каждый день с тех самых пор , когда его рост сравнялся с длиной пращи.
Из подсумка козьей кожи пастух вынул кусок сыра и пять камней. С
14 лет Бора мог точно определить вес камня , подбросив его три раза в
каждой руке. Эти пять какмней он изучал и выбирал так тщательно , как
будто он собирался жениться на них.
Чуткие пальцы подсказали ему, что ни один из камней не обкололся.
Один за другим он вернул камни и остатки сыра в подсумок, привязал ее
к поясу, подобрал пращу и начал спускаться.
Не было ничего удивительного в том, что дымка приняла изумрудный
цвет. Свет изливающийся из кольца поражал своей мощью. Сам камень
можно было принять за изумруд размером с детский кулачок. Двое
пытались стащить его: и оба предпочли бы лучше умереть от рук палачей
Короля Илдица, тем мучениям , которые свалились на их голову.
Никто не знал, созданы ли Драгоценности Курага природой, или это
творение колдовста. Их секрет лежал глубоко под водой среди покрытых
кораллами руин Атлантиды. Для Мастера Еремиуса достаточно было знать
секреты силы Драгоценностей.
Он пронзительно пропел первые слоги заклинания, которые легко
можно было принять за Хитаи. Вместе с заклятьем бутылочки с кровью
стали теплыми, затем снова похолодели. Заклятье неприкосновенности
разрушилось. Сейчас они были готовы для Трансформации.
Он установил одну бутылочку на Алтарь позади молодой женщины.
Пропитанный травами кусок тряпки, засунутый ей в рот , высосал из нее
волю , но не разрушил ее. Ее глаза закатились назад ,расширившись от
ужаса, когда она увидела, как кровь в бутылочке начала светиться.
Слабый стон пробился сквозь кляп.
Еремиус произнес еще три гортанных слога и крышка бутылочки
полетела в воздух. Он ударил Алтарь пять раз посохом и произнес теже
звуки еще два раза.
Сосуд взлетел в воздух и завис над девушкой. Посох Еремиуса
воднялся как вампир , готовый ужалить. Свет от камня превратился в
тонкий луч, яркий настолько , чтобы ослепить любой глаз, незащищенный
магией.
Движением запястья Еремиус направил луч прямо на бутылочку. Она
вздрогнула, затем перевернулась. Кровь полилась на девушку, покрыв ее
кожу тонкой алой паутиной. Ее глаза еще больше расширились , но в них
уже не было разума.
Поддерживая сосуд на одном уровне, Еремиус провел лучом вдоль
тела девушки с головы до ног. Затем ступил назад, облизнул засохшие
губы и принялся следить за Трансформацией.
Кожа девушки потемнела и огрубела, затем превратилась в чешую,
перекрывающуюся, как пластинки тонкой брони. Огромные подушки мышц и
костей выросли поперек ее сухожилий. Ее руки и ноги стали квадратными
и вывернулись назад, на пальцах выросли ногти длиной в палец.
Заклинание не избежало и ее лица, которое исказилось так же
сильно, как остальное ее тело. Чешуйчатая кожа, острые уши, острые
зубы, и кошачьи глаза, ужасная пародия на человеческие.
Наконец, глаза остались единственным , что напоминало о женщине.
Еремиус сделал еще один пассаж рукой и цепи слетели с рук и ног.
Создание поднялось неуверенно на руки и ноги, затем поклонилось в
сторону Еремиуса. Без малейшего колебания и отвращения колдун положил
руку на голову. Волосы упали , как пыль и серебряное кольцо покатилось
по камням, позванивая.
Завершилась еще одна Трансформация.
В темноте за Алтарем переминалось еще три Трансформированных.
Двое были куплены как рабы, один плененый охранник каравана; и все
были мужчинами. По опыту Еремиус знал, что редко можно найти женщин,
пригодных для Трансформации, без охраны. Гораздо легче было
использовать кровь девочек для Трансформации других.
Трое Трансформированных подняли своего нового товарища на ноги. С
бессловесным рычанием она оттолкнула их руки. Один из них коротко
ударил ее вдоль щеки. Она обнажила зубы. На мгновение Еремиус подумал
о необходимости вмешаться.
Затем знакомое осмысление наполнило глаза свеже
Трансформированного. Она знала теперь , что хорошо это или плохо, но
теперь им придется вместе служить Еремиусу. Она не могла их отвергать.
Кому бы она не служила до этого, теперь она служит только Еремиусу,
Повелителю Драгоценности.
Глаза куда менее острые, чем Боры, смогли бы различить часовых у
начала долины. Однако это не солдаты. Он знал, что они не стоят таким
образом. Не был он и удивлен. Мастер дьявольского света в долине
навряд ли будет рад непрошенным визитерам.
С уверенностью замедлив шаг, Бора проскользнул по южному краю
долины. Он достиг точно середины между устьем и источником света.
Казалось свет исходил из открытого места, а не из одной из пещер, которые
изрыли стены долины.
Под ногами Боры теперь находился утес высотой в две сотни шагов и
достаточно крутой даже для самых прытких коз. Однако он не составлял
препятствия для Боры. "У тебя глаза в кончиках пальцев ног и рук", -
говорили о нем в деревне, так как он мог подняться там где никто не
мог.
Однако с такого уступа он никогда не спускался в темноте, но
никогда он не надеялся так много выиграть или так много потерять.
Семья подозреваемого в поддержке восстания должна быть счастлива, если
Мугра-хан не сделает ничего, кроме их изгнания.
Бора изучил утес настолько насколько ему позволяло зрение в
сумрачном свете, и наметил первую часть своего пути. Затем он
перегнулся через край и начал спускаться.
На полпути вниз его пальцы уже были влажными от пота и все его
конечности начали дрожать. Он знал, что не должен быть таким усталым
так быстро. Неужели колдовство создателя сияния забрало все его силы?
Он отбросил мысли, которые могли принести только страх,
отбирающий его силу и разум. Он нашел ступеньку, поставил на нее
сначала правую ногу , затем левую, затем спустился на еще одну ниже.
Ниже снова появилось сияние. Но теперь это был луч, как от
фонаря. Когда он горел, ему показалось, что он увидел смутные фигуры в
неровном круге. Их силуэты несколько отличались от человеческих , хотя
это могло быть из-за тумана.
Наконец он достиг края скалы, достаточно широкого чтобы сидеть.
С правой стороны, по направлению к свету, утес впивался в дно долины, и
уступ исчезал.Только птицы могли найти дорогу вниз.
Слева склон был более пологий. Тонкий нюх различил вонь
мертвячины, которая исходит из львиного логовища, однако львы едва ли
бродят по ночам. Наполпути вниз часовой ходил взад и вперед,
с луком на плече и кривой саблей в руке.
Бора отмотал пращу с пояса: этот часовой должен умереть. Если
только он не глухой, он наверняка услышит , как Бора спускается позади
него. Даже если Бора минует его незамеченным, он должен его убить,
чтобы обезопасить пути своего отступления.
Камень упал в чашечку пращи. Она поднялась и завращалась,
ускоряясь , пока не стала различима. И человеческое ухо на расстоянии
пятидесяти шагов уже не различало свиста.
Часовой был в три раза дальше. Он умер между двумя ударами
сердца, так и не узнав ,что прилетело из ночи и раскроило его череп.
Его сабля вылетела из рук и зазвенела по камням.
Бора насторожился, ожидая обнаружить признаки, что друзья
часового услышали громыхание. Ничего не шевельнулось , за исключением
тумана и изумрудного света. он скользнул вдоль склона, держа в одной
руке заряженную пращу.
Запах падали стал сильнее, раздражая нос и грудь. Он судорожно
глотнул воздух, что мало помогло. В этом запахе было нечто большее,
чем просто падаль. Отбросы и нечистоты, которые он не смел назвать
лежали за ним. Это не львы. Вернулись мысли о колдовсте, и на этот раз
они не пропали.
Возможно , что эти мысли спасли ему жизнь, заострив ему слух. Он
услышал клацанье когтей о скалу, пока их владельцы были еще в пещере.
Он успел отпрянуть, когда они вырвались наружу.
Небыло ничего неясногов их очертаниях, так как они светились. Это
был тот же изумрудный свет, что привел Бору в долину. Сейчас они
выглядели страшно измененными людьми - выше, шире, покрытые чешуей и с
огромными когтями, горящими глазами и огромным клыкастым ртом.
Они ринулись к Боре не издавая ни единого звука. Они делали
гораздо более страшное - проникали в его мысли
"Замри. Замри и имей честь служить нам , кто служит Мастеру.
Стой.Стой"
Бора знал, что если он подчинится даже на мгновение, он потеряет
стремление убежать. Тогда он будет действительно слугой Мастеру, как
овцы служат волку.
Его праща ожила, как будто руки имеют свою собственную волю.
Череп существа был куда крепче человеческого, но расстояние маленькое.
Камень глубоко вошел над правым глазом, отбросив существо в лапы его
друзей и повалив их.
Оглушительный рев пронесся над упавшими. Бора почувствовал, что
его воля подверглась атаке еще раз:
"Подчинись мне, или ты потеряешь удовольствия и богатства, о
которых не смеют мечтать те , кто не служит Мастеру"
По-правде, Бора не думал, что быть съеденным заживо - это
огромное удовольствие. Он не видел причины думать иначе сейчас. Его
руки и ноги несли его вверх по склону, как будто они были крыльями.
Создание шипело, как змея. Кровоточащая ярость разорвалась в
мозгах Боры. Казалось его пальцы оставили попытки найти точки опоры.
Создание высоко подпрыгнуло, ища лапами лодыжки Боры, а
когтистыми ногами опору. они не нашли ничего. Создание покатилось вниз,
бессильно прошипев. Его жизнь оборвалась на остром валуне.
Бора не остановился и едва дышал, когда он достиг уровня земли.
Даже тогда он остановился лишь на столько, насколько этого требовалось
, чтобы перезарядить пращу. Он слышал в рассказах слова"как будто
демоны гнались за ним". Теперь он знал их смысл слишком хорошо.
Если бы он вернулся живым домой и нашел кого-нибуть, кто бы
поверил его рассказу, он бы обладал секретом горных деменов.
Невидимый для него, луч изумрудного света внезапно умер.
Когда Еремиус стоял перед Алтарем, он закрыл свои уши. Он
отавалсяглухим к звуку падающей сабли. Только призывы
Трансформированных достигли его, относясь к кому-то, кого они видели
перед собой. Их призыв, затем предсметный крик одного, а затем
другого.
Еремиус поежился, как будто он стоял обнаженным на ветре с
ледника. Звуки Трансформационного заклятья смешались. На плите
зашевелился почти законченный Трансформированный. Мускулы затрепетали
и вспучились, усиленные магией и ведомые сумасшествием.
Цепи на запястьях не выдержали первыми. Летящие звенья
просвистели, как камень выпущенный пращей. Трансформированный
перекатался освободив вначале одну руку, а затем вторую. Он был уже на
своих ногах и руках, когда Еремиус ударил его посохом , как дротиком,
по макушке.
Еремиус скрючился от плача в его мозгах. Трансформированный
конвульсивно подпрыгнул на ноги и рухнул на Алтарь. Он перевернулся на
спину, дергаясь и извиваясь. Затем его очертания размылись, а чешуя,
когти , мускулы, кости превратились в испещренный красными и зелеными
прожилками желе. Желе превратилось в жидкость, которая ушла в камень,
оставив после себя грязно-зеленое пятно. Даже с его притупленными
чувствами Еремиус передернулся от вони.
Он отвернулся от Алтаря, позволив своим рукам упасть свободно по
краям. Его концентрация была нарушена, его заклинание не
контроллировалось, ночная Трансформация завершилась.
Капитан караула подбежал и упал на колени. "Уважаемый Мастер,
Курис найден мертвым. Камень упал с утеса и ударил его в голову. Двое
из Трансформированных тоже мертвы, один от камня, другой от падения."
" От камня - ?" Гнев и презрение не дали Еремиусу договорить. Эти
мертвые Трансформированные преследовали пришельца, когда их встретила
смерть. Один возможно уже вне досягаемости, из-за этой слепоты.
Посох дважды опустился на плечи капитана. Он только вздрогнул.
Не пожелай того Мастер, посох был простой палкой. Пока капитан
отделался синяками.
"Иди!"
Один, Еремиус поднял обе руки к небесам и выкрикнул проклятья. Он
проклинал колдунов древней Атлантиды, которы нашли или сделали
Драгоценности Курага такими крепкими вместе и такими слабыми порось.
