Рубка осталась свободной.
"Сапфир" медленно отвалил от пристани, слушаясь руля с неохотой, и, как
ей показалось, с негодованием.
-----
Рубка осталась единственным местом, где можно было есть, так что когда
они бросили якорь, именно там был подан обед - жареный дронт и остро
пахнущий пирог с ламантином, свежий ржаной хлеб и дымящиеся блюда свежих
овощей из Ки Сана. Брота сидела на одном из сундуков, а все остальные
расположились на полу.
Она ощущала странные настроения всей компании. Команда беспокоилась о
балласте и о грузе, а также о завтрашней погоде; но они также радовались
неожиданной удаче с сандаловым деревом, веря, что Богиня теперь к ним
благосклонна. О Хуле уже забыли. Единственным, что омрачало их радость, было
осознание того, что раненый в углу скоро умрет от своих ран, как умерли
Матирри и Брокаро. Пассажиры были угрюмы, но столь же уверены в том, что он
будет жить. По мере того, как блюда передавались по кругу, тут и там
начинались разговоры, а затем снова тревожно замолкали.
Вошел Томияно, неся большой медный котел со странной змеевидной трубкой
наверху. Брота затаила дыхание. Он обвел всех взглядом, пока не заметил
Ннанджи, затем осторожно пробрался среди ног и аккуратно поставил котел на
палубу.
- Адепт Ннанджи, - хрипло сказал он. - Ты знаешь, что это?
Ннанджи хмуро посмотрел на него и покачал головой.
- Твой наставник видел несколько таких же в Аусе, - сказал Томияно, -
но больших размеров. По какой-то причине они его очень заинтересовали. Я
надеялся, что ты знаешь. Мы взяли его вместе с другими.
Ннанджи закрыл глаза.
- Он сказал только: "Я увидел несколько медных змеевиков, которые, как
я думал, могут иметь какое-то отношение к колдунам, и подошел поближе, чтобы
взглянуть на них". - Его голос приобрел некоторые черты голоса Шонсу. Он
снова открыл глаза. - Ничем не могу тебе помочь, капитан. Но, возможно, ты
позволишь мне купить его, так что он сможет на него посмотреть, когда придет
в себя.
- Я дарю его тебе, - хрипло сказал Томияно.
Брота мысленно вознесла молитву Всевышней: предложение мира!
Невероятно! Но примет ли его воин?
- Я не могу принять дар от тебя, капитан, - сказал Ннанджи. - Сколько
стоит купить котел?
Томияно покраснел от ярости.
- Пять золотых!
Ннанджи спокойно полез в свой кошелек и отсчитал четыре золотых и
двадцать одну серебряную монеты, положив их на палубу у ног моряка. Безумие!
Как только он закончил, моряк пинком отшвырнул деньги и протопал на
другую сторону рубки, с потемневшим от гнева лицом, оставив котел на месте.
Брота вздохнула и решила не вмешиваться. Когда мужчины ведут себя как
дети, женщинам лучше всего оставаться в стороне.
- Какой следующий порт, миледи, и как далеко? - спросил из угла
Хонакура.
- Вэл, примерно три дня пути, - ответила она с набитым ртом.
- В Вэле колдуны! - резко сказал Ннанджи.
Брота быстро посмотрела на Томияно.
- Это правда?
- Я не спрашивал, - хмуро признался он, злясь на самого себя. - О
погоде, течениях, вехах, мелях, торговле - спрашивал, но о колдунах не
догадался! Я не спрашивал и насчет Дри - следующего за ним.
- В Дри все в порядке, - сказал Катанджи.
У парнишки прямо-таки дар бросать камни в спокойную воду, подумала
Брота.
- Я не разрешал тебе сходить на берег, - прорычал в наступившей тишине
Ннанджи.
Катанджи ничего не ответил, продолжая есть.
Ннанджи признал свое поражение.
- Ладно. Что тебе удалось выяснить?
- Левый берег - страна колдунов, - сказал его брат, показывая хлебной
коркой в сторону гор.
- Ты что, не можешь отличить правое от левого?
- Он прав, адепт, - сказала Брота. - Мы идем вверх по течению, так что
та сторона - левый берег.
Ннанджи яростно сверкнул глазами, поняв, что угодил в ловушку. В глазах
Катанджи плясали веселые огоньки, но он был достаточно осторожен для того,
чтобы не улыбаться.
- На юге - Черные Земли, наставник, - сказал он. - Колдуны захватили по
крайней мере три города на левом берегу - Аус, Вэл и Сен, может быть, и
другие. И, конечно, Ов, по другую сторону от гор Реги-Вул. Даже моряки,
похоже, не знают больше чем о двух или трех городах. Но на правом берегу
колдунов нет, по крайней мере, здесь. Ки Сан, Дри, а потом Каср - там все в
порядке.
Его брат кивнул и прорычал:
- Молодец, новичок.
Голос его снова звучал как у Шонсу - Катанджи заметил это и скрыл
улыбку, набив рот пирогом.
- Молодец, - снова пробормотал Ннанджи, задумчиво морща лоб. Он
посмотрел на Броту. - Значит, пройдем мимо Вэла?
- Хватит с меня колдунов, - ответила она. - Мы можем отправиться в Дри.
- Но за пять дней туда было не добраться.
Обед закончился, и блюда были убраны. Олигарро принес свою мандолину и
немного поиграл. Затем Холийи сыграл несколько мелодий на своей свирели.
Потом наступила сонная тишина... Было уже почти темно. В небе засиял Бог
Сна, странно низкий, большой и яркий.
- Нандж! - сказал Катанджи. - Спой нам песню.
- Нет, - ответил Ннанджи.
- Да! - сказали все остальные. К пассажирам теперь относились
благосклонно. Меняющие Курс принесли удачу.
В конце концов Ннанджи дал себя уговорить. Голос его был тонким и не
слишком сильным для менестреля, но подсознательный дар подражания вел его
сквозь мелодию, а слова, похоже, не представляли для него проблемы. Он
выбрал одну из великих саг, о встрече у Илли и о десятилетней осаде, о
великом герое Акилисо-Седьмом, и о том, как он гневался в своем шатре из-за
того, что один из его подданных увел у него девушку-рабыню. Это была
знакомая история, но он исполнял ее, как менестрель, понижая голос и делая
паузы, с торжествующими и грустными интонациями - все в нужных местах.
Но когда он дошел до места, когда брат Акилисо по клятве вышел на
поединок вместо него, он внезапно остановился.
- Думаю, на сегодня достаточно, - сказал Ннанджи. - Закончу завтра.
В рубке раздались аплодисменты и одобрительные возгласы; кто-то
украдкой вытер глаза. Брота с трудом расправила плечи. Она была столь же
захвачена песней, как и все остальные. Старик, возможно, был прав. Шонсу мог
прийти в себя еще до того, как они достигнут Дри, где должны быть воины.
Тогда Богиня отпустит "Сапфир". Три сотни золотых за груз сандалового
дерева!
Но она думала, что Шонсу, скорее всего, умрет.
Из тени послышался мальчишеский голос Матарро. Уже было совсем темно,
лишь светились окна. Пятна отраженного света плясали на потолке.
- Адепт Ннанджи? Что ты будешь делать, если лорд Шонсу умрет?
- Это тебя не касается, мальчик, - бросила его мать.
- Все в порядке, - послышался тихий голос Ннанджи из темноты с другой
стороны. - Это касается воинов, так что он имеет право интересоваться. Я
тоже умру, новичок.
Брота похолодела от ужаса.
- Отбой! - громко объявила она, поднимаясь на ноги. Один или двое детей
последовали за ней, но остальные не шевелились, ожидая продолжения.
- Нандж! - крикнул Катанджи. - Что ты имеешь в виду?
- Никто же не виноват! - воскликнула Брота. - Том'о было дано право
оказывать вооруженное сопротивление.
- Все верно, - сказал Ннанджи. - Я никого не обвиняю. Видишь ли,
новичок, если бы я был связан с лордом Шонсу только первой клятвой, как его
сторонник, или второй клятвой, как его подопечный, никаких проблем бы не
было. Однако мы оба принесли куда более серьезную клятву, так что я буду
вынужден попытаться за него отомстить.
Томияно что-то неразборчиво проворчал откуда-то с правой стороны от
Броты.
- Впрочем, до этого не дойдет, - с тем же успехом Ннанджи мог обсуждать
цены на рыбу, столь спокойным и ровным был его голос. - Однако проблема бы
возникла интересная. Капитан - не воин, так что я не мог бы вызвать его на
поединок, и его не в чем обвинять, так что я не мог бы просто объявить
приговор и убить его. Вероятно, мне пришлось бы вручить ему меч и снова дать
ему право защищаться, чтобы он меня убил. Но этого не случится, поскольку
Шонсу не умрет.
- Грязный сухопутный ублюдок!- прорычал Томияно. - Ты думаешь, ты смог
бы так легко от меня уйти?
- У меня не было бы никаких шансов. Ты мог бы воткнуть в меня нож, или
пронзить меня мечом. И даже если бы я победил тебя, остальные бы меня тут же
прикончили.
Томияно сердито заворчал, соглашаясь.
- Так что можешь не беспокоиться, - сказал Ннанджи. - Я все равно этого
бы не сделал, не предупредив тебя. Шонсу не собирается умирать, а даже если
он и умрет, ты легко прикончишь меня первым.
- Это означает конец для всех вас! - закричала Брота. - Для свидетелей,
наверняка для твоего брата. Да, это конец для всех!
- Я предполагал подобное, - холодно сказал Ннанджи. - Но клятва есть
клятва.
Она громко выругалась, утихомирив начавший было подниматься шум.
- Хватит! - бросила она. - Завтра вы сходите на берег на первой же
пристани. Все. Я никогда в жизни не нарушала договоров, но с этим покончено!
Раздались одобрительные возгласы команды.
В темноте слева от нее кашлянул маленький жрец.
- Ты хорошо заработала на своем дереве, госпожа?
Брота похолодела. Она не только приняла драгоценный камень от Шонсу -
она еще и получила золото от Богини. И корабль был настолько перегружен, что
любое внезапное волнение могло положить его на бок.
- Ладно... завтра посмотрим, - пробормотала она.
Рубка наполнилась недоверчивыми возгласами. Они решили, что она сошла с
ума. Она тоже.
4
На четвертый день пути от Ки Сана, ближе к вечеру, Брота послала
Томияно за Ннанджи. Долговязый молодой воин, бледный и сухопарый, стоял,
угрюмо облокотившись на борт, и смотрел на Реку. Лучи солнца отражались от
серебристой рукоятки его громадного меча; на его рыжей косичке сверкал
сапфир. Мало кто на корабле отваживался даже отвечать ему, тем более к нему
обращаться.
Она смотрела, сидя у руля, как Томияно приближается к нему, и увидела,
что он преднамеренно толкнул несколько медных сосудов, чтобы Ннанджи услышал
его. Олигарро и Холийи тоже были на палубе, бдительно наблюдая за
происходящим.
Капитан что-то сказал; Ннанджи бросил взгляд в ее сторону, потом пожал
плечами и направился к корме. Если ему было и не по себе от того, что за
спиной у него находился вооруженный ножом моряк, то он не подал вида. Корма
была еще больше загромождена котлами, чем палуба, и им обоим приходилось
пробираться между ними.
- Госпожа? - с любопытством, но осторожно спросил Ннанджи.
Брота показала за правый борт. Вдалеке над водой виднелась тонкая линия
берега, на которой острый взгляд едва мог различить верхушки домов, а при
хорошем воображении можно было увидеть башню. За ней лежали далекие горы
Реги-Вул, выделяясь на фоне хрустально-голубого неба.
- Вэл? - спросил Ннанджи.
- Вэл, - согласилась она, потом показала в сторону носа.
Он повернулся, разглядывая болотистый, необитаемый кустарник,
проплывавший лишь в нескольких кабельтовых от них. На этом берегу в течение
многих часов не было видно никаких поселений, даже хижин. Потом он взглянул
на снасти и снова озадаченно повернулся к ней.
- Что я должен был увидеть?
Сухопутный житель!
- Небо, - сказала она.
Не могло быть ничего более очевидного - гигантская, клубящаяся грозовая
туча, ослепительно белая наверху, у основания которой во мраке то и дело
вспыхивали молнии.
- Корабль перегружен, не так ли? - сказал он, весело поворачиваясь к
