удовольствий - глоток холодной воды после жажды, спиртное, секс и
сигарета, после многих дней воздержания - со сном ничего не может
сравниться.
Сон - лучше всего!
Я мог бы сказать о том, что, если бы наш отряд избрал бы более долгий
путь из Ламии до Волоса - прибрежную дорогу - то всего того, что с нами
приключилось, скорее всего никогда бы не произошло, и Фил сегодня был бы
еще жив. Но я не могу реально судить о том, что произошло бы в этом
случае: даже теперь, оглядываясь назад, я не могу с уверенностью сказать,
плохо или хорошо то, что мы поступили именно так, а не иначе. В любом
случае, следом за нами, простирая к нам руки, среди руин шествовали силы
окончательного раскола...
К Волосу мы вышли в полдень следующего дня. После того, как мы
пересекли глубокое ущелье, возле Макриницы, мы и обнаружили всех остальных
членов нашей группы.
Фил вывел их к Макринице, попросил бутылку вина и экземпляр своего
перевода "Прометей Раскованный", а затем расположился провести с ними
вечер.
Утром Диана нашла его давно похолодевшим, с улыбкой на устах.
Погребальный костер я устраивал в кедровой роще вблизи от
разрушенного монастыря. Он не хотел, чтобы его тело было погребено в
земле. И в тот вечер он должен был загореться, а я прощался с еще одним
другом. Кажется, если оглянуться назад, то вся моя жизнь в основном была
чередой приходов и уходов близких мне людей. То я говорил: "Здравствуйте",
то "До свидания!" И только Земля остается.
Днем я пошел вместе с группой в Паласаве, который расположен на месте
древнего Малака, на мысу напротив Волоса. Мы стояли в тени маленьких
деревьев на холме, откуда открывался великолепный вид на море и скалистые
склоны.
- Именно отсюда аргонавты отправились на поиски Золотого Руна, -
сказал я, не обращая свои слова ни к кому. - Это точно.
- Кто был среди них? - спросила Эллен. - Я читала рассказ об этом в
школе, но сейчас уже забыла.
- Среди них были Геракл и Лисей, певец Орфей, сыновья бога северных
ветров и Ясон, их предводитель, ученик кентавра Хирона - пещера которого
как раз находится неподалеку отсюда, около самой вершины Пелиона.
- Правда?
- Я покажу ее когда-нибудь.
- О, как интересно!
- В окрестностях этих мест боролись также боги и титаны, - заметила
Диана, став рядом со мной. - Разве титаны не вырвали из земли гору Пелион
и не взгромоздили ее на Оссу, пытаясь добраться до Олимпа?
- Да, об этом говорят мифы. Однако, боги были добры и после окончания
кровавой битвы восстановили это место таким, каким оно было прежде.
- Парус!
На горизонте действительно появилось белое пятнышко.
- Да, этим местом до сих пор пользуются в качестве гавани.
- А может быть, это ватага героев, - заметила Эллен, - возвращается с
еще одним руном? Если это так, то было бы очень интересно узнать, что они
делали бы с ним?
- Важно не само по себе руно, - пояснила Диана, - а то, как оно
добывалось. Каждый хороший рассказчик отчетливо понимает это.
- По ту сторону дороги, - сказал я громко, - находятся развалины
византийского монастыря, который, по утвержденному мною графику, будет
реставрирован через два года. Считается, что именно здесь проходил
свадебный пир Пелея, одного из аргонавтов, и морской нимфы Фелиты.
Вероятно, вы слышали саму историю этого пира? Были приглашены все, кроме
богини Раздора, но она все-таки пришла и подбросила яблоко с надписью:
"Самой прекрасной". Парис присудил его Афродите, и этим была предрешена
судьба Трои. Впоследствии все, кто встречал Париса, видели, что он был
очень несчастен. О, так тяжело принимать решения. Как я уже говорил, эта
земля полна мифов.
- Сколько времени мы здесь пробудем? - спросила Эллен.
- Мы хотели провести еще пару дней в Макринице, - сказал я, - а затем
мы могли бы двинуться на север. В Греции мы, значит, проведем еще примерно
неделю, а потом отправимся в Рим.
- Нет! - сказал Миштиго, который все это время сидел на камне и
что-то диктовал в свою машинку. - Нет, путешествие на этом можно считать
законченным. Это была наша последняя остановка.
- Как же так?
- Я полностью удовлетворен и намерен отправиться домой.
- А как же ваша книга?
- Я вышлю вам по экземпляру с автографом, когда она будет закончена.
Мне очень дорого время, а я собрал почти весь необходимый материал.
Сегодня утром я вызвал Порт-о-Пренс. Скиммер будет послан за мной сегодня
вечером. Вы можете продолжать путешествие, но я его уже закончил.
- Что-нибудь было не так?
- Нет, все в порядке, но мне пора уезжать. У меня еще довольно много
работы.
Он встал и потянулся.
- Мне еще нужно кое-что упаковать, поэтому я собираюсь вернуться
сейчас. У вас здесь действительно красивая страна, Конрад, несмотря ни на
что. Мы еще встретимся за обедом.
Он повернулся и стал спускаться с холма.
Я сделал несколько шагов за ним, следя за тем, как он благополучно
спустился.
- Интересно, что это его побудило так спешить? - громко спросил я.
- Он умирает... - тихо отозвался Джордж.
Мой сын Ясон, который опередил нас на несколько дней, исчез... Соседи
сказали, что он вечером отправился в царство Аида, за день до нашего
прихода. Я отправился туда на спине огромной собаки с огненными глазами.
Она мчалась, как бешеная, и быстро исчезла в ночной тьме.
Мои родственники очень хотели, чтобы мы остались на обед. Дос Сантос
все еще отдыхал. Джордж лечил раны и считал, что вовсе необязательно
отправлять его в госпиталь в Афинах.
Всегда приятно возвращаться домой.
Сначала я пошел на главную площадь и провел всю вторую половину дня,
беседуя со своими потомками. Я им рассказал о Таллере, о Гаити, об Афинах.
Они же рассказывали мне о том, что произошло за последние несколько лет в
Макринице.
Затем я выбрал цветы и направился на кладбище, немного там побыл, и
вернулся домой к Ясону. Там я нашел бутылку вина и выпил ее всю. Выкурил
сигарету. Затем заварил полный кофейник и выпил кофе.
И тем не менее мое уныние не проходило, так же, как и
неопределенность. Окончательный исход всего происходящего до сих пор был
мне неясен.
Джорджу, однако, болезнь Миштиго была известна. Он сказал, что у
веганца все симптомы тяжелого нервного расстройства. Неизлечимого.
Безусловно со смертельным исходом.
Хасан был здесь совершенно ни при чем. "Причины этой болезни
неизвестны", - таков был диагноз Джорджа. В связи с этим все требовало
полнейшего пересмотра.
Джордж узнал о болезни Миштиго еще до нашего путешествия. Что навело
его на этот след? Фил попросил его понаблюдать за веганцем с целью
выяснения, нет ли у него признаков какой-то неизлечимой болезни.
Почему?
Что ж, он не сказал, почему. И теперь я уже не могу спросить об этом.
Проблему эту предстояло решать мне. Завершил ли Миштиго свою работу или у
него не осталось времени, чтобы это сделать? Он сказал, что закончил. Если
же он ее не закончил, то получается, что все это время я оберегал
фактически мертвеца без всякой на то пользы! Если же он ее закончил, то
мне необходимо знать результат этой работы для того, чтобы очень быстро
принять решение, касающееся того срока жизни, который ему еще остался.
Обед не дал ничего нового. Миштиго сказал все, что хотел сказать, и
не обращал внимания ни на какие вопросы, либо отмахивался от них. Поэтому,
как только мы выпили кофе, я и Диана вышли наружу покурить.
- Что случилось? - спросила она.
- Не знаю. Я думал сначала, что, возможно, он это сделал.
- Нет. Что же теперь?
- Не знаю.
- Убить его?
- Возможно, да. Хотя сначала нужно выяснить - зачем?
- Он завершил свою работу.
- Ну и что? В чем она заключается?
- Откуда мне знать?
- Черт побери! Я должен знать! Мне хочется знать, потому что я убиваю
кого-то. Меня это очень волнует.
- Интересует? Очень? Да ведь это же очевидно. Веганцы хотят скупить у
нас всю Землю. Поэтому Миштиго должен срочно дать отчет о тех местностях,
которые интересуют их больше всего...
- Тогда почему он не посетил все намеченные места? Почему он
ограничился только Египтом и Грецией? Пески, скалы, джунгли, ужасные
чудовища - вот и все, что он успел увидеть. Вряд ли все это может привлечь
внимание инопланетян.
- Он испугался! И поэтому бежит! Он прямо дрожит от счастья, что
остался в живых. Ведь его свободно могли слопать и куреты, и боадил, и
черт знает кто еще!
- Ну что ж, хорошо. Тогда пусть себе бежит. Пусть он передаст им
плохой отчет.
- А этого он не может допустить. Если они на самом деле хотят
возвратиться к покупке, они не станут раскошеливаться на основании
обрывочных данных. Они просто пришлют еще кого-нибудь посмелее, чтобы
завершить дело. Если мы убьем Миштиго, они поймут, что мы сейчас
представляем реальную силу, что будем делать попытки бороться против
всякого...
- Но он не боится за свою жизнь, - задумчиво произнес я.
- Не боится? Тогда как же это все объяснить?
- Не знаю... Я, однако, обязан все это скорейшим образом выяснить.
- Как?
- А что, если я спрошу у него?
- Ты псих! - сказала она и отвернулась от меня.
Она стояла неподвижно, как статуя. Потом я взял ее за плечи и
поцеловал в шею.
- Иди домой, - наконец вымолвила она. - Уже поздно.
Я вернулся в просторный дом Ясона Коронеса, где расположились я и
Миштиго. И где провел свою последнюю ночь Фил. В комнате, где он не
проснулся, томик "Прометея" все еще лежал на письменном столе рядом с
пустой бутылкой. У меня, пока он еще был жив, было неотступное ощущение,
что он что-то недоговаривает.
Поэтому я открыл книгу.
Его последнее произведение было написано на чистых листах в конце
книги, по-гречески, но не на современном греческом, а на старом,
классическом.
Вот оно:
"Дорогой друг! Я плохо себя чувствую, и Джордж хочет переправить меня
в Афины. Я не возражаю и отправляюсь туда уже завтра, когда прибудет
скиммер. Поэтому сейчас я должен прояснить многое, касающееся наших
насущных дел.
Веганец должен покинуть Землю во что бы то ни стало живым - живым
любой ценой. Это очень важно. Я боялся вам рассказывать об этом раньше,
так как опасался того, что Миштиго мог оказаться телепатом. Поэтому я
присоединился к вам позже, в Греции, хотя с радостью посетил бы и Египет.
Именно поэтому я притворился, что ненавижу его, чтобы быть от него как
можно дальше, и только после того, как я получил неопровержимые
доказательства того, что он не телепат, я решил присоединиться к вам.
Я подозревал, что раз здесь оказались Дос Сантос, Диана и Хасан,
значит, Рэдпол жаждет крови. Если бы он был телепатом, полагал я, то он бы
об этом быстро узнал и сам предпринял бы необходимые меры
предосторожности. Если же он телепатом не был, то я всецело полагался на
ваши способности защитить его от чего угодно, включая и Хасана. Но мне не
хотелось, чтобы он узнал об этом, что мне известно. Однако я пытался
предупредить вас, если помните.
Татрам Миштиго, его дети - одни из прекраснейших, наиболее
благородных разумных обитателей Вселенной, когда-либо в ней живших. Он
философ, великий писатель, бескорыстный служитель общества. Я познакомился
с ним во времена моего пребывания на Таллере тридцать с лишним лет назад,
и впоследствии мы были с ним большими друзьями. Мы поддерживали переписку
друг с другом до тех пор, пока он сам не приехал на Землю, и еще тогда он
