Похожее положение занимали артисты. Из миллионов людей отбирались
единицы. Им предоставлялись лучшие условия жизни, право участия в
любых постановках, фильмах и концертах. Их имена служили приманкой для
множества зрителей, соревновавшихся за места в театрах, а сами эти
артисты, называвшиеся "звездами", подвергались столь же наивному
обожествлению, как и спортсмены. Положение, достигнутое "звездой",
лишало ее или его всякой другой деятельности. Выступать в качестве
артиста любому другому человеку, сумевшему самостоятельно достичь
высот искусства, как на Земле, здесь, по-видимому, не удавалось.
Вообще отпечаток узкого профессионализма лежал на всей жизни Торманса,
обедняя чувства людей и сужая их кругозор. Возможно, это только
казалось звездолетчикам в результате отбора событий и материалов
информации. Только прямое соприкосновение с народом планеты могло
решить этот вопрос.
В телепередачах и радиоинформации очень много внимания уделялось
небольшой группе людей, их высказываниям и поездкам, совещаниям и
решениям. Чаще всего упоминалось имя Чойо Чагаса, соображения которого
на разные темы общественной жизни, прежде всего экономики, вызывали
неумеренные восторги и восхвалялись как высшая государственная
мудрость. Может быть, далекие от подлинной прозорливости гения,
охватывающего всю глубину и широту проблемы, высказывания Чойо Чагаса
в чем-то были очень важными для обитателей Торманса? Как могли судить
об этом пришельцы, парившие на высоте шести тысяч километров?..
Фай Родис и Гриф Рифт напоминали об этом горячим и резким в
суждениях молодым товарищам.
Странным образом, несмотря на постоянные сообщения о
выступлениях и поездках Чойо Чагаса и еще трех человек, его ближайших
помощников, составлявших Совет Четырех - верховный орган планеты
Ян-Ях, никому из звездолетчиков еще не удалось их увидеть. Чаще всего
поминаемые, эти люди как бы присутствовали везде и нигде.
Лишь один раз в передаче из города Средоточия Мудрости толпа,
запрудившая улицы и площади, приветствовала восторженным ревом пятерку
машин, тяжело, как броневики древних времен Земли, проползавших в
скопище людей. В темных стеклах ничего не проглядывалось, но
тормансиане, объятые массовым психозом, кричали и жестикулировали, как
на своих спортивных состязаниях.
Земляне поняли, что эти четверо во главе с Чойо Чагасом и есть
истинные владыки всех и всего. Как обычно у древних народов, у жителей
Торманса преобладали однообразные имена, и поэтому им приходилось
носить по три имени. Иногда встречались люди с двумя именами. Видимо,
двуименные составляли высшие классы общества планеты. Тормансианские
имена звучали отчасти похоже на земные, но в трудном для землян
диссонансе слогов. Чойо Чагас, Гентло Ши, Кандо Лелуф и Зетрино Умрог
- так звали четверку верховных правителей. Имена разрешалось сокращать
всем, кроме Чойо Чагаса; Ген Ши, Ка Луф, Зет Уг повторялись с
назойливым однообразием в неизменном порядке после имени Чойо Чагаса,
звучавшего магическим заклятием диких предков.
Олла Дез шутя объявила, что все земляне с их системой двойных,
бесконечно разнообразных имен должны принадлежать на Тормансе к
верховному классу.
- И ты хотела бы, не постыдилась бы? - спросила Чеди Даан.
- Мне представилась бы возможность увидеть настоящих хозяев
жизни и смерти любого человека. Еще в школе второго цикла я увлекалась
историческими фантазиями. Больше всего меня захватывали книги о
могучих королях, завоевателях, о пиратах и тиранах. Ими полны все
сказки Земли, какой бы из древних стран они ни принадлежали.
- Это несерьезно, Олла,- сказала Чеди,- величайшие страдания
человечеству доставили именно эти люди, почти всегда невежественные и
жестокие. Одно тесно связано с другим. В плохо устроенном обществе
человек или должен развивать в себе крепкую, бесстрашную психику,
служащую самозащитой, или, что бывает гораздо чаще, надеяться только
на внешнюю опору - бога. Если нет бога, то возникала вера в
сверхлюдей, с той же потребностью преклонения перед солнцеподобными
вождями, всемогущими государями. Те, кто играл эту роль, обычно темные
политиканы, могли дать человечеству только фашизм и ничего более.
- Среди них были и мудрецы, и герои,- не смутилась Олла Дез.-
Мне хотелось бы повстречаться с подобными людьми.- Она закинула руки
за голову и оперлась спиной о выступ дивана, мечтательно сощурив
глаза.
Фай Родис пристально посмотрела на инженера связи.
- Чеди права в одном аспекте,- сказала она,- в действиях всех
этих владык, помимо обусловленности, было еще отсутствие понимания
далеких последствий. Это порождало безответственность, приводившую к
трагическому результату. И я понимаю Оллу Дез.
- Как? - воскликнули разом Чеди, Вир и Тивиса.
- Любой человек Земли так осторожен в своих поступках, что
проигрывает в сравнении с властителями нашей древности. У него нет
внешних признаков могущества, хотя на самом деле он как осторожно
ступающий исполинский слон перед несущимся напролом перепуганным
оленем.
- Владыка - и перепуганный? - рассмеялась Олла.- Одно
противоречит другому.
- А следовательно, и составляет диалектическое единство,-
заключила Фай Родис.
Дискуссии подобного рода повторялись много раз, но внезапно
пришел конец спокойному изучению планеты.
Ночной дежурный по радиопередачам - им был на этот раз Гэн Атал
- поднял по тревоге Родис, Грифа и Чеди. Все четверо собрались у
темного экрана, прорезанного лишь светящейся индикаторной линией с ее
всплесками осцилляции. Переводная машина была выключена, так как
звучавшие в обертонной воронке слова были теперь понятны
звездолетчикам:
"Сообщение главной обсерватории Хвоста подтверждено следящими
станциями. Вокруг нашей планеты обращается неизвестное небесное тело -
вероятно, космический корабль. Орбита круговая, угол к экваториальной
плоскости - 45, высота - 200, скорость..."
- Они умеют рассчитывать и орбиты,- буркнул Гриф Рифт.
"Размеры космического тела по предварительным данным значительно
меньше звездолета, посетившего нас в Век Мудрого Отказа. Второй доклад
следящих станций в восемь часов утра".
- Вот мы и обнаружены,- с оттенком грусти сказал Гриф Рифт,
обращаясь к Фай Родис.- Что будем предпринимать?
Родис не успела ответить, как вспыхнул большой экран и на нем
появился знакомый диктор.
- Срочное сообщение! Всем слушать! Слушать город Средоточия
Мудрости! - Тормансианин говорил отрывисто, резко, будто взлаивая в
середине фраз. Он передал сообщение о звездолете и закончил: - В
десятый час утра выступит друг Великого Чойо Чагаса, сам Зет Уг. Всем
слушать город Средоточия Мудрости!
- Что будем делать? - повторил Гриф Рифт, приглушив повторное
сообщение.
- Говорить с Тормансом! После выступления Зет Уга перебьем
передачу, и на всех экранах появлюсь я с просьбой о посадке. Олла Дез
приготовилась к такому случаю.- На щеках Фай Родис проступил румянец
легкого волнения.
К назначенному времени весь экипаж звездолета собрался у экранов
связи. Наступил важнейший момент. Ради него они посланы Землей и
проделали весь невероятный полет прямого луча. Все зависит от того,
как сложатся отношения гостей, к сожалению незваных, с тормансианами -
вернее, с их владыками. Ибо решение этой небольшой кучки людей, даже,
возможно, одного лишь Чойо Чагаса, определит "волю" Торманса и успех
экспедиции землян.
Сигнальные часы над крылом отражателя стереоэкрана шли по
времени главного города Торманса. Фай Родис, удалившаяся на время в
свою каюту, появилась примерно за четверть часа до выступления Зет
Уга. Вероятно, она заранее приготовила платье любимого тормансианского
цвета - красного с золотисто-оранжевой подцветкой из пушистой,
дававшей глубокий тон материи. Оттененные этим платьем знакомые черты
Фай Родис стали непреклоннее и тверже, почти грозными, а плавные ее
движения казались бликами красного солнца Торманса. Она еще короче
срезала волосы, полностью открыв гордую шею. Тщательно причесанная, с
завитками черных волос на щеках, без единого украшения, Фай Родис села
в кресло перед экраном, не обменявшись ни словом со спутниками.
Приглушенное привычное пение приборов ОЭС не нарушало настороженной
тишины корабля.
Гулкие, гудящие металлом удары, как в огромный боевой щит,
возвестили начало выступления одного из правителей планеты. Некоторое
время экран оставался пустым, затем на нем появился небольшого роста
человек в красной накидке, вышитой причудливо извивающимися золотыми
змеями. Его кожа казалась более светлой, чем у большинства людей
Торманса. Нездоровая одутловатость смягчала резкие складки вокруг
широкого тонкогубого рта, маленькие умные глаза сверкали решимостью и
в то же время бегали беспокойно, будто тормансианин опасался что-то
упустить из виду.
Олла Дез подавила вздох недоумения и разочарования и покосилась
на Фай Родис. Та оставалась бесстрастной, будто облик этого человека
не был для нее неожиданностью.
Зетрино Умрог провел маленькой рукой по высокому, с залысинами
лбу, изборожденному поперечными морщинами.
- Народ Ян-Ях! Великий Чойо Чагас поручил мне предупредить тебя
об опасности. В нашем небе появился пришелец из тьмы и холода
вселенной. Управляемый корабль враждебных сил. Мы объявляем по всей
планете чрезвычайное положение, чтобы отразить врага. Последуем
примеру наших предков, их мудрости во время правления Ино Кау и
мужеству народа, прогнавшего непрошенных пришельцев в Век Мудрого
Отказа. Да здравствует Чойо Чагас!
- Может быть, довольно? Владыка высказался ясно? - шепнула Олла
Дез из-за пульта.
Фай Родис кивнула головой, и Олла повернула голубой шарик до
отказа, включив на полную мощность заранее настроенную установку ТВФ.
Изображение Зет Уга задрожало, разбилось на цветные зигзаги и исчезло.
На долю секунды Фай Родис успела заметить выражение испуга на лице
владыки, поднялась и встала на круг главного фокуса. Она не отрываясь
смотрела в ромбик центрального луча, а боковым зрением могла видеть
себя на экранах, как в зеркале.
Перед изумленными тормансианами вместо искривленного и
разбившегося изображения Зет Уга появилась удивительно похожая на них
прекрасная улыбающаяся женщина, с голосом нежным и сильным.
- Люди и правители Ян-Ях! Мы пришли с Земли, планеты, породившей
и вскормившей ваших предков. Случай отдалил вас в недоступную нам
прежде глубину пространства. Теперь мы в силах преодолеть его и пришли
к вам, как кровные прямые родичи, чтобы соединить усилия в достижении
лучшей жизни. Мы никогда не были ничьими врагами и полны добрых чувств
к вам, с которыми нас ничто не разделяет и возможно абсолютное
понимание. Мы просим разрешения опуститься на вашу планету,
познакомиться с вами, рассказать о жизни Земли и передать вам все, что
мы знаем полезного и хорошего. В экипаже нашего корабля всего
тринадцать таких же, как и вы, людей, это горсточка в сравнении со
множеством жителей Ян-Ях. Мы не представляем для вас никакой
опасности, если вы примете нас гостями своей планеты. Мы изучили ваш
язык, чтобы избежать ошибок и непонимания.
Экран подернулся серой рябью, сделавшись плоским и пустым. Из
глубины его возник, прерываясь, воющий звук, сквозь который надрывно
кричал знакомый уже землянам голос диктора города Средоточия Мудрости:
- Передачу... прекращаем передачу...
