она поймала его руки и притянула их к своим грудям.
"Твоя рана, полученная в Красном Соколе совсем зажила," сказал
Конан.
"Я быстро зарастаю, Конан. Жаль, что тогоже нельзя сказать о
Массоуфе."
"У него рана в другом месте. А что, он снова скулит?"
"На этот раз несколько иное. Он просто просится с нами в горы."
"Да?"
"Он разговаривал и со мной и с Иллианой."
"Предположим, что так, и что вы ему сказали?"
"Мы позволим ему сопровождать нас."
"Кром! Где Порошок?" Конан начал подниматься.
Раина перенесла захват так, чтобы он мог этого сделать без
определенного дискомфорта. Она посмотрела на его недовольную
физиономию и засмеялась.
"Раина, это плохая шутка. Массоуф стремится к смерти."
"Так мы и предположили. Раз Десса так легко запрыгнула в постель
Хезаля, он понял, что она не для него."
"Тогда почему, именем Эрлика, он не может найти себе другую
женщину? Эта маленькая проститутка не единственная во всем мире
женщина для такого парня как Масоуф. Он дурак. Это все равно что, мне
теперь зачахнуть от нежелания Иллианы спать со мной!"
При этих словах что-то пробежало по лицу Раины. Ревность? Нет,
нечто иное, более сложное, что вероятно, она раскроет в лучшие
времена. Конан мягко освободил себя из объятий Раины и присел у
изголовья кровати.
"Ты не любишь Иллиану," произнесла наконец Раина. "Массоуф не
поверит тому, что ты только что сказал. Он слишком любит Дессу."
"Конан, Иллиана и я - мы никогда не могли позволить себе любить.
Такова наша судьба. Как мы могли плюнуть Массоуфу в лицо? Как, я тебя
спрашиваю?" Она уткнулась лицом в подушку и зарыдала.
Конан молча выругался. Он не мог себе представить мир без женщин,
и он едва ли хотел в нем жить. Определенно, однако, такой мир был бы
несколько проще!
Все хорошее отношение мира вместе взятое не может превратить
человека, желающего умереть , в хорошего компаньена для опасного
путешествия. Конан поклялся, что сделает все возможное, чтобы отослать
Массоуфа с солдатами при первой возможности.
Он также поклялся, что сделает все возможное, чтобы заставить
Раину запомнить эту ночь на всю жизнь. Сжав ее плечи, он перевернул
еее. Ее наполненные слезами глаза расширились, но когда его губы
опустились на ее, она подняла сильные привычные к сабле руки, обняла
его шею и прижала его к себе.
Часть девятнадцатая
Горный поток срывался с маленького уступа, разбивался о плоскую
скалу, затем стекал в глубокое спокойное озеро. Куда он дальше тек,
Конан не знал и не беспокоился. Он опустился на колени и поднес к
губам пригоршню воды.
"Хорошая и чистая. Пейте и наполняйте бурдюки водой."
"Если она такая чистая, я думаю, что мы могли бы здесь
искупаться," сказала Иллиана. Она присела, сняла обувь и с блаженным
видом согнула носочки ног.
"У нас не было возможности помыться, когда мы шли с солдатами.
Боюсь не будет ее у нас на пути от сюда к долине."
Конан взглянул поверх маленькой долины к пикам Ибарских гор. Чуть
впереди возвышался Повелитель Ветров, блестя своей ледяной шапкой на
полуденном солнце.
Циммериец не чувствовал затаившейся поблизости опасности, но
знал, что она не может быть далеко. Но с этим они ничег не могут
поделать. Эти горы скрывали достаточно врагов , для одоления которых
им необходима охрана тысячи солдат вместо десяти. Сержант,
командовавший их сопровождением быстро это осознал и не протестовал
против своего отделения от группы Конана на два дня раньше. Он не
возражал и против оставления ими своих лошадей. Рожденный в горах, он
понимал, что лошади в таких метах не давали ни скорости, ни
скрытности.
Скорость, скрытность ( все мастерами в этом, кроме Массоуфа,
который учился), горы и магия Иллианы - все это давало им шанс достичь
Еремиуса и поразить его.
Насколько этот шанс хорош, Конан не собирался спорить.
"Прекрасно. Сначала женщины, потом Бора и Массоуф, затем я."
Двое молодых людей поспешили на охрану противоположного конца
озерка. Раина первой разделась и нырнула в воду. Она исчезла с головой
, затем появилась отдуваясьи ругаясь как солдатский инструктор.
"Боги, как холодно!"
Иллиана засмеялась. "Ты забыла наши Боссонианские потоки?
Насколько я помню, они не походили на Вендианские бани."
Раина вновь нырнула. На этот раз она вынырнула у самых голых ног
Иллианы. Мощный всплеск окатил Иллиану. Она вскрикнула и подпрыгнула
вверх.
"Ты-!"
"Я не забыла, госпожа. Но я подумала, что вы забыли, и решила вам
напомнить."
Иллиана произнесла что-то, что как подозревал Конан, являлось
невежливым описанием Раины на неизвестном языке. Потом она поднялась,
отбросила тунику. Одетая только в солнечный свет и кольцо с
Драгоценностью, она начала увязывать волосы нашейной ленточкой.
Конан сидел, положив саблю поперек колен, рассматривая обеих
женщин с удовольствием, но без желания. Не принимая во внимание
молодость, Раина была более миловидной. И все же не будь Иллиана
обязанной сохранять девственность, ей бы не пришлоь спать однойчаще,
чем она сама того хотела.
Определенно она получила бы Массоуфа, разок щелкнув пальцами. Он
с таким усердием пытался не глазеть на нее, что это становилось более
очевидным, чем если бы он делал это открыто. Боре легче удавалось
оставаться джентельменом или , по-крайней мере, бдительным часовым.
Конан мог поставить свое месячное жалование за то, что привлекательная
Мариам имела к этому какое-то тношение.
Иллиана закончила связывать волосы и начала снимать кольцо. Конан
потянулся к нему, чтобы убрать в свой мешочек. Иллиана взглянула на
его протянутую руку и отвела ее.
"Нет, Конан. Давай другую руку. Эта порезана."
"Ну и что?" сказал Циммериец. Он поднял кровоточившую руку. По
виду раны скорее всего она возникла от острого камня, настолько
острого, что он не почувствовал боли. "Я ее промою и перевяжу. Я себя
хуже ранил при бритье. Она заживет до того, как мы достигнем гор."
"Это не так важно. Даже если бы она была гораздо глубже, я могла
бы ее залечить с небольшой помощью Камня. Нет, опасность заключается в
возможности попадания крови на Камень."
"Он станет пьяным при этом, или что?"Легкий тон Конана скрывал
страх пробиравшийся через него. Иллиана говорила совершенно спокойным
тоном.
"Вероятно можно назвать это стать пьяным. Одно определенно, что ,
когда кровь попадает на него, Камнем становится гораздо труднее
управлять. Говорят, что если запачканный кровью Камень упадет затем в
воду, то им вообще невозможно будет управлять."
Конан пожал плечами и подобрал кольцо другой рукой, затем
затолкал его в подсумок. Он собирался спросить, как Иллиана
предполагает сохранять Камень чистым от крови во время битвы с
Трансформированными или еще чем-нибудь, что Еремиус может выслать
против них.
Слова не достигли его губ. Иллиана присела на краю озера,
протянула свои длинные ноги над краем, пока они не захлопали по воде.
Она подняла руки к солнцу и отбросила голову назад. Груди и живот
поднялись и туго натянулись, так же прекрасны и утонченны как у
молодой девушки.
Она задержала позу, а Конан задержал желание продлить это
мгновение. Затем она сползла в озеро, чтобы вынырнуть на дальнем конце
рябом с Раиной.
Конан поднялся и начал вышагивать вперед и назад вдоль края
озера. Еще один такой вид Иллианы и он обнаружит насколько тяжка ноша
джентельмена!
Вместе с оставлением головы желанием, туда проникали праздные
мысли. Предположим Драгоценности действительно живые существа со своей
собственной волей? И предположим они предложили Иллиане магию и
партнеров по постели в обмен на ее повиновение?
Не беспокой Камни. Предположим Мастеру Еремиусу хватило мозгов ,
чтобы предложить подобную сделку?
Мысли Конана перестали быть праздными , а горы над головой
перестали выглядеть мирными. С трудом и подозрительно он оценивал
реальность предполагаемой им цены Иллианы.
Теперь следуйте за мной. Бегом!" закричал Якоуб.
Двенадцать мужчин повиновались более быстро, чем они могли это
сделать два дня назад. Еще раз Якоуб убедился, что капитаны Ерумиуса
были одноглазыми, ведущими слепых. Он мог взяться лишь за такое число
людей.
Но даже если бы он научил двенадцать человек всему, что он знал,
тогда каждый из них научит этому еще шестерых, а те в свою очередь еще
шестерых. Так за пару месяцев все солдаты Еремиуса превратятся в
достойных солдат. Не уровня Золотых Дротиков или другой отборной
гвардии, но близкие к нерегулярным формированиям.
Если бы он только мог научить их обращению с луком! Но Еремиусу
не понравилась эта идея.
Внутри у Якоуба все перевернулось, когда он вспомнил слова
Еремиуса. Колдун сильно удивился , увидев Якоуба, который предложил
свою помощь в тренировке его людей. Он даже высказал свое
удовлетворение, когда результаты тренировки начали приносить плоды.
Уважение, однако, было выше его. Как и военная мудрость, по
мнению Якоуба.
"В этих горах, хозяин, стрелок стоит троих без лука."
"Мы больше не будем находиться вгорах."
"Даже на равнине лучник имеет свои преимущества перед всадником."
"Ни один всадник не посмеет приблизиться к Трансформированным."
"Возможно, но если вам придется отступать, арьергард лучников-"
"Больше отступлений не будет."
"Вы - вы высокая увереность в успехе."
"Я должен. Ты принес мне свои навыки, которые значительны. Ты
также принес мне новости, которые пока хорошие. Драгоценности Курага
скоро вновь объединятся."
Еремиус повернулся спиной, дав понять Якоубу, что вопрос решенг.
Не желая провоцировать колдуна на использование магии для его
устрашения, Якоуб удалился.
Его тогда интересовало и сейчас интересовало, что беспокоит
Еремиуса. Было ли это просто не желание давать своим человеческим
воинам возможности поражать Трансформированных с расстояния? Если это
так, что можно сказать о доверии Еремиуса к людям, даже когда он
практически превратил их в придурков, чтобы удерживать их от
восстания?
Или просто Еремиус прекратил себя сознавать как командира
человеческих воинов и превратился в колдуна, который скоро получит в
сове распоряжение мощь Драгоценностей Курага? Если половина тех
историй, которые Еремиус рассказывал, верна, не удивительно, что
Еремиус угодил в эту ловушку.
Однако, Якоуб, сын Хадьяра, должен был разгадать эту загадку!
Якоуб посмотрел на бегущих позади людей. Большинстворазмеренно
бежали, как он и учил, вместо изнуряющего неистовствого рывка. Он
прибавил скорости , чтобы достаточно оторваться от них.
Выполнив это, он неожиданно развернулся и поднял палку. Не ожидая
, когда он выберет одного, ближайшие пятеро подняли палки, чтобы
встретить его. ОН рванулся вперед, ударяя по бедрам, плечам и голеням
в быстрой последовательности.
Упрямо воины отвечали. Якоуб получил удар по коленке, второй едва
не угодил в пах.
В следующий раз мне стоит надеть щитки. Эти мужчины действительно
научились.
Затем палка опустилась на его плечи. Он изогнулся и подпрыгнул.
Другие бегуны подошли к нему сзади.
На мгновение страх и ярость перекосили его лицо. Эти идиоты могли
убить его по ошибке!
Затем до него дошло, что подошедшие сзади люди сеются.
"Мы поступили как в реальном бою," сказал один из них. "Мы
подошли сзади, пока остальные дрались спереди. Неужели не так надо?"
"Так," Не только щитки, но и шлем. Он похлопал говорившего с ним
воина. "Вы правильно сделали. А теперь закончим пробежку."
Якоуб подождал, пока пробегут все люди, до того, как
начатьбежать. На сегодня хватит их иметь за своей спиной!
В грядущих днях однако он видел много удовольствия. Он часто
слышал слова отца, что боги не дали людям большего удовольствия, чем
учить боевому искусству. Он до сего дня не осознавал , насколько это
было справедливо.
"Конан, Дессе что-нибудь может повредить в ее настоящем
положении?" Массоуф до сих пор не мог заставить себя сказать "будучи
