головой.
- Извини, - сказал он. - Я рожден, чтобы прожить один час - если не
убью тебя. А сделай я это, и твою жизнь отдадут мне.
Он обнажил меч.
- Сконструировали тебя или нет, но я знаю тебя лучше, чем ты думаешь,
- сказал я. - Вряд ли ты сделаешь это. Более того, я мог бы отменить твой
смертный приговор. Насчет вашего брата призраков я кой-чему выучился.
Он взмахнул мечом, похожим на тот, что был у меня давным-давно, и
чуть не достал меня острием.
- Извини, - повторил он.
Я вытащил Грейсвандир, чтобы парировать удар. Дурак я был бы, если бы
не сделал этого. Как знать, что Логрус сотворил с его головой. Мои мысли
переключились на те фехтовальные приемы, которым я обучился с тех пор, как
стал посвященным Логруса.
Да. Мне вспомнилась игра Бенедикта с Борелем. С тех пор я получил
несколько уроков итальянского стиля. Он допускает более размашистые, с
виду небрежные, ответные удары, зато достаешь противника с большего
расстояния. Грейсвандир рванулся вперед, отбил клинок моего двойника
наружу, и я сделал выпад. Он согнул запястье - французская "четверка", -
но я уже проскочил понизу: рука все еще вытянута, запястье прямое, - и
скользнул правой ногой вдоль линии, а край Грейсвандира тяжело ударился о
наружный край клинка моего противника. Я немедленно шагнул вперед левой
ногой, уводя его меч вниз и вбок, пока гарды не сцепились так, что он
выпал.
Потом левой рукой я ухватился за его левый локоть с внутренней
стороны приемом, которому в колледже меня научил приятель-военный. Немного
присев, я давил вниз. Потом крутанул бедрами против часовой стрелки. Мой
двойник потерял равновесие и упал слева от меня. Но этого нельзя было
допустить. Поэтому я позволил ему упасть еще на несколько дюймов,
передернул руку с его локтя на плечо и толкнул так, что он упал назад в
зону разлома.
Тут раздался крик и мимо пронеслась пылающая фигура.
- Нет! - завопил я, потянувшись ей вслед.
Но было поздно. Юрт сошел с линии, прыгнул и вонзил меч в моего
двойника, а его собственное тело в это время извивалось и пылало. Из раны
моего двойника тоже хлынуло пламя. Он безуспешно попытался встать и
свалился обратно.
- Не говори, что я так и не пригодился тебе, брат, - заявил Юрт, и
только потом превратился в смерч, поднявшийся к своду пещеры и исчезнувший
там.
Дотянуться и дотронуться до своего двойника я не мог, а несколькими
мгновениями позже мне уже этого не хотелось потому, что он быстро
превращался в живой факел.
Глядя вверх, он следил за живописным уходом Юрта. Потом он посмотрел
на меня и криво улыбнулся.
- Знаешь, он был прав, - сказал он и тоже исчез.
Чтобы преодолеть вялость, требовалось время, но вскоре я справился с
ней и продолжил ритуальный танец у огня. Я обошел кольцо еще раз, но ни
Юрта, ни моего двойника нигде не было видно, только скрещенные мечи
оставались там, где упали, поперек дороги. Проходя мимо, я пинком скинул
их с Лабиринта. К этому времени пламя доходило мне до пояса.
Вокруг кольца, назад, сначала... Время от времени, чтобы избежать
неверных шагов, я заглядывал в Камень, и кусок за куском штопал Лабиринт.
Свет переходил в линии и, не считая ослепительного сияния в середине,
Лабиринт все больше и больше напоминал тот, что мы держали дома, под
фундаментом замка.
Первая Вуаль принесла болезненные воспоминания о Дворе и об Амбере. Я
стоял поодаль, дрожа, и видения минули. Вторая Вуаль смешала воспоминания
о Сан-Франциско с желанием. Следя за своим дыханием, я делал вид, что я -
только зритель. Языки пламени плясали возле моих плеч. Проходя арку за
аркой, изгиб за изгибом я подумал о том, что они похожи на бесконечные
ряды полумесяцев. Сопротивление росло, и, сражаясь с ним, я взмок от пота.
Но такое бывало и раньше. Лабиринт был не только вокруг, но и внутри меня
тоже.
Я шел, и добрался до места, где усилия становились все более
тщетными, позволяя выиграть все меньшее расстояние. Перед глазами
по-прежнему стоял тающий Юрт и лицо умирающего - мое лицо, а то, что было
понятно, что такой прилив видений из прошлого наведен Лабиринтом, не имело
ни малейшего значения. Я шел вперед, но они продолжали тревожить меня.
Приблизившись к Великому Закруглению я осмотрелся и увидел, что
Лабиринт теперь полностью отремонтирован. Через все разломы к соединяющим
линиям перекинуты мостики, и весь он пылает, как застывшее на черном
беззвездном небе колесо фейерверка. Еще шаг...
Я похлопал по висевшему на груди теплому самоцвету. Теперь исходивший
от него ржаво-красный свет был ярче прежнего. Интересно, подумал я, можно
ли без труда вернуть его туда, где ему место. Еще миг...
Приподняв камень, я заглянул в него. Там я заканчивал обходить
Великое Закругление и продолжал шагать направо, сквозь стену пламени,
словно это не составляло никакого труда. Приняв это зрелище за совет, я
припомнил заведенный Давидом Штейнбергом порядок, который однажды принял
Дронна. Я понадеялся, что Лабиринт не собирается шутить со мной.
Только я принялся огибать Закругление, как языки пламени окутали меня
целиком. Темп замедлялся, хотя сил уходило все больше. Каждый шаг
отдавался во мне болью, и все ближе становилась Последняя Вуаль. Я
чувствовал, как весь превращаюсь в сгусток воли, словно все во мне
сосредоточилось на единственной цели. Еще шаг... Ощущение было таким,
будто, пригибая к земле, на меня давили тяжелые доспехи. Последние три
шага толкают на край отчаяния.
Еще...
Потом настал момент, когда само движение стало не так важно, как
усилия. Значение имели теперь не результаты, а попытки. Воля моя стала
пламенем, тело - дымом или тенью.
И еще...
В охватившем меня голубом свете оранжевые языки пламени окружавшие
Корал, превратились в серебристо-серые раскаленные иглы. Сквозь
потрескивание и постреливание опять донеслось что-то вроде музыки -
медленной, низкой; глубокий дрожащий звук был таким, словно Майкл Мур
играл на басе. Я попробовал уловить ритм, чтобы двигаться в нем. Мне
почему-то показалось, что это удалось, а может изменилось ощущение
времени, и следующие несколько шагов я будто тек, как вода.
А может быть, Лабиринт почувствовал, что в долгу передо мной и
отчасти облегчил мою участь. Этого я так и не узнал.
Я прошел сквозь Последнюю Вуаль и оказался один на один со стеной
пламени, которая вдруг опять стала оранжевой, но не остановился. В самом
сердце огня я еще раз затаил дыхание.
Там, в центре Лабиринта, лежала Корал, которая выглядела почти так
же, как во время нашей последней встречи - в медно-красной рубашке и
темно-зеленых бриджах, - но, простершись на своем толстом коричневом плаще
она, кажется, спала. Я опустился возле нее на колено и положил ей руку на
плечо. Она не шелохнулась. Я похлопал ее по щеке, убрав прядь рыжеватых
волос.
- Корал? - позвал я.
Ответа не было.
Я вернул руку ей на плечо и легонько потряс.
- Корал?
Она глубоко вздохнула, но не проснулась.
Я потряс посильнее.
- Корал, проснись.
Просунув руку ей под плечи, я немного приподнял ее. Она не открывала
глаз. На нее явно наложили какое-то заклятие. Вряд ли середина Лабиринта
подходящее место для того, чтоб вызвать Знак Логруса, если не хочешь
превратиться в золу. Поэтому я попробовал средство из книжек. Я нагнулся и
поцеловал ее. Она издала низкий звук, ресницы дрогнули, но Корал не
очнулась. Я попробовал еще раз. С тем же результатом.
- Что за дерьмо! - заметил я. Чтобы поработать над таким заклятием,
нужно было немного места для локтей, а еще - чтобы у меня был доступ к
орудиям моего ремесла и место, куда безнаказанно можно вызвать источник
своей силы.
Я приподнял Корал повыше и скомандовал Лабиринту перенести нас
обратно в Амбер, в мои покои, где, тоже в трансе, лежала ее сестра, в
которую вселилась ти'га. Это постарался мой братец, чтобы защитить меня от
нее.
- Отнеси нас домой, - сказал я вслух, чтобы было убедительнее.
Ничего.
Тогда я изо всех сил представил себе Амбер и сопроводил это еще одной
мысленной командой.
Мы не двинулись с места.
Я осторожно опустил Корал, выпрямился и там, где языки пламени были
послабее, выглянул в Лабиринт.
- Послушай, - сказал я, - я только что оказал тебе большую услугу.
Это стоило большого напряжения, да и риск был немалый. Теперь я хочу к
чертям собачьим выбраться отсюда и забрать эту леди с собой. Может,
сделаешь одолжение?
Языки пламени утихли, и после нескольких всплесков исчезли. В
потускневшем свете стало видно, что Камень вспыхивает, как лампочка вызова
на гостиничном коммутаторе. Я поднял его и заглянул внутрь.
Вряд ли я ожидал увидеть короткометражку из тех, на которые не
пускают детей, но там шло именно это.
- По-моему, это не тот канал, - сказал я. - Если у тебя есть
информация, давай. А нет, то мне надо домой, и все тут.
Все осталось по-прежнему, только вот я вдруг осознал, до чего две
фигурки на камне похожи на нас с Корал. Они занимались этим на плаще,
похоже, посреди Лабиринта - ни дать ни взять пикантный вариант старой
этикетки от соли, а если бы они могли посмотреть в Камень, который тот
парень хранил, повесив на шею...
- Хватит! - закричал я. - Это, мать твою, смешно! Тебе нужен
тантрический ритуал? Пошлю тебе профессионалов! Эта леди даже не
проснулась...
От Камня снова пошли вспышки, такие яркие, что глазам стало больно. Я
выронил его. Потом опустился на колени, сгреб Корал в охапку и встал.
- Не знаю, ходил кто-нибудь по тебе от конца к началу до меня, или
нет, - сказал я, - но, по-моему, должно получиться.
И шагнул в сторону Последней Вуали. Передо мной немедленно выросла
стена пламени. Отпрянув от нее, я споткнулся и упал на расстеленный плащ.
Корал я прижимал к себе, чтобы она не попала в огонь. Она упала на меня
сверху. Казалось, она вот-вот окончательно проснется.
Корал схватила меня за шею и вроде как потерлась носом о мою щеку.
Теперь она производила впечатление скорее дремлющей, чем спящей глубоким
сном. Думая об этом, я обнимал ее.
- Корал? - предпринял я еще одну попытку.
- М-м, - сказала она.
- Похоже, отсюда мы выберемся только, если займемся любовью.
- Я думала, ты никогда мне не предложишь, - пробормотала она, так и
не открывая глаз.
Развернув нас обоих на бок, так, чтобы можно было добраться до ее
медных пуговок, я говорил себе, что это уже не так напоминает некрофилию.
Пока я занимался застежкой, она пробормотала что-то еще, но в беседу это
не переросло. Тем не менее, ее тело не оставило без внимания мои
ухаживания, а наше неожиданное свидание, быстро обретая все обычные черты,
становилось слишком обыденным, чтобы представлять большой интерес для
искушенных. Но такой способ снимать заклятие был весьма оригинальным.
Может быть, у Лабиринта есть чувство юмора. Не знаю.
Огонь утих в тот самый момент, когда, так сказать, огонь утих. Корал
наконец открыла глаза.
- Похоже, на огненное кольцо это повлияло, - сказал я.
- Когда сон перестал быть сном? - спросила она.
- Хороший вопрос, - ответил я, - и ответить на него можете только вы.
- Вы только что спасли меня от чего-то?
- Проще всего выразиться так, - ответил я, а она, чуть отстранившись,
обшаривала взглядом пещеру. - Вы попросили Лабиринт отослать вас туда, где
вам и надлежит быть, и видите, до чего дошло?
