- Твой братец, очевидно, думает, будто представляет из себя что-то
стоящее, да? - Верзила повернулся к собравшимся. - Мой предок мне тут
как-то поведал, что Торны сами себе мастерят шляпы, ведь ни в одном
магазине не найти чего-нибудь подходящего на их умные и большие головы! -
Тедди гнусно захихикал, и большинство курсантов, побаиваясь верзилу,
последовали его примеру.
Марк шагнул к Тедди и отчетливо, с ледяным спокойствием, спросил его:
- Ты филателист?
Тедди не мог распознать подвоха, но прекрасно понял, что здесь
спрятана какая-то уловка. Хотя совершенно не ожидал от Марка, что тот
способен хоть на малейшее сопротивление. Вот Дэмьен - это, конечно, да,
это крепкий орешек. Ну, а Марк...
- Кто, кто? - переспросил Тедди, потягиваясь и еще сильнее возвышаясь
над Марком.
- Что ж, попробую тогда объяснить, - с холодной иронией продолжал
Марк. - Ты марки собираешь?
- Нет, - ответил верзила, все еще не понимая, куда клонит этот Торн.
- Ну так, - ухмыльнулся Марк, - скоро начнешь. Прямо _с_е_й_ч_а_с_! -
И с этими словами он изо всех сил пнул по левой ноге Тедди.
Верзила на мгновение застыл. Он был поражен не столько тем, что этот
сосунок отдавил ему ногу, - хотя боль была преизрядная, и Тедди запрыгал
на одной ноге, - его удивило, как Марк посмел сделать это. Никто в школе
так вызывающе не вел себя с ним, и Тедди пребывал в страшной
растерянности.
Не отличаясь сообразительностью, верзила медленно раскидывал мозгами,
что же ему предпринять. В это время Марк, грустно покачивая головой и
заметно усмехаясь, ударил каблуком по другой ноге Тедди. Ошеломленный
Тедди не смог устоять на месте.
Курсанты еле сдерживали смех, до того нелепо выглядел их мучитель,
прыгая с ноги на ногу. Но тем не менее они хорошо понимали, что основная
битва еще впереди, и знали, кто ее выиграет. Поэтому, поставив на Тедди,
они прикинули в уме возможные последствия своего смеха и сочли за благо
смолчать. Расступившись, они оставили Марка один на один с Тедди..
Дэмьен стоял перед массивным письменным столом, за которым восседал
Нефф, перелистывая дело Торна. Наконец он обнаружил то, что искал. Его
палец побежал по списку оценок мальчика.
- Математика, - начал он, - "хорошо". Логика... "очень хорошо".
Военная история... прилично. - Брови его поднялись. - Здесь можно
постараться как следует.
- Да, господин сержант. - Дэмьен почти не слушал командира. Он едва
заметно покачивался взад-вперед на носках и вслед за Неффом поглядывал в
окно, мельком наблюдая, как самый младший взвод высыпал на утреннюю
переменку.
- Физические упражнения, - продолжал Нефф, - "отлично". - Он отложил
папку и, сцепив пальцы, наклонился вперед. - Я слышал, ты хороший
футболист. - Торн вздрогнул. Он знал, что играл неплохо, но не любил
говорить об этом. В конце концов слова ведь ничего не значили. Только
действие имело силу.
- Гордись своими достижениями! - рявкнул Нефф, отчего Дэмьен тут же
вытянулся по стойке "смирно". - Гордиться - нормально, правда, когда есть,
чем гордиться! - Нефф для верности треснул кулаком по столу.
- Да, господин сержант.
- Я буду присутствовать на сегодняшней игре, - откинулся на спинку
стула Нефф. Слова прозвучали скорее как вызов. Дэмьен кивнул. Едва
ощутимое, какое-то глубинное волнение опять начало подниматься в нем. Нефф
странным образом действовал на мальчика.
Воцарилось неловкое молчание. Сержант как будто собирался с мыслями.
Наконец он прикрыл глаза и проникновенно начал:
- Я здесь для того, чтобы обучать тебя. Но не только. Мне необходимо
и... защищать тебя. - Нефф подбирал каждое слово. - Если у тебя возникнет
какая-нибудь проблема - приходи ко мне. Не бойся...
"Не бойся?" - мелькнуло вдруг в голове Дэмьена. Он начал внимательно
прислушиваться.
- И днем, и ночью, нужен какой совет... приходи ко мне. - Нефф открыл
глаза. - Понимаешь?
Дэмьен ничего не понимал, но согласно кивнул.
- Да, господин сержант.
- Скоро мы познакомимся с тобой поближе, - продолжал Нефф. Затем
взглянул на папку и ткнул пальцем в соответствующий пункт. - Я вижу, ты
сирота.
Мальчик опять кивнул.
Нефф подбадривающе улыбнулся.
- Я тоже, - сообщил он. - Видишь, между нами кое-что общее.
Дэмьен удивленно взглянул на сержанта. Он совершенно запутался и не
мог объяснить, что происходит. Внезапно улыбка исчезла с лица Неффа, он
встал, отвернулся и взглянул в окно. Голос его снова приобрел сухие,
казенные интонации. Он вытер платком лоб и произнес:
- Пришлите Фостера.
Дэмьен бесшумно выскользнул за дверь.
Услышав, что дверь за мальчиком затворилась, Нефф уронил голову на
грудь и глубоко вздохнул. Часть сложнейшего дела была сделана.
Дэмьен вышел в коридор как раз в тот момент, когда Тедди нанес
сокрушительный удар по Марку. Марк, скорчившись, лежал на полу и прикрывал
разбитое лицо руками. Ни секунды не раздумывая, Дэмьен крикнул:
- Тедди!
Странно прозвучал его голос, совсем не похож он был на его прежний
мальчишеский, к которому здесь все привыкли. В этом окрике воплотилась
пугающая глубина и сила, в нем прозвучала вся резкость команды, которой
невозможно не повиноваться.
Верзила обернулся. На губах у него застыла торжествующая ухмылка. Но,
заглянув в ледяные, пронзительные глаза Дэмьена, он в тот же момент
перестал гримасничать.
Сгрудившиеся вокруг них курсанты замерли в ожидании.
И вдруг послышался какой-то странный звук, похожий на клацанье, как
будто хлопали друг о друга тонкие металлические пластинки. Тедди завертел
головой в поисках источника звука. Но, казалось, никто, кроме верзилы, и
не слышал его. Ребята с удивлением уставились на Тедди. Клацанье
становилось все громче, пока не стало ясно, что исходило оно от огромных,
сильных _к_р_ы_л_ь_е_в_, бьющихся в воздухе прямо над головой верзилы! Тот
закрутился на месте и истошно завопил:
- Прекрати это!
Он размахивал руками, пытаясь ухватить нечто невидимое, что, похоже,
стремительно атаковало его голову. Собравшиеся застыли с открытыми ртами.
Дэмьен, казалось, находился в трансе. Марк вскочил на ноги и уставился на
Тедди.
И тут внезапно как будто мощный воздушный поток подхватил верзилу,
его приподняло над полом - все выше и выше - и яростно швырнуло о стену!
В этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге показался Нефф.
Неожиданное появление командира вывело Дэмьена из транса, он тряхнул
головой и заморгал. Тедди скорчился у стены. Клацанье затихло. Курсанты,
не шелохнувшись, стояли, как пригвожденные к полу.
- Что это ты делаешь на полу? - поинтересовался Нефф у Тедди.
Тедди не мог говорить. Всхлипывая и потирая челюсть, он сделал
попытку привстать.
- Кто тебя ударил? - настаивал сержант.
Тедди наконец поднялся.
- Никто, сэр.
- О'кей, - согласился Нефф. - Фостер следующий.
Сержант повернулся и направился в кабинет. Курсант по имени Фостер
последовал за ним, тихо притворив за собой дверь.
Установившаяся тишина невыносимо давила. Наконец Дэмьен,
протолкнувшись сквозь ряды учащихся, устремился к выходу. Марк бросился за
ним. На полпути Марк схватил брата за руку.
- Что ты с ним сделал? - взволнованно спросил он.
- Я не знаю, - ответил Дэмьен, не понимая, что произошло на самом
деле. Может, он начинает сходить с ума, как и его отец?
- Меня пригласили играть в оркестре, - сообщил Марк.
Дэмьен улыбнулся, искренне радуясь, что предмет разговора наконец
переменился.
- Отлично. - Дэмьен повеселел, мгновенно превратившись в прежнего
раскованного и веселого мальчишку. Он захлопал ресницами и легонько ткнул
Марка локтем. - Побежали на поле, я тебя сейчас обставлю!
И они помчались, хохоча и улюлюкая, расплескивая вокруг себя веселье
и мальчишескую энергию.
Как и все обыкновенные дети.
Особняк Торнов готовился к зиме. Слуги вытрясали пыль из широких
белоснежных покрывал и набрасывали их на мебель, отчего дом скоро
превратился в некое подобие музея или усыпальницы.
Анна вышла из столовой и по широкой мраморной лестнице взбежала на
второй этаж. Эта ежегодная домашняя рутина всегда угнетала ее, хотелось
закончить все побыстрее.
Проходя мимо спальни, она заметила служанок, собирающих в комнатах
грязное белье, и подошла к одной из девушек:
- Мисс Мэрион уже встала, Дженни?
Служанка отрицательно покачала головой:
- Мне кажется, она еще не проснулась, миссис Торн. Я стучала,
стучала, но она не отвечает.
- Спасибо, - бросила Анна и заспешила в сторону спальни тетушки
Мэрион. Подойдя к дверям, Анна настойчиво постучала.
Ни звука в ответ.
Она приложила ухо к дверям, но ничего не услышала.
- Тетя Мэрион, вы хотите опоздать на самолет?
И опять ни звука не донеслось из спальни.
Анна дернула ручку двери и вошла в спальню. Постель была пустой.
Несмятые простыни и одеяло свидетельствовали о бессонной ночи тетушки.
Анна бросилась в ванную и, не добежав до нее, обнаружила, наконец, тетушку
Мэрион. Старушка, вытянувшись, лежала на коврике возле кровати.
Тело ее застыло в такой неестественной позе, что было ясно: Мэрион
мертва. Старенькая Библия лежала здесь же, в нескольких дюймах от
вытянутой руки.
Анна зажала рот рукой, чтобы не закричать, и зажмурила глаза, пытаясь
отогнать от себя страшную реальность. И постыдный скандал накануне
вечером, и глупые обвинения показались ей в один миг такими бессмысленными
и жестокими.
Когда Анна вновь открыла глаза, взгляд ее упал на распахнутое окно.
Утренний ветер колебал бледные кружевные занавески.
К югу от Чикаго территория приобретала вид плоской равнины, как в
Канзасе. Здесь в основном находились сельскохозяйственные угодья. Новый
завод, так приглянувшийся Бухеру, располагался именно в этой местности.
Стеклянный стены завода простирались, казалось, в бесконечность - не
здание, а прямо какая-то научная фантастика, - и все это на фоне пейзажа
XIX века.
Фантомами из будущего казались и опускавшийся прямо на поле вертолет
компании "Торн Индастриз", и небольшой электрокар, поджидавший их.
Выглядел электрокар весьма занятно - нечто вроде супертележки для гольфа с
вмонтированной внутрь радиосистемой и телевизором.
Управлял электрокаром Дэвид Пасариан, шеф отдела сельскохозяйственных
исследований компании Торнов. Это был человек Бухера.
Пасариан был смуглым индейцем небольшого роста. Еще во времена своей
юности он испытал на себе, что такое голод, и уж кому, как не ему,
следовало заниматься сельским хозяйством. Отдел Пасариана выискивал все
возможные способы накормить ту часть земного шара, которая, к великому
негодованию индейца, называлась Третьим миром. Как не понять, возмущался
он, что мир-то един, неделим, и либо все будут сыты, либо все будут
голодать.
Пасариан вспомнил Бангладеш, где на улицах видел ребятишек,
сбивавшихся, как дикие собаки, в стайки. Эти высохшие, сморщенные дети со
вздутыми от голода животами готовы были убить за крошку хлеба. Сепаратизм,
заложенный в самом словосочетании "Третий мир", бесил Пасариана так же,
как и отношение к этим странам его начальника Поля Бухера.
Бухеру было ровным счетом наплевать и на детей, и на Третий мир,
вместе взятых. Он не замечал вокруг себя ничего, кроме процентов с прибыли
или иных голых и холодных цифр. Пасариан ненавидел холодный расчет своего
начальника, но успокаивал себя мыслью, что расчет расчетом - Бог с ним в
