обеим сторонам были кромки тротуаров. С мостовой я шагнул на правый
тротуар. Пока я шел по нему, ветер прогнал мимо сырой туман, который
повис, загораживая от меня свет. Я еще больше замедлил шаги. Вскоре стало
видно, что мостовая делается мокрой. Я шел между домами, и мои шаги
отдавались эхом. К этому времени туман слишком сгустился, чтобы можно было
определить, действительно ли рядом со мной появились здания. Мне казалось,
что это так, потому что кое-где в тумане попадались более темные участки.
В спину задул холодный ветер и время от времени падали капли. Я
остановился, поднимая воротник плаща. Откуда-то с высоты донеслось слабое
гудение аэроплана, но увидеть его я не сумел. Он пролетел, и я двинулся
дальше. Потом откуда-то - может быть, с противоположной стороны улицы -
приглушенно донеслась полузнакомая мелодия, играли на пианино. Я поплотнее
завернулся в плащ. Туман сгущался, образуя водоворот.
Еще три шага - и туман исчез, а передо мной, прислонясь спиной к
фонарному столбу, стояла она. Она была на голову ниже меня, одета во френч
и черный берет, а волосы были черными, как чернила, и блестящими. Она
бросила сигарету и медленно придавила ее носком черной лакированной туфли
на высоком каблуке. При этом я мельком увидел ее ногу - нога была красивой
формы. Потом она вытащила из кармана плаща плоский серебряный портсигар,
на крышке виднелись выпуклые очертания розы, - открыла его, достала
сигарету, зажала ее губами, закрыла портсигар и убрала его. Потом, не
взглянув на меня, спросила:
- Огонька не найдется?
Спичек у меня не было, но я не собирался допустить, чтобы такая
мелочь помешала.
- Конечно, - сказал я, медленно протягивая руку к этим нежным чертам.
Руку я чуть развернул - так, чтобы не было видно, что она пуста. Когда я
прошептал ключевое слово, от которого из кончика моего пальца вылетела
искра и зажгла сигарету, она подняла руку и дотронулась до моей, словно
хотела придержать ее. И, прикуривая, подняла глаза - большие, темно-синие,
с длинными ресницами, - которые встретились с моими. Тут она ахнула и
упустила сигарету.
- Боже мой! - сказала она, обхватила меня обеими руками, прижалась и
принялась всхлипывать. - Корвин! - сказала она. - Ты нашел меня! Я ждала
целую вечность!
Я крепко держал ее, не хотелось заговорить и разрушить ее счастье
такой дурацкой штукой, как правда. К черту правду. Я гладил ее по голове.
Много позже она отстранилась и снизу вверх посмотрела на меня. Еще
миг - и она поняла бы, что это всего лишь сходство, а видит она только то,
что хочет видеть. Поэтому я спросил:
- Что делает в таком месте такая девушка, как ты?
Она тихо засмеялась.
- Ты нашел путь? - сказала она, и тут ее глаза сузились. - Ты не...
Я покачал головой.
- Духу не хватило, - сказал я ей.
- Кто ты? - спросила она, отступая на полшага.
- Меня зовут Мерлин, и я тут совершаю сумасшедшее рыцарское
странствие, ничего не понимая.
- Амбер, - тихо сказала она, все еще держа руки у меня на плечах, и я
кивнул.
- Тебя я не знаю, - выговорила она тогда, - чувствую, что должна,
но... я... не...
Потом она опять подошла ко мне и опустила голову мне на грудь. Я
начал было что-то говорить, пытаясь объясниться, но она приложила палец к
моим губам.
- Пока не надо, не сейчас, может быть, никогда, - сказала она. - Не
рассказывай мне. Пожалуйста, больше ничего мне не рассказывай. Но ТЫ
должен знать - ты призрак Лабиринта, или нет.
- Да что такое призрак Лабиринта? - спросил я.
- Артефакт, созданный Лабиринтом. Лабиринт увековечивает каждого, кто
по нему проходит. Как будто записывает на пленку. Если ему нужно, он может
вызвать нас обратно - такими, какими мы были в тот момент, когда проходили
его. Он может использовать нас по своему усмотрению, отправлять туда, куда
желает, дав нам задание... Уничтожать нас и опять создавать.
- И часто он проделывает это?
- Не знаю. Его воля, не говоря уж о его операциях с кем-то другим,
мне незнакомы.
Потом она неожиданно объявила:
- Ты не призрак! - и схватила меня за руку. - Но что-то в тебе не так
- не так, как у прочих, в ком течет кровь Амбера...
- Полагаю, - ответил я. - Мое происхождение ведется не только от
Амбера, но и от Двора Хаоса.
Она поднесла мою руку ко рту, словно собравшись поцеловать. Но губы
скользнули мимо, к тому месту на запястье, где я рассек его по требованию
Бранда. Тут меня как ударило: что-то в амберской крови, должно быть,
особенно привлекает призраков Лабиринта.
Я попытался отнять руку, но и она обладала силой Амбера.
- Иногда во мне течет пламя Хаоса, - сказал я. - Оно может тебе
навредить.
Она медленно подняла голову и улыбнулась. Ее рот был выпачкан кровью.
Я посмотрел вниз и увидел, что запястье тоже было мокрым от крови.
- Кровь Амбера имеет власть над Лабиринтом, - начала она, и вокруг ее
щиколоток закрутился туман.
- Нет! - выкрикнула она тогда и еще раз склонилась вперед.
Вихрь поднимался к ее коленям, ляжкам. Я чувствовал, как она рвет
зубами мое запястье. Я не знал никакого заклинания, чтобы бороться с этим,
поэтому обхватил ее плечи и погладил по голове. Минутой позже она
растворилась в моем объятии, превратившись в кровавый смерч.
- Не сбейся с пути, - услышал я ее вопль, когда она, крутясь,
уносилась от меня. На мостовой все еще дымилась ее сигарета. Кровь, капая,
оставляла рядом с ней следы.
Я отвернулся. Я пошел прочь. Сквозь ночь и туман по-прежнему было
слышно, как кто-то очень тихо играет на пианино одну из старинных мелодий.
6
Я выбрал тропинку справа. Куда бы ни падала моя кровь, реальность там
немного подтаивала. Но рука заживала быстро, и скоро кровотечение
прекратилось. Рану даже дергало не слишком долго.
- Я ВЕСЬ В КРОВИ, БОСС.
- Это могло быть и пламя, - заметил я.
- ТАМ У КАМНЕЙ, Я К ТОМУ ЖЕ НЕМНОГО ОБЖЕГСЯ.
- Извини! Ты догадался, что продолжает твориться?
- НИКАКИХ НОВЫХ УКАЗАНИЙ, ЕСЛИ ТЫ ОБ ЭТОМ. НО Я РАЗМЫШЛЯЛ - ТЕПЕРЬ Я
ЗНАЮ, КАК ПОСТУПИТЬ, ВЕДЬ ЗДЕШНИЕ МЕСТА НРАВЯТСЯ МНЕ ВСЕ БОЛЬШЕ. ВЗЯТЬ К
ПРИМЕРУ ЭТИ ПРИЗРАКИ ЛАБИРИНТА. ЕСЛИ ЛАБИРИНТ НЕ МОЖЕТ САМ ПРОНИКНУТЬ
СЮДА, ОН, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, МОЖЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ АГЕНТОВ. ТЕБЕ НЕ КАЖЕТСЯ,
ЧТО ЛОГРУС МОГ БЫ УХИТРИТЬСЯ СДЕЛАТЬ НЕЧТО ПОДОБНОЕ?
- Полагаю, это возможно.
- У МЕНЯ СОЗДАЕТСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ ЧТО-ТО ВРОДЕ
ПОЕДИНКА МЕЖДУ НИМИ - СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ.
ЧТО, ЕСЛИ ЭТО МЕСТО ВОЗНИКЛО РАНЬШЕ ВСЕГО ПРОЧЕГО? ДАЖЕ РАНЬШЕ ОТРАЖЕНИЯ?
ЧТО, ЕСЛИ ОНИ С САМОГО НАЧАЛА БОРЮТСЯ ЗДЕСЬ В ТАКОЙ ВОТ СТРАННОЙ,
МЕТАФИЗИЧЕСКОЙ МАНЕРЕ?
- Если так, то что?
- В ЭТОМ СЛУЧАЕ ОТРАЖЕНИЕ СТАНОВИТСЯ БОЛЕЕ ПОЗДНЕЙ ИДЕЕЙ, ЧУТЬ ЛИ НЕ
ПОБОЧНЫМ ПРОДУКТОМ НАПРЯЖЕНИЯ МЕЖДУ ПОЛЮСАМИ.
- А что, если эту идею тебе вложил Логрус совсем недавно, когда
награждал тебя новыми силами?
- ЗАЧЕМ?
- Еще один способ заставить меня думать, что конфликт важнее людей.
Еще один способ надавить на меня, чтобы я выбрал, на чьей я стороне.
- Я НЕ ЧУВСТВУЮ, ЧТОБЫ МНОЙ МАНИПУЛИРОВАЛИ.
- Как ты сам подчеркнул, думать для тебя дело новое. А забраться в
такой ранний период игры для тебя чертовски абстрактный ход мысли, будь он
проклят.
- НЕУЖЕЛИ?
- Даю слово.
- С ЧЕМ ЖЕ МЫ ТОГДА ОСТАЕМСЯ?
- С непрошенным вниманием свыше.
- ЕСЛИ ЭТО ИХ ВОЕННАЯ ЗОНА, ЛУЧШЕ ВЫРАЖАЙСЯ АККУРАТНЕЕ.
- Чтоб им всем заболеть оспой. По непонятной мне причине для этой
игры я им необходим. Так что с моими выражениями им придется примириться.
Где-то впереди, в небе я услыхал раскат грома.
- ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я ИМЕЮ В ВИДУ?
- Это блеф, - ответил я.
- С ЧЬЕЙ СТОРОНЫ?
- По моему, со стороны Лабиринта. Похоже, за реальность в этом
секторе отвечают его призраки.
- ЗНАЕШЬ, МЫ МОЖЕМ ОШИБАТЬСЯ НАСЧЕТ ЭТОГО. СТРЕЛЬБА В ТЕМНОТУ.
- Чувствую, мы стреляем и в кое-что за этой темнотой. Вот почему я
отказываюсь играть по чужим правилам.
- У ТЕБЯ ПОЯВИЛСЯ ПЛАН?
- Свисай свободно. И, если я скажу "убей!", так и сделай. Давай-ка
доберемся туда, куда мы идем.
Я снова побежал, оставив туман, оставив призраков играть в призраков
в их призрачном городе. Светлая дорога шла через темный пейзаж, я бежал
навстречу движению отражений, а земля пыталась изменить меня. А впереди -
вспышка и опять удар грома; рядом со мной то внезапно появлялись, то
мгновенно исчезали подлинные уличные сцены.
А потом по светлой дорожке заскользила темная фигура - как будто я
пытался обогнать сам себя. Позже я сообразил, что на самом деле это был
эффект зеркала. Движения фигуры, которая бежала справа параллельно мне,
передразнивала мои собственные, пролетающие мимо сценки были от меня
слева, а от нее справа.
- ЧТО ПРОИСХОДИТ, МЕРЛЬ?
- Не знаю, отозвался я. - Но для символизма, аллегорий и
разнообразной метафорической чепухи у меня неподходящее настроение. Если
это задумано в знак того, что вся жизнь - гонка с самим собой, то тут они
сели в лужу, если только игрой не заправляют по-настоящему пошлые Силы.
Тогда, по моим догадкам, это вполне в их духе. Как ты думаешь?
- Я ДУМАЮ, ТЕБЕ ВСЕ ЕЩЕ МОЖЕТ ГРОЗИТЬ ОПАСНОСТЬ ПОЛУЧИТЬ УДАР МОЛНИИ.
Молния не ударила, а мое же отражение исчезло. Этот эффект держался
куда дольше, чем все те эпизоды у тропы, свидетелем которых я стал до
этого. Я уже собрался было выбросить его из головы и полностью
игнорировать, но тут мое отражение прибавило скорость и вырвалось вперед.
- О-ГО-ГО!
- Ага, - согласился я и поднажал, чтобы сократить разрыв и не отстать
от широкого шага того, темного.
Я догнал его, но голова в голову мы прошли всего несколько метров.
Потом он стал снова выходить вперед. Я ускорил шаг и еще раз догнал его.
Потом повинуясь внезапному порыву, набрал в грудь воздуха, устремился
вперед и обогнал его.
Через некоторое время мой двойник заметил это, прибавил скорость и
начал выигрывать. Я поднажал, сохраняя лидерство. Кстати, какого черта мы
тут устраиваем гонки?
Я посмотрел вперед. было видно, что вдали дорога расширяется. Похоже,
там через нее была протянута финишная ленточка. О'кей, я решил стремиться
к ней, что бы ни означала эта гонка.
Метров сто я удерживал лидерство, потом моя тень снова начала
обходить меня. Я пригнулся и ненадолго смог удержать сократившийся разрыв
между нами, потом она снова двинулась, догоняя меня, в темпе, который, как
я заподозрил, будет трудновато сохранять весь остаток пути до финишной
ленточки. Все равно, такого я не ожидал. Я выдохся. Полностью.
Сукин сын догонял меня, догнал, вырвался вперед и на мгновение
запнулся. В этот миг я был позади него. Но существо больше не выказывало
слабости - оно сохраняло огромную скорость, с которой мы теперь двигались,
да и я не собирался останавливаться, разве что получу разрыв сердца.
Так мы и бежали, черт знает, как близко, бок о бок. Не знаю, есть ли
во мне способности к финальному спурту или нет. Не скажу, чуть-чуть ли я
обогнал его, шел ли с ним голова в голову или чуть отставал. Мы тяжело
топали по параллельным поблескивающим тропинкам в сторону яркой линии, и
тут ощущение стеклянной поверхности между нами вдруг исчезло. Две с виду
узкие дорожки превратились в одну широкую. Руки и ноги моего соперника
двигались не так, как мои.
Ступив на финишную прямую, мы оказывались все ближе и ближе -
наконец, достаточно для того, чтобы узнать друг друга. Я соревновался в
