Но как бы там ни было, эта единственная дорога на Вити Леву верно
следовала всем изгибам побережья. Англичане никогда не считали нужным
углубляться в джунгли.
Вдруг какой-то большой грузовик сделал резкий разворот, и Малко едва
успел рвануть влево, чтобы не быть раздавленным. Почти ослепший от белой
пыли, в сравнении с которой калифорнийский смог представлялся лишь легкой
дымкой, Малко резко сбавил скорость. Во рту было сухо. Легкие забиты
пылью. Рубашка, прилипшая к спине, казалась просто беловатой тряпкой, и
это несмотря на то, что стекла были подняты.
Привычка встречных автомобилей ездить по левой стороне этой ужасной
дороги довела Малко до изнеможения. Старые раны, полученные в Гонконге,
ныли от постоянной тряски, и он серьезно подумывал о возвращении с
полдороги.
Пейзаж, тем не менее, был великолепен. Дорогу затеняли древовидные
папоротники высотой с двухэтажный дом. В каждой деревушке Малко попадались
на глаза нагие фиджийцы верхом на лошадях. Они жизнерадостно ему
улыбались.
Внезапно в зеркале обзора он увидел громадный фургон, ехавший следом
почти вплотную. То ли "хильман", то ли "форд", весь в белой пыли. Малко
свернул влево, давая дорогу, но фургон продолжал наседать ему на хвост.
Расстояние было таким маленьким, что удавалось рассмотреть всех, кто там
находился.
За рулем сидел человек в черных очках. Рядом с ним - темнокожая
женщина с волосами, забранными сзади в пучок, впалыми щеками и тонким
длинным носом. Прежде чем снова обратить внимание на дорогу, Малко успел
заметить огромные черные глаза. Он все более удалялся от моря, и теперь
ему предстояло одолеть очередной холм. Мотор "дацуна" задыхался.
Когда он достиг вершины, послышался повелительный гудок сзади. Над
ним навис капот огромной машины.
Не собираясь устраивать гонки на такой дороге, Малко свернул влево.
Почти целую милю дорога шла вдоль скалистого обрыва, возвышавшегося над
морем метров на пятьдесят. Безо всякой балюстрады, конечно.
Фургон был совсем близко. Малко инстинктивно притормозил, чтобы
пропустить его. Но другой водитель тоже затормозил. Удивленный Малко
взглянул направо и увидел бесстрастный профиль темнокожей женщины. В тот
же миг он услышал, как железо трется о железо, и изо всех сил нажал на
тормоз. Водитель в темных очках внезапно повернул руль, и фургон наехал на
"дацун". Сильный толчок - и Малко вдруг увидел пустоту перед своим
ветровым стеклом. Изо всех сил выруливая вправо, он чувствовал, что
автомобиль неумолимо сползает. Сейчас он разобьется об утесы внизу. Фургон
исчез в облаке пыли, которая совершенно ослепила Малко.
"Дацун" резко качнуло влево. "Конец!" - подумал Малко.
Но маленький автомобиль выкарабкался. Мотор раскалился добела и почти
сразу же заглох. Чувствуя комок в горле, Малко открыл дверцу и вышел.
Разглядев левую обочину дороги, он понял, что его спасло. В этом месте был
маленький бордюр шириной полметра, незаметный с дороги. "Дацун" наткнулся
на него левым задним колесом, отскочил и покатился назад на дорогу. Если
бы не эта маленькая случайность, все было бы кончено пятьюдесятью метрами
ниже.
Малко в задумчивости вернулся в автомобиль. Внизу у его ног сверкало
изумрудное море. Конечно, это могло быть простое дорожное происшествие. Но
перед ним снова встало непроницаемое лицо темнокожей женщины. Она не могла
не видеть, что он уступает им дорогу, но не обратила на это никакого
внимания. И фургон не собирался тормозить.
Неспешно следуя извилинам спуска, Малко мысленно перебирал свои
действия, стараясь понять, из-за чего же все-таки кто-то пытался его
убить.
Маленький самолетик рейса 1564, летевший на Таити, доставил Малко в
Нанди, на другой конец острова. Там ему предстояло сесть на "DC-8"
фиджийской авиакомпании до Сувы. Нанди существовал только на картах. Пять
или шесть отелей, аэропорт, рощицы сахарного тростника и несколько хижин.
Вся жизнь на Вити Леву была сосредоточена в Суве.
Американское консульство находилось на Кэминг-стрит, узкой улочке
напротив базара, полной индусских лавочек для туристов, с дурно пахнущими
сточными канавами по сторонам. При взгляде на трехэтажное здание
консульства становилось понятно, что администрация Никсона начала
экономить с Фиджи...
Когда Малко, постучавшись, вошел в контору вице-консула Дэна Логэна,
он увидел там светловолосую молодую женщину. Комнатка была совсем
крохотная. На стене висела карта Тихого океана, кондиционер издавал адский
грохот. Дэн Логэн тряс руку Малко с такой силой, будто хотел оторвать ее
от плеча. Он чем-то походил на Дэвива Рэдклифа. По крайней мере,
веснушками. Такое впечатление, что ЦРУ сплавило в тихоокеанский регион
всех своих лысых добродушных толстяков.
- Это моя жена Грэйс, - сказал американец.
Грэйс, казалось, была очень удивлена, когда Малко поцеловал ей руку.
Да, среди просторов Тихого океана это выглядело несколько неожиданно.
Грэйс была блондинкой с зачесанными назад волосами, пуританским
выражением лица с тонкими чертами и волевым подбородком. Длинные ноги
выгодно подчеркивали стройность фигуры. Голубые глаза рассматривали Малко
безо всякого интереса. Такое отношение шло совершенно вразрез с пылкостью
Дэна Логэна.
Грэйс почти сразу испарилась, и Логэн указал Малко на единственное
кресло.
- Я очень рад познакомиться с одним из самых лучших наших агентов, -
сказал он. - Слава вашего сиятельства докатилась и до наших краев. Дэвид
отправил мне телекс. Как там дела на Паго-Паго? Здесь, кроме крикета и
вечеринок в яхт-клубе, можно еще только застрелиться...
Сува напоминала игрушечный городок, умирающий от жары. Не считая
Викториа-Пэрэд - главной улицы, которая вела к морю и на которой
находились административные здания и два других отеля, здесь царил хаос
крохотных улочек с индусскими лавчонками, где продавалось все. Но,
слившись с фиджийцами, индусы, прекрасные торговцы, вроде китайцев, уже
познали лень. Как только становилось по-настоящему жарко, на шесть часов в
день они закрывали свои лавочки и дремали на рулонах тканей.
Перед тем как нанести визит Логэну, Малко с целью ознакомления сделал
круг по городу на "дацуне", взятом напрокат в аэропорту.
Интересно, что такого мог натворить Логэн, что его засунули в
подобную глушь? Весь год тяжелые грозовые облака сходят с горы неподалеку
от Сувы и почти ежедневно разражаются потоками воды. Температура при этом
не снижается ни на градус. Ни лета, ни зимы, ни прохлады.
Будто прочитав его мысли, Логэн вздохнул и сказал:
- Если бы вы знали, как я жалею о Нью-Дели! Там было почти так же
грязно и жарко, как здесь, но это был по крайней мере город! Здесь же,
дойдя до конца Викториа-Пэрэд, остается лишь повернуть обратно. И вы в
самом центре Сувы! - иронически добавил он.
- Как вас занесло сюда?
- В Вашингтоне меня сочли специалистом. Зачем только я везде
подчеркивал, что разбираюсь в индусах... Вот я в них и разбираюсь уже три
года, если только там еще об этом помнят...
- Но при чем здесь индусы?
Логэн изумился невежеству Малко.
- Как? Вы что, не знаете, что половина здешнего населения - индусы?
Поскольку фиджийцы ленивы, как свиньи, индусы прибрали к рукам коммерцию и
политику. У них здесь повсюду школы, даже в самых маленьких деревушках, и
они постоянно учатся, пока коренное население храпит в тени. Но фиджийцы
уже начинают дрейфить. Индусы слишком назойливы.
В мои обязанности входит поддерживать контакты с индусскими
предводителями, которые способны прийти к власти... Причем, строя глазки и
фиджийцам, и губернатору... У меня здесь есть неплохой приятель,
предводитель гуркхов, который слишком тесно сотрудничал с англичанами, за
что и был вынужден покинуть свою страну. Он держит в руках определенную
часть общины и вводит меня в курс дела.
- Осведомитель, в общем.
Логэн подпрыгнул до потолка.
- Несчастный! Никогда не упоминайте это слово при индусах, не то вам
перережут горло. Они обидчивы, как старые девы. Нет, это друг, который
дает советы. Настоящий друг.
Малко, которого не интересовали лекции по геополитике, решил перейти
к сути.
- Что вам известно о смерти Томаса Роуза?
- Ничего, кроме того, что я уже писал в рапорте. До этой истории с
пальцем я был убежден, что речь идет о несчастном случае.
Он поднялся и подошел к металлическому шкафу в глубине конторы.
Оттуда он вытащил синий чемоданчик.
- Вот его вещи, которые я получил в "Трэвелдодже". Если хотите,
можете их осмотреть...
Малко быстро перерыл чемоданчик: ничего особенного, если не считать
превосходной коллекции порнографических снимков, скорее всего, японского
производства. Логэн целомудренно отвернулся. Закрыв чемодан, Малко
придвинулся к кондиционеру.
- Что вам известно о его задании здесь?
Американец вздохнул.
- Немного. Роуз пробыл у нас только десять дней перед тем как...
исчезнуть. Я видел его всего три раза, и ничего особенного он мне не
сообщил. Я думаю, что он предпочел оставаться инкогнито, поскольку даже не
входил в контакт с теми людьми, которых я ему рекомендовал. Кажется, он
шатался в порту.
- Полиция уже начала расследование? Я имею в виду, после его
исчезновения?
- Да, кое-как. Я сам говорил с капитаном Армстронгом. Они ничего не
нашли. В тот вечер он вышел из отеля один, никому не сказав, куда идет.
Это полиция сообщила мне о том, что он пропал.
- Его номер обыскивали?
- Понятия не имею.
У вице-консула был несчастный вид... Он, судя по всему, ничего не
знал. Малко стало казаться, что вся история существует только в его
воображении. А потом ему пришла на память "Принцесса Фиджи". Очевидно, по
поводу гибели Томаса Роуза не было проведено никакого серьезного
расследования.
- Знаете ли вы судно под названием "Принцесса Фиджи"?
Брови американца поползли вверх.
- Никогда о таком не слышал. А что?
- Оно может иметь отношение к исчезновению Роуза.
Логэн снисходительно улыбнулся:
- Вы всегда можете поинтересоваться в порту. Но не слишком
усердствуйте. Палец ведь мог очутиться там, где его нашли, по вполне
объяснимым причинам. Фиджийцы - самый миролюбивый народ в мире. Они даже
не знают, что во Вьетнаме идет война.
Тем не менее, именно с этого райского острова, населенного
миролюбивым народом, взял и исчез Роуз...
- Я пойду прогуляюсь в порту, - заявил Малко.
Дэн Логэн пожал плечами.
- Вряд ли вы что-то отыщете. Если у вас нет планов на сегодняшний
вечер, я предлагаю поужинать в "Золотом драконе". Это единственная "точка"
Сувы. Моя жена составит вам партию в бридж.
- Хорошо. Идем в "Золотой дракон", - согласился Малко.
Выйдя на улицу, он почувствовал, как горло перехватывает от влажного
зноя и пыли. Порт находился как раз напротив, в конце Принцесс-стрит, по
другую сторону базара. Туда можно было дойти пешком. Он зашагал вдоль
деревянных домов, крытых толем, прокладывая себе путь через невообразимое
столпотворение фиджийцев и индусов, сидящих на корточках перед грудами
очищенных ананасов, связками бананов или гроздьями крабов.
Сам по себе порт был крохотным. У пристани стояло три дряхлых
посудины, грузившихся всяким причудливым хламом под недремлющим оком
полицейского в кожаной каске.
Малко обратился к какому-то пожилому китайцу в пробковом шлеме,
который дремал на ящиках, и спросил, не знает ли он "Принцессу Фиджи".
Час спустя, потеряв около полутора килограммов фиджийских ливров,
