Твоя любящая Джулия."
- Спасибо, - поблагодарил я, сложив конверт и пряча его в сумку.
Письмо было озадачивающим в такой же степени, как и тревожащим. В
крайней степени. Я все еще испытывал к ней привязанность большую, чем
предполагал, но я вовсе не был уверен, что хочу снова с ней встретиться.
Но что же означало ее сообщение о том, что она знает, кто я такой на
самом деле?
На время я отбросил мысль о Джулии.
Мы сидели молча, пили кофе, смотрели в окно на поток машин. Мне вдруг
вспомнилась наша первая встреча с Люком, когда мы был первокурсниками, в
нашем фехтовальном клубе. Он был поразительным мастером.
- Ты еще фехтуешь? - спросил я его.
- Иногда. А ты?
- Время от времени.
- Мы с тобой так и не выяснили, кто же из нас сильнее.
- Да... А теперь уже времени нет, - ответил я.
Он рассмеялся и пару раз сделал шутливый выпад столовым ножом в мою
сторону.
- Видимо. Когда уезжаешь?
- Наверное завтра. Осталось уладить кое-какие мелочи. И как только
покончу с ними... в путь-дорогу.
- И куда же ты держишь свой путь?
- Туда... или сюда. Я еще не решил окончательно.
- Нет, ты просто ненормальный!
- Знаешь, раньше это называлось "вандерер" - год скитаний. Свой
собственный я по возрасту уже пропустил, поэтому хочу наверстать теперь.
- Вообще-то звучит весьма заманчиво. Наверное, надо бы и мне
как-нибудь попробовать.
- Может быть... хотя мне казалось, что ты миновал этот период еще в
колледже.
- Что ты имеешь в виду?
- Не только я имел привычку исчезать время от времени.
- Ах это... - он резким взмахом руки отверг мое предположение. - Это
были просто деловые поездки. Приходилось ведь как-то оплачивать счета. Ты
думаешь навестить предков?
Странный вопрос. Странный и неожиданный. Ни один из нас раньше
никогда не упоминал о родителях, разве что в самых общих словах.
- Едва ли... - ответил я. - А как поживают твои?
Он поймал мой взгляд и некоторое время смотрел мне прямо в глаза. Его
неисчезающая улыбка как будто стала еще шире.
- Трудно сказать, - наконец ответил он. - У нас нет связи... э-э... в
некотором смысле.
Я улыбнулся в ответ.
- Это чувство мне тоже знакомо.
Мы закончили свой завтрак и выпили по последней чашке кофе.
- Значит, с Миллером ты встречаться не будешь? - спросил он.
- Нет.
Он пожал плечами. Нам принесли счет, и его захватил Люк.
- Сегодня угощаю я, - объявил он. - В конце концов, у меня-то пока
есть работа.
- Может быть, когда-нибудь я смогу отплатить тебе тем же за
совместным обедом. Спасибо, - ответил я. - Ты где остановился?
- Момент... - он сунул руку в карман рубашки, вытащил коробок спичек
и бросил ее мне.
- Вот... Мотель "Нью-Лайн", - сказал он.
- Как насчет шести часов?
- Идет!
Он рассчитался с официантом, и мы вышли на улицу.
- До встречи, - кивнул он.
- Ага.
Пока, Люк Рейнард, странный человек. Мы прожили рядом почти восемь
лет, неплохо проводили вместе время, бегали трусцой, занимались спортом,
иногда назначали свидания одним и тем же девушкам...
Он снова заставил меня задуматься о нем - сильный, умный, такой же
"кошка, которая гуляла сама по себе", как и я. Между нами словно
существовала какая-то связь, смысл и содержание которой я никак не мог
полностью уловить и понять.
Я вернулся к автостоянке около моего бывшего дома и, прежде чем
забросить в кабину сумку и завести двигатель, проверил, все ли в порядке
под крышкой капота и днищем машины. Потом я медленно ехал, посматривая по
сторонам.
Все это было так ново и интересно восемь лет назад... Теперь же я
говорил всему, что меня сейчас окружает, "прощай". За последнюю неделю я
сказал уже то же самое всем, кто для меня хоть что-нибудь значил... кроме
Джулии.
Да, такие вещи всегда испытываешь желание отложить на потом.
Но теперь времени на это уже не оставалось. Сейчас или н_и_к_о_г_д_а.
К тому же мое любопытство было-таки порядочно возбуждено. Я заехал на
стоянку у магазина и в будке телефона-автомата набрал ее номер.
Мне никто не ответил. Возможно, она работала теперь по
круглосуточному графику и у нее как раз выпала дневная смена, и может
быть, она просто принимала душ или пошла в магазин. Я решил, что проще
всего прямо заехать к ней домой, тем более, что это было совсем рядом. Тот
предмет, о котором она упоминала в письме... и который мне якобы нужен,
был хорошим предлогом для того, чтобы повидать ее в последний раз.
Я покрутился в округе несколько раз, пока не высмотрел свободное
место на стоянке. Я запер дверцу машины, дошел до угла и повернул направо.
Время шло, и стало заметно темнее. Где-то поблизости лаяла собака.
Я прошел квартал и подошел к огромному викторианскому особняку,
который когда-то переделали в многоквартирный дом. С фасада ее окон не
было видно. Она жила на последнем этаже, и окна ее квартиры выходили на
другую сторону.
Шагая по дорожке, ведущей к парадному входу, я старался подавить
сентиментальные воспоминания, но мне это не удавалось. Воспоминания о тех
временах, когда мы были вместе, вдруг нахлынули на меня вместе с кучей
полузабытых чувств...
Я даже остановился. Зачем все это? Глупо было вообще приезжать...
"К несчастью или счастью, но истина проста и никогда не возвращайся в
прежние места..." - пробормотал я. Зачем мне понадобилось растревожить все
то, о чем я даже и не вспоминал? И все же...
Черт меня побери! Да ведь я в самом деле хотел увидеть ее еще раз. И
никакое письмо здесь ни при чем.
Я шагнул на крыльцо и поднялся по ступеням. Дверь подъезда оказалась
открытой, я вошел внутрь.
То же самое, до мелочей знакомое фойе, та же блеклая и чахлая фиалка
в горшке, с пыльными листьями на столике перед зеркалом в золоченой раме,
которое не раз отражало - слегка искривив при этом - наши объятья.
Лицо мое дрогнуло - на отражении, когда я проходил мимо.
Я начал подниматься по ступеням, покрытым зеленой ковровой дорожкой.
Откуда-то снова донесся вой собаки.
Первый пролет не вызвал у меня ни малейшего подозрения. Все было
совершенно таким же, как и всегда. Я миновал короткий проход мимо блеклых
гравюр на стене и стал подниматься по ступеням второго пролета. На
пол-пути мне послышался сверху странный звук, напоминающий царапанье, а
потом как будто что-то покатилось, что-то вроде бутылки или вазы, которую
катили по деревянному полу. Затем снова наступила тишина, нарушаемая
шелестом листьев в кронах деревьев. Во мне шевельнулось слабое, но
нехорошее предчувствие, и я ускорил шаги. В конце пролета я задержался. На
вид все было в порядке, но я чувствовал непонятный запах, я не мог
определить, что это такое - что-то сладкое, липкое, грязное и почти
наверняка органического характера.
Я подошел к двери Джулии и несколько секунд стоял, ожидая и
прислушиваясь.
Здесь запах казался сильнее, но никаких звуков слышно не было.
Я несильно постучал по темному дереву двери. На мгновение мне
почудился какой-то шорох внутри, но лишь на мгновение. Я снова постучал.
- Джулия! - позвал я. - Это Мерль.
Тишина. Я позвал громче.
Что-то с грохотом повалилось.
Я подергал ручку. Было заперто.
Тогда я дернул, повернул, рванул и выдернул ручку вместе с пластинкой
крепления замка с самим замком.
В тот же момент я немедленно отодвинулся влево, к тому месту, где
находились петли, на которых подвешивалась дверь. Я вытянул левую руку и
нежно надавил кончиками пальцев на дверную панель.
Дверь плавно приоткрылась на пару дюймов. Пауза. Никаких новых
звуков. В щель мне был виден лишь участок стены и пола, акварель на стене,
кусочек красного дивана и зеленый ковер. Я приоткрыл дверь еще немного.
Запах усилился.
Я сделал полшага вправо и нажал сильнее.
Ничего...
Когда я увидел ее, то сразу же отдернул руку. Она лежала поперек
комнаты в крови.
Кровь была повсюду - на полу, на перевернутой и разбросанной мебели,
разорванных подушках.
Я подавил желание тут же броситься вперед.
Вместо этого я медленно сделал шаг вперед, потом еще один, до предела
напрягая все органы чувств. Наконец я переступил порог. В комнате больше
никого и ничего не было...
Фракир крепче сжал мое запястье. Мне нужно было что-то сказать ему
тогда, но мои мысли были в тот момент далеко.
Я присел на корточки рядом с ней.
Когда я нагнулся, к горлу прихлынула тошнота. От двери я не мог
видеть, что у Джулии нет правой руки и половины лица. Она не дышала,
яремная артерия неподвижна. Изорванное, все в пятнах крови платье, голубой
медальон на шее...
Кровь залила не только ковер, но и паркет пола, на котором
отпечатались кровавые следы. Но это не были следы человеческих ног, а
отпечатки огромных удлиненных трехпалых лап с длинными когтями.
Сквозняк, которого я почти не замечал, проникший в комнату через
открытую дверь спальни за моей спиной, внезапно сильно уменьшился.
Одновременно гораздо сильнее стал странный запах.
Тем не менее я ничего не услышал.
Он двигался совершенно бесшумно, но я знал, что он там. Последовала
новая серия пульсаций у запястья.
Я крутанулся волчком, переходя из положения на коленях в полуприсед и
разворачиваясь.
Я увидел перед собой здоровенную пасть, полную зубов, в обрамлении
окровавленных губ.
Пасть принадлежала собакообразному существу весом в несколько сотен
фунтов, покрытому жесткой, похожей на плесень шерстью. Его уши напоминали
куски древесного гриба, а глаза горели диким желто-оранжевым огнем.
Поскольку относительно намерений этой образины у меня ни малейших
сомнений не было, я с размаху швырнул дверную ручку, которую, как
оказалось, я бессознательно сжимал в руках в течение всего происходящего,
в голову монстра.
Ручка отскочила от костистого выступа над левым глазом зверя, явно не
причинив ему существенного вреда. Существо все так же бесшумно бросилось
на меня.
У меня даже не было времени на то, чтобы бросить слово Фракиру. Те,
кто работают на бойнях, знают, что на лбу животного есть точка,
находящаяся на пересечении двух линий - одна линия проводится от правого
уха к левому глазу, вторая от левого уха к правому глазу. Они убивают
животное, нацеливая удар на дюйм-два выше этой точки. Этому меня научил
мой дядя. Он, правда, никогда не работал на бойне. Но как надо убивать, он
знал...
Поэтому я рванулся вперед и в сторону в тот момент, когда это
существо прыгнуло, нанося молотоподобный удар в смертельную точку. Однако
существо двигалось быстрее, чем я рассчитывал, и когда мой кулак достиг
цели оно уже проносилось мимо. Мускулы шеи помогли ему погасить энергию
удара.
Удар, хоть и неудачный, заставил его испустить пронзительный вопль.
Существо затрясло головой и, стремительно развернувшись, снова бросилось
на меня.
На этот раз с грозным низким рычанием оно рыгнуло вверх, и я понял,
что на этот раз уклониться уже не смогу.
Мой дядя учил меня и тому, как хватать собаку за шкуру и мясо по обе
стороны шеи и под челюстью. Если собака крупная, хватать нужно сильнее, и
сделать это надо быстро и точно. Во всяком случае, в этот момент у меня
выбора не было. Если я попытаюсь нанести удар ногой и промахнусь, ноги я
наверняка не досчитаюсь.
Мои руки метнулись вперед и вверх, и я напрягся, изо всех сил пытаясь
удержать равновесие в момент столкновения. Это создание наверняка весит
