величественного в высоком белом тюрбане. Художник Рамамурти объявил,
что это его гуру - профессор истории искусств Витаркананда. Ивернев
кое-что знал о роли ученого в жизни Даярама и приподнялся на постели,
чтобы почтительно приветствовать Витаркананду. Но старик с женски
нежной заботой заставил его улечься и несколько раз провел концами
пальцев по лбу и вискам больного. Приятное чувство покоя и доверия
охватило Ивернева, он на минуту закрыл глаза.
- Его нельзя утомлять! - нахмурилась Сандра, восхитившая Симу
своей уверенной красотой.
Однако после того как жена индийского художника откинула на плечи
свое тонкое покрывало, низко поклонилась больному и потом, чисто
европейским жестом, подала ему обе обнаженные до плеч руки, Сима уже
не могла смотреть ни на кого больше. А оба художника, Даярам и Чезаре,
присматривались к редкой в Индии представительнице прекрасного пола из
далекой России.
Никто из них, кроме Ивернева, не замечал, что двое ученых
смотрели друг другу прямо в глаза с той прямотой, какая может быть
только у больших друзей или смертельных врагов.
Едва Витаркананда, успокоив геолога, повернулся к присутствующим,
как встретил изучающий взгляд русского врача. Слегка приподняв
изломанные смоляные брови над глубокими темными глазами, индиец
вопросительно посмотрел в бледно-голубые, как тибетские снега на
рассвете, глаза русского. Несколько минут длился их никем не
замеченный поединок, или, вернее, проба сил, пока Витаркананда
вполголоса не спросил Гирина:
- Вы из стоящих на пути?
- Если вы разумеете под путем науку - да, если йогу - нет.
Профессор скрыл улыбку под широкими седыми усами.
- Каждый ученый, если он истинный ученый, бесстрашный и
отрешенный познаватель правды, и есть жнани-йог с дисциплиной мысли и
воли.
- Трудно самому определить, истинный ли я ученый, но стараюсь
служить науке по мере сил и без корысти.
- Я вижу,- ответил Витаркананда, - так же как вижу, что она, - он
перевел взгляд на Симу, - прошла немало ступеней Гхеранда Самхита
(профессор употребил тантрическое название хатха-йоги).
- Уверен, что жена не думала об этом, - улыбнулся Гирин.
- У вас в России, да и вообще на Западе немало людей, не
подозревающих, что они йоги, но достигших таких же высот
совершенствования и понимания.
Громкое восклицание Леа прервало их неторопливый разговор. Сандра
перевела быстрый поток итальянских слов.
- Леа говорит, что давно мечтала увидеть поближе одну из
удивительных русских гимнасток!
- Я хоть и русская гимнастка, но меня нельзя причислять к
замечательным нашим девушкам, победившим в Риме, - ответила Сима, - я
одна из мастеров спорта, каких у нас много тысяч. И это правда, а
вовсе не скромность.
- Все равно, вы мне нравитесь! - заявила Леа, беря Симу под руку.
- Смотри, Чезаре, она тоже маленькая, как и я, разве чуть выше.
- Немного, всего сантиметров на пять!
- Я привыкла к мужскому презрению, - вздохнула Леа, - но должна
тебе заметить, что неприлично проглядывать глаза, как ты делаешь.
Сначала с Тамой, теперь вот с русской. В первую же встречу! Думаешь,
если ты художник, так тебе все дозволено? А дальше что будет?
- А дальше будет вот что. - Чезаре поднялся. - Мы утомили
Тислава, - так итальянец произносил трудное имя. - Пора идти. Я
предлагаю новым русским друзьям поехать с нами. Недалеко богатая
вилла, владельцы которой уехали в путешествие. Мы арендовали там
купальный бассейн, глубокий, с вышкой. Это сильно облегчило пребывание
в жарком Мадрасе!
Сима вопросительно посмотрела на Гирина, тот на Ивернева. Геолог
согласно кивнул.
- Бассейн в кафеле цвета неба, и теплая вода смешана с ключевой!
Голубая прохлада! - соблазнял Чезаре. - Профессора мы тоже захватим с
собой.
Глаза Даярама и Тиллоттамы сделались круглыми от ужаса.
Витаркананда нисколько не оскорбился, мягко объяснив, что принадлежит
к старому поколению, для которого такие вещи невозможны. Чезаре
поспешил попросить прощения. Ученый ласково отклонил повинную.
- Хотелось бы встретиться с вами, - обратился он к Гирину, -
когда вы отдохнете от путешествия и будете свободны от конференции.
- Я не устал, но заседания начнутся уже завтра, - ответил Гирин.
- Может быть, для вас удобно в субботу, в конце конференции.
- Очень хорошо. Я прошу вас приехать ко мне, оказать мне эту
честь. Вы позволите, чтобы пришли несколько моих друзей? Будут только
мужчины. Даярам приедет за вами. Мои друзья будут очень рады встрече с
русским врачом-психологом. Мы уже слышали о ваших выступлениях на
делийской конференции.
- Я очень благодарен, - тихо сказал Гирин, - я плохой оратор и не
слишком силен в английском языке. Однако мне чрезвычайно интересно
встретиться с вашими друзьями. Жаль, что мое пребывание здесь очень
ограничено.
- Но почему же его нельзя продлить?
- Я обещаю вам попытаться!
- Благодарю! И еще один вопрос: для вас Даярам разыскивает старую
легенду о черной короне и походе Искандера в Индию?
- Это просьба моего друга, геолога Ивернева. Однако и я
заинтересован в отыскании рукописи предания.
- Хорошо, мы теперь примем участие в этом деле. Древние легенды
об Искандере собирает и изучает один японский профессор, приехавший
четыре года назад в Индию. Я слышал о нем только мельком. Но могу
узнать точнее и связать вас с ним.
- Лучше не надо.
Витаркананда искоса взглянул своими всезнающими глазами.
- Я понимаю. Вы опасаетесь привлечь внимание тех... кто охотится
за итальянским художником. Хорошо. Но мне пора. - Витаркананда
поднялся, сделал общий поклон и вышел в сопровождении Даярама.
Гирин убедил Симу ехать купаться с итальянцами, а сам остался у
Ивернева. Сима поняла, что им надо поговорить наедине, и поехала под
опекой Леа и пожилого итальянца, покрой легкого кителя, дубленое лицо
и бестрепетный взгляд которого выдавали моряка. Не успела веселая
компания покинуть дом, как геолог попросил, чтобы Гирин помог ему
сесть. Потрясая исписанными знакомым почерком Андреева листками, он
воскликнул окрепшим голосом:
- Подумайте только, что за странное совпадение! Леонид Кириллович
нашел в записках отца короткое упоминание о находке им неизвестных
серых кристаллов на отвалах очень древнего рудника во время своей
Памиро-Афганской экспедиции. Я видел эту запись, но не придал ей
никакого значения. Какой глупец!
- Как же так получилось?
- Запись сделана мельком. Ни отец и никто другой не описали
нового минерала.
- Вероятно, он не успел до революции, а потом события отвлекли,
да и научные труды одно время плохо печатались.
- Все же печатались. И отец мог бы сделать это потом.
- Следовательно, после революции у него уже не было камней.
Очевидно, они были как-то утрачены. Минералогия ведь не была
специальностью вашего отца?
- О нет. Он обыкновенный геолог, общего направления, с интересом
к рудным месторождениям, как у всех поисковиков и съемщиков.
- Возможно, он сомневался в том, что минерал, им найденный,
действительно интересен. И, заваленный работой, не проконсультировался
у минералогов, - согласился Гирин.
- Правдоподобное предположение. Но вот что еще обнаружил Леонид
Кириллович; он приводит запись целиком, и, каюсь, я пропустил ее при
просмотре личного архива отца: "Вчера был у Алексея Козьмича на
квартире (улица Гоголя, 19), он продал мои камни..." Видите, эти слова
профессор Андреев подчеркнул. "Алексей Козьмич" - это, очевидно,
ювелир. В той же книжке есть еще фраза: "Поговорить с Д. У. насчет
моих серых камней". Однако дело не так безнадежно, как кажется. Мой
товарищ, минералог Сугорин, по памяти описал вид камней, украденных до
того, как их сумели определить. Подвеска в платиновой оправе,
найденная в сейфе разбомбленного дома. Камни - прозрачные, серого
оттенка, с множеством мельчайших металлических блесток, рассеянных в
массе минерала. Судя по огранке, можно предположить, что природные
кристаллы были столбчатые, короткими призмами.
Голос Ивернева задрожал от волнения и слабости. Гирин подошел к
нему, чтоб помочь улечься.
- Сейчас, сейчас. Суть вся в том, что это описание в точности
повторяет вид серых камней в черной короне, найденной итальянской
четой. С ними вы познакомились. Только в короне кристаллы были
крупнее!
Гирин, склонившийся было к больному, выпрямился в удивлении.
- Известный вам Вильфрид Дерагази предлагал итальянцу огромную
сумму за корону. А потом приехал к нам, чтобы выяснить, где нашел мой
отец свои серые камни. И моя... Тата была подослана им для того же -
на свободе пересмотреть дневники отца.
- Эх! - только крякнул Гирин.
- Дайте мне папиросу, вон там, в шкафчике!
- Голова закружится.
- Дайте!
Закурив, Ивернев закашлялся, вытер пот рукавом тонкой рубашки и
продолжал:
- Отсюда мы делаем важнейший вывод: во-первых, коренное
месторождение серых кристаллов было известно только отцу, и,
во-вторых, камешки эти обладают важным свойством. Знающие их свойство
не жалеют денег, рыщут по всему миру. Я знаю еще вот что, - Ивернев
рассказал Гирину историю находки короны и болезнь Леа. - Если
вспомнить историю Александра Македонского, вернее, легенду о его уходе
из Индии, ее рассказал нам Солтамурад Бехоев...
- Солтамурада я знаю! Извините, что он рассказал?
- В легенде Александр надевает на голову древнюю волшебную корону
и забывает, зачем пришел в Индию. То же самое случилось и с Леа! Когда
она надела черную корону, у нее произошла частичная потеря памяти.
Согласитесь, что совпадение это доказывает, что потонувший флот и есть
флот Александра Македонского, полученный от диадохов Неархом. А по
легенде Неарх получил и волшебную корону... Достаточно вам?
Электронная машина давно бы сказала: да.
- Машине наплевать, в безумии ее не обвинят, скажут - замыкание.
Но в вашей схеме нельзя найти ошибки. Бывают разные неожиданные вещи,
вроде находок отличных оптических линз в древней Трое. Ограничусь
такой гипотезой. Роль кристаллов в квантовой электронике только сейчас
понята наукой, и то не до конца. Вы знаете про квантовые генераторы
мазеры и лазеры? Кристаллы рубина или других минералов, дающие
чудовищные усиления света. Кристаллы, освещающие Луну, достигающие
светом далеко за пределы солнечной системы путем накопления и
каскадной отдачи массы электронов. Про биологическое действие лазеров
мы пока мало знаем. С другой стороны; нам известны с древности
различные биологические воздействия, приписываемые драгоценным камням,
в большинстве своем, тоже кристаллам. Возможно, что в древних
суевериях есть доля здравого смысла и точных наблюдений. Остается
допустить, что серые кристаллы под действием солнечного света в
определенных условиях испускают лучи, действующие на нервные клетки
мозга. А их расположение в короне и ориентировка таковы, что излучение
попадает в область задней половины больших полушарий, ведающих
памятью.
- Ведь Леа стояла в короне на ослепительном солнце!.. - вспомнил
Ивернев. - Но как такое открытие могло быть сделано в столь древние
времена?
- Опытным путем, ощупью люди достигали очень многого. Часть этих
достижений потом была забыта, утрачена в постоянных войнах,
уничтожавших, пока люди были немногочисленны, полностью целые
культуры. К числу подобных утрат относятся, видимо, и свойства серого
