близкой для нас обстановке. А вот Людмила...
Странная, совсем не соответствующая принятой на себя роли женщина (я
ощутил это почти сразу, а понял только сейчас, отвлекшись, успокоившись,
проанализировав многие, вроде бы и не имеющие к конкретным фактам
отношения). Ну никак не могут наложиться друг на друга два ее образа -
элегантной, достаточно скромной девушки из кафе "Мотылек" и той разнузданной
дамы, с которой я только что лежал в одной постели. Значит что?.. Я встал и
бесшумно подошел к двери в соседнюю комнату. Глаза уже привыкли к темноте.
Женщина беспокойно двигалась во сне, постанывала, иногда что-то тихо и
неразборчиво бормотала. Я сделал еще один шаг, вытянул голову. Вдруг услышу
что-нибудь важное?
Однако, кроме невнятных обрывков слов, ничего разобрать было
невозможно.
Отбросив покрывало, она перевернулась на спину, запрокинула голову за
край подушки и вдруг стала довольно громко и неприятно всхрапывать.
Думаю, нормальная женщина, будь она даже классной разведчицей, не
позволила бы себе в здравой столь неэстетичного поведения, пусть и для
маскировки.
Вернувшись к себе, я облокотился на подоконник, раскрыв предварительно
пошире форточку, и вновь принялся размышлять и анализировать.
Вот, к примеру, я, кажется начал постигать ту идеологию, которой
руководствуются в этом мире Новиков и его друзья. (Неплохо бы еще узнать,
как они сумели в него прийти и закрепиться здесь, а также и зачем им все это
вообще понадобилось?)
Да, конечно, они создали могущественную тайную организацию, у них есть
немыслимая здесь техника, они знают общие тенденции развития нынешней
реальности на ближайший век (не конкретные события, их цепочка оборвалась в
тот момент, когда они затеяли свое вмешательство), еще они знают
психологические характеристики большинства современных деятелей и вообще
людей, которые оказывают влияние на судьбы мира и отдельных его регионов,
вплоть до городов и губерний (тоже до той поры, пока их не заменят новые,
сформировавшиеся уже в ново реальности люди). Все это так, достаточно для
ненавязчивого управления мировой историей и ходом прогресса. Но!.. Их очень
и очень мало. Допустим, два-три десятка "полностью посвященных", то есть
пришедших вместе с ними из будущего данной реальности.
Имеется еще сотня-другая людей "отсюда", но безусловно разделяющих
позицию основателей "Братства", те, кому они могут стопроцентно и без тени
сомнения доверять. Родившиеся слишком рано, носители нереализуемых в рамках
традиционного общества амбиций. Но все же остающихся людьми своего времени,
и способа кардинально перестроить стиль их мышления не существует. Короче
говоря, из них получились самоотверженные и верные исполнители "господских
решений", не более. К таковым, по моему мнению, относятся, из лично мне
знакомых, генерал Басманов, полковник Кирсанов (хотя с ним сложнее, я не во
всем сумел разобраться), Лейтенант Белли и некоторые другие обитатели форта.
Из тех, с кем я успел познакомиться.
Вот и все. Прочие аборигены, так или иначе связанные с "Братством",
"полевые агенты" в полном смысле слова. Работающие из каких-то собственных,
страха или просто за деньги, выполняющие задания, которые являются лишь
крошечными элементами общей мозаики. Их число может достигать сколь угодно
больших значений, но это лишь солдаты, расходный материал, вроде тех
рекрутов прошлых веков, которые сражались там, куда их поставили, не имея
подчас понятия не только о целях войны, но и о месте, где она происходит.
Посадили деревенского мужика из-под Вологды на телегу или в поезд, привезли
к стенам Геок-Тепе, Баязета или в манчжурские сопки, воодушевили формулой
"За Бога, царя и Отчество!", и вперед, на пушки, штыки и ятаганы.
Нередко, кстати, такая политика приносила нужные плоды. Кажется, в
Крымскую войну имел место такой эпизод. В сражении на Черной речке, когда
русские полки отступали под напором англо-французов, маршал Сент-Арно для
нанесения завершающего удара бросил в бой резерв, дивизию зуавов, то есть
отборной французской пехоты. Которые традиционно носили форму марокканского
типа - алые шаровары, фески и прочее.
И - вот парадокс, почти деморализованные солдаты Владимирского и
Волынского полков, увидев азиатскую одежду, воспрянули духом.
- Братцы, да это же турка!
Турок - враг известный, турку били и деды, и прадеды. Страшным штыковым
ударом два русских полка прорвали фронт атакующего неприятеля и обратили его
в паническое бегство. Если бы не пассивность князя Горчакова...
Но это лирика. А из моих личных наблюдений следует простейший вывод:
даже обладая самой совершенной техникой связи, прослушивания,
внепространственных перемещений и изощренных средств индивидуального и
массового поражения. Мои друзья физически не в состоянии эффективно ее
применять в пределах "зоны своих жизненных интересов".
Только в действительно критических ситуациях Новиков, Шульгин и прочие
могут непосредственно подключаться к делу и обрушивать на неприятеля всю
свою грандиозную интеллектуально-техническую мощь. Если вообразить, что сами
он фельдмаршалы, то в повседневной деятельности им приходится полагаться на
"генералов", "полковников", "лейтенантов" и "сержантов". Только так. Отчего
вновь подтверждается старое правило - любая цель не крепче своего самого
слабого звена. Печальный вывод для людей, теоретически обладающих здесь
всеми формальными признаками божества: всемогущество, всеведением и даже, я,
согласен признать, всеблагостью.
И, значит, мне впредь практически не следует удивляться, когда я увижу
очередное несоответствие между теоретически возможными и практически
осуществляемыми методами достижения целей.
Суть же и смысл моего введения в "Братство" скорее всего просто попытка
расширить узкий круг генералитета. Уж я-то безусловно отношусь к людям,
которые способны полностью адекватно соответствовать своей жанровой роли.
Другое дело - захочу ли?
А что мне делать, позвольте вас спросить, до того момента, когда
появится возможность вернуться домой?
Никем мои навыки и способности востребованы в этом мире быть не могут.
Цель же заявлена если и не благородная в самом возвышенном смысле этого
слова, то прагматическая и разумная. Как постулат японской педагогики: "Мы
не собираемся изменять характер и основные черты личности воспитанника, но
научить и заставить его вести себя подобающим образом в любой ситуации мы
обязаны".
Курить хотелось невыносимо. Я извлек из кармана пиджака смятую пачку.
Здесь я стал курить раз в десять чаще, чем дома. Атмосфера этого мира так
влияет или постоянно вздернутые нервы?
Теория теорией, а что же мне придется делать завтра? Может же
случиться, что произойдет все не так, как я планирую. Явятся перед рассветом
серьезные грубые люди, начнут стрелять в потолок, брать меня в плен,
добиваться признаний, кто я и на кого работаю. И так далее. В этом случае
мои действия?
Шестнадцать патронов в пистоле и еще несколько интересных вещиц в
запасе. Можно их на всякий случай активировать. К чудесам цивилизованных
времен здешние люди явно не готовы, Шульгин меня и об этом предупреждал. Все
свои технические хитрости "Братство" пускает в дело так, чтобы ни следов не
оставалось, ни даже подозрений, будто имело место нечто необычное.
Я снова выглянул и прислушался. Людмила спала, никаких сомнений.
Стоило бы обыскать ее саквояж и одежду.
Если у нее не было с собой миниатюрной радиостанции, навести на этот
тихий приют своих людей она не могла. Выследить нас в Москве наружным
наблюдением было тем более невозможно. Так мне казалось.
Прошлый раз в Москве и Сан-Франциско я тоже думал, что успешно
скрываюсь от противника, а практически сам шел в руки то к друзьям Панина,
то к Артуру.
Вдруг стало интересно узнать, где он может быть сейчас, и Вера тоже.
Живы, то есть мертвы ли?
Несмотря на все предыдущее, выручили-то нас с Аллой именно они.
Последнее время мен вдобавок все больше интересовало, что же такое
Артур увидел все-таки в своем загробном мире? Нельзя ли как-нибудь заглянуть
туда и мне, оставаясь одновременно безусловно живым?
Только не сейчас мне об этом думать... Что же все-таки подразумевали
те, кто послал меня на это странное задание? И вдруг я понял. Или
показалось, что понял.
Подставка это, элементарная подставка. Они знали, что Людмила - не
курьер. Она точно агент-двойник. И возможно, на той стороне занимает более
важный пост, чем здесь. Опытная женщина. Во всех смыслах. А я то со стороны
должен казаться лопухом. Но не совсем развесистым. В меру. Слишком для
полного дурака прилично и интеллигентно выгляжу. Информированным, знающим
нечто полезное человеком, но не профессионалом разведки. С этих позиций и
идет игра.
А какова должна быть моя установка? Независимо от цели, с которой меня
используют. Ну, вот хотя бы так: в любой ситуации - выжить. Действовать в
любой обстановке с единственной целью - вернуться живым. Все остальное
вторично. Уцелел я во всех катаклизмах - желаю, чтобы так было и впредь.
Точка. Нам с Аллой, может еще и детей нарожать предстоит.
Шульгин мне рассказывал о существующем здесь государстве
Израиль-в-Палестине. В моем мире, согласно договору между Теодором Герцлем и
лордом Керзоном, подобное государство создано на севере Кении. На
территории, некогда подвластной любовнице Соломона, царице Савской. С точки
зрения ортодоксов, более легитимной, чем Палестина. Еврейское государство
именно в Палестине имеет право возродить только Машиах. (Мессия по-нашему.)
Так вот у них там, в армии, закон - в любых условиях военнослужащий должен
прежде всего сберечь свою жизнь. Попав в плен, может принимать любые условия
врага, выдавать любые военные тайны, делать что угодно, но выжить. Жизнь
настоящего еврея дороже всего. Даже стратегические планы можно переделать, а
человека не воскресить! Разумная позиция. Хотя есть у них и другие законы,
менее гуманные, но не менее логичные о заложниках. Переговоры с террористами
о судьбе заложников не ведутся никогда. Их можно попробовать спасти силой
или хитростью, но выкупать ценой уступок - нет. Как сказал Шульгин: "Умерло
так умерло". Тем самым ценой даже гибели нескольких невинных людей на
будущее устраняется сам смысл такого рода терроризма. И в перспективе
избавляются от смерти тысячи и тысячи потенциальных жертв терроризма.
Непривычная для европейца, но исторически, очевидно, оправданная
позиция.
Вот и мне надо привыкать. Но что все-таки меня тревожит? Ладно,
подождем развития событий. Ситуации надо зреть, говорил один из моих
инструкторов, но давно и не здесь, через сто двадцать лет на базе Дальней
Галактической разведки.
Перед самым рассветом я задремал, невзирая на принятую таблетку
стимулятора. Совсем ненадолго смежил веки и тихо-тихо поплыл... А когда
открыл глаза, в комнате было совсем светло и у изголовья стояла Людмила.
Непричесанная, в наброшенном на плечи халате, из-под которого
выглядывали белые до синевы, совершенно не загорелые ноги. Сейчас ее рыхлая
нагота вызвала у меня чувство, близкое к отвращению.
- Проснулся наконец? - спросила она, зевнув. - А я вчера эту комнатку и
не заметила.
- Что ты вообще могла заметить? - грубо спросил я. - Который теперь
час?
- Половина восьмого. Нам пора. Кафе открывается в девять, пока
оденемся, пока доберемся. Лучше забрать посылочку поскорее...
