Крючок попытался освободиться, потом затих. Он начал съеживаться и через
несколько секунд был полностью поглощен.
Голубой клубок чуть откатился и замер, пульсируя уже более яркими
вспышками. Вспыхнув еще несколько раз, он прикрепился к другому углу
пересечения линий, и полученная им дополнительная яркость перетекла из
него в узор самих чар. Потом он снова откатился в сторону и застыл там,
этот пушистый голубой клубок.
Холран приблизился. Теперь он видел, что элемент не только изучал
чары, но и разрушал их. Линии, принятые им сперва за часть узора,
замерцали и начали угасать; то были клинья, вставленные в свободные
проходы, которые должны были закрываться, когда произносилось
соответствующее заклинание. Наблюдая за их угасанием, он размышлял о
человеке, пославшем сюда этот элемент, который никак не мог появиться
здесь самостоятельно. Как только этот человек узнает, что элемент сгинул,
ему, в том случае, если он пожелает незамедлительно продолжить
исследования и блокировку Зеркала, придется создавать условия для отправки
другого, а на это потребуется время и, кроме того, он еще должен будет
подготовить этот другой элемент к выполнению задания. Следовательно,
Холран располагал достаточным временем для того, чтобы без помех проделать
все необходимое.
Если, конечно, никто не воспользуется чарами, потому что в противном
случае оказавшийся рядом с ними Холран будет уничтожен.
Он продвинулся к пересечению линий в нижней части узора. Ему
оставалось только определить, в какую сторону направлены силы чар. У него
было два варианта. Если он ошибется, то все пропало, и Зеркало полностью
выйдет из строя, когда он будет проходить сквозь него обратно.
Одна линия была тоньше другой, что свидетельствовало о высоте тона,
каким чародей произнес соответствующий ей звук. Обыкновенно заклинание
начиналось на более низкой ноте, чем оно заканчивалось, хотя иногда бывали
и исключения. Кроме того, любая из линий могла также возникнуть в
результате какого-либо предварительного жеста. Он приблизился и вступил в
кратковременный контакт с более толстой линией.
Голубой клубок метнулся к нему, но он успел вовремя отстраниться,
прихватив с собой важную информацию: при прикосновении линия отражала
звук! Значит, это было слово, а не жест.
Он наблюдал за клубком, ожидая, когда тот угомонится. На сей раз
клубок не стал останавливаться, но откатился в сторону и начал обследовать
другие участки узора.
Стоит ему самому должным образом войти в пространство чар с любой
стороны, и он будет избавлен от назойливого внимания клубка, который,
конечно, при фактическом вступлении всей сложной конструкции чар в
действие переводится в состояние временного покоя. Следовательно,
единственная опасность для него может заключаться в том, что кто-нибудь
вдруг воспользуется чарами, когда он будет находиться внутри.
Клубок откатился еще дальше, и он на мгновение прикоснулся к более
толстой линии, вызвал у нее звук и тут же отстранился.
Поблескивая холодным голубоватым светом, окружность повела себя
вполне предсказуемым образом, и он, не обращая на нее внимания, стал
обрабатывать полученную им дополнительную информацию; опять раздалось эхо,
но другое, и значит, заклинание начиналось и заканчивалось словом.
Однако по-прежнему невозможно было с уверенностью определить, которая
из двух линий, образовавших угол, представляла собой начало, а какая -
конец, и оставалось лишь отталкиваться от предположения о более низком
звуке, с которого, обычно, начинались заклинания. Он отступил в сторону и
еще раз рассмотрел весь узор в целом, пытаясь получить общее впечатление
об его картине. Роясь в своей памяти в поисках аналогий и обдумывая их,
он, в конечном итоге, пришел к выводу, что ему остается лишь положиться на
окрепшее в нем абсолютно субъективное ощущение.
Он бросился вперед и проник в более толстую линию. Рывок и удар
голубоватого клубка остались вне его восприятия, потому что к тому
времени, когда это произошло, он уже двигался в системе чар.
Услышав, как повсюду вокруг него зазвенело первое слово, довольно
обычное для начала заклинания, он понял, что угадал правильно. Получая
впечатление о каждом жесте заклинания, существуя внутри каждого его слова,
он продвигался вперед сквозь чары, запечатлевая все в своей памяти.
Добравшись до конца линии, он промчался по нему, чтобы получить общее
впечатление, не запоминая частностей. Потом проделал этот путь еще раз...
Прекрасно понимая, что наступит день, когда ему самому понадобится
подобная система перемещения в Пространстве, он восхищался тем тонким
мастерством, с которым был сплетен весь этот узор. Ему не часто
приходилось видеть чародейство настолько высокого качества...
Еще раз.
Теперь он пронесся по чарам, окидывая их более критическим оком и
подыскивая наиболее уязвимую для нападения точку...
Вот!
Седьмое слово заклинания заканчивалось твердым согласным звуком, а
восьмое начиналось с него. То же самое относилось к двадцать третьему и к
двадцать четвертому слову. Он снова проскочил мимо них. Цезура между парой
слов семь и восемь была слегка подлиннее.
Сделав другой заход, он воткнул в зазор между ними мягкое "т". Даже
если сам Джелерак надумает устроить ревизию, ему не удастся обнаружить
этот звук между двумя согласными. Затем, оттолкнувшись от вставленного им
особого звука, он создал простую подсистему чар, все линии которой
тянулись параллельно уже существующим и накладывались на них. Покончив с
этим, он снова обследовал весь узор, не оставив ничего без внимания. Еще
один обход - и он привел в действие звук "т", а потом юркнул в свою
собственную систему. Отлично. Его подсистема чар превосходно наложилась на
узор Джелерака, и между ними существовал проход...
Энергия его собственного "я", просочившись, наполнила всю его
систему, привела ее в действие, и он, мысленно показав нос голубоватому
стражу, отделился от сплетенного им узора и очутился в своем собственном
зеркале.
Затем он покинул зеркало, понизил уровень его вибрации и открыл
глаза. Он потянулся и улыбнулся. Дело было сделано, и он не оставил
никаких следов.
Вставая на ноги, он опять потянулся, протер глаза, помассировал лоб и
виски. Когда он взял свой черный кристалл, чтобы отнести его на место, на
него напала зевота. Но он собрался с силами, сосредоточился и произнес имя
Мелиаша.
Появилось изображение.
- Привет, - сказал он. - Как делишки?
- Холран! Что случилось? Прошло столько времени!
- Я работал с этой проклятой штуковиной. Позволь сообщить тебе, что
Зеркало Джелерака...
- Его Зеркало для перемещения в Пространстве?
- Оно самое. Я только что сделал проход в чарах для того Зеркала в
Замке.
- Проход?
- Именно. Если до него не доберется какой-нибудь паршивый дух, то
Зеркало будет действовать так, как это угодно Джелераку, и он сможет им
пользоваться по своему усмотрению, но никогда даже не заподозрит, что
теперь я имею доступ к его чарам, к Зеркалу, в Замок, и, при этом,
совершенно свободный.
- Никогда ни о чем подобном не слышал.
- Это довольно-таки коварный способ, разработанный мной самим.
- Что же ты собираешься делать дальше?
Холран зевнул.
- Пойму, когда проснусь. Сейчас мне просто необходимо принять ванну и
вздремнуть. Я подыхаю от усталости.
- Но это значит, что тебе удалось убедить Совет в том, что пришла
пора приступить к действиям.
- Оставь, Мелиаш! Ты же все прекрасно понимаешь. Мне удалось получить
у них, и при этом случайно, только саму информацию о том, что вообще
существуют такие штуки, как зеркала. Они не дотронутся и до пальца
Джелерака, даже если он будет в перчатке.
- Но тогда кто же уполномочил тебя сделать проход в его чарах?
- Никто. Я сделал это по своему усмотрению.
- Не будет ли у тебя неприятностей, если об этом узнают?
- Не будет, потому что я теперь частное лицо. В конце совещания я, в
знак протеста, вышел из состава Совета.
- Я... мне очень жаль.
- Ну, не в первый раз это со мной случается. Слушай, мне нужно
немного отдохнуть, а то я не смогу ничего больше сделать. Пока.
Он затемнил кристалл, положил его на место и пошел к двери. Выходя,
он, не оглядываясь, щелкнул пальцами.
Сначала Семирама не обратила внимания на стук в дверь. Но он
повторился, а Лиша, которой полагалось на него отозваться, не появлялась,
и она, поднявшись со своего возвышения из мехов и подушек, подошла к
двери.
- Да?
Она приоткрыла дверь, никого не увидела и распахнула ее.
В коридоре было пусто.
Закрыв дверь, она вернулась в свое теплое и уютное гнездышко к
старому вину и воспоминаниям. И тут в воздухе на мгновение что-то
вспыхнуло, а шторы и гобелены затрепетали, словно по закрытой комнате
пронесся легкий ветерок.
- Госпожа моя, Семирама, королева. Я здесь.
Она огляделась, но никого не увидела.
- Здесь.
Темноволосый человек в желтой тунике и в сапогах с меховой оторочкой
стоял в ногах ее постели и, наклонив голову, глядел куда-то вправо от нее.
Потом он поднял голову и улыбнулся.
- Кто... кто ты такой? - спросила она.
- Твой слуга, Джелерак. Мне пришлось принять другое обличье, чтобы
пробраться сюда. Оно забавляет меня, и я не стал его менять. Надеюсь, что
ты его одобришь.
- В самом деле, - сказала она, быстро улыбнувшись. - Когда ты прибыл?
- Всего лишь несколько мгновений назад, - ответил он. - Я пришел
прямо сюда, чтобы засвидетельствовать тебе мое уважение и выяснить, в чем
заключается затруднение, связанное с нашим Старейшим.
- Затруднение в настоящий момент, - сказала она, - заключается в том,
что он совершенно обезумел.
- Вот как. И как давно он находится в этом печальном состоянии? -
поинтересовался он, пристально вглядываясь в нее.
- Около получаса. Он предвидел это и предупредил меня. Я была с ним,
когда это началось.
- Понимаю. Однако окрестная земля была взбаламучена волнами его Силы
в течение несколько более длительного периода времени. Чем это можно
объяснить?
- О, - она подняла свой бокал, сделала глоток и кивком головы
показала на шкафчик. - Прошу тебя, выпей со мной, если у тебя есть
настроение.
- Благодарю. Но я редко употребляю спиртное.
Она кивнула; ей давно было известно об этом.
- Он поступил так по моей просьбе.
- Этим действительно объясняется то, как все это происходило. Мне
показалось, что там действует и человеческий разум. Не могла бы ты
объяснить мне, чем это было вызвано?
- Необходимостью держать поодаль авантюристов, пытающихся прорваться
сюда, пока тебя нет. Они уже стали сильно надоедать.
- Но это мешало еще и мне.
- У тебя есть Зеркало.
- Зеркало не действует.
- Я заподозрила это только прошлым вечером, после того, как услышала
кое-что от Барэна, и я убедила Туалуа разобраться с этим до начала
припадка. Разве ты попал сюда не обычным путем?
Джелерак покачал головой и снова улыбнулся.
- Мне пришлось пройти трудной дорогой. Не намекаешь ли ты на некие
затеи Барэна, противоречащие моим интересам?
- Я не уверена. Возможно, он тоже пытался починить Зеркало для тебя,
стараясь устранить какие-либо помехи.
- Посмотрим. Не заблуждаюсь ли я относительно характера проблемы,
связанной с Туалуа?
- Темная сущность поднимается в нем, и он борется с этим.
