- Все еще может измениться, - упрямо сказала Сильвия.
- Нет, не может. Ты до сих пор не поймешь. Вашей цивилизации просто
нет больше. Она не существует в этом пространстве-времени. Ушла по
отношению к нам в область гипотетических псевдореальностей. И развилка
заблокирована навсегда. А лично тебя спасло от исчезновения знаешь что?
Когда твои коллеги на Таорэре громили базу землян, их самодельная и весьма
примитивная СВП-установка проработала на несколько секунд дольше, чем
должна была. Возникла интерференция их и вашего волнового каналов.
Образовался зазор между временами Земли и Таорэры. Он и рассек твою связь
с базой. Иначе ты и все твои люди, имеющие приборы, настроенные на контакт
с Таорэрой, разделили бы ее участь. А так - ты здесь. Участь побежденной
все же лучше растворения в Великом Ничто. Даже если назвать его по-земному
- нирваной.
Но Сильвия, казалось, уже не слышала его последних слов. От
внезапного и полного осознания масштабов и необратимости катастрофы она
впала в состояние, близкое к ступору. И лишь то, что она обладала
предельно крепкой и уравновешенной психикой, не позволило ей упасть лицом
вниз на покрывало или прямо на полированный, как крышка рояля, пол и
забиться в истерике, зайтись в рыданиях, наконец просто потерять сознание.
Она ведь только что потеряла... не страну, не планету даже, а целую родную
Вселенную. Антону пришлось волевым усилием подавить этот взрыв отчаяния,
чтобы вернуть ей самообладание и способность продолжать беседу.
- Смирись и прими свою участь, как должное, - эта установка
впечаталась в приоткрывшуюся под воздействием шока область подсознания, и
Сильвия действительно сбросила оцепенение, взгляд снова стал осмысленным,
и голос, когда она заговорила, звучал ровно, пусть и без нормальных, живых
интонаций.
- Какую же судьбу вы мне теперь уготовили? Быть пленницей на одной из
ваших планет? Служить учебным объектом этнологов? Экспонатом в музее
исчезнувших рас? Или просто наложницей в твоем гареме?
- Ты плохо обо мне думаешь. И у людей моего клана не бывает гаремов.
Впрочем, это неважно. Просто на Земле я научился сентиментальности и тому,
что здесь принято называть благородством. Мы с тобой много лет работали
рядом, и обычно ты была достойным партнером. Пока что я себя ощущаю
человеком больше, чем форзейлем, и я не хотел бы омрачать свое будущее
воплощение воспоминанием о том, что обошелся с женщиной не так, как
подобало. Возможно, впоследствии я об этом пожалею, но сейчас будет так,
как решил тот. Меня зовут Антоном...
- Ты слишком долго был русским аристократом, - в первый раз за время
беседы улыбнулась Сильвия.
- Английский аристократ поступил бы иначе? Один из тех, с кем ты была
близка?
- Пожалуй, нет. Аристократы везде одинаковы. Наверное, в этом тоже
была наша ошибка. Выгоднее было бы избрать другие модели...
- Кто и что может утверждать наверняка? Случилось то, что случилось.
Но давай оставим бесполезные умствования. Разумеется, мои слова будут
иметь силу только в одном случае - если ты согласишься сделать то, что я
тебе скажу.
Антон уловил мгновенную тень, промелькнувшую по ее холодно-красивому
даже сейчас лицу, и сделал успокаивающий жест.
- Все это не имеет для ТЕБЯ и ТЕПЕРЬ никакого значения. Как,
допустим, подписка о сотрудничестве, сданная контрразведке Ашшурбанипала.
А мне, чтобы обеспечить достойное меня будущее, потребуется твоя помощь.
Скажу больше - у меня есть свои трудности, и без тебя их преодолеть будет
нелегко. Я должен составить по-настоящему полный отчет о своей работе и
должным образом осветить ее наиболее выигрышные стороны... И даже...
несколько интерпретировать события, участниками которых были мы оба...
Сильвия поняла, что он имел в виду, но решила вынудить его назвать
все своими именами.
- Я нужна тебе как лжесвидетель? Ты хочешь с моей помощью ввести в
заблуждение свое руководство?
- А если даже и так? Ты не можешь сказать, что для тебя неприемлема
ложь. Наоборот, считай это своей последней операцией. Ты дезинформируешь
верховное командование противника. Пусть это не принесет пользы твоему
народу, но вред врагу ты причинишь...
- Ты не боишься, что на допросах или где-нибудь еще я вольно или
невольно выдам тебя? Чтобы причинить вред не абстрактному, а вполне
конкретному врагу?
- Не боюсь. Ты не встретишься ни с кем, кроме меня. Все будет сделано
здесь. Мой отчет, записи твоих бесед с разными липами, якобы полученные
оперативным путем, документы, которые, кроме тебя, не сможет составить
никто. Учти, что в моем распоряжении и Седова, и еще кое-кто. Качество
материалов будет безупречным...
Сильвия задумалась. И думала достаточно долго. За это время Антон
сформировал перед ней столик, накрытый для настоящего файф-о-клока, а
унижающую (в обоих смыслах) кушетку перестроил в удобный диван.
- Скорее всего я соглашусь... - как бы продолжая размышлять вслух,
сказала Сильвия. - Но что ты предложишь взамен? Неужели все-таки есть
способ вернуть меня... домой? Или в ту реальность, что была до катастрофы?
- она произнесла эти слова спокойно, но не сумела скрыть едва теплящейся,
но - надежды.
- Даже боги не могут бывшее сделать небывшим. Хотя в нашем случае
правильнее бы сказать наоборот. То, о чем ты говоришь, теперь для всех,
кроме нас с тобой и кое-кого еще - как раз никогда не бывшее. И попытка
вернуться к развилке заведомо обречена. В открытой для моих возможностей
реальности ее просто нет...
- Как же тогда твой человек смог найти дорогу в Лондон? Я-то жила еще
в прошлой реальности...
- Тоже нет. Ты жила как раз в том временном зазоре, о котором я
говорил. И только потому, что я держал этот островок прежней реальности на
прямом луче. И потратил столько энергии, что мой Замок начал растворяться
в безвременье. Если бы Шульгин не успел тебя вытащить, через двенадцать
часов вы все исчезли бы...
- Тогда что ты мне можешь предложить?
- Я дам тебе возможность остаться человеком и прожить целую новую
жизнь. По-настоящему свободную. Не помню кто, но, несомненно, мудрый из
землян сказал: "Ведь в мире бытия нет блага выше жизни. Как проведешь ее,
так и пройдет она..."
- Поясни. Я не вижу для себя способа прожить в какой-то новой
реальности. Ты хочешь вытолкнуть меня в чужую действительность и
предоставить неведомой участи? В моем возрасте, - она чуть усмехнулась, -
включиться в незнакомый мир не слишком просто.
- Я знаю. И все равно даже такой выход лучше предстоящей судьбы, если
я буду действовать по закону. К счастью, я могу предложить тебе гораздо
больше. Те самые люди, среди них и твоя сотрудница Седова, и так изящно
переигравший тебя господин Мэллони, он же Александр Шульгин - они все в
равном сейчас с тобой положении. И им некуда возвращаться, и они должны
будут начинать новую жизнь в новой реальности. Но их восемь человек, они
хорошо подготовлены к разным неожиданностям, и став девятой, ты сохранишь
все, что имела, а то и получишь гораздо больше... Впервые почувствуешь
себя свободной и красивой женщиной, а не разведчиком на поле боя... Может
быть, еще я тебе буду завидовать...
Предложение показалось Сильвии настолько невероятным, что она даже не
нашлась сразу, что и как на него ответить. Она сидела, сжимая ручку
прозрачной фарфоровой чашки, и смотрела на Антона широко раскрытыми
глазами.
- С ними? С людьми, которые лишили меня всего? Да и я сделала все,
чтобы их уничтожить. И это ты предлагаешь мне как выход и даже награду?
- Ну зачем же так удивляться? Один из твоих друзей и покровителей, то
ли Гладстон, то ли Чемберлен говорил, что у Англии нет постоянных друзей и
постоянных врагов, есть только постоянные интересы... У тебя сейчас тоже
один интерес, который совпадает с их интересами... Только с ними ты
выживешь и сохранишь привычный тебе уровень.
Сильвия опять задумалась. Но поскольку базировалась ее личность на
английской, а не на русской, как у Ирины, основе, ей принять рациональное
решение было легче. Никаких рефлексий по поводу нравственной стороны
вопроса.
- Допустим. Но что же может ждать их... нас в предложенном тобой
варианте?
- Не берусь сказать точно. Им решать. Однако не думаю, что они
выберут аналог своего времени... Я бы посоветовал, пожалуй, начало века.
Разве тебе не покажется заманчивым еще раз прожить те годы, исправить
кое-какие ошибки, по-другому построить отношения со своими друзьями? Ты,
помнится, была близка к кружку леди Астор, встречалась с сэром
Уинстоном... Представь, ты снова приезжаешь в Кливден, по-прежнему
молодая, прекрасная и богатая, знаешь, что со всеми будет дальше, у тебя
новые возможности, а главное - право поступать теперь, как хочется тебе, а
не как требует долг... Вспомни, ведь иногда он тебе мешал?
Сильвия вдруг увлеклась предложенной темой, и они довольно долго
вспоминали, когда и как по разные стороны фронта занимались одними
проблемами, уличали друг друга в ошибках, которые становились очевидными
позже, чем их можно было исправить и, напротив, смаковали удачные пассажи,
кому бы они ни принадлежали. Так сошедшие с круга гроссмейстеры со вкусом
обсуждают партии, чуть было не приведшие к мировой короне.
Потом она собрала всю силу духа и, как недавно Антон, послала ему в
один из мозговых центров точно направленный и сфокусированный импульс. Он,
конечно, сможет его отразить, но не мгновенно, и она успеет получить ответ
на главный для нее вопрос.
И он ответил:
- Нет, как раз здесь нет моей выгоды. Я на самом деле хочу тебе
помочь. Если сама ничего не испортишь, они тебя примут...
Антон на мгновение прикрыл глаза и тут же вновь открыл их, такие же
ясные и насмешливо-проницательные.
- На этот раз у тебя получилось. Но только потому, что я ничего и не
собирался скрывать. Все же вы слишком подозрительны, аггры. Неужели ты еще
не убедилась за время знакомства, что я привык играть честно? Как вы там,
в Лондоне, в бридж. Для чего мне сейчас, после полной и окончательной
победы, затевать новую интригу? Я ухожу с Земли навсегда, без всяких
проблем мог бы уничтожить тебя чужими руками или просто предоставить воле
рока... Неужели так трудно поверить, что я на самом деле решил устроить
твою судьбу?
Сильвия в третий раз за сутки ощутила свое поражение. И больше ей не
хотелось пытаться изменить неизбежное.
- Что я должна для тебя сделать конкретно?
- Этим мы займемся завтра. Я посажу тебя перед моим информарием, ты
наденешь шлем и вступишь с ним в прямой контакт. Он сам знает, что от тебя
требуется. Твоя задача одна - не сопротивляться и не искажать без особой
команды информацию. А после этой процедуры я как можно деликатнее введу
тебя в круг будущих друзей. С Шульгиным ты уже знакома... А с Седовой?
- Знаю о ней все, но лично не встречалась... Но Шульгин - он же меня
ненавидит. После некоторых действительно не слишком приятных эксцессов...
- Ошибаешься. Он тобою восхищен! И не только как женщиной. Надо лучше
его знать. Он тебя победил в честном единоборстве и теперь любит, как
коллекционер - жемчужину своей коллекции... Но только вот что - тебе
придется с помощью информария избавиться от своей, даже подсознательной,
агрессивности. Не ровен час, она у тебя проявится невольно...
- Согласна, - почти без колебаний ответила Сильвия. - Но только от
агрессивности, привнесенной профессией и воспитанием. Естественный уровень
останется при мне.
- Конечно, конечно. Я ведь и сам не заинтересован, чтобы ты
