что выводишь чудовищный удар
Гагтрунга на себя. В любом случае этот шаг вызывает восхищение. В любом
случае это - великий почет и степень доверия Планетарного Логоса. Учи-
тель, Владыка Тенли, помоги ему, лишь бы он не потерял Веру в Тебя."
С этими мыслями он пошел спать.
СООБЩЕНИЕ N . . .
На запрос Кулундина предоставить информацию о его прошлой жизни Во-
робьеву из Кладовой информации Планетарного Логоса Синклит Мира ответил
отказом, мотивируя это тем, что неизвестно, как эту информацию он может
использовать. Синклит Мира обратился к Высшему Демиургу о разрешении на-
чать посвящение в Синклит Руссании. Получен положительный ответ. Даймоны
Синклита Руссании введены в максимальное энергетическое состояние. Выс-
ший Демиург снял полностью защиту с Игната... Теперь на период испытаний
Воробьев находится под прицелом рабов смерти под контролем Гагтрунга.
Если Воробьев сможет противостоять потоку смерти, доступ в Кладовую ин-
формации Планетарного Логоса будет ему предоставлен. Ориентировочное
время испытаний - биологическая постоянная Природы - девять месяцев. Ку-
лундина попросили не помогать своему другу, так как это только повредит
Воробьеву.
ОКСАНА
Двухсотсильный "Ягуар", казалось, плавно летел над автострадой, слег-
ка покачиваясь на крутых виражах. Идеально отрегулированные колеса,
словно стыдясь, визжали при резких поворотах, когда "Ягуар" обгонял ша-
рахающиеся в разные стороны машины. Контролер безаварийной езды, или в
простонародьи "автопилот", постоянно верещал противным звоном, но усили-
тель был включен на минимальную громкость, и поэтому не сильно мешал во-
дителю гнать свою автокарету по Сибирскому тракту. А водителем этого ав-
то была молоденькая девушка, двадцати трех лет от роду, метр семьдесят
росту и шестьдесят килограммов весу. Волосы выкрашены в сексуальный пе-
пельный цвет, на теле около двухсот граммов золота с бриллиантами. Папа
- генеральный директор концерна "Биофарм". Вот и весь портрет. Звали во-
дителя Оксаной. Автопилот время от времени отключал управление машиной у
Оксаны, выводил "Ягуара" из критической предаварийной ситуации, и отда-
вал руль девушке, в переносном смысле этого слова. Она не торопилась на
свидание, она не опаздывала на официальную встречу, она вообще никуда не
спешила. Просто Оксане все надоело - друзья, родители, встречи с такими
же, как она сама, рестораны, кафе, казино и даже туристические прогулки
где-нибудь в Средиземноморье на неделю. Папа постоянно пытался добиться,
чтобы дочь хотя бы делала вид, что учится в юридическом институте, но
она не хотела. И в очередной раз поругавшись со своими родителями, кото-
рые по-родительски заботились о ней, она, психанув, запрыгнула в "Ягуар"
и через полчаса уже летела по Сибирскому тракту. За дорогой она не сле-
дила, поскольку знала, что папа сразу при покупке попросил сделать на
машине неотключаемый автопилот, зная ее пристрастие к спонтанным необуз-
данным поступкам. Практически "Ягуар" ехал сам по себе, а Оксана - сама
по себе, если можно так выразиться. Автопилот думал об обстановке на
трассе и обгоняемых машинах, а водитель - о том, куда бы исчезнуть хотя
бы на пару дней, что бы отвлечься от этой грустной и неинтересной жизни.
Никого не хотелось видеть. Вдруг Оксане во внимание попал дорожный ука-
затель "Международный аэропорт", и она, впервые за время езды нажав на
тормоза и включив поворотник, корректно и по правилам свернула с трассы.
Автопилот от удивления замолчал. Вспомнив, что папа сбросил на днях на
ее электронную карточку круглую сумму, она решила куда-нибудь съездить,
на худой конец в Маскалькву, в Белокаменную. Поставив машину на долгов-
ременную стоянку, она зашла в кассовый зал, в задумчивости разглядывая
указатели направлений и полетных трасс. Увидев фешенебельную блондиноч-
ку, блестящую, как дифракционная наклейка, к ней подошел дежурный по за-
