собственными глазами. Святой отец позвонил мне и рассказал о происшедшей
трагедии. Он узнал древние кинжалы и убедил полицейских, чтобы они их мне
вернули.
За столиком воцарилось молчание. Морган замер со стаканом в руке и
уставился на своего друга. Джоан также не сводила с Бугенгагена широко
раскрытых глаз. Не давая им опомниться, ученый яростно, почти
скороговоркой, продолжил:
- Американского посла звали Роберт Торн. Его новорожденный сын погиб
в римском госпитале. И Торн, уступив мольбам какого-то священника,
усыновил другого младенца. На самом деле этот священник оказался Апостолом
Зверя. Торн убедил свою жену, что тайно усыновленный им малыш - их
собственный ребенок. Торны всем сердцем полюбили ребенка, он рос и
воспитывался в Лондоне, а супруги даже не подозревали, что рожден мальчик
самкой шакала! Вскоре ребенок начал убирать со своей дороги всех, кто
каким-то образом догадывался о его подлинной сути. Вот тогда Торн пришел
ко мне за помощью. С первых же слов его рассказа я понял, что говорит он
чистую правду, ведь мне давно являлись знамения, будто я скоро вообще
останусь в одиночестве: один на один с этим Зверем. Я отдал тогда Торну
семь древних кинжалов - единственное оружие против Дьявола, ими надо была
пронзить Его тело. К тому времени жена Торна была уже мертва, впрочем, как
и двое других несчастных, узнавших правду! - Бугенгаген покачал головой. -
Полицейские застрелили Торна до того, как он успел вонзить кинжалы в тело
сына Дьявола. Они решили, что посол сошел с ума после смерти жены! -
Бугенгаген снова замолчал и кивком указал на газетную фотографию. Все,
чего он хотел от Моргана, заключалось в том, чтобы тот поверил ему,
осознал страшную опасность и начал наконец действовать. - Ребенок все еще
жив!
Последовало долгое молчание, затем Морган спросил:
- Где он теперь?
- В Америке. Живет со своим дядей - братом покойного Торна. И как
написано: "Там его власть распространится, он будет разрушать и
процветать, орудием в его руках будут и святые и сильные мира сего".
- О Майкл, немедленно отправляемся в Америку! - воскликнула Джоан
Харт, репортер до мозга костей.
- Да замолчи ты! - оборвал ее Майкл. То, что сообщил Бугенгаген,
выходило за рамки сенсационной новости.
Бугенгаген тем временем наклонился к своей ноге и вытащил из ботинка
чудесно сшитый кожей мешочек с парой кармашков и бог весть каким
количеством всяких ремешков и кнопок. Когда археолог положил его на стол,
что-то внутри мешочка звякнуло.
- Ты должен передать это новым родителям мальчика, - заявил
Бугенгаген. - Тут кинжалы и письмо, которое им все объяснит.
Морган никак не мог понять, чего добивается от него Бугенгаген. Одно
дело - услышать эту фантастическую историю, пусть даже поверить в нее, и
совсем другое - принять участие во всей этой заварухе.
- Извини, Карл, - засомневался Майкл, покачивая головой. - Ты же
можешь ожидать от меня просто...
- Их необходимо предупредить! - резко перебил его Бугенгаген.
Посетители за соседними столиками стали на них оглядываться. Археолог
перешел на хриплый шепот.
- Я уже стар и слишком болен. Я не могу сделать этого сам. И
поскольку я - единственный, кто знает правду, я должен... - Очевидно, ужас
от осознания этой мысли настолько сковал Бугенгагена, что он не в силах
был закончить фразу вслух.
- Должен что? - пытал его Морган.
Ученый уставился на стакан:
- ...оставаться в безопасности.
Морган грустно покачал головой.
- Мой дорогой друг, у меня ведь определенная репутация.
Бугенгаген ожесточенно прервал его:
- Именно поэтому это должен сделать ты! Тебе они поверят!
Майклу подобное заявление совершенно не льстило. Его по-настоящему
начинало беспокоить лихорадочное состояние Бугенгагена. К тому же он
просто не рассматривал просьбу учителя всерьез.
- Но, Карл, меня же в определенном смысле сочтут за соучастника...
Бугенгаген поднялся из-за стола. Лучи заходящего солнца пронизывали
белоснежную библейскую бороду ученого, строгость и отрешенность черт
делали его лицо похожим на лик святого.
- Пошли к стене Игаэля, - скомандовал Бугенгаген.
Это был приказ, и Морган почувствовал, что не смеет ослушаться.
Сопротивление на сей раз было невозможно.
- Ну и что дальше? - произнес он, хотя знал, что все уже решено.
- Пошли, - повторил Бугенгаген и, повернувшись, зашагал в сторону
своего "джипа".
- Можно, я пойду с вами? - спросила Джоан, пытаясь пустить в ход свою
самую обольстительную улыбку.
Морган отрицательно покачал головой.
- Почему бы тебе не подождать в отеле? Это не займет много времени. -
Он наклонился к Джоан и поцеловал ее. Затем поднялся.
- Ладно, - улыбнулась женщина, притворно вздыхая. - Но предупреждаю -
долго ждать я не собираюсь.
Майкл засмеялся и, послав ей на прощание воздушный поцелуй, исчез за
углом. Это было их последнее свидание. Джоан Харт потребовалась вечность,
чтобы примириться с этим, и еще целая уйма времени для того, чтобы
осознать истинную причину.
Древний замок Бельвуар, окруженный стеной, расположился на самой
границе Сибуланской долины, недалеко от города Эйкры. Он стоял здесь с
двенадцатого века, с тех самых пор, когда крестоносцы явились сюда из
Европы, дабы отвоевать Святую Землю у мусульман. Они построили замок в
память о Христе. И именно в подземельях замка Бельвуар Бугенгаген нашел
необходимое доказательство - Антихрист обитает среди людей СЕЙЧАС.
Отдаленный рокот мотора заставил длинношерстных овец, пасшихся у
древних стен замка, приподнять головы. Занимался рассвет, красное солнце
живым шаром зависло над долиной, разбрасывая вокруг длинные разноцветные
тени. Когда "джип" неожиданно вынырнул из-за ближайшего холма и начал
спускаться в их сторону, овцы, заметавшись, спешно разбежались; вразнобой
зазвенели колокольчики, будто призывая непрошеных гостей к молитве.
"Джип", приблизившись к стене замка, остановился. Из машины выбрались
Бугенгаген и Морган. Раннее утро было прохладным, но это, похоже, заметил
только Майкл. Бугенгаген судорожно рылся в багажнике, выискивая среди
автомобильного хлама еще одну шахтерскую каску. Там, куда они
направлялись, им ОБОИМ нужны были каски. Внизу было так темно, что света
одной лампы недоставало, а опасность обвала была слишком велика.
Ни Бугенгаген, ни Морган не заметили в суете одной детали. На стене,
в самой ее высокой точке, сидел огромный ворон и наблюдал за ними. В его
глазах застыла ненависть.
Мужчины пересекли просторный и сумрачный банкетный зал, окруженный
шестью пятидесятифутовыми колоннами. С потолка, головами вниз, свисали
спящие летучие мыши. Старик прижал кожаный мешочек к своей груди, будто
боялся хоть на секунду расстаться с ним. Мужчины включили фонари на касках
и начали осторожно спускаться по истершимся ступеням в подземные переходы.
Совсем недавно здесь уже побывали археологи. Плиты были сложены там,
где производились самые последние раскопки, кругом было грязно, на каждом
шагу встречались ямы. Все было свалено в одну кучу: и современное
оборудование, и древние раскопки - все это было накрыто пластиковой
пленкой и лежало вдоль стены.
Вдруг Морган увидел нечто, заставившее его похолодеть. Сердце его
судорожно забилось, готовое выпрыгнуть из груди. Морган чуть не
задохнулся, разглядев на каменной стене гравюру и отвратительную, и
прекрасную одновременно. На ней была изображена женщина, восседающая на
багряном Звере. Семь отвратительных и уродливых голов было у Зверя и
десять ужасных рогов; весь он был испещрен словами на древних языках,
таких древних, что не говорили на них, наверное, целую вечность.
- "Вавилонская блудница", - прочел вслух завороженный Морган.
Ужасное имя эхом отозвалось в подземелье. Майкл отвел глаза от
гравюры и заметил, что Бугенгаген, вскарабкавшись наверх, скрылся в
стенном проеме. Морган невольно вздрогнул и последовал за своим учителем.
Перспектива остаться в темноте один на один с "Вавилонской блудницей"
ужаснула Майкла. И он очутился в следующем зале.
Она была там. Стена Игаэля. Свет от фонаря на каске Бугенгагена
выхватил из мрака гениальную картину художника, сошедшего в дальнейшем с
ума. На них смотрело жуткое, зыбкое и вечно изменчивое лицо Сатаны.
Самый крупный фрагмент картины вызывал ужас: Сатана в пору своей
зрелости. Он был уже почти сброшен в Хаос. Дьявол цеплялся за край
пропасти, мускулистые руки и ноги напряглись в последнем усилии, а
огромная летучая мышь распростерла-над ним крылья, пытаясь защитить своего
господина. Лицо Сатаны было повернуто в сторону и неясно очерчено.
На втором фрагменте была изображена голова. Вместо волос из скальпа
выползали извивающиеся змеи с острыми языками. Но голова эта также не
имела четкого рисунка лица.
Был здесь еще один портрет, самый незначительный по размеру - Сатана
в детстве. Лицо выписано с потрясающей четкостью. Оно было прекрасно,
подобно ликам херувимов эпохи Возрождения. Лицо Дэмьена Торна.
- Ну что, убедит тебя этот портрет? - проговорил Бугенгаген.
Но Моргану уже не нужны были никакие доказательства. Зачарованный, он
медленно двинулся к стене, притягиваемый все ближе и ближе портретом. И
вдруг в туннеле раздался звук, напоминающий щелканье кнута. Сразу вслед за
ним послышался грохот. Морган споткнулся и шагнул в сторону Бугенгагена.
Оба застыли на месте. Секунды растягивались до бесконечности.
Внезапно потолок туннеля перед ними подался и стал рушиться, поднимая
столбы пыли. Пыль клубилась, и Морган стал задыхаться. Бугенгаген
оставался спокойным. Откашлявшись, Майкл обратился к археологу:
- Здесь есть еще выход?
Бугенгаген отрицательно покачал головой и тотчас почувствовал, как
его охватывает дикий страх. Ученый осознал причину происходящего и в тот
же момент понял, что они уже ничего не смогут сделать.
Снова раздался грохот и скрежет. Потолок позади них рухнул. Проход в
туннеле составлял теперь не более пяти футов шириной, туннель становился
их могилой.
Морган в ужасе взглянул на Бугенгагена. Старик закрыл глаза,
смирившись со своей участью. Он был готов к смерти.
И вдруг послышался новый звук. Поначалу Морган не понял, откуда он
доносится, но потом заметил тоненькую струйку песка, просачивающуюся из
крохотного отверстия в потолке. Тут же образовалось второе отверстие.
Через мгновение их было уже четыре. Потом двенадцать. Вскоре пошел
настоящий песочный дождь. Песок попадал в глаза, забивался в рот; песочная
куча у ног археологов росла и росла.
Тут и Морган ясно осознал приближение смерти. Он окинул взглядом
туннель: внизу, под его ногами, покоилась "Вавилонская блудница". Ее уже
почти засыпало песком. В диком и бессмысленном порыве Майкл принялся
разгребать песок, разбрасывая его в разные стороны. Через несколько минут
пальцы начали кровоточить, и Морган заплакал.
- Антихрист здесь! - прокричал Бугенгаген сквозь шум струящегося
песка. - Вручи свою душу Господу!
В ответ снаружи раздался грохот, стены и колонны зашатались и стали
оседать. Глубоко под ними послышался могучий гул. Морган, всхлипывая,
продолжал расшвыривать песок, пытался освободить от него стену, чтобы
докопаться до лаза. Но уровень песка поднялся уже до его пояса и стал
стремительно расти.
Глаза Бугенгагена были закрыты. Он молился: "И дано ему было вложить
дух в образ зверя... чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы
