бесполезной деятельности как самоанализ.
Казалось никто из путешественников, включая самого Ибала, не замечал
перемен внешности Поля. Никто не обращался к нему по имени. Будто все
забыли его и стеснялись признаться в этом. Лишь изредка те, кто
заговаривал с ним, пользовались обращением "Одержимый Магией", поэтому
Полю даже не понадобилось выдумывать новое имя. Помня о том, что подобная
маскировка может оказаться полезной в сохранении безопасности, Поль, тем
не менее, был очень озабочен, что Ибал забыл о своем намерении рассказать
кое-что о Рондовале. Не зная на сколько сильно было воздействие незнакомца
на память путешественников, его очень тревожила мысль, что его
принадлежность к Рондовалу внезапно откроется сама по себе.
Это случилось, спустя два вечера, во время ужина, когда Ибал начал
очень интересный разговор.
- Эй, Одержимый, поделись своими планами, - начал Ибал, хлебая что-то
мягкое и кашеобразное, налипающее на зубы. - Что ты намерен делать на
нашем собрании?
- Учиться, - ответил Поль. - Мне бы хотелось познакомиться с
учениками и учителями, я хотел бы кое-чему научиться, стать более
профессиональным в Великом Искусстве.
Ибал довольно гавкнул.
- Почему ты сразу не сказал, что ищешь спонсора, учителя, который бы
поручился за тебя? - спросил он.
- А я гожусь, могу я надеяться? - осторожно осведомился Поль.
- Ну, если наставник представит и поддержит тебя.
- И что это даст?
Ибал покачал головой.
- С трудом верится, что ты такой наивный. Где ты воспитывался?
- Там где вообще не задают вопросов. Они просто не возникают.
- Я думаю, я верю, что могу попытаться, поскольку ты настоящий
Одержимый Магией. Ладно. Время от времени, я нахожу, что в незнании тоже
есть свои преимущества, оно вносит новую струю. Ритуал обряда посвящения
может способствовать укреплению и упорядочиванию твоих способностей. Это
позволит тебе управлять огромным количеством энергий, исходящих от разных
вещей. Ты станешь сильнее и искуснее, подобное могущество вряд ли можно
получить иначе.
- Посвящение будет происходить на Балкине, во время праздника?
- Да, я рассчитываю, что Нарф будет посвящен, а вот Шахай, я
чувствую, не совсем готов.
Он указал на высокого ученика, крупного юношу с темными глазами и
светлыми волосами. Шахай отвернулся и посмотрел в сторону.
- Когда ученик проходит обряд посвящения, он становится
самостоятельным?
- Да, хотя иногда новоявленные колдуны остаются при учителе еще
некоторое время, чтобы изучить детали и тонкости Магии, которые возможно
были упущены в ходе освоения основ Искусства.
- Ага, а если мне удастся заручиться поддержкой спонсора, я полагаю,
что и сам могу довести дело до конца.
- Если ты знаешь об опасностях посвящения...
- Нет, не знаю.
- Смерть и потеря рассудка - главные опасности. Каждый знает об этом.
Они спокойно и твердо идут навстречу опасности, кроме тех, кто не совсем
готов.
- Вы не могли бы проинструктировать меня, чтобы я не был
неподготовленным?
- Что ж, договорились.
- Мне очень хочется проверить себя.
- В таком случае, я помогу тебе в твоих начинаниях, ради будущих
добрых отношений. Всегда приятно приобретать новых друзей и соратников по
ремеслу.
Сны о Воротах и загадочной стране, открывающейся за ними, больше не
посещали его до самого прибытия на фестиваль. Дни проходили обыденно и
походили один на другой. Кроме того события с изменением внешности Поля
ничего сверхъестественного больше не происходило. Местность менялась по
мере того, как они продвигались все выше и выше. Хотя горные склоны здесь
не были такими крутыми как в Рондовале. Сам Балкин представлял собой
огромный черный клыкообразный пик, окруженный унылыми голыми деревьями. В
тот вечер, когда они впервые увидели Балкин, казалось, он был очерчен
слабо мерцающим контуром. Маусглов отвел Поля в сторону, чтобы обсудить
дальнейшие действия.
- Ты уверен, что знаешь, куда ты идешь?
- Ибал рассказал мне в общих чертах о ритуале посвящения, - ответил
Поль, - он намекнул, чего можно ожидать в различных ситуациях.
- Я не это имел в виду, - произнес Маусглов.
- Тогда что?
- Один колдун пытался убить тебя прямо в Рондовале. Другой специально
является на прошлой неделе, чтобы помочь тебе. У меня такое впечатление,
что сейчас ты как раз между чем-то угрожающим и магическим - а там, куда
ты идешь, самое логово колдунов и магии, там опасность может настигнуть
тебя иным, необычным путем.
- С одной стороны, - возразил Поль, - возможно, это лучшее место,
чтобы узнать, что все-таки происходит. И я уверен, что мне пригодятся
дополнительная проницательность и те навыки, которым учит обряд
посвящения.
- Ты действительно доверяешь Ибалу?
Поль пожал плечами.
- Мне кажется, что достиг потолка, я не могу продвинуться дальше без
постороннего вмешательства.
- Разве только ты решишь отказаться от всего прямо сейчас.
- Это вернет меня к тому, с чего я начал. Нет уж, спасибо.
- Это даст тебе время обдумать все заново, возможно, ты найдешь новое
направление исследований.
- Да, конечно, - ответил Поль, - мне бы очень хотелось этого. Но
время, я чувствую, - это как раз то, чем я не могу распоряжаться вольно и
свободно.
Маусглов вздохнул и отвернулся.
- Эта гора кажется какой-то зловещей, - произнес он.
- Пожалуй, здесь я согласен с тобой.
Следующим утром, пройдя предгорье и выйдя на гребень пологой гряды,
группа путешественников остановилась. По западному склону горы раскинулось
что-то напоминающее волшебную страну или город грез: сверкающее
нагромождение кремовых башен, золотые купола и пики зданий, дома словно
высеченные из огромных драгоценных камней; мостовые венчали блестящие
прозрачные арки, то тут, то там высились колонны из черного янтаря,
фонтаны, бьющие серебряными струями.
- Боже! Какая красота! - воскликнул Поль, - я даже не знаю с чем ее
сравнить!
Он услышал довольный смешок Ибала.
- Что смешного? - с обидой спросил Поль.
- Юность бывает лишь однажды. Удивляйся и восхищайся, - ответил
старый волшебник.
Дальнейшее вызвало у Поля недоумение. С разгаром дня город-сон начал
терять свое очарование. Первыми исчезли радуги и сияния, затем стали
блекнуть краски. Легкая дымка медленно обволакивала здания, вместе с
туманом по улицам и стенам домов словно разливалась серая краска. Пики
утратили свою остроконечность, купола словно усохли, черно-янтарные
колонны таяли прямо на глазах. Зеркальные стены покрылись толстым слоем
пыли. Казалось пыль живая и медленно наползает на город. Затем исчезли
прозрачные арки, высохли серебряные фонтаны. Было такое ощущение, что
смотришь сквозь грязное темное стекло.
За завтраком Поль обратился к Ибалу в полном недоумении:
- Ладно, я поражен, я даже постарел на несколько часов. Но что
случилось с городом?
Ибал ухмыльнулся.
- Нет, нет, - наконец сказал он, - дождись обеда, и ты увидишь
настоящее представление.
Так он и сделал. Как только солнце стало склоняться к западу, и тень
вершины накрыла туманные очертания зданий, вновь возникло неуловимое
движение, стены зданий стали глянцевыми и обрели свой прежний блеск. Поль
и Маусглов, зачарованные зрелищем, застыли как и при первом знакомстве с
городом. По мере того, как вечер входил в свои права, и тени становились
все длиннее, казалось, увеличивался и сам город, башни и стены становились
выше и утонченнее. Туман стал совсем прозрачным, сквозь него уже
проступали контуры высоких сооружений. Приблизившись, они разглядели
бьющие в высь струи фонтанов. Очертания зданий обретали свои былые краски.
Башни, колонны, арки набрав полную массу, гордо взирали с высоты прежнего
величия.
К обеду они почти подошли к городу. Он уже приобрел свое утреннее
очарование. Туман совсем растаял. Они сели перекусить.
- Ну что, ты догадался? - спросил Ибал, прихлебывая темный жирный
бульон.
- Он меняет свои черты в зависимости от времени, - сказал Поль, -
значит, на самом деле он представляет собой совсем иное, что мы видим, и
его очарование лишь иллюзия. Но я не знаю, из чего он состоит и почему
меняется.
- В действительности там лишь нагромождение пещер, лачуг и шатров, -
пояснил Ибал, - каждый раз, по жребию, практиканты отрабатывают навыки по
приведению местности в порядок и подготовке ее к проведению сбора. Обычно
они посылают вперед учеников и слуг. Они чистят и восстанавливают все
сооружения, ставят шатры и возводят всевозможное оборудование. Затем
ученики, как правило, начинают соперничать и создавать световые оболочки,
чтобы придать месту как можно более красочный вид. Все ученики обладают
разными способностями, но тем не менее, вещи лишь какое-то время кажутся
первоклассными и очень редко могут просуществовать более длительный
период. В результате вся эта красота живет от вечера до рассвета. А днем
все очарование исчезает. Труднее всего сохранить оболочки ночью, проделки
магии слабеют ночью, и можно увидеть то, что же все представляет на самом
деле.
- А эти оболочки внутри так же хороши, как и снаружи?
- Конечно, а как же. Ты скоро все сам увидишь.
Они продолжали наблюдение за новым рождением города-сна. Он
приобретал все новые краски, блеск и великолепие.
Под вечер они вышли к подножию Балкина и вошли в яркий красочный
город, раскинувшийся у основания горы. Первая арка, которую они прошли,
могла быть сделана из двух массивных ветвей, стянутых ремнем. Однако,
ветви были одеты в оболочку из белого мрамора с золотистыми прожилками,
щедро украшенного резьбой.
Над головами прохожих сияли бесчисленные разноцветные огни. Поль не
успевал следить за происходящими чудесами. В противоположность всем
известным ему городам этот город был очень чист и ухожен. Мостовые под их
ногами блестели чистотой. Здания казались хрупкими, их венчали
полупрозрачные купола. Стены зданий украшала мозаика из разноцветных
драгоценных камней, вместо окон были вставлены красочные витражи. Всюду
были резные балконы и узорчатые галереи. По ним медленно разгуливали пышно
разодетые мужчины и женщины. Открытые витрины магазинов пестрели
различными принадлежностями магических ритуалов и чучелами экзотических
животных. Магазины встречались всюду, куда не бросишь взгляд. На углу
одного из них пристроился одетый в высокий тюрбан маг, он что-то напевал и
творил замысловатые чары. От его жаровни красными клубами поднимался дым,
он валил густо. Взмыв над улицей, дым оканчивался дьявольским красным
ликом. Со всех сторон слышались звуки флейт, перезвон струн, удары
барабанов. Следуя внутреннему порыву, Поль вызвал из небытия свою гитару.
Освободив ее от пут заклинаний, он заиграл. Внезапно ожило его родимое
пятно, оно слабо запульсировало, предупреждая, что они пересекли границу
царства магии и колдовства. На гитарные переливы Поля дружным щебетом
откликнулись диковинные птицы, сидящие в золотых и серебряных клетках.
Прохожие заспешили ему на встречу. В дали слабо мерцал горный пик. А еще
выше, в вечернем небе появились первые вестники ночи - звезды. Легкий бриз
обдал их холодным дыханием, заполнив воздух благовониями и восточными
курениями, дурманящими запахами изысканной парфюмерии.
Маусглов слушал музыку, его пальцы шевелились в такт мелодии, его
глаза лихорадочно бегали по сторонам, ноздри раздувались от пьянящих
