Ну что же, пусть будет так. Как говорил петух, не догоню, так
согреюсь.
В течение ближайшего часа Шульгину удалось увидеть почти все, что
требовалось. Особенно его порадовал встреченный в коридоре первого этажа
крепкий парень с лыжными ботинками в руках.
- Они у вас и на лыжах катаются? - мельком спросил он у Сильвии.
- Охрана в свободное время тренируется, - не усмотрев в его словах
ничего особенного, ответила Сильвия.
Попутно Шульгин заметил сторожевой пост у тамбура, и второй, в нише
рядом с лестницей, и караульное помещение недалеко от холла, куда вошел
тот самый лыжник. Этого ему было достаточно.
Потом, позже, после ужина и пары рюмок ликера с очень хорошим кофе он
осторожно вернулся к интересовавшей его теме, тщательно, по методике
Штирлица, замотивировав вопрос.
И выяснил, что формально эта вилла - действительно уединенный горный
приют отдохновения для особо важных лиц, входящих в круг интересов
Сильвии, а также и ее личная резиденция в моменты, не требующие
присутствия в иных точках планеты, или когда иные места представляются
слишком шумными. Но географической привязки все равно получить не удалось.
Наверное, она имела резоны хранить ее в тайне, да Шульгин особо и не
настаивал, поскольку дал понять, что склонен принять почти все предложения
хозяйки, если итоги соглашения будут приемлемы. То есть на Брестский мир
он не согласится, а на Портсмутский, при определенных условиях, пожалуй,
что и да.
Он выпивал, закусывал, угощал даму и продолжал фривольные разговоры.
Бросал на Сильвию откровенные взгляды, из которых следовало, что считает
он себя если и не собственником, то близким другом, уверенным, что
уступившая вчера женщина не будет ломаться и сегодня.
Аггрианка тоже как будто расслабилась, принимала намеки и
двусмысленные комплименты Шульгина если без благосклонности, то и без
протеста. Вполне идиллический складывался вечерок у камина, под свист
постепенно разыгрывающейся за окнами метели.
В точно вычисленный момент Шульгин сделал внезапное и неуловимое
движение, после которого Сильвия откинулась на подушки дивана, не успев
даже закрыть так ничего и не понявших глаз.
Парализующий удар должен был действовать минут двадцать, как минимум.
Но, памятуя о московской встрече с агграми, Шульгин для надежности связал
ей руки шнуром от торшера, уложил поудобнее и двумя салфетками туго
забинтовал нижнюю часть лица.
Остальное было делом техники. Не начав, как это полагается уважающему
себя ниндзя, тренировок с детства, и лишенный вследствие этого многих
фундаментальных навыков, он в меру сил заменял их творческим подходом к
делу и интеллектом, который все же был повыше, чем у средневековых
японских крестьян и люмпенов.
Используя технику психологической невидимости, он в полутемных
коридорах виллы сумел обнаружить и дезактивировать всех перекрывавших
первый этаж постовых. В качестве трофея он приобрел два длинноствольных
пистолета незнакомой марки "Генц", но понятных в обращении. И еще штуку
того типа, которой аггрианские боевики подвергали их с Новиковым болевому
шоку.
Какой-либо тревоги на вилле он поначалу не вызвал. И спокойно прошел
в холодный тамбур, где стояло несколько пар лыж с пристегнутыми ботинками.
Выбрав подходящие по размеру, он потрогал входную дверь. Она оказалась
заперта.
"Ну, теперь уже все равно", - подумал он, ударом ноги вышибая язычок
замка вместе с накладкой и куском дверной коробки. Ему показалось, что
содрогнулся весь первый этаж. И тут, наконец, завыла сирена, вспыхнул свет
в только что темных окнах справа от крыльца.
Невысокую ограду рядом с воротами он перемахнул одним броском,
сбросил кроссовки, сунул ноги в ботинки, защелкнул застежки и изо все сил
оттолкнулся.
К счастью, сразу от ворот поляна довольно круто понижалась, и Шульгин
успел набрать приличную скорость, когда на крыльце и во дворе началась
суета.
Присев, он заработал палками, как галерный раб веслами под бичом
надсмотрщика.
За оградой сильно мело, и хотя мороз не был таким уж сильным, резкий
ветер сразу прохватил насквозь тонкую куртку.
Если за ним погонятся на лыжах, то вряд ли догонят, а если у них
снегоходы, то придется принимать бой, в котором на его стороне
преимущество позиции и возможность стрелять с упора. И, пожалуй, у
преследователей не будет права стрелять на поражение. Он нужен Сильвии
живой. О том, что его могут достать каким-нибудь нечеловеческим способом,
Шульгин старался не думать.
От виллы донесся гул мотора. Судя по интенсивности звука - не иначе,
как вертолетного.
"Дураки, - злорадно подумал Сашка. - В темноте, под снеговой поземкой
попробуйте меня увидеть. А от луча прожектора я всегда успею
спрятаться..." Но тут же в голову пришла новая мысль, что им не
обязательно искать его сверху. Достаточно посадить машину в горловине
ущелья...
Спуск становился все круче, ветер свистел в ушах и заставлял щурить
глаза, снежная крупа секла лицо, вперед было видно от силы метров на
двадцать, и оставалось молить бога, чтобы на пути не оказалось подходящего
камня.
Если рассуждать здраво, положение его практически безвыходное.
Надежды на огонек в пещере казались теперь иллюзорными. Других же шансов
тем более ноль целых и так далее... Зато уж пострелять он успеет, покажет
преследователям то, что не успел показать московским энкаведешникам.
Мотор за спиной взвыл на форсаже и тут же обрубил звук.
"Неужто сломался? Ну, пилоты, так вашу мать..."
Ему показалось, что он слышит надсадное дерганье стартера вдали, но,
впрочем, это мог быть и вой ветра.
Шульгин затормозил, развернувшись и подняв веер снега, оперся на
палки и стал прислушиваться. Сначала он заметил размытые блики, похоже,
что там, у ворот, с фонарями искали след его лыж. Если так, то самые
хорошие лыжники не могут надеяться перехватить его до входа в расселину.
Может, они знают, что никакого прохода там нет, вот и не торопятся? Куда
ему, в таком разе, деваться? Без снаряжения и продовольствия. А и в самом
деле, как, в случае неудачи с пещерой, быть? Но отступать все равно
поздно, путь только вперед, ждет его там помощь и спасение, или совсем
наоборот.
А потом он услышал стрекот мотора, негромкий, совсем не вертолетный,
и догадался, что за ним гонится снегоход.
Различив впереди темный массив скал, Шульгин попытался
сориентироваться. Куда дальше - вправо или влево? Направление он
выдерживал по памяти, и несколько поворотов на спуске сбили его с толку.
Погоня же приближалась. Он не видел ее, но чувствовал. А единственный
ориентир - свет из окон виллы - давно скрылся за пеленой горизонтально
летящего снега.
Еще раз прикинув свой предыдущий путь, Шульгин взял вправо. Теперь
снег лепил ему прямо в лицо, и бежать было куда труднее, на пути все чаще
попадались каменные обломки.
И все-таки он нашел проход раньше, чем погоня его настигла. Переведя
дух и в очередной раз оглянувшись, Шульгин вновь заметил мутное световое
пятно. Снегоход шел строго по его лыжне, скорость развить остерегался
из-за все тех же камней, да и на пулю нарваться побаивался. Но и вдоль
лыжни идти ему тоже не следовало...
Опершись спиной о ледяной камень, Шульгин двумя руками поднял
пистолет. Четыре раза он выстрелил точно по оси своего следа, целясь
примерно на уровне груди, и еще по два раза чуть левее и правее.
Ему показалось, что он услышал вскрик. Свет погас и через несколько
секунд рассыпалась дробь торопливых выстрелов, по крайней мере, из трех
стволов.
Теперь преследователи остановились и чуть задумались. Если они знают
местность - а не знать близкие окрестности они не могут - им ясно, что из
укрытия он перестреляет всех, стоит им подойти еще немного. Правда, знают
и то, сколько у него патронов. А сам он этого как раз не знает. Судя по
размерам и форме рукоятки, магазин может содержать от двенадцати до
двадцати. Столько же - во втором пистолете. Что ж, из первого он будет
стрелять до щелчка затворной задержки, тогда и узнает, сколько боеприпасов
в резерве.
Пальнув для острастки еще дважды, убедившись заодно, что мотор
снегохода молчит, Шульгин углубился в ущелье. В его памяти четко
зафиксировалось, что отверстие пещеры выше и правее начала прохода, и
теперь Сашка искал подходящее для подъема место.
Ветер гудел свирепо, с подвыванием, толкая Шульгина в спину, а путь
резко пошел под уклон. Пришлось развернуться боком и усиленно тормозить
палками. Впереди могло быть все, что угодно, в том числе и пропасть.
Нормальному человеку вообще не пришло бы в голову кататься на лыжах ночью,
в незнакомых горах, и отсутствие выбора еще не являлось бы для этого
достаточным основанием.
Но, кажется, он все же достиг нужного места. Прошел еще немного
вперед, оттолкнувшись палками, развернулся в прыжке на сто восемьдесят
градусов и вернулся назад точно след в след.
Отстегнув и присыпав снегом лыжи у подножия почти отвесной стенки, он
полез вверх по крутому, однако вполне доступному склону. И сразу понял,
насколько теплее было внизу. Успел подняться метров на восемь, пока не
услышал внизу приглушенные ветром голоса, а потом различил и короткий
взблеск фонаря.
Как часто бывает в приключенческих романах, его преследователи
остановились как раз под ним, так что он мог слышать их разговор. Впрочем,
им больше негде было останавливаться - здесь скала защищала от ветра,
можно передохнуть и осмотреться, а дальше уже только вниз...
Шульгин замер, прижимаясь к стене и сжав за пазухой рукоятку
пистолета. Почти напрасная предосторожность - заметить его снизу, сквозь
тьму и метель, да еще и в темном костюме было невозможно.
- Метров через пятнадцать лыжня кончается, - разобрал он слова,
сопровождаемые ругательством, по-английски деликатным.
- Метет сильно. Особенно здесь и дальше. Через десять минут мы друг
друга не увидим.
- Да куда ему деваться, только вперед...
- Спуск дальше крутой. Если не врежется в камни, до самой реки не
догоним...
- Зато уж там ему совсем бежать некуда. Через реку и летом не просто
перейти, а зимой да ночью...
- Так может, и спускаться не стоит? Днем с вертолета все равно
найдем.
- Приказано сейчас догнать и привести...
- Значит, вперед, ничего не поделаешь. Посигналь Баку, пусть
подъезжает... Только как представлю, что придется вверх тащиться...
"Сноукэт" всех не поднимет.
- А мы и не будем. Когда поймаем, вызовем вертолет. Посветим
ракетами, он и сядет...
Говорившие - Шульгин насчитал четверых по голосах и вспышкам сигарет
- закончили перекур, взгромоздились на медленно подползший полугусеничный
снегоход и осторожно отправились дальше.
Теперь он знал, что до утра у него время есть. Долго им придется
искать его по берегам неведомой реки.
Когда Шульгин добрался до входа в пещеру, то настолько продрог, что
едва сумел зацепиться за каменный порог и перевалить через него
сотрясаемое крупной дрожью тело. Овладев многими тайнами боевых искусств,
он понятия не имел о технике йогов, умеющих сушить на теле мокрые простыни
в лютый гималайский мороз.
Вход был узкий, примерно метр на полтора. И тьма внутри стояла
совершенно египетская. Держа в вытянутой руке пистолет, Шульгин осторожно
пробирался тесным тоннелем, то и дело цепляясь головой и плечами за
выступающие углы. Он уже начал опасаться, что коридор никогда не кончится,
