ювелир пятого ранга, от этого можно ждать приличного приношения.
У некоторых головы были перевязаны. Хонакуре нетрудно было узнать среди
них долгожданного воина. Он выбрал боковую арку: хорошее место охрана стояла
только у центральной, - но для человека его ранга такой выбор казался
странным. Должно быть, у него в самом деле какие-то серьезные проблемы.
- Вон тот, я полагаю? Очень хорошо. А вот, кажется, и сам достопочтенный
Лондоссину. Давай прямо сейчас и поговорим с ним, - это было очень кстати,
потому что с некоторых пор Хонакура не любил перетруждать свою память: в
столь удачном стечении обстоятельств чувствовалась рука Святейшей. Десятка
слов было достаточно, чтобы изложить все дело плюс несколько значительных
взглядов, намеков и полунамеков, тонких оттенков голоса. Перевод будет
осуществлен, и для двух своих подопечных Лондоссину получит места в Совете,
он уже давно этого добивался. А третий подопечный будет зачислен в
кандидаты. А молодой Джанарлу будет молчать. Хонакура подождал, пока юноша
отправится в храм, чтобы дать обет молчания, совершенно не осознавая того,
какое множество вопросов было только что решено в его присутствии.
Торопиться сейчас некуда; Безымянный не мог принести даров, и поэтому
служители подойдут к нему далеко не в первую очередь.
Да, рука Богини! В ответ на его молитвы появился воин высокого ранга, он
пришел - невозможно поверить! - инкогнито, а значит, нет никакой опасности,
к тому же он избегал даже тех двоих, что скучали у центральной арки, а они,
вероятно, смогли бы по длинным волосам узнать в нем воина. Хвала Богине!
Хонакура стал медленно продвигаться в нужном направлении, кивая головой в
ответ на поклоны. По закону Безымянного могли допросить жрецы или обыскать
стражники, но были случаи, когда младшие воины просто ради развлечения
начинали издеваться над таким человеком. Жрец подумал о том, как бы они
повели себя, если бы вместо беззащитной жертвы наткнулись на могущественного
Седьмого. Интересно взглянуть на подобное зрелище. Но, к счастью, ранг этого
человека неизвестен здесь никому.
И вот Хонакура достиг цели.
Воин и в самом деле был огромен - стоя на коленях, он был почти одного
роста со старым жрецом. Среди воинов таких немного: скорость для них важнее,
чем сила. Если этот человек еще и ловок, то он может быть действительно
страшен, но с другой стороны - он Седьмой, а это, как говорят, уже и есть
самое страшное. Кроме лохмотьев на голове наготу его прикрывала только
разорванная набедренная повязка. Тело воина покрывали грязь и пот, но об
этом как-то сразу забывалось, стоило лишь взглянуть на его поистине
удивительное сложение.
Темные волосы падали ему на плечи, глаза были совершенно черные, такие,
что и зрачок нельзя различить. Глаза, полные силы... пылающие гневом, глаза
Несущего Гибель... Но сейчас Хонакура видел в этих глазах - боль, страх,
подавленность. Это не редкость среди тех, кто приходит к Богине с мольбой, -
больных, умирающих, одиноких, гибнущих, - но не часто доводилось ему видеть
страдание столь огромное, а в глазах этого молодого здорового воина оно
казалось просто ужасающим. Да, с ним что-то случилось! - Светлейший, -
быстро заговорил Хонакура, - давайте отойдем в более укромное место.
Молодой человек приподнялся и тут же вознесся над маленьким жрецом, как
скала над вершинами деревьев. Он был огромного роста, и при ходьбе его тело
вздрагивало. Столь юный Седьмой... Это необычно даже для воинов, а он
моложе, наверное, чем жрец третьего ранга Джанарлу.
Они дошли до конца здания, и Хонакура указал на постамент разъеденной
ржавчиной статуи. Воин послушно сел. Его безразличие привело Хонакуру в
изумление.
- Давайте пока обойдемся без формальностей, - тихо сказал Хонакура,
оставаясь стоять, - ибо нельзя быть уверенным, что мы совсем одни. Я
Хонакура, жрец седьмого ранга.
- Я - Шонсу, воин, и также седьмого ранга. - Его голос по мощи
соответствовал всему остальному. Как будто гром прогремел вдали. Он поднял
руку и убрал со лба повязку. Хонакура покачал головой.
- Ты ищешь помощи у Богини?
- Меня преследует демон, о священный.
Теперь понятно, почему у него такие глаза.
- Демонов изгоняют, - сказал Хонакура. - Однако они редко овладевают
теми, у кого высокий ранг. Поведай же мне обо всем.
- Он цвета кислого молока, - грозный молодой воин вздрогнул, - у него
волосы на животе, на руках и ногах и на лице, а макушка лысая, и кажется,
что голова у него приставлена вверх ногами.
Хонакура тоже вздрогнул и очертил в воздухе священный знак Богини.
- И у него нет крайней плоти, - продолжал воин.
- Тебе известно его имя?
- О да, - Шонсу вздохнул, - его бормотание звучит у меня в ушах от
вечерних сумерек до утренней зари, а в последнее время и днем. В этой
болтовне мало что имеет смысл, но как его зовут, я знаю - Уоллисмит.
- Уоллисмит? - отозвался Хонакура.
- Уоллисмит, - повторил воин.
Такое имя не носил ни один из семисот семидесяти семи демонов, но какой
же демон назовет свое настоящее имя, если его не призывать определенным
образом. И хотя сутры описывали демонов самых страшных и отвратительных,
такой крайности, как волосы на лице, Хонакура не мог себе представить.
- Богиня распознает его, и он будет изгнан, - сказал старик. - Какое
приношение ты сделаешь Ей за это?
Молодой человек печально опустил глаза.
- Священный, у меня ничего не осталось, кроме силы и воинского искусства.
Воин, и не говорит о своей чести?
- Может быть, служба в нашей охране, год или два? - предложил Хонакура,
не спуская с него глаз. - Правитель - светлейший Хардуджу, Седьмой.
Жесткое лицо воина стало еще более суровым:
- Сколько Седьмых вам необходимо иметь в охране? - спросил он осторожно.
- И какую клятву я должен принести?
Теперь Хонакура рискнул высказаться несколько точнее:
- Светлейший, мне неизвестны все клятвы, которые приносят воины. Что же
касается охраны, я не припомню, чтобы у нас было больше одного Седьмого, а я
служу здесь уже более шестидесяти лет.
Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Воин нахмурился.
Хотя уничтожая себе подобных, это племя и не испытывало сильных угрызений
совести, но советы посторонних по этому поводу они воспринимали без
восторга. Хонакура решил еще немного приподнять завесу.
- Воины высоких рангов редко посещают храм, - сказал он. - За последние
два года я не видел ни одного. Однако любопытно вот что. До меня доходили
слухи о нескольких воинах, которые приезжали в Ханн. Один из них был
седьмого ранга, еще несколько - шестого, и целью их, как они сами
утверждали, было...
- Что? - Воин сжал кулаки.
- Ничего, ничего! - быстро заговорил Хонакура. - Всего лишь слухи.
Говорили, что эти воины хотели занять переправу и ту длинную аллею. Может
быть, они потом раздумали. Кто-то из них добрался даже до постоялого двора,
где обычно останавливаются паломники, но ему не повезло - он отведал там
гнилого мяса. Так что никого, кроме вас, светлейший, и тем сильнее наша
радость.
Сильные мускулы не всегда свидетельствуют о слабом уме - молодой человек
все понял. Краска ярости проступила у него на щеках.
Он посмотрел вокруг, окинул взглядом грандиозное здание храма и огромный
двор внизу; к которому примыкал усыпанный галькой берег тихой заводи, потом
пенные волны Реки, текущей из ущелья, и окутанное туманом великолепие
Судилища. Потом он повернул голову и оглядел старый парк, где среди деревьев
стояли дома верховных служителей. Один из них, несомненно, подошел бы для
жилища правителя.
- Служить при Ее храме - большая честь, - сказал он.
- Сейчас эта служба вознаграждается более щедро, чем раньше, - с
готовностью отозвался Хонакура.
На суровом лице воина появилась угроза.
- Я думаю, здесь можно раздобыть меч?
- Это мы устроим.
Молодой человек кивнул.
- Я всегда готов служить Богине.
Вот так следует делать дела, с удовольствием подумал Хонакура. Об
убийстве даже не упоминалось.
- Но сначала - изгнание демона? - спросил воин.
- Конечно, светлейший. - Хонакура не мог припомнить, чтобы за последние
пять лет делал что-либо подобное, но ритуал был ему знаком. - К счастью, вам
не придется упоминать ни вашего занятия, ни ранга. И такое одеяние вполне
подойдет.
Воин облегченно вздохнул.
- И получится?
Нельзя преуспеть на посту Третьего Канцлера Совета Почтенных, если не
умеешь прикрывать тылы:
- Получится, светлейший, если только...
- Если что? - Тень подозрения упала на широкое лицо воина.
На нем лежит какая-то вина?
- Если только этого демона не наслала сама Богиня, - осторожно начал
Хонакура. - Только вы сами знаете, нет ли за вами какого-нибудь проступка
против нее.
Боль и скорбь отразились на лице воина. Юноша опустил глаза и некоторое
время не произносил ни слова. Потом он дерзко взглянул на жреца и громко
сказал:
- Его наслали колдуны.
Колдуны! От неожиданности маленький жрец сделал шаг назад.
- Колдуны! - пробормотал он. - Светлейший, за все годы, проведенные мною
в этом храме, я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из паломников упоминал о
колдунах. Я даже и не думал, что они все еще существуют.
Ярость в глазах воина внушала ужас, теперь жрец мог сам в этом убедиться.
- О, они существуют! - взревел он. - Я пришел издалека, о священный, но
верь мне, они существуют.
Хонакура постарался сосредоточиться.
- Колдуны бессильны против Всемогущей, сказал он твердо, - а тем более в
Ее храме. Если они - причина твоего несчастья, то изгнание демона несомненно
пройдет успешно. Ну, что ж, приступим?
***
Хонакура подозвал Четвертого в оранжевых одеждах и отдал кое-какие
распоряжения. Потом он повел воина к Богине. Они вошли в храм через
ближайшую арку и проследовали вдоль нефа.
Огромный воин неторопливо шел рядом с Хонакурой, жрецу приходилось делать
три шага, тогда как тот ступал только один раз, но юноша не спешил: он
беспрестанно поворачивал голову и ошеломленно глазел на окружавшее его
великолепие; так бывает со всеми, кто впервые оказывается в этой святая
святых и видит огромную синюю статую, серебряное возвышение перед ней,
усыпанное дорогими приношениями, разноцветные вспышки витражей, свод,
куполом поднимающийся к небесам. Сейчас в храме было много народу - жрецы и
жрицы, паломники и просто молящиеся, они стояли и ходили по сияющей мозаике
пола, но величие храма превращало их в ничтожные пылинки, которые не могут
нарушить царящий здесь покой.
Они подошли ближе, и теперь воин не замечал ничего, кроме величественной
статуи Самой Богини; она сидела, окутанная покрывалом, скрестив под собой
ноги и положив руки на колени. Ее длинные волосы струились бесконечным
потоком. С каждой минутой ее образ приобретал реальность, и, подойдя совсем
близко, воин в благоговении распростерся перед ней.
В ритуале изгнания принимали участие многие: тут требовались пение,
танцы, обрядовые церемонии. Хонакура предоставил совершить изгнание
Перандоро, жрецу шестого ранга, потому что такая возможность - большая
редкость Сам он только однажды совершал эту церемонию. Стоя внутри круга,
воин опустился на колени, склонил голову и вытянул вперед руки - теперь
остается только постелить на его спину скатерть, и за таким столом смогут
пообедать трое. Остальные жрецы украдкой поглядывали в их сторону;
паломников попросили немного подвинуться; вся эта картина производила
огромное впечатление.
Сначала Хонакура не очень следил за церемонией. Он обдумывал свой
