сделал - продал. Но чтобы продать, надо же сделать, что
купят. А что мы умеем, кроме танков да ракет средней
дальности? Да и то, делали, скорее всего, на большую, а
получилась так себе, средняя...
- Ладно бурчать! Изучай список. Сколько там вышло после
вычеркивания?
- Штук двадцать пять.
- Многовато... Может там какие особенные есть, с
подковыркой?
- Всякие есть. Вот ПРЕС. Какой ПРЕС, куда ПРЕС?
- ПРЕС - это Шахрай.
- А чего ему надо, тому Шахраю? Он кто, демократ, или
патриот?
- Демократический патриот.
- А КРО?
- Обратно, патриотический демократ.
- Чертово вымя! Ни хрена ведь понять невозможно... Самое
внятное из всего этого - вот, последняя графа, - Петрович в
сердцах ткнул пальцем.
- А там что?
- Да ничего. Против всех объединений.
Кузькин медленно поднял голову и уставился на компаньона.
- Петрович, а Петрович... Слышишь?
- Ну. - Петрович опустил бюллетень.
- Так может это и есть они?!
- Пришельцы? - Петрович пожал плечами. - Что-то я тебя не
пойму.
- Соображай! - Кузькин возбудился и горячо зашептал. -
Если все проголосуют против, значит никого не выберут. Думы
не будет, законы принимать некому - все, труба!
- Ну, почему... Сколько-то уже приняли - этими обойдемся,
- рассудительно возразил Петрович.
- А договоры всякие кто будет утверждать. А бюджет кто
примет?
- Это - ты не волнуйся. Найдутся. Что бы путное, а деньги
промежь собой делить мы умеем. Что там надо утвердить?
Давай, я тебе утвер.., - Петрович запнулся и завершил
напропалую: - ...жду. Или жу? Короче, подмахну. В крайнем
случае, Боря грех на душу возьмет - ему не привыкать.
- Так они на это и рассчитывают. Думы нет, потом и
президента не выберем - все, полный развал государственной
машины. А тут они являютя, так, мол, и так. Глупый народ,
больная нация. Государство себе выбрать не можете. Значит, и
нечего тут балаган из цирка с выборами устраивать, будем вас
воспитывать.
- А-а, - Петрович махнул рукой. - Этих пришельцев я знаю.
Зовут их, Генка, большевиками. Они ждут, когда можно будет
опять советы давать. Их точно выбирать не надо - сами сядут,
если других не посадим...
- Ну, тогда я не знаю.., - Кузькин сник, потом воскликнул
в сердцах: - Да ну их всех к черту! Айда лучше в подвал,
воду заткнем.
- Чего ты орешь, как белуга?! - повысил голос Петрович.
- А чего они как эти!..
Судя по всему, возникшие политические разногласия и
амбиции привлекли внимание строгой женщины -
наблюдательницы, поскольку занавеска, отделявшая кабину от
остального мира колыхнулась и послышался строгий голос:
- Тише! Мешаете! Вы здесь не одни...
- Кому это мы помешали? - озлобился Кузькин.
- Можно ведь и потише, - примирительно сказала женщина,
заглядывая в кабину. Пол-часа уже гудите, пора бы и выбрать.
- Мы бы выбрали, да никак свою партию не найдем. Номер
забыли, - нахально заявил Кузькин.
- А какая партия вас интересует?
И тут Кузькин возьми и брякни:
- Партия пришельцев, какая же еще.
Он тут же пожалел об этом. Потому что было ясно, как
дважды два, что женщина возмутится, позовет милиционера,
начнется разбирательство... Так уже было не раз и не два.
Кузькин не отличался буйным нравом, но в казенных
учереждениях ему будто шлея под хвост попадала. Хоть в ЖЭКе,
хоть в горсовете. Сидят какие-то бабы, треплятся, а очередь
ждет. Система!..
Но женщина не обиделась.
- Не партия, а избирательное объединение, - сказала она.
За пришельцев отдельный бюллетень. Если хотите, получите -
первый стол.
У Кузькина отпала челюсть. Как всегда, в критические
моменты, он забыл все сказуемые:
- Какой отдельный?.. Они что?.. А куда они?..
- Вы что, с Луны свалились? С позавчерашнего дня об этом
тростят по всем телевизорам, а они словно только что
проснулись. Электорат, называется...
Петрович был ошарашен не меньше Кузькина. Оба они вышли
из кабины и сомнамбулическим шегом двинулись в указанном
направлении. Там действительно стоял стол с табличкой на
тонкой ножке: "Изб. бл. "Пришельцы". Все адреса". Возле
стола стояли три человека. Они молча получили какие-то синие
карточки и отошли.
Кузькин стоял совершенно потерянный.
- Так вы будете голосовать, или нет, - поинтересовалась
женщина за столом.
- Б-буду... - Кузькин засуетился. - Вот только паспорт...
- Паспорт не нужен.
- Как не нужен? А я еще раз приду.
- Придете - отправим. Вон аппарат в углу, он вас
зарегистрировал.
Действительно, в углу стоял ящик с экраном и каким-то
перископом.
"Сплю!" - подумал Кузькин, машинально принимая карточку.
Однако, никаких достоверных признаков сна не наблюдалось.
Кругом суетились люди, кого-то не находили в списках и он
язвительно выговаривал растерявшейся регистраторше, что вот
при коммунистах, между прочим, в списках были все кроме тех,
кого там не было и быть не могло. На что последняя отвечала
раздраженно, что при коммунистах, между прочим, выборы были
раз в четыре года и кого выберут было известно заранее,
поэтому никто и не лез со своими претензиями. И, между
прочим, бюллетени были с промокашку. А эти они все утро
перетаскивали - руки отваливаются!
Да и что это за сон такой, с выборами? Нет, такой сон
ему, Кузькину, снится не может!
Петрович топтался рядом и думал аналогично.
- Петрович, а Петрович... Может у нас с тобой того?..
Крыша поехала?
- Может у тебя и поехала, а у меня-то с чего? Ну-ка
покажи свою карточку.
Карточки были одинаковыми. На обеих значилось:
"Избирательный блок "Пришельцы" и две кнопки: "за" и
"против".
- И весь тебе сказ, - Петрович беспомощно завертел
головой. - Девушка, а девушка!.. Будте добры!
Подошла все та же строгая женщина.
- Слушаю вас.
- Мы тут с товарищем.., - Петрович смутился и перешел на
шепот. - Мы вот тут... В общем, как ими голосовать?
- Если - за, приложите палец к графе "за", против -
"против", - индеферентно произнесла женщина.
- А куда совать? То есть опускать? Где урна?
- Урны нет. Сдаете обратно. Ваш голос учитывается.
- Так поставили бы одну на всех кнопку, мы бы и надавили.
- Не знаю. Голосование тайное. Наверное, чтобы никто не
увидел, что вы давите.
- А-а, ясно...
Теперь уже и Кузькин очнулся и вступил в разговор.
- Девушка, - произнес он как можно задушевнее. - Я не
могу понять... Откуда они взялись, эти пришельцы? И вообще,
кто они такие?
- Вы что, телевизор не смотрите, радио не слушаете?
- Нет, только книжки читаю.
- А газеты? - женщина улыбнулась.
- Да я вообще читать не умею. Пока еще неграмотный, буквы
только учу. Ничего не знаю! Вы мне подскажите.
- Я бы с удовольствием, но не могу. Агитация запрещена.,
а я еще и лицо официальное. Другие избиратели могут заявить
протест.
"Другие избиратели" уже начали обращать внимание на
живописную группу сантехников в центре зала.
Петрович дернул Кузькина за рукав и потянул в сторону.
- Спасибо девушка, - поблагодарил Кузькин, - без вас бы я
совсем...
Сформулировать свою немочь ему не удалось, ибо Петрович
стремительно утащил его в закуток возле кабин.
- Ну, Генка, попались мы с тобой,.. - он отер пот со лба.
- В штанах этих, с ключами... Люди кругом, а мы как
придурки... Вот положение!
- Давай понаблюдаем за тем столом. А потом расспросим,
что и как, - предложил Кузькин.
- Да мы и так тут уже час торчим.
- Ничего, еще поторчим...
К столу подходили. Не густо, но было. И контингент
разный. Кузькин попытался кого-нибудь перехватить на выходе
и допросить, но все та же женщина его поползновения пресекла.
- Гражданин! - сказала она внушительно, - Вы сами
нарушаете порядок голосования и других провоцируете. Вызову
милицию и попрошу удалить из зала.
Кузькин хотел было огрызнуться, но удержался. В его
теперешнем положении сантехника-нелегала связываться с
милицией было бы просто нелепо. Дойдет до жены... И он
вернулся к Петровичу.
- Ну что?
- Что ну? - в тон ответил тот. - Деваться некуда - надо
решать. Куда давим?
- А если не давить? Отдадим и все. Интересно, что тогда?
- Думаю, ничего. Решат, что воздержались. Мы что, сюда
воздерживаться рвались? Никто, между прочим, не тащил силком.
- Так давай голосуем "за" и дело с концом!
- За что "за"? За пьяные видения?
- Тогда давай "против".
- Против чего?
- Да против всего!
- Если бы тут было написано "все" - можно. Но тут не это
написано. Написано про пришельцев. А все остальное останется
вместе с государством и бардаком в нем.
- Блин... Хоть бы одним глазком на них глянуть, на
пришельцев этих, - Кузькин хотел сплюнуть, но и это было
нельзя. - Вот достали, так достали!
И вдруг он увидел, как от стола с пришельцами отходит
мужчина...
- Петрович! Гляди - тот самый! - Кузькин аж затрясся. -
Вон, смотри, тот самый мужик, который ночью... Ну, с
паркетом!
- Где?
- Да вон же, уходит!
- Вон тот?.. Где-то я его видел...
- Все, Петрович, я "за" и бегу за ним.
Кузькин метнулся к столу, давя на ходу графу "за".
Петрович хотел его поймать за рукав, но не успел. Даванул на
свою графу и кинулся следом.
"Мужика" они настигли в фойе. Он оглянулся и вроде бы как
узнал Кузькина. Во всяком случае улыбнулся и кивнул. И пошел
к дверям. Но из будки, где сидела дежурная бабка,
послышалось: "Варелий Евгенич, Варелий Евгенич!.." Мужчина
подошел, склонился к окошечку и заговорил с бабкой. Кузькин
перевел дух. О чем шел разговор слышно не было и он
переместился поближе:
- ... А вон он, во-он! - произнесла бабка, тыча пальцем в
сторону Петровича. - А вот он и второй!
Мужчина оглянулся:
- Вы сантехник?
- Д-да, - выдавил Петрович.
- Вчера ведь еще вызвали, - мужчина укоризненно покачал
головой, - а вы сегодня явились. В самый разгар выборов. И
что теперь? Будете смотреть?
- Ну, если что, мы можем...
- Надо бы глянуть, - озабоченно сказал мужчина. -
Пойдем?.. Давай ключи, Матвеевна.
- Это которые?
- Пятнадцатый номер. Там на бирке.
В подвал проникли через дверь под лестницей. Стояла
тропическая жара. Парило, как в бане. Шарахаясь в узких
проходах, натыкаясь на какие-то столы, тумбочки и отдельные
части школьного оборудования, Кузькин шел следом за
мужчиной. Сзади пыхтел Петрович. Кузькин чертыхался - он все
время натыкался на кронштейны, на которых лежали кабели.
Наконец, искомый проем был найден. Внутри шумела вода и
оттуда валил пар. Петрович оттеснил всех и вошел в помещение.
- А вы кто будете? - поинтересовался Кузькин у мужчины.
- В каком смысле?.. А-а, я - завуч. Завхоз наш заболел,
директор уехал. Так что, если вам нужно официальное лицо -
это я.
- Генка, - послышалось из парилки, тут труба лопнула,
горячая, - Петрович вывалился из тумана. - Уже по щиколотку
набралось. Надо воду отключать, заваривать, а это только
завтра. Пока заткнем. Будем бандаж делать. Кусок резины и
проволока найдется? И тряпку небольшую. Наложим, резиной
закроем и стянем... Надо же! Школу четыре года назад
сдавали, варили как попало,.. - он махнул рукой. - Нет,
чтобы сразу сделать хорошо, гоним туфту, а потом чиним,
чиним... И вы, небось, так же учите...
Мужчина усмехнулся.
- Стараемся.
- Плохо стараетесь. Вот он и электорат получается, как та
труба. В мозгах напополам коммунизм с демократией намешали,
прилепили-пришпандорили... Как у китайцев: десять лет
упорного труда и тыща лет блаженства. Про труд потом никто
не вспоминает, а блаженство - вынь да положь... Халтура!..
