В других графствах, что были в округе, в то лето никто не болел чумой и
все обошлось. Правда, в конце октября, после сбора урожая, старый граф
Лантю сделал визит барону фон Гаустару, привез много подарков и украше-
ний и попросил помощи в виде отряда вооруженных всадников, что бы они
помогли ему прогнать племена северных скандинавов. Он объяснил это тем,
что в северных лесах Германии плодородные земли и богатые зверьем леса.
Свой старый замок после того, как он выстроит себе новый, он отдавал в
дар будущему барону Виктору фон Гаустару, сыну старого барона.
Тогда Виктору было 19 лет, и он заметил, что граф сильно поседел за
последние месяцы, но был так же строен и резв, словно тридцатилетний. И
еще: когда он сидел в кресле и потягивал из кубка вино, было видно, что
он отдыхает от чего-то тяжелого и трудного. Юная графиня, еще девочка,
тоже изменилась. Она похудела, ее личико побелело и она казалась еще бо-
лее юной, стала неразговорчивая и замкнутая, хотя раньше при встрече
всегда был слышен ее веселый и задорный смех. Нет, когда с ней говорили,
она мило улыбалась, понимала шутки и даже иногда отвечала смехом. Все
решили, что она взрослеет. Виктор - тоже.
Барон сам возглавил отряд, собрав всех своих слуг и набрав войско из
крестьян, оставив в замке лишь охрану в составе пяти вооруженных слуг во
главе с Виктором. Только поэтому Виктор не смог участвовать в славной
битве. Как выяснилось, северные скандинавы начали строить большой и
крепкий замок из черного гранита, поражающий своей грандиозностью и ве-
ликолепием. Граф не был самодуром, и поэтому оставил живым архитектора,
предложил ему остаться работать и вместе с ним доработал замок по своему
вкусу. Благодаря этому замок был достроен за пять лет и прошлой осенью,
в ноябре, старый граф перебрался в новый замок. Бывшее графство Лантю
перешло в руки барона Виктора фон Гаустара. Молодой барон сам не поехал,
а лишь по совету отца назначил управляющего, который был должен с
крестьян собирать оброк и присматривать за замком. Виктор не хотел поки-
дать своего отца, которого он любил, да и к тому же пока не было нужды в
отдельном жилище - барон был холост.
Присутствуя на пире по случаю заселения нового замка "Воронья пус-
тошь", как назвал его граф, барон вновь увидел его дочь, восемнадцати-
летнюю Беатриссу, и понял, что теперь не сможет без нее прожить. Это бы-
ла совершенно другая Беатрисса, не та девочка, что пять лет назад, а уже
сформировавшаяся графиня, с гордой осанкой и удивительно спокойным, поч-
ти холодным взглядом синих глаз, с длинными по пояс пышными темно-русыми
волосами. Теперь она не реагировала на шутки и комплименты, задумчиво
глядя прямо в глаза говорящему, который от этого взгляда терялся и забы-
вал, что он хотел сказать. Она лишь улыбалась барону Виктору, слегка ки-
вая головой, когда они случайно встречались взглядом.
Старый граф сдал совсем. Казалось, что он стареет на глазах. Теперь
он был совсем седой, с ослепительно белой бородой и во всем черном. Уви-
дев его в этом обличии, молодой барон на минуту потерял дар речи.
Единственное, что смог понять Виктор, было то, что у графа был траур, но
какой и по кому никто не знал. Беатрисса же, как всегда, была в ярко-го-
лубом платье, под цвет глаз, которое ей очень шло. Тогда и было объявле-
но, что в сентябре следующего года в графстве Лантю будет проходить ры-
царский турнир в честь дочери графа, Беатриссы.
За девять месяцев это известие разлетелось во все стороны, и на тур-
нир приехали рыцари отовсюду, наслышанные об удивительной красоте моло-
дой графини. Здесь были тешлонские рыцари и рыцари из Буризи, рыцари с
южных гор и загадочные, доселе неизвестные молодые и красивые рыцари в
одежде, искусно сплетенной из проволочных колец, на могучих белоснежных
конях с ярко-красными круглыми щитами и дубинами с железными острыми ши-
пами. Говорили, что они приехали из могучих восточных лесов, где много
болот и непроходимые чащобы. Они говорили на непонятном языке, слушая
который можно сказать, что он одновременно и мягкий, и грубый, и гордый,
и ласковый. С собой они привезли переводчика, белоснежного старца, кото-
рый, вообще-то, довольно плохо понимал язык. Эти рыцари вели себя очень
благородно, всегда улыбались, несмотря на то, что прибыли с большим от-
рядом таких же всадников, как и они сами, но более скромно одетых. Отряд
был очень большой, и при желании они могли разнести вдребезги всех вмес-
те взятых рыцарей.
На турнире Виктору было тяжело. Он любил честный бой, и поэтому злил-
ся, когда рыцари, обладатели разных титулованных орденов, фальшивили и
обманывали, боясь честного поединка, словно старые крысы. Почетные стар-
цы, которые должны были определить из тридцати самого сильного, отважно-
го, смелого и ловкого, внимательно следили за соблюдением правил состя-
зания, но все-таки многие ухищрения этих графов, герцогов и баронов ос-
тались для них незамеченными. Несмотря на все это, барон смог победить
этих самодовольных и подлых ублюдков. Но был только единственный чело-
век, которого Виктор фон Гаустар не смог победить. Это был могучий широ-
коплечий славянский князь, которого невозможно было одолеть. Он жестко
бил по самолюбию барона, но Виктор испытывал к нему чувство симпатии.
После того, как был объявлен победитель, славянин вышел на середину
площади и поклонился. Не выставляя ноги ни вперед, ни назад, князь под-
нял ко лбу правую руку, а потом опустил ее, коснувшись земли и согнув-
шись пополам. Наверное, на их родине так было принято. Поклонившись, он
ждал последнего слова отца. Молодая графиня, сидевшая около отца слева,
тихо сказала ему несколько слов. Старый граф встал и сказал:
-Дорогие гости, по правилам, победитель турнира должен стать облада-
телем руки и сердца, а так же приданого моей дочери. Я очень тронут тро-
нут вниманием сильных и приветливых далеких гостей, которые оказали
честь принять участие в этом скромном турнире. Я поражен вашей силой и
ловкостью. Но, к сожалению, Вы не можете стать моим зятем по причинам,
которые известны только богу. Мы приносим свои извинения и в знак дру-
жественного отношения к Вам примите наши подарки. По правилам турнира,
графиня вправе выбрать любого из числа первых десяти рыцарей, участво-
вавших в состязании.
По площади прошел ропот, словно буря перед грозой.
Славянский князь стоял, не поняв слов, но по выражению лица графа и
по тому, что слуги поднесли ему большую шкатулку, он понял, что происхо-
дит что-то неладное. Князь обернулся, ища глазами старца. Из толпы вышел
толмач с посохом, и, гордо смотря вперед, подошел к князю, не поклонив-
шись. Некоторое время старец говорил князю сказанное, тот быстро отве-
тил, а он произнес:
- Великий владыка западных земель, ты сам мог убедится в силе и сме-
лости нашего князя. Он сможет защитить княжну от любых злых чар. Князь
не боится опасностей.
Воцарилось молчание.
Вдруг графиня Беатрисса встала и, вопреки правилам, направилась к
князю, не спуская свой пронзительный взгляд со старца. Казалось, что она
не шла, а плыла. Было оглушительно тихо, только легкий шорох ее платья
нарушал эту тишину. Она подошла к старцу, поклонилась точно также, как
князь и что-то тихо стала ему говорить. Сказав примерно десять фраз, она
замолкала, пока старец пересказывал сказанное князю. При каждом новом
пересказе глаза князя раскрывались все больше и больше и было непонятно,
то ли от страха, то ли от удивления. Солнце стало красным и осело за
лес, когда Беатрисса закончила свой рассказ. Князь смотрел на нее, не
мигая. Он сказал три слова старцу и тот произнес так, чтобы это слышали
остальные:
- Пусть будет так, - и потом очень тихо еще несколько фраз.
Беатрисса кивнула головой и, повернувшись лицом к отцу, громко сказа-
ла:
-Завтра утром Великий князь поведет своих воинов на восток, домой. Но
у него есть одна просьба: он очень любит гулять в одиночестве по незна-
комым замкам ночью. Отец, я хочу, что бы Вы исполнили волю победителя.
Старый граф встал и произнес:
- Пусть будет так, дочь моя.
В это самое время нервы барона уже не подчинялись его воле. В эту ми-
нуту он ненавидел весь свет. Во время всего турнира он пытался поймать
хоть один взгляд Беатриссы, но она его не замечала, словно его здесь не
было. Она либо рассматривала других рыцарей, либо вообще смотрела в сто-
рону. Даже когда Виктор выходил на середину площади перед очередным сос-
тязанием и кланялся, она смотрела ему куда-то в ноги. Барон теперь не
верил сам себе, вспоминая приветливую улыбку Беатриссы, когда они проща-
лись в ноябре прошлого года и, приветливо глядя в глаза, она выразила
надежду, что молодой барон примет участие в турнире. Теперь это казалось
сном. Весь год, каждый день, Виктор готовился к этому турниру. Ему нужна
была только победа. Для Виктора это было главнее всего. И теперь, когда
он услышал заключительное слово, он и обрадовался, и вскипел еще больше.
Но, по крайней мере, рука и сердце Беатриссы были свободны. А князь...
Черт с ним, прости Господи, завтра он все равно уедет... Навсегда...
Значит, шанс еще был.
Беатрисса вернулась и села в свое кресло. Граф вопросительно посмот-
рел на нее. Какое-то мгновение она сидела, глядя куда-то в сторону, по-
том молниеносно, стремительно, что это успел заметить только Виктор, она
бросила скупой взгляд на него, встала и сказала, что она затрудняется в
выборе. При этих словах медленно встал отец, Беатрисса и граф поклони-
лись старцам и пригласили всех на праздничный пир.
...Барон пил очень мало, несмотря на то, что вино было вкусное и хо-
рошо выдержанное, не крепкое. Он наблюдал за славянским князем и Беат-
риссой. Она не смотрела на князя, не смотрела на Виктора, лишь изредка
улыбалась и отвечала на вопросы и комплименты гостей. Славянский князь
не пил и не ел, думая о чем-то своем, изредка хмуря могучие темные бро-
ви. Иногда он что-то тихо говорил своим двум соотечественникам, те кива-
ли головой и смотрели на него, ожидая новой фразы. Когда пир кончился,
все рыцари ушли спать, а князь и его два воина пошли в поле, где горело
десятка два костров и был разбит лагерь славянского войска.
Замок "Воронья пустошь" состоял из двух замков, соединенных между со-
бой толстой каменной стеной, внутри которой можно было пройти из одного
замка в другой по просторному переходу. Малый замок состоял из тридцати
просторных комнат, в которых и жили дошедшие до последнего тура рыцари.
Их осталось десять. Остальные были или уже дома, или в дороге, поняв,
что им не быть на месте победителя. Когда все угомонились, Виктор поки-
нул замок, который в дни турнира не охранялся, и вышел в темноту ночи.
То, что он увидел, его поразило. Вокруг всего замка горели костры и в
красном зареве отблесков отражались широкие могучие обоюдоострые мечи и
наконечники копий славянского войска. С семи сторон по кругу отдельно
стояли воины с большими факелами. Виктор опешил, не зная, что делать.
"Измена" - мелькнуло в голове и тут же в глазах встала Беатрисса. Но
войско стояло, как вкопанное, словно это были не люди, а мумии. Вдруг
Виктор заметил, что один из факельщиков начал махать из стороны в сторо-
ну. Тут же заметались и остальные факелы, передавая сигнал по кругу.
Только когда пятый раз начался танец факелов, барон понял, в чем дело.
То и дело в широких проемах какой-либо башни, или из бойниц самого зам-
ка, появлялся факел, и огонь от него метался из стороны в сторону, разб-
расывая веером искры. И тут же откликались факелы из кругового оцепле-
ния.
- Видимо, это означает, что все нормально, - сообразил Виктор, успо-
коившись.
Это продолжалось до утра.
Рано утром, когда солнце еще не взошло, князь медленно вышел через
главные ворота с мечом и факелом в руках, без щита, который он не брал.
